Глава 34. Новое старое

Агата

От столкновения с ледяной водой у меня чуть не остановилось сердце.

Дыхание сперло, тело парализовало против моей воли. Нужно двигаться, нужно всплывать и разгонять стынущую в жилах кровь. Рядом со мной упало в воду тело мужика, что лапал меня за грудь и задницу, пока нас с Полей держали в пустой коробке для транспортировки, размерами тянувшей на комнату. Волна вновь накрыла меня с головой, залилась в уши, горло и нос. Двигаться, я должна двигаться, мне необходимо было зацепиться за гранитную плиту и во что бы то ни стало выбраться из воды.

Течение Эльбы нисколько не облегчало мне задачу. Волны толкали меня прочь от берега и разворачивавшейся там потасовки. Но я упорно рассекала волны, двигаясь в обратном направлении, и каждую секунду повторяла себе, что тону не одна.

В ту ночь это не должно было произойти. Я быстро и хорошо умела высчитывать «опасные» дни. Но оно произошло. Моя математика оказалась бесполезной. Это Моника насторожилась первой и вручила мне тест. У нее в спальне была их целая коллекция, поскольку она проверялась практически каждый месяц. У меня же был скорее спортивный интерес. Но когда мы вдвоем уставились на две полоски вместо одной, шутки закончились.

-Нужно ехать к гинекологу. – Заключила Моника после пятого положительного результата.

А когда анализ крови подтвердил мой крошечный срок, я впервые сказала это вслух:

-Беременна.

-Еще есть пара месяцев, - нерешительно начала моя подруга, пытаясь понять, рада я такой новости или огорчена, - если хочешь, я могу все устроить, тебе нужно будет только приехать на саму процедуру.

-Речь об аборте? – Спросила я.

-Да, дорогая. Если ты не готова...Черт, я и не была готова! С нашим детством последнее, чего я хотела – это становиться матерью в двадцать один! Только вот...

-Мама пыталась убить нас с Адрианом еще до того, как сформировалась плацента. Тогда она не знала даже, что нас двое. Что бы ни было, с моим ребенком такое не произойдет.

-Вот и умница, - ответила мне Моника, а через полторы недели столкнула в ледяную реку.

Не прошло и десяти минут, как я начала уставать, а чертов берег даже не думал ко мне приближаться! Тело продолжало отказывать мне хоть в какой-нибудь помощи, а одной силы мысли было явно недостаточно. Очередная удорога пронзила мою ногу, я сбилась с ритма и ушла под воду с головой.

Полуявь, полубред. Я находилась в одном из своих кошмаров, но тут я не могла проснуться. Я могла только заснуть, чтобы это прекратилось.

Вода приглушала звуки с причала, я не слышала криков и ударов, не видела, как отчаянно дрался Адриан, как свирепствовал Томас и как прагматично избивал своих врагов из прошлого Артур.

Мои уши ласкали переливы подводных течений и источников, я уже могла различать их ненавязчивые, но настойчивые просьбы: пойдем? Пойдем? Пойдем с нами? Пойдем?Не пойдем. Чьи-то руки обхватили меня за плечи и с силой рванули наверх.

-Детка! Это я, держись за меня! Ты не ранена?! – Кричал Томас, обхватывая меня, и гребя к берегу одной рукой. Я только судорожно глотала ртом воздух, поражаясь тому, как легко и быстро он сокращал расстояние до каменных плит. Я двумя руками не могла добиться этого так быстро.

Он легко подсадил меня на каменный выступ и тут же, подтянувшись, вылез из воды сам.

-Нужно срочно согреть тебя! – Крикнул он, защищая рукой мою голову и осторожно выглядывая из-за камней туда, где по-прежнему слышались ругательства и удары кулаков.

- Я хотел сказать, вас... - Томас сказал это совсем тихо, но я все равно услышала. Адреналин и страх во всю шумели в моей голове и крови, я не могла даже понять, где и что у меня болит. Но его следующие слова превратили остальное в белый шум.

-Детка, все зависит только от тебя. Но я люблю тебя до потери пульса, и хочу, чтобы ты знала. – Томас вдохнул поглубже и сказал. - Я уже люблю нашего ребенка.

Он поднял на меня глаза, и я смотрела в них так пристально, как только могла. Иссиня-черные, сапфировые и васильковые. Для меня в них заключались морская бездна и звездное небо. Я узнала всю их палитру, научилась угадывать по ним его настроение.

Было время, я кричала, что ненавижу, но как же я любила его со всей той болью, что он взвалил на свои плечи, с тем гневом и отчаянием несчастного мальчика, так и не простившего себя за гибель мамы. Он был жесток и беспощаден, как сама жизнь. Не знал оттенков, видел только черное и белое, но сумел разглядеть меня. Бросался в эмоции так отчаянно, словно все было в последний раз. Под его взглядом, пронизывающим до самых костей, я чувствовала себя способной свернуть горы и перейти в брод океан. Потому что знала, если свалится на меня каменная глыба, он ее расколет, если девятый вал вознамерится меня потопить, он станет Посейдоном и укротит его. С ним я все преодолею. Он будет двигаться за мной тенью. Мой ночной кошмар, ставший прекрасным сном.

-Том... - позвала я, растроганная нахлынувшими разом чувствами. Он не ответил, только молча впился в мои губы своими, согревая жаркими поцелуями лучше любого одеяла.

Быть его целиком, без остатка. В мире и войне. Вот все, что я хотела и хочу.

А потом я услышала это.

Оглушительный хлопок, от которого зазвенело в ушах. А следом последовала боль.

Мне не нужно было высовываться из нашего укрытия, чтобы увидеть, что произошло. Я знала это и так. Ранили моего близнеца.

Истошный крик сорвался с моих губ прежде, чем я успела это осознать. Силы бежать появились сами, ноги разогнулись, готовые нести меня наверх. Томас едва успел поймать меня, чтобы оценить обстановку и спрятать от возможного нападения. Но никто даже не смотрел в нашу сторону. Некому было смотреть. Трое нападавших валялись на земле, четвертого на наших глазах отправил в нокаут Артур. Еще двое бросились бежать, поскольку ночь пронзила оглушительная игла полицейских сирен.

А дальше.. дальше одновременно случились три вещи:Томас выскочил наверх. Себастиан выстрелил в моего близнеца. Артур метнулся под пулю.

Я была оглушена. Я не слышала крик Себастиана, не слышала ответный выстрел Томаса. Все слилось в один единственный надломленный вопль Адриана. Отчаянно пытаясь забраться на высокую гранитную плиту, где замер Томас, я содрала руки и ноги в кровь. Быстро придя в себя, он склонился ко мне и помог подняться.

В моем мире выключили свет. Я видела перед собой только своих раненых братьев. Я чувствовала боль каждого из них, когда бежала к ним, спотыкаясь на каждом шагу.

Наверно, меня бил озноб. Возможно, мне было холодно. Но я упала перед ними на колени и единственное, что ощущала, это злость от того, что все тело тряслось от неконтролируемых рыданий, и я не могла остановить кровь, уже залившую всю рубашку Артура.

Адриан был бледен, как смерть, но инстинкт близнеца подсказывал, что ему было лучше, чем нашему старшему брату. Нашему личному чудовищу. Нашему врагу. Нашей родной крови.

-Он принял мою пулю, он принял мою пулю, - повторял Адриан, безуспешно пытаясь зажать Артуру рану. – Это моя вина.

-Сестренка... - подал голос Артур. У меня сжалось сердце, когда его зеленые глаза уставились на меня. Он смотрел точно так, как в далеком детстве, когда я рыдала из-за сломанной ноги. – Ты будешь мамой! Это невероятно...

Я уловила слабое шевеление. Он пытался поднять ко мне руку. Я сжала его ладонь и поднесла к своей щеке, по которой градом текли бесшумные слезы.

-Скорее всего, я потеряла его... - прошептала я. – Слишком холодно, и...

-Нет! – Почти гневно перебил меня Артур. – Она выживет!

-Она... - эхом повторила я.

-Забери... забери у меня его, - голос Артура резко упал до почти беззвучного шепота. Я проследила за его взглядом и увидела знакомый крестик, торчавший из-за окровавленного воротничка. – Хочу, чтобы он принадлежал ей. Скажите... скажите им, пожалуйста, что я был бы лучшим дядей... лучшим дядей, чем старшим братом... - Артуру стало тяжело дышать. Он поморщился, а в уголках губ выступила розовая пена.

-Что ты несешь такое?! – Заорал на него Адриан. Он был белее смерти, вся его правая рука потемнела от крови, но он напрочь забыл о своем ранении. – Ты будешь жить!!! И ты ответишь мне за то, что встал под эту чертову пулю!!! Я запрещаю тебе умирать! Раз в жизни ты должен уступить мне!!!

-Смотрите... – вместо ответа неожиданно шепнул Артур, поднимая глаза к ночному небу. Адриан, Томас, Полина и я как по команде задрали головы, ожидая увидеть спасательный вертолет с фамилией деда на борту, но ясное бархатное небо, расшитое бриллиантовыми россыпями звезд, буквально оглушало своим спокойствием и непобедимым величием.

Когда мы снова склонили головы к Артуру, его глаза все еще были устремлены наверх. Взгляд остановился на одной из звезд. Артур, не мигая, глядел в недосягаемую небесную долину, будто видел в ней нечто до безумия важное, о чем не мог нам рассказать.

Мышцы лица расслабились, словно боль его отпустила. Навсегда.

-Артур, что там? – Нерешительно спросила я. - Артур?!

Но Артур не отвечал.

***

Это был скандал. «Позорище», как сто раз в день любил повторять наш дед.

В доках работали круглосуточные камеры слежения, чтобы никто не покушался на собственность транспортных компаний. Так что события той ночи были записаны вплоть до секунды. Разобраны до мельчайшей детали. В результате пятерых уцелевших громил отправили под суд, действия Томаса признали самозащитой и выполнением должностных инструкций, нас с Адрианом и Полиной поместили под охрану, как главных свидетелей обвинения.

Первое судебное заседание было назначено на май, поскольку ни одна сторона физически не могла присутствовать раньше. Все должны были залечить свои раны. Телесные раны, поскольку морально мы не восстановимся уже никогда.

Наш старший брат, каким бы отморозком он не был, и каким бы спорным не было наше родство с ним, погиб. Погиб, защищая Адриана. Свою любимую игрушку, свою «неудачную инвестицию».

Мой брат не мог себе этого простить. Он рассказал мне, с каким остервенением Артур бросился спасать меня из воды вместе с Томасом. Поля, собравшись с духом, призналась, что Артур провел новогодние каникулы вместе с ней в попытках найти способ помириться с нами.

-Это он был инициатором правды о своем настоящем отце. Он хотел, чтобы вы узнали об этом. -  Говорила она.

Нас убивала не только смерть Артура, нас убивала грязь, которой прилюдно поливал его наш дед. Акции его компании скакали, как на американских горках, и он превратил произошедшую трагедию в форсированную пиар-компанию. Мы были везде. Каждое уважающее себя и не уважающее частную жизнь издание посчитало своим долгом выложить подноготную семьи Эркерт на первую полосу. И дедушка был на седьмом небе, потому что его акции спустя несколько дней наконец-то показали стабильный рост.

Его младшего внука, наследника всех его денег, подстрелили, его внучку, будущего контрольного акционера, чуть не утопили, а его старший внук был убит. Волновало ли это нашего деда? Нет. «Главное, мои родные внуки живы».

Переломный момент случился накануне похорон. Тактичным жестом попросив Томаса и Полину выйти из спальни Артура и оставить нас троих наедине, дедушка устроился за рабочим столом и раздал нам по комплекту каких-то бумаг.

-Это что? – Проворчал Адриан, листая их здоровой рукой. – Какой еще договор о неразглашении?

-Дети, я хочу, чтобы вы внимательно ознакомились с этими документами, чтобы иметь представление о том, что нельзя говорить в суде во время дачи показаний.

-Нельзя говорить? Разве не действует принцип: правда и только правда? – С сомнением спросила я.

-Действует. В фильмах и среди представителей среднего класса. – Спокойно ответил дед.

-«Свидетелю запрещается сообщать, что в ночь смерти Теона Майера он находился вместе с обвиняемым, Артуром Эркертом». – Прочитал Адриан. – Дедушка, почему здесь написано, что все сутки мы провели с бабушкой в гнезде? – Не дожидаясь ответа, он начал читать дальше. – «На вопрос о степени родства, свидетель должен назвать имя настоящего отца обвиняемого Артура Эркерта». Дедушка, что за чушь? Я не собираюсь выдавать Матвея Лукича. Это его дело, не мое. -Адриан, сейчас не время идти на принцип. – Возразил дед. Его массивная фигура напряглась. – Эти показания помогут тебе и твоей сестре зарекомендовать себя, как чистых и стабильных личностей. За вами будущее моей компании, вы должны показать, что она находится в надежных руках.

-Но это ложь! – Вырвалось у меня. – Это общая вина. Мы не окажемся в тюрьме только потому, что были несовершеннолетними!

-Вы не окажетесь в тюрьме, потому что я заплатил по пять миллионов евро за каждого из вас! – Заорал дед. – Поэтому вы будете говорить и делать все, что я вам скажу!

-Не будем. – Тихо отозвался Адриан.

-Что ты сказал? – Лицо деда побагровело. Он поднялся с кресла и уперся кулаками в стол. Будь это его подчиненный, уже давно бы прогнулся от страха и давления.

-Мы не будем врать. – Ответила я вместо Адриана.

-Вы не просто будете, вы будете делать это искренне и с кротким выражением на лицах! Потому что иначе Полина быстро отправится обратно в Россию к своей мамаше-шлюхе, а статус Томаса быстро изменится с личного телохранителя до уборщика туалетов, понятно?!

Мы оба молчали, шокированные подобным шантажом.

-Деньги способны на все. Не думайте, что я не смогу подчинить ими тех, кто купался в них с рождения. – Дед улыбнулся почти мягко, довольный произведенным эффектом.

Мы молчали, он собрался уходить.

Дедушка заигрался. В тот момент мы поняли, что умри вместо Артура кто-то из нас, его сценарий претерпел бы незначительные изменения. Ему просто нужны были два наследника. А кто это будет, уже не имело значения.

-Кстати, завтра вы не идете на похороны. – Проронил дед, остановившись у дверей. – Нечего делать на погребении убийцы. К тому же он вам родня лишь на половину. Вы еще не оправились.

-Мы поедем завтра в склеп. – Адриан решительно сдвинул брови, сделав акцент на последнем слове. Я еще не успела понять, к чему клонил дед.

-Да, но он только для Эркертов. Артур таковым больше не является. Его похоронят на городском кладбище как можно дальше от нашего фамильного склепа. – Заявил дед. И это стало последней каплей.

Адриан соскочил с кровати, его качнуло и он оперся о мое плечо, чтобы не упасть.

-Больше не является Эркертом?! Да что ты несешь?! Так же ты рассуждал, когда нас с Агатой лишили фамилии?! Ты всю жизнь растил его как любимого внука! Все вы любили его больше, чем нас! Но стоило ему оступиться, как он тут же оказался не у дел! Хотя каждый его поступок только усиливал ваше с ним сходство! Артур боготворил тебя, он хотел быть, как ты! Но ты даже не даешь ему уйти из этого мира без личной выгоды! – Голос Адриана креп с каждой секундой, хотя в его глазах стояли слезы. И я безумно гордилась им в тот момент. – Тебе он не сделал ничего плохого! Для него твоя компания была смыслом жизни! Но для тебя она всегда была самым любимым ребенком! Это ты заставлял Артура любой ценой быть первым, это ты стравливал нас, как собак! Если бы не твои насмешки, ему никогда бы не понадобилось убивать Тео ради места в университете! Всю жизнь он пытался заставить тебя гордиться им! Все мы пытались! Но единственное, чему ты научил нас, так это тому, что все имеет свою цену.

У Адриана в легких закончился воздух. Он вдохнул поглубже и перевел взгляд на меня.

Мы близнецы. Я отлично знала, что он собирался сказать.

-Я с тобой, - одними губами ответила я.

-Если ты не разрешишь похоронить Артура в нашем склепе и не перестанешь поливать его имя грязью, - начал Адриан, - мы с Агатой официально выйдем из твоего наследства.

Дедушка захохотал. Он смеялся так, что из глаз текли слезы. Его раскатистый смех отскакивал от стен спальни Артура и дрожал где-то под потолком.

-Выйдете из наследства! – Всхлипывал он от хохота. – Да что вы можете без моих денег, сосунки?!

-Мы можем все. – Тихо отозвался Адриан, но дедушка его не слышал, потому что собственный смех заполнял все пространство его раздутого эго.

***

Мы хоронили Артура ввосьмером на Ольсдорфском кладбище. С места его погребения виднелась только макушка фамильного склепа.

Но если бы он наблюдал за нами со стороны, думаю, ему было бы приятно такое общество. К нему пришла его настоящая семья.

Пришла та, которую он полюбил напоследок, чистой и неподкупной любовью, ничего не требующей взамен. Пришел тот, кто ненавидел, но сокрушался о своем промедлении и слишком запоздалом нажатии на курок. Пришла его новая старая семья, которую ему так и не довелось узнать. Пришли те, кого он отталкивал много лет, но которые продолжали любить его вопреки.Мама, папа, Полина, Томас, Макс, Матвей Лукич. И младшие. Его близнецы.

Мы с Адрианом молча наблюдали за тем, как служители кладбища засыпали гроб нашего старшего брата землей. Мы нечасто сможем навещать его могилу. Закончатся судебные слушания, и мы покинем Гамбург.

У нас больше не было денег. У нас остались только люди.

Но такого капитала должно быть вполне достаточно, чтобы начать все с начала.