Глава 2 [2]

— Фу, папа, ты когда-нибудь прекратишь так открыто приставать к маме?! — жалуется Сынхё, в очередной раз увидев на кухне обнимающихся родителей, и, продолжая взбалтывать ложкой свой йогурт, кривит в недовольстве лицо.

Уверен, когда у неё появится парень, ей тоже будет нравится, когда парень будет обнимать со спины и целовать в макушку, пока сама будет нарезать овощи или перемешивать суп. Любая девочка поступила бы именно так. А на самом деле Сынхё просто ревнует своего отца, потому что он не поцеловал её первой, — это знаю только я. В моём случае тема романтики немного отличается. Может когда-нибудь и я дойду до такого, но в мои интересы длительные отношения и подобные «заигрывания» пока что не входят. Я объясняю это тем, что слишком молод. Приезжая домой около двух-трёх раз в неделю, я постоянно натыкаюсь на недовольное лицо сестренки, которая видит своих влюблённых родителей, но меня, в принципе, всегда всё устраивало, ведь я также параллельно учился у отца.. Мне по душе видеть счастливых родителей, и в том, что спустя почти двадцать пять лет они до сих пор так страстно любят друг друга, нет ничего плохого или постыдного. Я горжусь тем, что они смогли вырастить нас троих в доброй и уютной атмосфере, где царит родительская любовь, забота и понимание, и я буду даже не против, если через некоторое время появится ещё один маленький человек с нашей фамилией. Правда не стоит расчитывать на то, что я буду проводить с ним всё своё свободное время.

Проживая под одной крышей с двумя мелкими обузами, мы никогда друг с другом не ссорились. Ну да, бывали драки с малой за шоколадки... Но в основном всегда поддерживали друг друга в трудных ситуациях. Сынхё уже совсем взрослая и всё понимает, поэтому мы свободно говорим о учёбе, борьбе, иногда даже и о девушках темы доходит, но я стараюсь умалчивать то, что ей, наверное, не стоит узнавать от меня (если вы понимаете, о чем я). Но дебаты с сестрой дело золотое.

— Ты же на работе обедал, да? — мама перекидывает строгий взгляд на отца и тот сразу выпускает женскую талию из рук, разворачивается и идёт на встречу к нам, состроив гримасу, что сейчас, возможно, ему придётся переписывать все свои последние имения на сына.

— У меня не было времени на это, — отвечает он, присев рядом с дочерью, которую он сразу притягивает к себе и оставляет легкий поцелуй на уголке губ. Для нас целовать друг друга в губы является полной нормой. Как с детства пошло, так и продолжается. Хоть и так не принято, но мы привыкли, на что друзья говорят лишь: «Инцест — дело семейное». Идиоты. — Сынок, тебя поцеловать? — но я только смотрю на него, как на полоумного, задаваясь единственным вопросом: «Совсем с ума сошёл?».

— Блин, Чонгук! — мама закрывает сковороду крышкой, где она тушила овощи к ужину специально для отца, пришедшего снова позднее обычного. А мне, как и Сынхё, информация была не особо нужна, так как оба поели. И я вообще собирался идти в клуб, где соберутся почти все бойцы. — Я же тебе говорила, чтобы ты находил время хотя бы на обед. Тебе только сорок один, желудок и без того больной!

— Всё-всё, я понял, — отвечает отец, а мы с сестрой посмеиваемся над ними. — Где Чанук? — папа сразу же меняет тему, но мама всё ещё злится, скрестив руки на груди. Разве она не понимала, что он пытается сбежать от разговора?

— Наверху.

— Почему не спускается? Уже поел?

— Час не ранний, они уже все поели в отличие от тебя.

— Ладно, мам, пап, я поехал, — я поднимаюсь из-за стола и направляюсь к маме, чтобы попрощаться, а затем и к сестре.

— Куда? — спрашивает единственная Ким в доме, по совместительству моя мама. Мы всегда дразнили её этим.

— Гулять.

— Будешь отмечать первый выход? — услышав это, я тут же вспоминаю о словах своего противника, который несносным образом оскорблял моего отца.

— Да.

— Ну, тогда удачи, много не пей.

— Завтра выходной, так что не обещаю.

— Засранец, — я обмениваюсь с папой рукопожатием и хлопком по спине и поспешно иду в прихожую, где накидываю свою лёгкую куртку, обуваюсь и выхожу.

На улице я вижу машину Пака, который буквально минуту назад приехал за мной. Алекс обычно не пьёт, поэтому у меня есть тот, кто будет контролировать моё поведение, если я выпью больше положенного, и сможет к утру отвезти домой. Но так как я не собирался пить до щелчка в голове, я не беспокоился за себя, друга, да и чьё-то лицо тоже, хотя последнее я могу устроить и без того.

— Как дела у родственничков? — сразу спрашивает Пак, не успел я и в машину сесть.

— У них всё явно хорошо, — улыбаюсь я, и машина двигается вперёд.

Пройдя в клуб, который арендован на ночь бойцовским клубом вместо обычных простолюдин, танцпол, барный столик, диваны по углам, VIP-столы и комнаты, были забиты только бойцами (и танцовщицами разумеется), а также постоянными зрителями и официальными фанатами нашего клуба, которые могли спокойно подойти, попросить сфотографироваться, получить автограф и поболтать. В последний раз я был здесь примерно год или полтора назад — в основном я гулял отдельно, но так как сегодня мой дебют и теперь я официально состою в списке восходящих бойцов, я должен посетить это место кто бы меня здесь не ждал.

Мы проходим вглубь клуба, ища лицо Джиёна, даю пять тем, кто протянет руку в знак приветствия, машу рукой ребятам, стоявшим далеко от меня, которые явно упустили меня из виду два года назад, а теперь ярко встречают, и улыбаюсь в ответ знакомым людям. Меня пробивает искренняя ухмылка. Давненько я не испытывал этого чувства. Чувства гордости и славы. В университете всё не так: слишком нудно и неатмосферно. Я знал, что проиграв в тот самый день, я потерял множество своих фанатов, но не был уверен в том, что кто-то ещё остался. Ладно, принимаю серьезное выражение лица и направляюсь туда, где мы всегда собирались вместе. Там и должен был находиться Джиён и, скорее всего, «та самая». И не прогадал. Там они и были, правда не одни.

— Вау, мистер Чон–покровитель мужских и женских сердец вернулся! — забренчал друг и идёт с раскрытыми руками, после чего сразу стучит по моей спине.

Джиён не был бойцом здесь, но входил в официальную фанбазу. Мы с Алексом ему в этом хорошо помогли.

— Вернулся, — улыбаясь, отвечаю я. Видя всех этих людей, встречающих меня, я не мог не искренне улыбаться.

— I knew that you are popular, but I didn't think so (Я знала, что ты популярен, но не думала, что настолько), — я вижу боковым зрением, как девушка подходит к нам. Сегодня она одета в облегающие платье и высокие каблуки, которые помогали ей смотреть на меня не задёрнув голову вверх, ибо даже сейчас она мне была по лоб. Соотвественно видеть её в такой одежде было довольно непривычно, потому как я постоянно видел её в спортивной одежде или топе и лосинах. И сейчас я не могу понять: это она такая развязная или с моей сестрой что-то не так, раз носит мою старую огромную одежду, которую я ещё со дня переезда не перевозил к себе.

— Now will know (Теперь будешь знать), — отвечаю я и прохожу мимо за стол, где сидели все наши общие друзья. И только Хан не вписывается в этот коллектив. Я здороваюсь с друзьями по одному, также обнимаюсь со своими главными «фанатками»: своим старшим братом Чонсо, которому, сам в шоке, скоро двадцать семь, и со вторым братом Сонуном, который старше меня всего на пару месяцев, который уже подавал мне рюмку с алкоголем, и я её принимаю, выпив залпом.

— Чонук вернулся, — парни явно радовались, пока я рассматривал незнакомых персон за столом. Здесь не было новых парней, зато из девушек я узнал только одну — Хан Ынху, которая бурно что-то обсуждала вместе с Алексом. А остальные, видимо, просто развлекались за компанию.

Одна из этой компании была иностранка: настоящие европейские черты лица, светлые волосы, зелёные, толи голубые глаза и заворожённый взгляд. Я вглядываюсь в яркие глаза, но почти сразу отрываюсь. Уж не каждый день встретишь в своей компании иностранку.

— Hi, I'm Jeon Jeonwook, nice to meet you (Привет, я Чон Чонук, приятно познакомиться), — я улыбаюсь во всю любу и слегка кланяюсь перед новыми людьми в кругу, представившись.

Никогда не рассчитывал на то, чтобы кому-то понравится, но должен был проявить хотя бы воспитание при незнакомых даже для друзей людях, чтобы не испытать свою или хотя бы репутацию своих родителей. Моя семья, по-сравнению со всеми богатыми семьями, отличалась своей независимостью от денег и искренностью, поэтому единственное, чего я не могу себе позволить, так это пойти в противоположную от них сторону. Знаю прекрасно, что выгляжу достаточно двуличным, но в наше время нет простых. По-настоящему хороших найти крайне сложно, здесь приходится жить по принципу: «Хочешь жить — умей вертеться».

Девушки здороваются на том же английском, кто-то даже на ломанном, но старательно пытались продолжить разговор. Мы выпили достаточно много, разговаривали, нас постоянно отвлекали настоятельные и очень уверенные в себе девушки, местами — парни, а теперь мы крутили бутылочку от пива, играя на желания, а чаще всего на поцелуи или даже большее — уходили в туалет или отдельную комнату. Но больше всего меня поражало не это, а то, что бойцы зажимают своих фанаток в туалетной кабинке, а обычные такие же фанаты — своих подружек. Это ни в коем случае не осуждение, просто меня напрягает спать с теми, с кем подружился ровно до близких знакомых, приятелей. Уж если я и сплю с кем-то, то предпочитаю не знать или не помнить ничего о моей суженой вообще, несмотря на то, что до глубоких провалов в памяти и помутнения рассудка я не напиваюсь. До меня очередь подобных игр ещё не доходила, но уверен, что парни не успокоятся, пока не сведут меня с кем-то. И на этот раз да, бутылочка указала на меня.

Я показушно вздыхаю, состроив недовольное лицо, а на деле было всё равно. Друзья, несмотря на возраст, визжат со своего достижения, но ничего про желание не говорят, а только смотрят на нас. Я был уверен, что пьяные ребята не будут просто смотреть на то, как я целуюсь с ней, и был уверен, что заставят идти в VIP–комнату, потому без лишних слов поднимаюсь и подаю руку девушке.

— Вам пятнадцати минут хватит?

— Посмотрим, — кидаю я и, поняв, что девушка не собирается подавать руку в ответ, хватаю её за запястье и веду за собой. Сразу, как завожу ничего не понимающую Хан в пустующую комнату, толкаю её к стене и открыто пялюсь на её тело.

— Эй, — шипит девушка, и я, скорее, удивляюсь не с её тона, а с того, что она начала говорить на корейском (понял по акценту).

— Тщ, я погружён в раздумья.

— А ты ещё рассчитываешь на что-то? — на удивление голос её был всё тем же, что говорило о том, что она в адеквате и не пьяна.

— А я собрался тебя спрашивать? — продолжаю я, смотря на низкую девушку сверху вниз, и заглядываю в её лицо, наклонившись. — Думаешь, не смогу?

— Мог бы — молча сделал, — я лишь хмыкаю и, резко схватив за запястья и зажав над головой, припадаю губами к тонкой шее. Девушка ахает, не ожидав подобного, и как только понимает, что выйдет отсюда с неприличными синяками, начинает активно сопротивляться. Жаль только, не получается.. Раньше нужно было думать, — Пусти, сволочь!

— Не смогу, да? — я отрываю женское тело от стены, разворачиваю лицом к кровати и толкаю так, что она приземляется на живот. Я принимаюсь стягивать с себя футболку и, как только Хан собирается вскочить с кровати, наваливаюсь на неё сверху, прижав грудью к поверхности матраса, и задираю обтягивающее платье ровно до трусов.

— What are you fucking doing?! (Что ты, черт возьми, делаешь?!) — теперь она нервничает ещё сильнее, поняв, что я явно не собираюсь с ней церемониться. Потому она затаивает дыхание, когда дотрагиваюсь губами до светлой кожи ног, и вскрикивает, когда впиваюсь в место чуть ниже задницы, чтобы позже не слишком сильно задирать перед друзьями платье, показывая доказательства. Оставляю там яркий засос.

— Чего? Одно место поджалось? — я смеюсь с её беспомощности, наблюдая за развратным пятном у пятой точки, и принимаюсь свободной рукой расстегивать ремень. — Хочешь побыстрее закончить или продлить удовольствие на минут пятнадцать?

— Извращенец, это не смешно! — кричит она, но даже так я чувствую дрожь её тела. А самое главное это то, что она против, но не предъявляет прямо своё нежелание. — Убери от меня свои руки, сволочь!

Я снова ухмыляюсь её непробиваемости, но мне было всё равно. Разве сложно сказать, что ей страшно? Не этого я ожидал от девятнадцатилетней малышки. Моей задачей было просто доказать то, что между нами «было», но это ведь ещё не значит, что я буду играть честно, правильно?

Я хватаю девушку за руку и разворачиваю на себя. Её волосы были потрёпаны, брови сложены у переносицы, а губы приоткрыты. Хан замахивается, но я перехватываю обе руки и удерживаю в воздухе.

— Если так хочешь поцарапаться, то лучше царапни мне спину немного, киса, и оставь пару синяков на шее. Тогда будет более менее похоже на последствия бурной ночки.

— Сволочь... — шепчет она, отвернувшись от меня.

— Ты хочешь, чтобы всё всё-таки было наяву? — тогда она явно меняется в лице, и я довольно улыбаюсь своей очередной победе. Не устану гордиться собой.

— Такие, как ты, только и делают что издеваются над девушками? — спрашивает она. Сейчас она выглядела особенно беззащитно, ведь она ничего не могла сделать против меня, пока она под моей властью. — Тебе самому не стыдно потешаться над девятнадцатилетней?

— А девятнадцатилетней не стыдно в клубе отрываться, не говоря уже о том, что он бойцовский? Хочешь проблем? — я ухмыляюсь девушке. Сейчас она определенно не выглядела как девочка, что участвует в нелегальных боях.

— Единственная моя проблема –это ты, чёртов ходячий кусок дерьма! — прошипела она с явной ненавистью в голосе. Странный у неё диалект. Она говорит на сеульском диалекте, смешивая с переведенными на корейский чисто американскими оскорблениями.

— So what, bae? (Так что, малышка?)

«Уж ни мне ли не знать, как именно ты будешь проверяться парнями, — мысленно говорю ей я. — Всё-таки мужики уже не дети, в отличие от тебя, и могут отличить: когда было, а когда – нет».

***

Когда ребята уже начали в крутую гнать, трезвый Чонсо–хён отлучился от нашей компании с какой-то дамочкой, как и Алекс, поэтому, когда почти все ребята были практически в хлам, мне пришлось уйти от них, так как не было смысла продолжать это.

— Jeon Jeonwook (Чон Чонук), — окликается девушка на противоположной стороне от меня и я параллельно замечаю озадаченные взгляды друзей. Да, это была та самая иностранка с красивыми изумрудными глазами. — Sorry, can I go with you? (Прости, можно я пойду с тобой?)

Я кивнул и начал медленно уходить. Девушка настигла меня быстро и положила руку на моё плечо. Пусть я рассчитывал на своих настоящих друзей, я не мог не согласиться с девушкой, которая тоже хотела уйти из надоедливой компании. Мне нужна была чья-то компания, так что для меня это было не проблемой.

— I would like to say you that I like you so much. I cried a lot when I heard you were injured and left the ring (Я хотела бы тебя сказать, что ты мне очень нравишься. Я много плакала, узнав, что ты получил травму и ушёл с ринга), — честно признаётся девушка и опускает голову. — So... I'm sincerely glad you're back (Поэтому... Я искренне рада, что ты вернулся).

— Thank you, Joy, but I'm not looking for a girlfriend now, 'cause I don't have enough time (Спасибо, Джой, но на данный момент я не ищу девушку, так как нет времени).

— No! I'm not looking for a boyfriend too, but I want to make friends with you! (Нет! Я тоже не ищу парня, но я хочу подружиться с тобой).

— So let's go out to the dance floor? (Тогда пойдём на танцпол?), — спрашиваю я, притягивая зеленоглазую к себе за талию.

— It would be so cool (Было бы хорошо)!

Вот такой у нас поворот событий на первое время. Сейчас у меня очень мало времени, ребята, не успеваю отдыхать, так что запаситесь терпением или больше активничайте, чтобы возобновить во мне дух. Как по мне, вы не особо-то активничаете по сравнению с прошлыми главами. Так что...😝💜