Глава 36 ( Хочу держать вечно )

Что дальше?..

Я не могу пошевелить даже одним мускулом.Будто всё моё тело парализовало, а не только сознание. Словно мир вокруг замер вместе со мной, оставив только нас двоих в этой маленькой вселенной. Я лежу на спине, вцепившись в неё так крепко, что пальцы немеют, и не могу заставить себя разжать руки хоть на миллиметр.

Мишель — маленький, уставший клубочек тепла и спокойствия. Она отключилась за какие-то жалкие секунды, словно кто-то выдернул из розетки её внутренний источник энергии. Просто прижалась ко мне, уткнувшись носом в грудь, тихо вздохнула... и почти сразу начала дышать ровно, едва слышно сопя.

Её дыхание ласкает мою кожу лёгкими, почти невесомыми касаниями. Щекочет и согревает одновременно, оставляя странное ощущение тепла и покоя, которое я не чувствовал никогда в своей жизни. Кажется, будто меня растворяют изнутри, снимая слой за слоем всю эту чёртову броню, что я годами выстраивал вокруг себя.

Перед тем как провалиться в сон, она успела выдать самую нелепую, смешную и в то же время умилительную фразу на свете. Что-то настолько по-детски искреннее и нелепое, что я до сих пор едва сдерживаю ухмылку, вспоминая её сонный голос и растерянное выражение лица. Только Мишель могла сказать подобное — не думая, не фильтруя слова, просто открывая душу.

Да таких, как она, больше нет и не будет.

Необычная. Добрая до беззащитности. Стеснительная, местами даже слишком, но при этом удивительно умная. Настолько умная, что временами я сам чувствую себя полным идиотом рядом с ней — и мне это чертовски нравится.

Моя.

Она, возможно, всё ещё думает, что это — просто юная влюблённость, лёгкая романтика, которая однажды закончится. Но я знаю правду.

Я знаю, что это навсегда.

Потому что то, что я к ней чувствую, не имеет срока годности. Это не игра, не интрижка и не мимолётное увлечение. Это как дыхание — вещь, которую невозможно контролировать или остановить. Можно пытаться замедлить ритм, но полностью отказаться? Никогда.

Любовь с первого взгляда? Вроде так говорят. Честно? Да плевать, как это называется.

Если я иногда действую медленно, осторожно, словно чертова черепаха, это не из-за сомнений. Просто я не хочу её спугнуть. Мишель пугливая, как маленький оленёнок, и любое резкое движение может заставить её закрыться. Но я всё равно буду двигаться вперёд, шаг за шагом, медленно и неотвратимо.Потому что у меня нет другого пути.

Даже если она пока не понимает силу того, что между нами. Даже если иногда делает вид, что мы просто парень и девушка, которые попробуют, а там видно будет.Мне всё равно.

Прошёл уже, наверное, час, а я всё так же лежу, не двигаясь, сжимая её в руках, словно самое ценное, что у меня когда-то было. Честно? Я сам не понимаю, о чём думаю. Вроде бы ни о чём конкретном. Просто хочу держать её. Вечно.

Она такая хрупкая сейчас — в моей одежде, в моих руках, с мягко растрёпанными волосами, слегка порозовевшими щеками и усталым, почти прозрачным лицом. Моя маленькая, доверчивая, уставшая девочка.

Я аккуратно поправляю ей капюшон, чтобы не мешал, и заправляю за ухо влажную прядь волос, прилипшую к щеке. Мои пальцы скользят по её тёплой коже, и у меня перехватывает дыхание от этого простого касания. Смешно, я, взрослый парень, спортсмен, который не раз падал на лёд и поднимался, не дрогнув, но сейчас едва держусь, чтобы не сойти с ума от одного лёгкого прикосновения.

Я просто любуюсь.

Каждой чертой лица. Каждой мелочью, которую она, возможно, даже не замечает. Запоминаю изгибы, свет и тень на её коже, будто боюсь, что завтра проснусь, и её снова не будет рядом. Её веснушки. Маленький, чуть вздёрнутый нос. Эти пухлые губы, которые сводят меня с ума. В ней всё идеально.

Мишель вдруг начинает шевелиться, тихо бурча что-то себе под нос. Я склоняюсь ближе, губами почти касаясь её виска.

— Что, детка? Повтори, — шепчу я.

— Жарко... — сонно выдыхает она, даже не открывая глаз.

Она пытается отстраниться, но я не даю ей уйти. Вместо этого мягко, но уверенно прижимаю её к себе ещё крепче, а другой рукой начинаю помогать стянуть с неё худи. Ткань тихо шуршит, и в этот момент моя футболка на ней чуть приподнимается, обнажая тонкую талию и кусочек нежной, бледной кожи чуть ниже груди.

Чёрт...

Я выдыхаю резко, как будто только что пробежал марафон. На секунду замираю, сдерживая рвущийся наружу поток мыслей и желаний. Всё внутри меня натянуто, как струна. Один лишний взгляд, и она порвётся.

Собрав всю силу воли, я быстро и решительно стягиваю с неё тяжёлую ткань, будто это спасательный круг, за который держался утопающий. Чувствую себя озабоченным подростком, впервые увидевшим женскую грудь. Абсурд, но это именно так и ощущается.

Скидываю лишние слои одеяла, оставляя нас только в тепле моего тела и её дыхания. Моя ладонь ложится на её талию, не удерживая, не давя, просто напоминая ей, что я здесь.

Ещё через час я сам отключаюсь.

***

Я не знаю, сколько спал, но открываю глаза от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь шторы. Первое, что чувствую, пустоту рядом.

Мишель нет.

Внутри мгновенно поднимается паника, как ледяная волна. Сердце бешено колотится, пока я, затаив дыхание, не слышу звук воды в ванной.

Фух.

Смешно, но я превращаюсь в такого же паникёра, как она. Мишель могла бы гордиться, её коронная черта теперь и моя. Я уже даже во сне думаю о том, как облегчить ей жизнь, как защитить её от всего мира. Такими темпами я перестану нормально функционировать, не говоря уже о хоккее.

Сажусь на кровати, потягиваюсь, проверяю время на телефоне. Полдевятого. Отлично. У меня есть несколько минут, чтобы сообразить ей завтрак.

Ещё раз прислушавшись к плеску воды, я быстро натягиваю футболку и спускаюсь на кухню.

Кухня здесь открытая, совмещённая с гостиной. И, к сожалению, я сразу замечаю, что не один. Запах свежего кофе витает в воздухе, а на высоких барных стульях сидят девчонки и Мэт, мой друг детства и, по совместительству, самый большой засранец из всех.

— Опа, ну привет, Ромео, — ухмыляется он. — Тебя уже не спасти, я так понимаю. Любовь и всё такое. Как спалось? Или не спалось совсем?

Он играет бровями.

— Ты, я вижу, решил меня окончательно вывести? — холодно бросаю я.

— Да расслабься, — он вскидывает руки. Прикольная у тебя девчонка, всем понравилась. Мы больше не будем прикалываться. Меня и так вчера Стэйс час ругала за то, что я ляпнул за столом.

Я благодарно улыбаюсь его девушке и молча начинаю делать кофе. В холодильнике нахожу сыр, виноград, ветчину и хлеб — сгодится. Соображаю быстрые сэндвичи и собираю всё это на подносе.

— Ууу, охренеть! — комментирует Мэт. — Брат, ты же конкретно попал. Реально будешь ей завтраки носить в постель?

— Буду. Проблемы? — поднимаю на него взгляд.

Улыбка тут же сползает с его лица. В комнате меняется настроение.Мне плевать на ярлыки. Если мне нравится видеть свою девочку счастливой, я сделаю всё, чтобы она улыбалась. Мою мужественность я могу показать на льду и в других местах, а не тут.

— Рэй, да что с тобой такое? Я же шучу!

— Шути, — произношу медленно, — но так, чтобы эти шутки никогда не причиняли дискомфорта моей девушке.

— Вот же чёрт... Ты что, серьёзно?

Он закатывает глаза, достаёт сигареты и выходит на веранду. Конечно, это не конфликт — мы слишком давно друг друга знаем, чтобы считать подобное настоящей ссорой. Но границы должны быть чётко обозначены.

Я поднимаюсь наверх с подносом.

Мишель сидит на кровати. Она уже одета, в свитер и джинсы. Что-то сосредоточенно делает, не замечая меня. Я наблюдаю за ней пару секунд, пока не срываюсь.

— Как спалось? — спрашиваю тихо.

Чёрт! Она вздрагивает так сильно, что я моментально проклинаю себя за то, что напугал её.

— Прости, детка. Не думал, что ты испугаешься.

— Просто от неожиданности, — улыбается она смущённо.

Она подходит и обнимает меня за поясницу. Я склоняюсь и оставляю лёгкий поцелуй на её макушке.

— Принёс тебе завтрак, — говорю, протягивая поднос.

— Мне? Правда? — её глаза распахиваются от удивления.

Самая нежная улыбка на свете озаряет её лицо, и я понимаю, что готов хоть каждый день вставать в шесть утра, лишь бы снова увидеть её такой.

— Это самое милое, что для меня делали... Спасибо, — шепчет она и, поднявшись на носочки, робко целует меня в щёку.

— Неа, этого мало, — ухмыляюсь я.

Мишель замирает, замешательство и паника сменяют друг друга.Такая смешная, чёрт возьми.

— Хочу настоящий поцелуй, — требую я.

— Это что, шантаж?

— Именно, — подтверждаю с наглой улыбкой.

Не дожидаясь её ответа, я просто впиваюсь в её губы. Сколько бы я ни старался двигаться медленно, я не железный. Находиться так близко к своей мечте и не целовать её каждую секунду каждого дня — невыполнимая задача даже для меня.

Её губы мягкие, нежные, дрожащие. Только через мгновение она отвечает на мой поцелуй, чуть приоткрывает губы, и я тут же углубляю поцелуй, врываясь в её теплоту.

Завтрак уже забыт.Сейчас мне нужно только одно — всё, что она может мне дать, до последней капли.

Я никогда ещё не хотел кого-то так сильно.Настолько, что это почти больно.Хочу стать с ней одним целым — раствориться в её дыхании, в её запахе, в каждой клеточке её тела. Поглотить её полностью и самому исчезнуть в ней, чтобы больше никогда не знать, где заканчиваюсь я и начинается она.

Но, как всегда, у Мишель свои планы.

Она осторожно упирается маленькими ладонями мне в грудь — мягко, почти извиняясь. Я чувствую, как дрожат её пальцы, и нехотя чуть отстраняюсь, давая ей пространство и возможность выдохнуть.

— Может... позавтракаем? — её голос тихий, но решительный, и от этого у меня на лице расползается широкая ухмылка.

Я запрокидываю голову и смеюсь. Конечно, только она могла прервать страстный поцелуй, который готов был сжечь нас обоих дотла, ради завтрака. И это... чёрт возьми, бесконечно мило.

— Серьёзно, Мишель? — я приподнимаю бровь, глядя на неё с откровенным недоверием. — Еда важнее твоего парня?

Она тут же начинает махать руками, как будто может развеять моё возмущение в воздухе.— Что? Нет! Конечно, нет, — она запинается и смущённо заправляет прядь волос за ухо, взгляд уходит в сторону. — Просто... это всё так аппетитно пахнет и выглядит, что я... не удержалась.

Я качаю головой, будто разочарован, хотя на самом деле готов смеяться вслух от того, насколько она восхитительна даже в такие моменты.

— Конечно, — протягиваю я с преувеличенной серьёзностью.

Тянусь и ещё раз целую её — коротко, но жадно, впечатывая в её губы обещание, что на этом я не остановлюсь. Отстраняюсь сам, потому что знаю: если не сделаю этого сейчас, то дальше уже не смогу сдержаться. А Мишель... она пока ещё не готова к тому, что творится в моей голове.

Хотя расслабление, явно не для меня. Я уже на грани — от одного её взгляда, от случайного касания. Я весь, до последней мышцы, натянут, как тетива. Чёрт, я и так еле держусь, чтобы не напугать её своей жаждой, а она, такая невинная, даже не понимает, что со мной творит.

Я тихо, почти незаметно, выдыхаю и запускаю в голове все знакомые мне методы, чтобы остыть. Пугать её своим стояком не входит в мои планы — это последняя грань, которую я никогда не переступлю без её согласия.

Чтобы сменить тему, спрашиваю:— А как спалось тебе, детка?

Я ухмыляюсь и сажусь рядом, лениво хватаю виноградину с подноса. Она наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц — такая серьёзная, будто я только что задал ей важнейший вопрос жизни.

— Я бы спал так каждый день, — отвечаю я сам себе, не давая ей повиснуть в паузе.

— Ты лукавишь, — она прищуривается и трогает губами край бокала. — Я же неспокойно сплю. Наверняка всю ночь ворочалась.

— Ничего не знаю, — нарочито беспечно пожимаю плечами. — Как по мне, ты спала очень даже спокойно. Может, дело во мне?

Подмигиваю ей и получаю в ответ её несмелый, но точный пинок в бок. Её хиленькие ручки не способны причинить боль, но я демонстративно морщусь, будто она только что пробила мне ребро.

— Прости... больно? — в её голосе слышится тревога.

Я смеюсь и притягиваю её за талию ближе, шепчу у уха:— Шучу, детка. Ешь спокойно, пока я не передумал.

Она фыркает, но улыбается — её глаза светятся, и я знаю: ради этой улыбки я готов на всё.

***

Дальше было что-то на подобие завтрака. Мишель позвонила маме и их разговор длился добрых полчаса, и я, честно говоря, слушал его одним ухом. Мне важнее было наблюдать за тем, как её лицо меняется, когда она разговаривает с родными. В эти моменты она особенно открытая, особенно настоящая.

А потом день пошёл удивительно спокойно.Мы гуляли, смеялись, девчонки вовлекали Мишель в разговоры, играли в настольные игры. Она сначала была осторожной, скромной, словно держалась в стороне, но постепенно расслабилась. И в какой-то момент я поймал себя на том, что не могу отвести от неё взгляда. Она смеялась — легко, звонко, по-настоящему. И моё сердце наполнилось чем-то необъяснимым. Счастьем. Гордостью. Любовью, от которой я теряю дыхание.

К вечеру все собрались у костра. Мясо, закуски, вино, тёплый вечерний ветер. Всё было почти идеально. Я рассеянно слушал болтовню друзей, пока взглядом искал Мишель. Она ушла за телефоном всего пять минут назад, но мне показалось, что прошла вечность.

И вот — вижу её силуэт у дома.Она возвращается, прижимая телефон к груди. Её волосы чуть растрёпаны от ветра, а походка — осторожная, будто она не хочет привлекать к себе внимания.Чёрт, как же она прекрасна в своей простоте. Никаких масок, никакой позы, только она. Такая какая есть.

Я улыбаюсь и жестом зову её к себе. Она замечает меня и, как будто набравшись уверенности, идёт чуть быстрее.

Но когда она доходит до этих дурацких неудобных стульев, я не могу удержаться. Под восторженные визги компании, мгновенно хватаю её за талию и легко поднимаю, усаживая прямо к себе на колени.

Её удивлённый писк смешит меня до безумия, но одновременно трогает до глубины души. Она тут же цепляется за мои предплечья, словно за спасательный круг, её глаза расширяются, щеки заливаются румянцем.

— Тут теплее, — спокойно объясняю я, опуская нос к её виску и вдыхая её запах. — И эти стулья, если честно, очень неудобные.

Мишель хихикает и прячет лицо. И я чувствую, как в груди поднимается волна чего-то тёплого и мощного.Гордости. Счастья. Желания никогда не отпускать её. Защищать, обеспечивать, смешить.

В этот момент весь мир исчезает. Ни огня, ни друзей, ни звёздного неба — есть только она, сидящая на моих коленях.

— Рэй, завязывай с этой романтикой, — бурчит Мэт, подливая себе вина. — Моя девушка со вчерашнего дня говорит только о вас двоих и этой... слащавой идиллии.

Стэйси возмущённо пинает его в бок и виновато косится на нас.Я не поворачиваю головы — просто медленно поднимаю взгляд на Мэта и бросаю в его сторону ледяной, почти угрожающий взгляд.

— Может, тебе стоит лучше постараться, — лениво произношу я.

Он фыркает, поднимая бокал в притворном жесте капитуляции. Девчонки смеются — но не зло, скорее с теплотой.

Я замечаю, как Стэйс подмигивает Мишель, и та мгновенно краснеет до кончиков ушей.

Я целую свою девочку в висок, шепчу так, чтобы слышала только она:— Игнорируй их, детка. Для меня сейчас есть только ты.

Мишель вздрагивает и крепче прижимается ко мне спиной. Я чувствую её тепло, её доверие. Чёрт, это сводит меня с ума.Хочется встать прямо сейчас, унести её прочь, запереть дверь и больше никогда не выпускать. Но я заставляю себя сидеть спокойно.Только пальцы непроизвольно скользят по её бедру, чуть выше колена, рисуя ленивые круги.

Вечер тянется медленно, вязко, как мёд.Мы смеёмся, обсуждаем глупости, играем в настольные игры. Мишель уже не смущается, даже спорит с Мэттом, защищая свою команду. Но всё это время она не уходит с моих колен. И я уверен — это не только ради тепла костра.

Когда огонь начинает стихать, все решают расходиться по комнатам. Мэт предлагает сыграть последнюю партию в карты, но я только качаю головой.

— Мы пойдём, — твёрдо говорю я, встречаясь с ним взглядом. Мэт сразу понимает, что шутить на эту тему не стоит.

Я не устал, но знаю свою девочку — она мечтает поскорее уйти. И по её взгляду понимаю: я прав

*** В комнате тепло и уютно. Я сразу замечаю, что наши вещи аккуратно разложены на полках. Тихая её забота, в мелочах.

— Я могу выйти, пока ты переоденешься, — предлагаю, хотя внутри меня всё протестует против этих слов. Я хочу видеть её. Всю. Но не хочу, чтобы она чувствовала себя неуютно.

— Не нужно, — отвечает она, чуть улыбнувшись. — Я переоденусь в ванной.

Конечно. Я только усмехаюсь и достаю из сумки серые штаны и чёрную футболку. Надеюсь вещи снова упадут на пол.

Быстро переодеваюсь, ложусь на кровать. Когда она возвращается и запах её геля для душа наполняет комнату и я невольно замираю.

— Тебе нравится тут? — спрашиваю, и моя рука сама тянется к её лицу, скользит по щеке, по мягкой коже, задерживается на нижней губе.Я всё время хочу касаться её. Постоянно. Это как зависимость.

— Сначала было чуть неуютно, — признаётся она, устраиваясь рядом. — Но теперь... просто замечательно. У тебя очень хорошие друзья.

— А ты им тоже очень понравилась, — отвечаю я, не отводя взгляда.

— Жаль, что скоро придётся уезжать, — тихо говорит она. — Всё так быстро пролетело.

— Я что-нибудь придумаю, — обещаю. — Кстати, ты подумала про ужин с моими родителями?

Она вздрагивает, но кивает.

— Да. Если это... не слишком рано?

— Самое время, детка.

Она ложится чуть ближе. Мой взгляд сам опускается на её губы.В голове шумит, тело горит.Я веду себя отвратительно, но не могу с собой ничего поделать — это наваждение.

Мишель начинает что-то рассказывать, болтает о своём, но я уже не слышу слов.Всё, что я слышу — это стук её сердца, всё, что вижу — её губы, которые я так хочу почувствовать.

Я просто наклоняюсь и целую её.Не мягко, не осторожно — а так, как чувствую. С жадностью, с голодом, с тем безумием, что она вызывает во мне каждую секунду.

***Всем привет) Как вам глава? ✨ Буду ждать вашу активность и поддержку. Хочу много-много звездочек, если вам конечно понравилось. Хочу напомнить про телеграмм канал: https://t.me/AmeliyaskyТам у нас жаркие обсуждения, много визуала и интересное общение. Буду ждать 😚🧁✨