Глава 5.«На грани танца и крика»

Мы вернулись домой. Маме назначили постельный режим, и я следила за ней несколько дней.Но напряжение между нами никуда не исчезло. Оно висело в воздухе, в каждом взгляде, в каждом несказанном слове.Я готовила ей чай, поправляла подушку, приносила еду. А она…Она просто смотрела в окно. Всё время. Молча. Словно именно там был кто-то, кому она хотела всё рассказать — только не мне.

На третью ночь я созвонилась с Алексис. Мы говорили шёпотом, лежа в темноте, и я впервые позволила себе уснуть без чувства вины.

---

Утро наступило. Я тихо приготовилась, не разбудив маму. Мия осталась приглядывать за ней.На душе было странное чувство. Я не знала — это тревога, вина или просто истощение.Собравшись, я вышла из дома.

Мы встретились с Алексис у входа в университет.— Боже, как же я рада тебя видеть, — сказала я и обняла её, крепче, чем обычно.Она улыбнулась, но по глазам я видела — она волнуется за меня. Просто не спрашивает.

И тут — я его увидела.Николас.

Словно удар. Сердце ёкнуло, и сразу — отвращение, злость, тревожная дрожь по коже.Этот ублюдок. Дебил.Всё снова нахлынул: тот вечер, те глаза, его голос.Я отвернулась резко, будто можно было вычеркнуть его из своей реальности.Но внутренний голос уже зашептал: а вдруг он заметил?

Мы с Алексис прошли в здание.Я заставила себя дышать ровно. Шаг за шагом — будто возвращаюсь в норму.

В аудитории было прохладно, пахло кофе и маркерами. Лекция только начиналась.Я села ближе к середине зала, достала тетрадь, ручку.Старалась слушать, вникать, быть «здесь».Но внутри всё ещё болело.

И тогда я впервые подумала…

---

Может, боль — это просто цена за то, чтобы чувствовать?А может, этот город даст мне не только шрамы… но и ответы?

После пары мы с Алексис решили пойти в столовую.Но не успели дойти, как я почувствовала что-то не так.

Все смотрели на меня.

Глаза. Много глаз. Исподлобья. В открытую. Шёпотом.Я не понимала, что происходит.Смотрела на Алексис — и в её взгляде читалось то же самое недоумение.

— Что с моим лицом? — прошептала я.— Не знаю… — она нахмурилась. — Но это не просто так.

Мы подошли к столовой. И тут меня охватил шок.

Прямо по центру кто-то сдвинул столы, образовав круг. Внутри — столпотворение. Все стояли тесно, кто-то снимал на телефон, кто-то шептался.Мы с Алексис подошли ближе, чтобы понять, что там.

И тогда я увидела.

На столе лежал полностью голый студент. А рядом — тот самый недоумок Николас.С каменным лицом. Слишком спокойным. Слишком сосредоточенным.

У меня в голове всё смешалось.Что происходит?Почему?Почему он здесь?

Почему все смотрят на меня?..

— Эви! — крикнул он, увидев меня среди толпы. — Ты слышишь меня?

Я замерла.

— Я — Николас Дельвера (Delvéra). И я говорю при всех:Я НИКОГДА не изн*силовал девушек!— Это он! — Николас указал на парня на столе. — Этот ублюдок, Рамис.Он хотел это сделать.Когда я вошёл в ту комнату… он был над тобой. Я успел.И сейчас — при всех — я сделаю с ним то, что ты скажешь.Никто! Слышите?! Никто не имеет права так относиться к девушкам.Я покажу ему его место.Это случится с каждым кто осмелится на такое!

Он развернулся и ударил Рамиса.Сильно. С грохотом.Толпа ахнула. Кто-то завизжал.Кто-то начал снимать ближе.

А я… я не могла смотреть.

Меня трясло. Сердце колотилось.В голове гудело: я чиста. я чиста.Но вместо облегчения — стыд. Стыд за слухи. За шёпоты. За взгляд Алексис. За то, что не могла даже сказать слова.

«Прости… извини… я больше так не буду… не убивай…» — бормотал Рамис, скукожившись.Его голос был мерзким. Жалким. Он хрипел. Умолял.А я хотела исчезнуть. Раствориться в толпе.Чтобы никто не знал. Чтобы никто не говорил. Чтобы этого — никогда не было.И вдруг… я пришла в себя.Я встала.Раздвинула толпу. Медленно подошла к Николасу.

— Прекрати.

Он посмотрел на меня, удивлённо.Толпа замолчала.

— Кем ты себя возомнил?То, что ты меня спас — не даёт тебе права спасать мою честь перед всем универом.

— Эви, я…— Ты понял меня?! — я оттолкнула его рукой.

Повернулась к Рамису. Он весь трясся, ссадины на лице, одежда растрёпана.

— А ты… ты — гадкий. Мерзкий. Отвратительный.Но я не буду тебе мстить.То, что ты — это ты — уже наказание.

Я развернулась и прошла сквозь толпу. Сквозь взгляды, камеры, шёпоты.

Я ненавидела себя. За всё.За пережитое. За страх. За слабость.И за вопрос, что грыз меня изнутри.Алексис догнала меня у лестницы.— Ты сильная. — прошептала она.

Где была Алексис?Где была, когда я нуждалась в ней больше всего?..

***********

Я шла одна.Быстро. Почти бегом.Наушники в ушах, музыка — на максимум.Enrique. Bailando.Такт за тактом он выталкивал мои мысли прочь,удар за ударом — будто заглушал ту боль, которую невозможно выговорить.

"Bailando… bailando…"

Как же я люблю эту песню.В ней всё, чего мне не хватает: свобода, ритм, забытьё.

Танцы — моё спасение. Моя страсть. Мой крик, который слышит только пол.Мне хотелось танцевать прямо здесь, на улице,вальсировать по асфальту,выбить из себя всё это — руками, ногами, дыханием.Танцевать до боли в животе.До дрожи в коленях.До тех пор, пока душа не замолчит.

К чёрту. К чёрту всё. Гори оно огнём.

Гори универ.Гори этот идиот Рамис.Гори Николас со своими "геройскими" выходками.Гори мама, которая снова молчит.Гори этот голос внутри, что шепчет:«Ты виновата. Ты сама...»

Нет.Я просто хочу танцевать.И если не могу стереть воспоминания — я вытопчу их каблуками на полу своего убежища.

Я зашла в зал, который нашла ещё в первые дни, как переехали.Старое, заброшенное здание на окраине Барселоны.Когда-то здесь, кажется, был танцевальный клуб.Теперь — это моё убежище.Моя исповедь.Моё поле боя.Грязное зеркало.Пыльный пол.Поломанные динамики, которые я всё равно заставила петь.Я включила музыку. Waka Flocka Flame и Bei Maejor:) "Lights Down Low". Снова. Только громче.

"So turn the lights down low and kiss me in the dark…" — будто кто-то прошептал в самый центр моей души.

Я встала перед зеркалом.Глянула себе в глаза — и начала двигаться.Не ради кого-то. Не чтобы красиво.А так, будто каждое движение — это выстрел в боль.Словно я танцую, чтобы выжить.Чтобы сердце не разорвалось.

Кружись, девочка. Кружись с этой болью. Вызжигай чувства музыкой.Голос внутри становился громче.Он не приказывал — он поддерживал.Будто это была моя мама, какой она могла бы быть.Или я сама — та, которая всё ещё хочет жить.Слёзы катились по щекам, но я не останавливала себя.Я кружилась, падала на колени, вставала, выбрасывала руки вверх,словно вытаскивая из себя всё:всю вину, весь стыд, всю усталость.Я танцевала, пока не заболел живот.Пока не сжались пальцы.Пока не отключилось всё вокруг.

В этот момент я была собой. Настоящей. Раненой. Живой.

Пропитав  болью каждое движение, мне всё же пришлось вернуться в реальность.Домой… хотя какое "домой"?Этот дом больше не был убежищем.Он казался тюрьмой с открытыми дверями,из которой нельзя сбежать —потому что заперта была не дверь,а я сама.