Глава 15

Решила обрадовать Вас и добавить горяченького в главу (надеюсь, Вы не разочаруетесь). Перечитав всю книгу, поняла, что здесь самая горячая и откровенная постельная сцена из всех присутствующих🤣

— Простите, дома ничего нет поесть, — девушка расставляет горячий чай каждому присутствующему и стыдливо опускает голову.

— Успокойся, Серри–я, мы поели по дороге, так что не голодны, чая как раз мне и не хватало для полного завтрака, — отвечает старший Ким.

— И давно вы вместе? — переводит тему женщина. — Или... — она сощурила глаза, косясь на парня, а тот только невинно улыбается ей.

— Да не насиловал он меня! Мы встречаемся... — честно признаётся девушка, продолжая сидеть так, будто совершила какое–то ужасное преступление. — По-настоящему.

— Ну что же, тогда.. мы рады за вас. Мы–то думали, вы уже переубивали друг друга, ведь я помню, что мне рассказывала твоя бабушка про ваши вечные побои.

— Но, тем не менее, вы нас женили.

— Зато теперь вы встречаетесь по–настоящему и законно можете жить вместе. Разве это не прекрасно? — Пак искренне улыбается, понимая, что её дочь счастлива.

— В следующий раз предупреждайте, когда собираетесь приезжать, а то вдруг к нам приедут пьяные друзья. Такое вполне может случиться и, кажется, будет продолжаться всегда.

— Молчала бы уже, — наконец отозвался Чон, одним своим выражением лица приказывая ей заткнуться. Его родители его друзей и без того не любят, только и её родителей здесь не хватало.

— О тебе забыла упомянуть, — язвит она. Чонгук лишь недовольно мотает головой и молча предупреждает, что никакие мольбы её сегодня от кармы не спасут.

Родители смеются с детей, и те оборачиваются с полным негодованием на лице. Родители счастливы. Ведь у их дочери есть любимый мужчина – уж просто так она бы не встречалась со своим врагом. У них есть дом, где они благополучно живут, настоящие друзья, которые могут завалиться к ним пьяные. Это молодость. И её родители это прекрасно понимают. Каждый человек проходил через это. Может у многих в этом возрасте не было своего собственного дома, но у многих был любимый человек и хороший друг. Как же без этого? Это опыт. Это жизнь. И это прекрасная пора.

— Так вы зачем приехали–то? — в итоге спрашивает Серри.

— Вообще, у нас сегодня встреча с бывшими одногруппниками, но мы решили выехать из Инчхона пораньше, чтобы заехать к вам. Через полтора часика мы поедем на обед в ресторан. Хотите с нами?

— О нет, мы... — она запнулась, придумывая новую отговорку. — сегодня планировали встретиться с ребятами.

— Ну, хорошо, тогда мы сейчас поедем в торговый центр, посмотрим папе костюм, а мне платье. Мы можем посмотреть и вам вещи, хотите? Или предпочитаете поехать сами?

— Нет необходимости, — встрял Чонгук. Он не хотел вообще сегодня куда–то выходить, ибо жутко устал после вчерашнего вечера, ведь они приехали очень поздно и поспали всего ничего, а тратить своё драгоценное время на покупку новых смокингов и платьев совсем не хотелось. А вообще, если бы у него была возможность, он бы с радостью надел джинсы с широкой футболкой на какое–нибудь мероприятие, но увы. — Мы поищем то, что нам нужно, когда у нас будет время, но так как мы сами назначили его, мы не можем опоздать. Главное, чтобы в следующий раз нас вовремя предупреждали: когда у нас будет какое–то мероприятие, когда – нет.

— Хорошо. Кстати, недавно твоя мама, Чонгук, сказала мне, что вас двоих пригласили на какую–то фотосессию, после которой вы будете на заглавных стендах самых разных центров.

— Впервые слышу, — вновь отрезает Чон. — Сначала мы подождём, пока народ утихомирится, только после этого будем приступать к подобным фотосетам. На Серри и без того куча грязи льют, выслеживают и пытаются что–то с ней сотворить, так что мы не выйдем на всеобщее обозрение без моего согласия.

— Он прав, — соглашается отец, качая головой. Мужчина читал много статей и комментариев людей, но хороших отзывов было крайне мало. Казалось, уже каждый кореец сказал об их свадьбе, что это брак по расчёту. Да, так и есть, вот только условия контракта катастрофически рушились на глазах, а изменение чего–то в этой ситуации зависело только от самого народа. Что бы не говорили директора компаний, Серри или даже Чонгук, никто в их ничтожные слова не поверит.

— Если вы встречаетесь, значит должны чувствовать друг к другу то, что не чувствуете к другим, так почему бы вам не показать это? — предлагает женщина. — Может люди поверят в вашу искренность и просто пожелают счастья?

— Не уверен, что это хорошая идея, — высказывает папа. — Если они будут, например, выкладывать видео и фото своей «любви» так внезапно, люди подумают, что они пытаются словить хайп и восстановить популярность.

Пара переглядывается и начинает смеяться. И это говорит пятидесяти семилетний мужчина.

— Никогда не стоит отменять и такого варианта.

— Простите, что не могу ничего сделать, — в итоге говорит Чонгук, опустив глаза. — Как предоставится возможность, я постараюсь всё исправить.

— Спасибо, Чонгуки. Всё–таки я была права, ты хороший мальчик, — женщина улыбается ему и отпивает из бокала зелёный чай, однако, пока мужчина глядел в телефон, его брови сомкнулись к переносице, а рот раскрылся в удивлении.

— Ким Серри, Чон Чонгук, это ещё что?! — отец разворачивает экран телефона и пара вглядывается в то, что видят. Их выражение лица было полностью скопировано с лица Кима.

— Серри, нам пизд...

— Заткнись, Чонгук, я знаю!

— Что? Что там? — отзывается женщина, после чего тоже удивляется. — Вы что, были в клубе?! — благо, это единственное, что её заботило.

— Я могу всё объяснить, — тут же начинает Гук.

— Я, конечно, понимаю всё, но целоваться в таком видном месте, где ничего не закрыто, с другой девушкой... — холодно продолжает мужчина. Чонгук обреченно вздыхает, по привычке схватившись за переносицу. — Вы чего?

— Нет, я поцеловал ту девушку потому, что она бы по–другому не ушла.

— Но это совсем не похоже на то, что ты говоришь.

— Но всё было именно так, — прошептал он.

— Папа, мама, поймите нас правильно.. Эта ситуация, что вы только что увидели, сподвигнула нас к тому, что мы начали встречаться.

— Но это видео вышло сегодня, — не успокаивается отец.

— Верно, это потому, что мы встречаемся только со вчерашнего дня.

— То есть вы встречаетесь со вчерашнего дня, а сегодня уже просыпаетесь в одной постеле.

— Папа! — ударив себя по лбу, вскрикнула Серри. — Просто досмотри видео, ты сам всё поймёшь.

— Вы знаете, что это видео сейчас на просторах интернета? Все знают, что вы оба женатые люди. Зато сидите друг с другом так, будто не знаете друг друга! Одна целуется с другим, а другому плевать.

Папа лишь виновато вздыхает. Упрямые, гордые болваны.

— Что я могу сказать, дорогие? Нам кранты, — с улыбкой до ушей с сарказмом говорит мужчина, досмотрев видео и выслушав детей до конца. — Доказательств на то, что вы встречаетесь, нет, есть только на ваши глупые провокации. Я подам в суд на этот клуб. Они имеют право ставить камеры, но выкладывать без разрешения – нет.

— Нет, это клуб отца моего хорошего друга. Он бы так не поступил. Скорее всего кто-то взломал систему или заплатил, сделал видео с экрана и выложил в сеть, пока никто не просматривал записи.

— Что же вы натворили, дети... — проныла женщина, погладив себя по плечам. — Это же такой скандал...

— Хорошо, — Чонгук уверенно встаёт с места, — Сегодня я собираюсь снова пойти в этот клуб и подробно всё узнать. Мы прибегнем к плану Б, если А не пройдёт, — он отодвигает свой стул и уходит на второй этаж, а Серри за ним.

— Чонгук, я с тобой.

***

— ВонУ, привет, где у вас сидит администрация?

— О, здоров. Хочешь просмотреть камеры и спросить, кто вас снимал?

— Да.

— В общем, вот все VIP–комнаты, идёшь прямо–прямо–прямо и в самом конце налево. Там увидишь табличку, которой нигде больше нет. Там сидит один парень, у него всё спрашивай.

— Отлично, спасибо, — парень надвигается быстрым шагом, проходя мимо всех VIP–комнат, а Серри бежит за ним, пытаясь угнаться. Они быстро находят комнату, входят без стука и сразу начинают допрашивать напуганного мужчину.

— Вчера сюда приходила какая–то девушка с парнем, они зачем–то заплатили, что–то делали, я не следил, к сожалению..

— Вы знаете, что это коррупция?! — мужчина напрягся. — Ладно. Вы хоть лицо запомнили? — несмотря на злость на этого человека, Чонгук говорил с ним с уважением, но прямо. Тот кивает.

— Я не запомнил, но знаю, что они часто ходят в этот клуб. Могу показать, если увижу их.

— Блять... — пробубнил под нос Чон. Он не знал, что сделает с этими людьми, но одно знал точно – их нельзя оставлять безнаказанными. — Пожалуйста, найдите этих людей и доложите Ким Сокджину, он мой хороший друг и должен понять всё.

— Без проблем. Я ведь должен замять свои ошибки.

— Спасибо, — Чон берёт жену за руку и выводит из маленькой комнатки.

— Что ты собираешься с ними делать, Чонгук? — тихо спрашивает Ким, шагая за ним.

— Не знаю. Подам на них в суд.

— Мы ничего этим не добьемся. Но и, кажется, больше ничего и не остаётся...

— Может быть не добьёмся, но оставлять это просто так тоже неправильно. Они распространяют ложную информацию, так почему мы должны закрывать на это глаза?

— Ты прав, но люди видят то, что видят, так что даже если мы будем подавать заявление, у нас не будет никаких доказательств.

— Тогда просто втащу.

— Тогда заявление напишет он. Тебе не кажется, что лучше просто забыть? Я понимаю, что ты зол, но разве ты на их месте не подумал бы то же, что и они? Может, они ревнуют меня к тебе, а тебя ко мне, как и мы друг к другу?

— Нам надо что-то делать, ведь я тоже не могу постоянно находиться с тобой, и с тобой может произойти всё, что угодно, — он останавливается и поворачивается лицом к супруге. — А я не хочу, чтобы тебя трогал кто-то другой, потому что только я имею право тебя трогать.

— Чонгук, ты же знаешь, мне нравишься только ты. Ты всё ещё мне не веришь?

— Я такого не говорил, я лишь сказал, что не хочу делить тебя с кем-либо, тем более насильно. Чёрт, у меня жутко болит голова.

— Пошли в комнату, полежишь?

— Ну уж нет, я туда вообще очень редко захожу. Эта духота, запах чужих тел, грязные постели, фу, я лучше на улице буду спать, чем разок в чужих отходах. 

— Ну, вчера ты как–то зашёл и ничего.

— Вчера, как ты могла заметить, комната была никем не тронута, да и мы не лежали. Нет, доеду домой и лягу спать. Я не выспался и устал так, что даже кушать не хочется.

— Мне кажется, ты начинаешь заболевать.

— Просто пошли, — он вновь утягивает девушку за собой.

По приходу домой, Чонгук сразу уходит на второй этаж и валится на кровать в той же одежде, а Серри переодевается в домашнюю и подходит к мужу.

— Чонгук, я знаю, что ты злишься, успокойся, — он устало вздыхает, открывая глаза и глядя на девушку, что нависала над ним на одной руке. Пальчиком второй руки она обводила каждый недочёт на его лице. Хоть подростковый период у него уже прошёл, но прыщи до сих пор были. — Слушай, — она приставляет руку к его лбу, затем к своему, чтобы убедиться в простуде. — Ты температуришь!

— Честно говоря, плевать.

— Ещё не хватало, чтобы ты заболел, — она поднимается с кровати и выбегает из комнаты за таблетками и водой.

— Подумаешь, температура.

— Ага, чтобы потом ты кашлял мне тут, как последний туберкулёзник, и сделал меня такой же?

— Зато дома сидеть будем.

— Ну уж нет, мы и так достаточно пропустили. Хорошего понемножку. Скоро экзамены.

— Сдадим мы их, успокойся. Подумаешь, укатились на второе и третье место за Джуном, самое главное, что я второй, — и истерично заржал, показывая на неё пальцем. 

— Сволочь, вот она твоя благодарность! — взбешённо шипит она, откидывая пакет с таблетками от температуры, но тот удерживает её за руку.

— Не знал, что это тебя так бесит, — он явно издевался над ней. Неужели таблетка за пару секунд подействовала на его самочувствие?

— Ещё как! Меня выводит твоя тётя. Почему она вечно пристаёт ко мне, хотя даже на нашей свадьбе была?! Я не могу даже взглянуть на неё на уроках, потому что она вечно напоминает мне, как я накидала тебе в лицо кусочки тетради, а через некоторое время вышла за тебя замуж. Тем не менее, она портит мне оценки!

— Она к тебе хорошо относится. Когда ей не нравится человек, она открыто издевается над ним. Она человек, который даже по заднице шлёпнуть перед всеми может, — Ким переводит на него разгневанный взгляд.

— Когда тебя не было, она так и сделала, ещё и прокомментировала, а–ля «ой, как Гуку повезло»!

— Она всегда так делает.

— И всё-таки, — она потирает лицо одной рукой. — Я не нравлюсь твоим родственникам.

— Зато тебя признаёт моя мама, хотя моих бывших она терпеть не могла, Сохён-нуна, хён и даже Чонсо, этого тебе не достаточно? Самое главное – это как отношусь к тебе я, а остальные потом. Иди ко мне, — парень одобрительно улыбается, притягивает её к себе и нежно целует, но горячо. В следующую секунду она уже оказывается под ним.

— Как ты можешь..? — еле успевает проговорить она, как принимает новый поцелуй, который плавно переходит в поцелуи в шею. — Чонгук, ты должен отдыхать, восстанавливать силы, завтра же в школу... — шепчет она, обрывисто дыша.

Она чувствует его жар, жар его тела, тепло его губ и тяжёлого горячего дыхания, и хочет его всё больше, однако понимает, что Гук болеет, у него температура и наверняка практически нет сил.

— На тебя у меня всегда есть силы, — как будто прочитав мысли, говорит Чонгук.

Без промедления он стягивает свою футболку с тела Ким, оставляя еле заметный розовый след на груди, затем втягивает один сосок в рот, обводит его контур юрким языком, покусывает и с пошлым причмокиванием выпускает, слушая её тяжелое дыхание.

— Просишь меня остановиться, а сама...

— Прекрати...

— Ты собираешься оставить своего парня с температурой и стояком? — Чон смотрит на неё таким взглядом... толи хищным, толи влюблённым, толи вперемешку, но от его взгляда и этих чёрных зрачков она таяла под ним, как лёд в горячей воде. — Вот и я не собираюсь оставлять свою девушку возбуждённой.

Она тихо стонет его имя, пока он покрывает алыми пятнами тонкую шею, щекоча горячим дыханием, и медленно–медленно избавляет её от трусиков. Прошлой ночью он исследовал каждый изгиб её тела, гладил стройные ноги, целовал так сказочно и сладко, что она не могла сдерживать голос, и сегодня продолжает своё исследование. Это единственное тело, которое он был готов изучить от и до.

— И только попробуй танцевать так перед другими парнями, как вчера, убью, — она собирается ответить, но лишь вздыхает, не выдыхая, чувствуя, как парень проводит ладонью по внутренней стороне бедра, — Поняла?

Пару секунд, и женское тело извивается и изгибается дугой под парнем, когда он дотрагивается до «того самого» холодными пальцами. Ноги тут-же немеют, а дыхание сбивается. Он почти доводит её до пика, заставляя задерживать дыхание, но внезапно вводит палец в разгоряченное лоно, а Ким напрягается, издаёт легкий стон боли и жмурится.

— Больно?

— Всё хорошо, — она берёт его лицо в свои ладошки и целует, а он лыбится в её губы, как дурачок, который впервые поцеловал любимую девушку. — Почему ты всё ещё в одежде?

— Жду, пока ты меня разденешь, — он внимательно рассматривает маленькое, совсем девичье лицо, пытается уловить каждую эмоцию, которое позволит ему узнать её чувства. Ему нравится видеть и слышать, как она стонет под ним, как смотрит на него так возбуждённо, ожидая нового поцелуя и новых действий, как вцепляется в его руки, плечи, спину, футболку, как стесняется быть обнажённой перед ним, хочет прикрыться, но ради него не делает этого, ведь какой в этом смысл, если он всё равно уберёт руки? Ей–же влетит, а он получит своё.

— В таком случае... — парень привстаёт на коленях над ней, а она хватается за край футболки, стягивает её с него и льнёт обнимать, целуя. Чонгук не сдерживает себя, резко валит девушку обратно на спину, углубляя поцелуй. Не отрываясь от родных губ, Серри расстёгивает пряжку ремня и спускает джинсы вместе с боксёрами вниз, а он раздвигает ножки пошире, распределяет её соки по себе и по ней и медленно входит в неё. Чонгук не двигается, пытается привыкнуть к неимоверной узости, чтобы не кончить, как чёртов девственник, даже не начав.

— Всё хорошо? — Чонгуку сложно давалось выговаривать слова, на вопрос девушка отвечает лишь кивком. Он продолжал сдерживать себя ещё с самого утра, и всё же держит себя в руках.

Чонгук начинает медленные глубокие движения, вызывая у супруги рваные вздохи, которые совсем скоро перерастают в приятные для его ушей стоны, а сам лишь уткнулся ухом к её щеке и тихо стонал куда–то в ключицы, довольствуясь женским податливым телом, красивым голоском и острыми ноготками в коже. Он чувствовал, что его тело гораздо горячее, чем её, и она чувствовала тоже самое. Чонгук всегда старался сдерживать свои стоны, ведь, как он считал, в постели должна стонать только девушка, но сейчас ему было настолько хорошо, что он попросту не мог сдерживать голос. Стоны пары слились в унисон. Гук потел в несколько раз быстрее и сильнее, чем обычно, но, чёрт, это первый раз, когда он – простывший и с повышенной температурой – занимается любовью, и это чертовски хорошо. Это неимоверно прекрасное чувство, от которого невозможно сдерживаться. И ей-то было не менее хорошо. Она прижимает его за голову к себе, вжимает пальчики в широкие плечи, а тот надавливает на низ живота девушки для более острых ощущений и ждёт любимую. Он не сможет продержаться дольше.

— Чёрт... — его пухлые от поцелуев губы едва касаются мочки уха.

Он дышит тяжело, пот стекает по вискам, будто он упражнялся в спортзале несколько часов. Брови сходятся к переносице, он хмурится, прижимаясь лбом к её плечу, утробно рыча и ускоряя и без того немедленный темп. Чонгук уже был на исходе, пока она чуть ли не с криком не прогибается под ним, а парень, сделав ещё несколько толчков, с громким стоном кончает, прижавшись к податливому телу. Мышцы мужских рук тряслись, еле держа хозяина после столь яркого оргазма, чтобы не упасть прямо на жену, но всё же сдаётся, налегая на неё. Меньше пяти минут до разрядки для него позор, но он не мог ничего поделать — на данный момент он не мог совладать своим телом. Но даже если так, это было чертовски горячо, и оба остались как никогда довольны.

Серри почему–то смеётся, проводя рукой по влажной спине мужа, и целует его грудь, ключицы, шею, доходя до ушка, а до лица уже не доставала.

— Вот дурак, — Чонгук лежал на девушке, пытаясь прийти в себя. Он был готов поклясться, что это был лучший быстрый секс в его жизни. И «лучший» полностью олицетворял что прошлый, что этот раз.

— И от этого я отказывался столько лет? — шепчет он и переваливается на бок, переворачивая девушку за собой. Оба лежали на боку, но позу так и не поменяли. Он всё так же утыкался в её шею, только руку закинул за тонкую девичью талию, поглаживая маленькую спину. Она так искренне улыбается, будто укладывает рядом своего ребёнка, и поглаживает по волосам, легонько оттягивая локоны. — Я дико хочу спать, больше не могу.

— Поспи, — шепчет в ответ Ким, целуя мужа в лоб, и тот сразу проваливается в сон.

Обычно я выкладываю главу, когда заканчиваю писать следующую, но что–то пошло не так, когда следующая глава просто У Д А Л И Л А С Ь. У меня дичайший шок, это была не единственная глава, которая удалилась, но того было вполне достаточно (я думала, что все удалились, но благо, всё хорошо). Я решила выложить эту главу сейчас, но со следующей вам стоит подождать дольше обычного.И ещё да, я заболела, температурила почти целую неделю, спала почти целую неделю и, соответственно, ничего не делала почти целую неделю. И я продолжаю просто грипповать, так что не давите на меня, пожалуйста.