Глава 26

Квартиру Габриэля назвать квартирой-то трудно, скорее дворец. Конечно, я подозревала что-то подобное, роскошь, чистота, куча произведений искусства... но чтобы так! Даже описать увиденное трудно. Впечатляет! Очень!

Наверное, надо начать с того, что квартира напоминает лабиринт, музей и дорогую гостиницу, одновременно. Все поделено на зоны: кухня, прихожая, гостиная, кабинет, библиотека(я так думаю, что и она есть). И каждая зона выделена цветовой гаммой, простотой, изысканностью и функциональностью, а несочетание цветов, с первого взгляда, наводят мысль о хаосе и безвкусии. Хотя после рассмотрения всего понимаешь, что все так и должно быть. И конечно же, самое впечатляющее это вид из окон. Окна гостиной стеклянные от потолка и до пола, и кажется, что, как-будто, она вырвана из бетонной коробки и перенесена на природу. В комнате светло, тепло, спокойно и уютно. Вид на Центральный парк поражает своей мощью, тайнами, натуральностью и как островок среди серой массы зданий, своей красотой. Интересно, а какой вид отсюда вечером? Не менее великолепнее.

Я и не заметила как при разглядывании этой красоты оказалась у самых окон. Не громкий смех возвращает меня в реальность. Габриэль!

— Что тебя так насмешило? — спрашиваю я, не оборачиваясь.

— Ты.

— Я? И чем же? — он что, пытается меня разозлить.

— Ох, малышка... — Габриэль подходит сзади и обнимает, утыкается носом в волосы за ушком, — Ты такая смешная, — продолжает он, — видела бы ты себя со стороны. Потрясающе, как-будто перед тобой возник живой Тутанхамон и сообщил, что ты выиграла миллион. Зрелище ещё то!Габриэль начинает смеяться не разжимая объятий. Его смех заразителен и я тоже начинаю смеяться. Когда наш смех стихает и дыхание нормализуется, я робко кладу свои руки поверх его.

— Здесь так красиво!

— Да. Это одна из причин почему мы купили именно эту квартиру, — объясняет Гейб.

— Мы? — в недоумении спрашиваю я.

— Ну да, я и Рита, — ох, ну конечно, как можно быть такой дурой и забыть про Лисичку.

Повисает молчание, мы оба погрузились в воспоминания, но продолжаем стоять прижавшись друг к другу.Как же хорошо и спокойно в его объятиях . Так бы и стояла вечность.

— Хочешь вина? — вдруг спрашивает Гейб, — Или хочешь экскурсию?

— Вина будет достаточно.

Габриэль нехотя расцепляет объятия и идёт на кухню. Оттуда доносятся звуки открывания и закрывание шкафов, и какое-то бубнение, но через мгновение он снова появляется передо мной, держа два бокала с пурпурной жидкостью.

— Надеюсь тебе нравится красное? — я киваю головой и сажусь на диван. Габриэль присаживается рядом. И опять эта тишина. Но помимо её вокруг витает  беспощадная энергия Гейба, что заставляем меня опять терять голову. Сквозь ресницы разглядываю этого великолепного мужчину, наслаждаюсь и любуюсь увиденным.

— Так как ты оказалась на улице? — разрывает тишину хрипловатый голос Габриэля.

— По целому ряду причин. Самой главной из которых стал Эйдан.

— Это понятно, мы уже обсуждали это и ещё вернёмся. Я хотел знать, как ты оказалась именно там?

— Ах, это! Да, всё просто. Однажды у нас была фотосессия в одном из зданий, в том районе. А после выписки из больницы я набрела на тот закоулок, когда гуляла по городу. Почти пустой, в то время там обитал только Боб. И тогда в голове созрел план. Я нашла небольшую дверцу в стене с замком, и по прошествии двух дней сделала себе убежище. Пару походов в бакалейную лавку, несколько больших коробок, чтобы спрятать снаружи вход «убежища» и voilà — дом готов. Уже в последствии я приобрела матрас на распродаже, пару нужных безделушек из АС, и обосновалась там окончательно.

— А почему именно это место? Почему не приют или, хотя бы, ночлежка?

— Я думала о других районах, о Бронксе, о верхнем Ист-Сайте, о русском квартале. Там можно было бы спрятаться или пережить период, как в принципе и в приюте. Но так же об этом подумал и Эйдан, он искал меня там в первую очередь. А на улице, без адреса, каких-либо бумажных следов, человеку прощу исчезнуть.

— А не страшно было?

— То что сделал он, было страшнее. По первости, конечно, страшновато было... улица всё-таки. Первый год постоянно озиралась по сторонам, а потом страх прошёл. На улице появились новые жители, наш уголок заполнился народом, хоть и странным, но всё же. Вроде на виду, и в тоже время скрыта от всех.

Опять повисло молчание. Я смотрела в бокал с вином, Габриэль крутил в руках уже пустой и о чем-то напряжённо думал. Ну да, свалилась на голову такая заморочка. Ждать хорошего не приходится.

Погрузившись в воспоминания, я и не заметила что улыбаюсь, а Габриэль пристально меня разглядывает.

— Что? — опомнившись, спрашиваю я.

— Ты такая красивая когда улыбаешься, —говорит Гейб, а я все краснею от его слов, опять!

— Спасибо, — смущенно мурлычу я.

— Ещё вина?

— Мне пока достаточно.

— А я ещё выпью.

— Без проблем.

Габриэль уходит за добавкой, но возвращается уже не с бокалов вина, а со стаканом с янтарной жидкостью. Бурбон? Виски? Скотч? Кому-то требуется что-то покрепче вина! Это веселит меня и я опять улыбаюсь.

— Это мне нравится намного больше.

— Что именно? — перевожу взгляд то на него, то на его стакан.

— То что ты чаще стала улыбаться.Ох, опять это смущение. Боже, прямо как подросток.

— И румянец твой просто потрясающий, — с довольной улыбкой говорит Гейб, и садиться рядом со мной.

— Хватит меня смущать, — шутливо отвечаю, и легонько тычу его в бок.

— Ай, — вскрикивает он, и наигранно морщится от боли.

— Могу и не понарошку, — на полном серьезе говорю ему, но всё ещё улыбаюсь.

— Нет, спасибо. Мне хватило созерцать твои действия ещё тогда, в ресторане. Кстати, где ты этому научилась?

— Это меня Рик таскал на свои уроки обороны.

Смотрю и не верю своим глазам. Лицо Габриэля меняется в наносекунду, от притворной боли, веселья и шутливости, до серьезного, гневного, ревнивого взгляда собственника. Аж страшно стало.

— Кто такой Рик? — скрепя зубами спрашивает Габриэль.