Глава 27

Хантер.

Субботнее утро начинается с небольшой перепалки. Я утверждаю, что участвовать в гонке – обычно дело, которое должен возобновить, а Габи запрещает мне наслаждаться любимой страстью, потому что это опасно. Она до сих пор обижена за то, что вчера я уговорил её поехать со мной на аэродром, чтобы мне проехать с Фордом. Я, конечно, это сделал, но теперь спорю с девушкой.

– Знаю, что гонки – прямая угроза для жизни, но я желаю получать кайф от них, Габи. Это было в моей жизни до тебя и будет сейчас, – безапелляционно произношу, буравя взглядом лицо девушки.

– Хантер, ты помнишь, чем закончилась гонка, когда мы ехали вместе? Нам просто повезло, что мы остались живы и здоровы. Я вчера чуть сердечный приступ не получила, когда ты сел в автомобиль и поехал на высокой скорости, – упрямо заявляет она, хлопнув ладошкой по постели. Взываю и закатываю глаза.

– Зато я выиграл. Ты не переубедишь меня, Габи. Я буду участвовать. Точка.

– Хантер! – вскрикивает Габи, сложив руки на груди. – Я переживаю за тебя. Ты ради меня не будешь ездить?

– Ты не можешь ставить перед выбором себя и гонки. Это то же, если бы ты сказала: «Выбирай: я или твои друзья».

– Я окончательно обиделась на тебя, – надув губы, бурчит она и отворачивается. Теперь я могу наблюдать лишь за её спиной, которая прикрыта моей футболкой. Вновь закатываю глаза и усмехаюсь.

Двигаюсь ближе к Габи и, привстав на коленях, просовываю руки под ткань одежды, обнимая её за талию и прижимая к себе. Оставляю поцелуй за ухом и начинаю посасывать мочку.

– Ты не сможешь долго обижаться на меня, детка, – шепчу я, вырисовывая пальцами своеобразные узоры на её животе. Габи начинает дышать медленнее и тяжелее, но сердце стучит быстрее.

– Нет, – упрямится она, мотая головой. Ухмыляюсь и спускаюсь к тонкой шее.

– Да, Габи.

Она издаёт стон, когда я слегка кусаю её нежную кожу и тут же провожу языком по тому месту. Осторожно приподнимаю футболку за края и успеваю провести пальцами по очертаниям прелестной талии, что вызывает у неё табун мурашек. Продолжаю поднимать ткань вверх, пока она вовсе не оказывается в моих руках.

– Вот видишь. Тебя было слишком просто раздеть, – томно произношу около её уха. Она поворачивает голову вправо, а я целую её в оголённое плечо. Габи немного разворачивает своё тело, чтобы увидеть моё лицо, и заглядывает в глаза. Заправляю прядь волос, доходящих до плеч, за ухо и кладу ладонь на щёку, приблизившись и поцеловав в губы.

Отстраняюсь и наблюдаю за тем, как её ресницы трепещут. Усмехаюсь и полностью разворачиваю Габи к себе, осматривая полуголое тело. Захватываю пальцем цепочку и рассматриваю буковку G, словно вижу это украшение впервые. Отпустив её, провожу пальцем по ложбинке между двух грудей и спускаюсь вниз к животу. Габи дышит всё так же медленно, но не шевелиться, следя за моими движениями.

Медленно пробираюсь к последней ткани и уже собираюсь отодвинуть её в сторону, как Габи хватает меня за запястье. Поднимаю голову, заглядывая ей в глаза. Без слов она приближается ко мне и целует, положив тонкие холодные пальчики на мою грудь. Оставив на моих губах нежный, но глубокий поцелуй, Габи перемещается к шее и так доходит до живота. Наблюдаю за ней и, когда её губы доходят до моих боксёрок, подтягиваю ближе к себе и ложусь на спину.

Все движения происходят очень медленно. Нам так не хватало этой нежности. Мы нуждаемся друг в друге. Не хочется никуда спешить и просто наслаждаться моментом, наслаждаться своими телами, прикосновениями, поцелуями. У нас всегда присутствует дикая страсть, но сейчас мы отбрасываем это немного дальше, и ставим в приоритет нежность и заботу друг о друге.

– Ты знала, насколько твоё тело идеально? – шепчу я, проведя пальцем по позвоночнику Габи. Её щёки моментально вспыхивают. Боже, она всё ещё стесняется, когда я говорю ей подобные комплименты. Она невинная и плохая одновременно. В Габи живут, словно две личности, которые постоянно борются между собой, пытаясь занять главное место.   

Со мной над ней чаще преобладает плохая сторона – тёмная, которая присутствует во мне и дополняет нас. Иногда невинная Габи может проскальзывать, когда дело доходит до секса, но в большинстве случаев со мной она та, кто есть на самом деле. 

– Каждый твой изгиб, каждый миллиметр кожи идеален до невозможности. И всё это принадлежит мне, – поглаживая плечо любимой девушки, говорю я и заглядываю в её глаза. – Ты прекрасна, Габи, во всех смыслах этого слова. Чертовски прекрасна и сексуальна.

– Ты, правда, так считаешь? – задаёт она вопрос, словно сомневается в правдивости моих слов. Конечно, чёрт возьми. Она сейчас практически голая сидит на мне и ещё задаёт подобные вопросы.

– Правда, детка, правда.

На лице Габи проскальзывает улыбка и она, склонившись, целует меня. Переворачиваю нас и оказываюсь сверху. Слегка кусаю её за нижнюю губу, отчего она стонет, и улыбаюсь. Спускаюсь вниз, покрывая кожу мокрыми поцелуями, и задерживаюсь у границы её кожи и трусов. Поднимаю взгляд и встречаюсь с глазами Габи. Аккуратно стаскиваю с неё последнюю вещь и уже собираюсь опускать руку вниз, как по всей комнате раздаётся рингтон.

– Какое-то дежавю, – вздохнув, произносит Габи. Усмехаюсь и слезаю с девушки. Похожу к столу и смотрю на экран телефона, на котором высвечивается имя Камиль. Хмурюсь, но нажимаю на кнопку принятия вызова и подношу устройство к уху.

– Привет. Что случилось? – тут же задаю вопрос, повернувшись спиной к кровати.

– Хантер, приезжай, пожалуйста, – довольно грустным голосом просит Камиль. Я моментально напрягаюсь, чувствуя, словно случилось что-то ужасное. Внутри ощущаю странный нарастающий комок волнения.

– Хорошо. Сейчас приеду, – выдыхаю я.

– Жду.

Завершаю вызов и кладу телефон на стол. Развернувшись, вижу, что Габи уже оделась и сидит на краю кровати. Поджимаю губы, понимая, что мне придётся уехать и оставить её.

– Габи...

– Езжай, – прерывает она меня, смотря в пол. – Мне не нужны объяснения.

– Прости, – всё, что могу произнести тихо и сожалеюще, наблюдая за её моментально испорченным настроением. Подхожу к шкафу и достаю одежду.

В тишине одеваюсь и не улавливаю даже нашего дыхания. Захватив со стола телефон и сигареты, подхожу к Габи и присаживаюсь на корточки около её коленей. 

– Я ненадолго, – обещаю ей, взяв маленькие ладошки в свои руки. Пытаюсь заглянуть в лазурно-голубые глаза, и удаётся это мне не сразу. Габи молча кивает. Встаю и, поцеловав её в лоб, выхожу из комнаты.

Доезжаю к отелю довольно быстро. Всю дорогу думаю о Габи и о том, что мне пришлось бросить её и помчаться к Камиль. Но теперь француженка беременна моим сыном или дочерью, поэтому я буду уважительно относиться к ней, хоть всё ещё не могу поверить в происходящее. Как бы то ни было – это ребёнок, который уже зародился и растёт в утробе. А буквально через полгода увидит свет. Тогда я научу его или её жизни и тому, что не стоит делать.

Интересно, кто родится: мальчик или девочка? Если у меня будет сын, я точно не позволю ему жить, как жил я: вечные гулянки, наркотики, хулиганства и алкоголь. А если будет дочь, не позволю таким придуркам, каким являлся я, быть с ней и воспитаю её уверенной в себе, чтобы она могла отвечать им и могла постоять за себя. Чёрт, я уже думаю о поле ребёнка! Я же не собираюсь становиться папаней, который печётся о своих детях. Нет! Я же не могу быть отцом. Пора завязывать с подобными мыслями.

Мотаю головой, выбрасывая все рассуждения, и стучусь в дверь номера. Меньше чем через минуту она открывается, и я вижу перед собой Камиль.

– Привет, Хантер, – поцеловав меня в щёку, произносит она и пропускает меня внутрь. Переступаю порог и стягиваю курточку. – Нет, не раздевайся. Мы сейчас уезжаем.

– Куда? – хмурюсь я и застёгиваю обратно замок.

– В больницу. На сегодня у меня назначено УЗИ, – сняв свою куртку с крючка, лепечет Камиль.

– Почему ты раньше мне не сказала об этом?

– Не ворчи. Я просто забыла.

Тяжело вздыхаю и слежу за Камиль, пока она натягивает шапку и смотрится в зеркало. Через некоторое время мы спускаемся на лифте на первый этаж, а у меня в руках находятся какие-то документы о положении француженки.

– Ты разговаривал со своими родителями после ужина? – задаёт вопрос Камиль. Лифт издаёт сигнал, что мы на нужном нам этаже, и его двери открываются. Мы выходим и идём к выходу из здания отеля.

– Ну, что-то на подобии разговора было, – пожав плечами, отвечаю ей и открываю дверь со стороны пассажира. Камиль садится, а я хлопаю дверцей и обхожу автомобиль.

– Мои ещё не отошли от новости, – усмехается она, смотря в мою сторону.

– Что говорить о родителях, если я ещё не могу прийти в себя.

– Согласна.

До больницы разговариваем о том, где Камиль будет жить и рожать: в Нью-Йорке или Париже. Мы сходимся на мнении, что лучше будет в Нью-Йорке, а после рождения ребёнка она уже сама примет решение, куда окончательно стоит переехать. Я предлагаю поискать квартиру где-нибудь в Манхеттене, но Камиль отказывается от моей помощи и утверждает, что с этим разберётся сама. 

– Мисс Бош, верно? – уточняет медсестра за стойкой регистрации.

– Да, – кивает Камиль и бросает на меня взгляд.

– Кабинет пятьсот двенадцать, – сообщает женщина и поднимает голову, вновь обращая на нас внимание. Мы киваем и идём в том направление, куда нам указала медсестра.

– Почему это так волнительно? – спрашивает Камиль, сжав кулачки.

– Потому что это больница. Здесь всегда страшно.

Француженка закатывает глаза и забирает свои документы из моих рук. Подходим к нужному кабинету и стучимся. Камиль открывает двери, а я иду садиться на ближайшую скамейку.

– Ты куда? – развернувшись, удивляется она.

– В смысле? Здесь подожду, – не понимая, отвечаю ей.

– Я сама не хочу идти.

– Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

– Вообще-то да, – прожигая меня взглядом, раздражённо произносит Камиль.

– Боже, ладно, – вздыхаю и встаю со скамьи, подходя к двери.

На лице Камиль появляется улыбка и она, взяв меня за руку, заводит в кабинет. Нехотя следую за девушкой и закрываю за нами.

– Добрый день, – светясь, здоровается Камиль.

– Здравствуйте, – женщина-врач разворачивается к нам и осматривает с ног до головы. – Решили вместе прийти на первое УЗИ?

– Да, для нас это важно, – кивает девушка и протягивает документы, которые держала в руках. Врач благодарит и поворачивается обратно к столу, начиная что-то записывать.

– Вы пока раздевайтесь до пояса, но можете оставить на себе бюстгальтер, а потом ложитесь.

– Хорошо.

Камиль проходит к кушетке, снимает свою кофту, отложив её в сторону, и ложится. Подхожу к ней и сажусь рядом на стул. Она не перестаёт улыбаться и протягивает руку. Пару секунд думаю и протягиваю свою руку в ответ.

Её горящие глаза смотрят на меня. Эта атмосфера прямо таки хочет передаться мне. Я начинаю волноваться, как, действительно, гребенный папаша.

– Так, а теперь давайте посмотрим на ваше чудо, – произносит врач и садится на стул возле специального прибора. Она размазывает на животе Камиль какую-то хрень и берёт УЗИ-датчик, приложив его к коже.

– Мы сможем узнать пол ребёнка? – спрашивает Камиль, следя за движениями врача.

– У вас идёт уже четырнадцатая неделя беременности. Узнать пол возможно, но это не даст точного ответа, потому что, если это мальчик, он может стесняться и сильно поджать ножки, из-за чего не будет видно, кто он на самом деле. Мы попробуем.

Врач включает экранчик, где мы сможем всё увидеть, и наводит УЗИ-датчик на низ живота. Я вижу что-то непонятное и серое. Сложно разобрать, но какой-то силуэт виден.

– Вот головка ребёночка, – поясняет женщина, тыкая пальцем на экран. Мы с Камиль внимательно смотрим туда и вглядываемся.

– Да, я вижу, – улыбается француженка.

– Вам повезло. Можно проглядеть, что у вас развивается мальчик. На дальнейших УЗИ вы узнаете более точную информацию.  

Мальчик. Сын. У меня будет сын. Как в это верить? Я просто снова завис, переваривая информацию. Боже мой, сын! У меня будет, мать твою, сын!

– Он такой маленький ещё, но уже живёт в животе, – произносит Камиль, глянув на меня.

– Плод развивается без отклонений, – делает вывод врач, ведя приборчиком по животу девушки. – Хотите послушать его сердцебиение?

– Кончено, – кивает Камиль. Крепче сжимаю её руку. Я сейчас услышу, как бьётся сердце моего ребёнка в утробе его матери. Почему все так волнительно? Мне кажется, что я больше нервничаю, чем Камиль.

Врач нажимает на какую-то кнопочку и проводит по животу Камиль, останавливаясь в одном месте. Мы тут же начинаем слышать тихий стук. Резко вдыхаю воздух в лёгкие и ещё сильнее сжимаю ладонь Камиль.

– Боже, – восхищённо говорит она и поворачивает ко мне голову. Я смотрю на экран, где уже могу хорошо разглядеть сына, и слушаю его сердцебиение. Теперь не могу поверить не только своим глазам, но и ушам. Всё это происходит на самом деле.

Мир словно остановился, а я слышу лишь, как бьётся его сердце. Он живёт и развивается в животе Камиль. На более бо́льшем сроке сможет слышать и узнавать наши голоса, будет толкаться, этим показывая, что знает нас, а через шесть месяцев сможет увидеть меня и Камиль, когда появится на свет. Он будет называть меня папой. Как же это необычно.

– Вам нужно будет сдать некоторые анализы, – выводит меня из мыслей голос врача, обращённый к Камиль.

– А что не так? – тут же задаю вопрос, нахмурившись.

– Не переживайте. Эти анализы сдают все беременные, чтобы проверить показатели здоровья.

– Теперь ясно, – вздохнув, киваю я и перевожу взгляд на Камиль.

– Можете одеваться, – сообщает женщина и встаёт со своего места, пересаживаясь за стол.

Камиль берёт салфетку, чтобы стереть ту непонятную штуку с живота, и надевает кофту. Я же до сих пор нахожусь под шоком, после того, как увидел своего ребёнка и услышал его сердцебиение. Врач сказала, что пол определяется ещё не точно, но я уверен, что у меня будет сын. Теперь я чувствую это. Во мне будто что-то поменялось. Не смотря на то, что ребёнок не от Габи, я всё равно уже люблю его. Как некоторые выражаются, ребёнок – это частичка тебя. Сегодня я в это поверил и понял. 

Получив ещё больше бумажек, чем у нас их было, покидаем кабинет. Камиль как зашла сюда с улыбкой, так и вышла с ней, но даже с более яркой. 

– Всё прошло великолепно. Я очень рада. Неожиданно, что у нас родится мальчик. Ты слышал, как билось его сердечко? Я на кушетке чуть не растаяла и не заплакала от счастья, – светясь, тут же выливает весь поток эмоций француженка.

– Да, было непривычно, – соглашаюсь я.

– Это только первое наше УЗИ. Только представь, мы будем следить, как развивается наш ребёнок. Сейчас он ещё такой маленький. Несмотря на всю путаницу, я безумно счастлива. Будто этот поход совсем изменил моё отношение к нему, – положив руки на живот, произносит Камиль. Киваю, чуть улыбнувшись, и нажимаю на кнопку первого этажа.

Привожу Камиль к отелю, отказавшись от приглашения зайти, и прощаюсь с ней. По пути домой размышляю над всей сегодняшней поездкой. После больницы мы болтали о покупках вещей и всего, что нужно для ребёнка. Все расходы я беру на себя, не принимая отказов со стороны девушки. Ей всего лишь придётся платить за аренду квартиры и разных побрякушек для себя, а для сына все масштабные покупки буду делать я.

– Я дома, детка, – оповещаю я, закрыв входную дверь. Стряхиваю с шапки снег и снимаю курточку. В коридор выходит Габи, всё также одетая в мою футболку.

– Привет.

– Привет, –  улыбаюсь ей и, разувшись, подхожу, целуя в губы.

– Будешь кушать? – спрашивает она, заглядывая в глаза.

– Да, не откажусь.

Пока Габи насыпает нам еду, я переодеваюсь в домашнюю одежду и мою руки. Хочется столько всего рассказать девушке, но понимаю, что сделаю ей больно, если буду на эмоциях поведывать наше с Камиль посещение УЗИ. А я очень не хочу делать ей больно. Габи и так мучается из-за настигшей нас ситуации.

– Ты разве не будешь обедать? – удивляюсь я, садясь за стол, когда вижу, что возле Габи нет тарелки.

– Я не хочу кушать, – мотнув головой, отвечает она и опускает глаза на свои руки.

– Что случилось? Ты вообще сегодня ела?

– Нет, не ела. Я же говорю, что не хочу.

– Может, у тебя что-то болит?

– Да всё в порядке, Хантер, – раздражаясь, отвечает она. – Я просто не хочу кушать.

– Ладно, не нервничай так, – усмехаюсь я и принимаюсь поглощать пищу.

– Мне просто не очень хорошо с самого утра, – выпаливает она и вздыхает, поднимая голову.

– А именно? – напрягаясь, интересуюсь я. Боюсь, что Габи может быть хуже или она заболела.

– Просто болит голова и подташнивает, – Габи вздыхает во второй раз, теперь прожигая взглядом белый деревянный стол. 

– Что это значит? Ты приболела? Тебе дать какую-нибудь таблетку? – заваливаю вопросами, взяв Габи за руку.

– Нет, Хантер. У меня кое-какие подозрения, но я не уверена, – тихо говорит она. Только я открываю рот, чтобы задать вопрос, мой телефон начинает вибрировать.

– Сейчас, секунду, – подняв вверх указательный палец, сообщаю я и беру телефон в руки. Габи кивает и откидывается на спинку стула. На экране высвечивается имя Стэнфорда, и я незамедлительно принимаю вызов. – Привет, Стэн.

– Привет, Хантер. Я с хорошими новостями, – воодушевлёнными голосом тараторит друг. Усмехаюсь и беру со стола стакан воды.

– И какие же новости?

Делаю глоток, но тут же жидкость выливается обратно мне в стакан, когда я слышу следующие слова:

– Клэр выписали из лечебницы. Она возвращается.

*

*

*

Дорогие читатели, особенно те, кто читал "Живя скоростью" до полной редакции, хочу прояснить для вас ситуацию. Вы, наверное, задались вопросом, кто такая Клэр и почему Хантер так отреагировал на её возвращение. После корректировки текста, я решила ввести ещё одного персонажа в историю. Данная девушка появляется впервые уже во второй главе (кому интересно, можете перечитать ту главу, чтобы понять некоторые моменты).

Клэр состоит в компании Хантера и является для него такой же подругой, как Стэнфорд, то есть они достаточно близки. Она того же возраста, что и Стэн (хочу дополнить, что они ещё и встречались целый год, но причины расставания так и не указали). Учится на психологическом факультете, но Клэр зависима от наркотиков. Из-за этого ещё в первой части трилогии она попадает в больницу для лечения.

Это пока всё, что я хотела вам передать, друзья. До скорой встречи!

Ваша HJ.