Глава 2

          

Ближе к трём часам ночи я уснула, но проснулась тогда, когда лучики солнца только начали появляться в просвете между домами, крыши которых покрыты снегом, и небом таким голубым и ярким для зимнего времени. Я приподнимаюсь на руках, смотря в окно. Невероятная картина, но не для моего настроения.

Глянув на время, падаю обратно на кровать и закрываю ладонями опухшее от слёз лицо. Скрип двери заставляет меня посмотреть на того, кто потревожил моё одиночество. Тёмная копна еле волнистых волос первая появилась в щёлочке. Я едва улыбнулась и продолжила лежать, ожидая, когда брат зайдёт в комнату.

– Доброе утро, ты уже не спишь? – с лёгкой улыбкой на лице, спрашивает Тео, просунув лишь голову в дверной проём.

– Привет, как видишь, нет. Проходи, – я усаживаюсь на кровати и слежу, как брат шире открывает дверь, отчего она издаёт противный скрип, и мы одновременно сморщиваемся.

Теперь я могу видеть Тео в полный рост и уверенно заявляю, что за эти три с половиной месяца он успел вырасти достаточно, чтобы обогнать меня. Брат подходит к кровати и усаживается рядом, разглядывая меня. На его лице уже нет той прежней улыбки, которую я видела до этого. Тео без слов обнимает меня, а я его обнимаю ещё крепче в ответ, пытаясь выразить всю свою любовь к нему.

– Ты как? Вчера мама запретила мне заходить к тебе. Я переживал, – уткнувшись в мою шею, произносит он. В горле застревает ком, но я сдерживаюсь, чтобы снова не заплакать.

– Всё нормально, Тео. Не переживай. Просто небольшие проблемы, – стараюсь говорить, как можно увереннее, чтобы ему было спокойно.

Я знаю, как Тео может переживать за меня, поэтому не хочу, чтобы ему было тоже больно. Не могу утверждать, что брату только четырнадцать, потому что этот парень мыслит и чувствует, словно ему уже полноценные двадцать пять. Иногда, он меня учит новому и открывает на что-то глаза. Мы всегда были близки, по сравнению с Амелией, которая совсем не похожа на нас, начиная со вкусов и заканчивая взглядами на жизнь.

– Что бы это ни было, я всегда поддержу тебя, Габи, – шепчет Тео и отстраняется. Я рассматриваю его лицо, где на носу виднеются еле заметные веснушки, которыми одарила природа не только его, но и меня. Вижу такие большие сходства со мной, что поражаюсь этому.

– Я благодарна за это, – я чуть сжимаю его руку, смотря в глаза.

– Я скучал по тебе, – грустным голосом заявляет Тео и опускает голову.

– И я скучала по тебе, – я улыбаюсь, по-настоящему сейчас улыбаюсь, так как вспомнила своё детство с братом. –  Мне до сих пор не хватает нашего домика на дереве, где в детстве мы проводили время чуть ли не сутками.

– Было классно.

Я киваю и опускаю голову. Мы молчим, вспоминая все проведённые моменты. Мне так не хватало Тео эти три месяца. Он был не только моим братом, но и лучшим другом, хоть его возраст меньше моего.

– Мне пора собираться в школу. Жаль, что не могу посидеть с тобой дольше, Габи.

– Да, конечно, беги.  Вечером увидимся, – я ещё раз обнимаю брата, и он выходит из комнаты.

Ложусь обратно на мягкую белоснежную кровать и смотрю в потолок покрытый маленькими звёздами. Когда становится темно, эти звёздочки начинают светиться, словно ночное небо, такое неизведанное и завораживающее. Мне было лет пять, и тогда папа решил сделать ремонт в моей спальне. Для меня было сюрпризом и большой радостью, когда я первый раз увидела потолок с мерцающими звёздочками.

Поворачиваю голову вбок и замечаю на тумбочке телефон. Я невольно тянусь и беру его в руки. Немного подумав, нажимаю на кнопку включения и жду, когда загорится экран ярким светом. Не успевает телефон до конца прогрузиться, как куча оповещений начинают высвечиваться каждую секунду. Лишь от одного человека. Человека, которого я люблю, но хочу забыть, того, кто заставлял меня быть счастливой так же, как и быть несчастной.

Я даже не хочу читать эти сообщения, потому что знаю, что мне будет намного больнее, чем сейчас. Я дала себе цель – забыть Хантера, я должна держаться этого курса и не сходить с прямой.

Снова отключаю телефон и прячу его в тумбочку. Встаю с кровати и заправляю постель, как делала это каждый день на протяжении лет пятнадцати точно. В шкафу я оставляла старую одежду, поэтому после душа смогу переодеться в неё.

Когда я спускаюсь на кухню, на часах уже девять. Мама стоит у плиты и что-то усердно готовит.

– Папа на работе уже? – не здороваясь, спрашиваю я.

– Нет, он во дворе. Сегодня ему не нужно на работу, – мама ставит нас стол тарелку с кашей, и я, вздыхая, усаживаюсь на стул. Рядом с тарелкой мама ставит чашку кофе и маленькую булочку. Я благодарю её, и она покидает кухню.

Позавтракав, я иду в гостиную, чтобы хоть чем-то развлечь себя. Включаю телевизор и переключаю каналы, ища интересную программу для просмотра. Увлекательный рассказ о древних книгах затягивает меня так, что после окончания передачи на часах уже двенадцать.

В гостиную заходит папа и усаживается возле меня.

– Привет, доченька. Как ты? Как себя чувствуешь? – заботливо спрашивает он и приобнимает меня. По сравнению с реакцией мамы с утра, папа очень понимающий и чуткий.

– Не очень хорошо, пап. Я не знаю, что теперь делать с жильём, – вздыхая, отвечаю я.

– Прекрасно, у тебя ещё и жилья нет, – заходя в гостиную, говорит мама. Я опускаю глаза и поджимаю губы. – Теперь мне нужно просить найти для тебя место в общежитии, Габи. Вот чем ты думала, когда сломя голову бежала на квартиру к тому парню? Это стыд и позор в нашем городе, если кто-нибудь узнает о случившемся.

На глазах появляются слёзы от слов матери. Она всегда очень остро и резко говорила что-то, если дело касалось меня.

– Никто не узнает, мама, – тихо протестую я и поднимаю на неё глаза, пытаясь совладать эмоциями.

– Никто не узнает, если бы до такого не дошло, – повышает голос мама, а папа сильнее сжимает меня в объятиях. – Брала бы лучше пример с Амелии. Она окончила университет и уже тогда думала о том, чтобы встречаться с парнями и выходить замуж. У неё не было проблем  в твоём возрасте, потому что для Амели учёба была превыше всего. А для тебя, видимо, главнее побыстрее с кем-то переспать, Габи.

– Как ты смеешь, такое говорить? – вскрикиваю я и подрываюсь с места, не удерживаясь от слёз. – Я твоя дочь и ты должна принимать меня такой, какая я есть. Но ты всю жизнь сравнивала меня с Амелией. А теперь посмотри, кем я стала, – я развожу руки в стороны и смотрю прямо в лицо своей шокированной матери.

– Тебя испортила не я, а твой парень, – защищается она, пытаясь правильно подобрать слова. Она просто не хочет признавать, что сама виновата.

– Из-за тебя я такая закрытая и закомплексованная, но Хантер помог мне найти себя. С ним я чувствовала себя настоящей и нужной.

Часто дышу от нахлынувшей ярости. Хочу разнести здесь всё вокруг. Хочу дать пощёчину своей матери. Хочу сбежать от сюда.

– Тогда где твой парень после того, что он с тобой сделал, а? Габи? – так же кричит мама и размахивает руками. Папа потирает лоб, пытаясь решить, что ему следует сделать: молчать или заступиться за кого-то из нас.

Я плачу, но быстро вытираю слезы и бегу наверх. Спустя минуту возвращаюсь со своими некоторыми вещами и телефоном.

– Папа отвези меня обратно в Нью-Йорк. Я больше ни минуты не хочу оставаться в этом доме с ней.

Не смотрю на свою мать, а смотрю папе в глаза. Он кивает и встаёт.

– Давай, Габи, снова убегай от проблем. Ты будешь всю жизнь так бегать, пока тебе не надоест. Ты ещё вспомнишь все мои слова.

Снимаю курточку с вешалки и, быстро напялив её, хлопаю дверью. Сажусь в машину, и через небольшой промежуток времени на водительское место садится папа.

– Вы слишком вспыльчивые, – произносит папа, когда мы выезжаем на дорогу.

– Она первая начала на меня давить, пап. Как ты ещё с ней живёшь? Как я раньше с ней жила? – закрываю лицо и массирую виски из-за нахлынувшей головной боли.

– Тебе нужно остыть и ей тоже. На тебя слишком много всего навалилось. Нужно это пережить.

Я киваю и откидываюсь на сидение, повернув голову к окну. Сказав папе адрес, куда нам нужно ехать, закрываю глаза и прислоняюсь к стеклу.

Часть поездки до Нью-Йорка я спала, а вторую часть просто молчала. Настроения совсем нет, хочется уехать куда-то далеко, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Боль заволакивает в свои огненные объятия, кажется, словно, попав в них, я сгорю заживо, оставив после себя лишь горстку ненужного пепла.

– Сюда ты переехала с ним? – спрашивает папа, когда мы подъезжаем к многоэтажному дому.  Я киваю. – Мне пойти с тобой?

– Нет, пап. Я сама. Подожди меня здесь, – тихо произношу я и вылезаю из автомобиля.

Пока иду к подъезду, осматриваю парковку, чтобы найти машину Хантера. К моему счастью, всё чисто. Я могу спокойно зайти на квартиру и забрать свои вещи.

Поднимаясь на лифте, погружаюсь в свои мысли и снова думаю, как могло бы всё сложиться, не узнай я обо всём. Возможно, продолжала бы жить надеждами, была бы так же наивна, думала бы о бесконечной любви Хантера ко мне.

Медленно открыв дверь, тихо прохожу в квартиру. Тишина. Значит, Хантера точно нет здесь. Надеюсь, я успею быстро собрать вещи и уйти. Меньше всего сейчас я хочу встретить Джонсона здесь.

Захожу в нашу бывшую общую спальню и достаю из-под кровати свои два чемодана. Не церемонюсь с аккуратным складыванием одежды – бросаю все свои вещи наспех, потому что времени не так много. Еле застёгиваю первый чемодан и приступаю ко второму. Слёзы катятся по щекам, и мне приходится вытирать их, чтобы не накапать на книги.

Когда второй чемодан тоже застёгнут, я выхожу в коридор и обуваюсь. Осмотрев коридор последний раз, выхожу и закрываю двери. В лифте успокаиваю себя, чтобы не выйти на улицу с мокрым и красным лицом.

Папа ближе подъехал к подъезду, поэтому я без проблем ставлю чемоданы в багажник, отказавшись от помощи, и сажусь на переднее сидение. Теперь мы направляемся к дому друзей, чтобы я забрала свою машину и решила, где мне ночевать. Вероятнее всего, я поеду в какой-нибудь мотель и заночую там. А дальше может, и квартиру недорогую найду. 

Пока мы едем, я звоню Еве, сообщая о том, что скоро буду возле их дома. Подруга говорит, что встретит меня. Как она и обещала, встречает нас у ворот, как только мы подъезжаем.

– Дальше я справлюсь, пап, – забрав последний чемодан, я обнимаю отца и целую в щёку.

– Если что звони мне, Габи.

Мы снова обнимаемся, и папа уезжает. Ева помогает мне затащить чемоданы в дом.

– Я думала не задерживать вас и сразу уехать, – поднявшись по ступенькам, говорю я. Ева оборачивается и, улыбнувшись, мотает головой.

– Куда тебе ехать, если ты будешь жить у нас.

– Что? – я замираю, но подруга открывает двери и приглашает меня в дом. – Ева, мне как-то неудобно. Я не хочу вас тревожить.

– Ты нас не тревожишь. Мы рады помочь тебе. Можешь жить сколько хочешь.

– Мне действительно неудобно.

Ева вздыхает и кладёт руки мне на плечи, заглядывая в глаза.

– Габи, ты моя подруга, я хочу тебе помочь. А это значит, что ты не должна отказываться от протянутой руки помощи, ясно?

Я киваю и, чуть улыбнувшись, обнимаю Еву.

– Спасибо, огромное.

Может, всё не так уж и плохо, как я думала.