Глава 38 (Эпилог)

[Киара]

Сначала мне послышалось. Но я переспросила.- Что? - спросила я недоумении.- Ты летишь в Нью-Йорк. - сказал Марк, во второй раз тем же тоном. - Это ловушка?- Нет. И тебе и мне будет лучше держаться друг от друга подальше - сказал он. И дыра внутри меня начала рости. Трещина внутри треснула от нескольких гребаных слов. Я могла себе представить что у меня нет в живых. Но почему то не могла представить что я буду в живых, и без Марка. Мне казалось это хуже смерти. Я хотела ему сказать это. Но я не могу. Я не хочу настолько топтать свою гордость, чтобы говорить ему что не могу без него существовать. Все эти чувства, вся эта чертовщина делала со мной непонятные вещи. Я хотелаостановить его делать это со мной. Отпустить меня. Хотя я мечтала об этом. Что со мной произошло? В кого я превратилась? - Через тридцать минут нужно быть в аэропорту. Джейс тебе отвезёт. - сказал он. И моя гребаная грудь сжалась. Моё сердце пронзила острая боль. Я стояла неподвижно. И Марк тоже. Он смотрел на меня, стирая собственные чувства. Стирая свою маску.Какой же он ублюдок. Какой мне нужно быть дурой чтобы влюбиться в этого человека? - Какой приятный жест доброй воли. - сказала я чуть громче, истерично улыбаясь. И смотря на него с широко открытыми глазами, как чёртов псих. Он ничего не ответил, Марк открыл лишь дверь, и намеревался выйти из этих чёртовых четырёх стен. Которые давили на меня все это время, забирали воздух из моих лёгких. А Марк приходя сюда, давал мне собственное лекарство в виде себя. Я взяла из ближайшей тумбочки первое что попалось в руку. И бросила в него.- Правильно. Вали отсюда. Лечше же будет. - крикнула я, не в силах держать себя в руках. Я хотела крикнуть громче. Ещё громче, чтобы слышал весь чертов мир. Чтобы мой голос сорвался. Чтобы Марк услышал меня. Чтобы что-то было иначе. Чтобы тяжесть на моей груди вырвалась с этими чувствами. Я хотела кричать в истерике, чтобы изменить хоть что нибудь. Но это бесполезно.Марк обернулся, и снова вошёл в комнату, закрывая дверь. Как же я ненавижу его. Ненавижу! Он хотела подойти ко мне, пока я нервно ходила по комнате. Пока старалась угомонить нервы. Он без предупреждения взял меня за запястья. - Успокойся. - сказал он спокойно. - Или что? Что ты мне сделаешь?- Я могу многое сделать.- Какой же ты красноречив. - сказала я фальшиво улыбаясь, уже на грани истеричкого срыва. - Как же я тебя ненавижу. Ненавижу! - рычу я ему в лицо, его гребанные янтарыне глаза с тем чертовым зелёным подтоном выражали сожаление. Клянусь я видела это. Когда я начала рыпатся он сильнее сжал мои запястья. И все же мне удалось вырваться из его хватки. Я резко и сильно дала ему дзвонкую пощечину. Его лицо отвернулось в сторону. И я хотела повторить, но он снова сжал меня за руки, подтолкая к стене, он закрепил мои руки по бокам головы. - Будь ты проклят мать твою. Будь ты проклят! - продолжаю истерить, понимая что вышла за эту чёртову грань. Но мне уже плевать. Просто все равно. Марк сдерживает меня, чтобы я снова не ударила его. Щека Марка покраснела от моего удара. Он был свирепым, яростным, всепоглащающим. Его лицо жёсткое и красивое, которое я до сих пор хотела целовать. Он блы прекрасным убийцей моего сердца, которое розлетелось по мелким чертовым кусочкам. Я понимаю что сдерживаю свои глаза от слез. Почему я хочу плакать? Слезы не несут в себе смысл. Многое что не несёт смысла в нашей жизни. И мы черт возьми делаем бессмысленые вещи ежедневно. Я чувствую как в горле скапливается ком. Чувствую как горечь наполняет мой рот. И кажется что мои кишки в животе завязались в узел.Я рыпаюсь, и кажется этот миг длится вечно, потому что в следушем, Марк поглощает мой рот. Страстно и требовательно целует. Я до сих пор знала о нем так мало. Все из скрытой пресы. Всё из-за своих выводов, и психологических уловов. Но он никогла мне ничего не росказывал о себе. Я не знала человека в которого влюбилась. Он был непредсказуем. С одной стороны холодная рыба, с другой неконтролируемый псих. Но что-то внутри меня заставляло верит в свою иллюзию. Заставляло меня верить что я что-то к нему чувствую. Это был обман, ложь, которая улетела с туманом в этой чёртовой сказке. Какая я идиотка все таки. Его жёсткий рот теребил мой. Язык зашёл в мой рот, и доминировал над ним. Он кусал и лизал. Я не сопротивоялась, потому что мне всегда это нравилась. Всегда нравилось, как он меня целовал и трахал. Марк переместился к моей шее, оставляя на ней последние отметены. Я хотела оттолкуть его, но влага между ног предательски скопилась. Я начинаю стонать Марку в лицо. Он принимает это как вызов, взяв меня на руки, он кидает меня на кровать нависая сверху. В какое то мгновенние он продолжает меня целовать, но потом отсраняется и розрывает мои легинысы и трусы, и уже позже берётся за свои джинсы ростегивая на них молнию и отодвигая боксеры. Его член был готов. Я хотела его. И до сих пор ненавидела себя за это. Черстови сильно. Никакой прелюдии. Все было быстро, мы отдавали себя друг друга. Марк навис надо мной, смотря в глаза, и потом провёл своими пальцами от моей набухшей киски до задней промежности. Ох, черт. Это было так велеколепно. Так прекрасно. Я хнычу, чувствую что мои глаза намочились так же, но я все лишь глотаю, как бы мне сложно не было. Марк смотрит в мои глаза, и ухмыляться. - Всегда влажная для меня, детка. Хочешь открою тебе секрет? В тот день когда ты выпила вино, в бутылке были возбуждающиеся препараты. Я бы блядь не допустил чтобы тебе принесли то, чего я бы не одобрил. - говорит он жёстко, ударяющими словами по всему моему нутру. И потом резко входит в меня, я ахаю. Ненавидя себя за этот звук. Блядь. Я начинаю задыхаться, воздуха мало. Слишком мало. - И ещё несколько раз я это делал. Но ты так наивно думала что предательски хочешь меня. Твоя ненависть затмила все. - продолжает он жёстко трахая, и хватая как всегда за шею вдавливая в кровать. И я чувствую как теряю себя. Я была действительно идиоткой. Только сейчас осознала масштаб содеяного. Блядь, я верила в своего чёртового героя, верила что мне хорошо. О каком хорошем может идти речь? - Но уже позже ты сама набрашивалась на мой член. Итстекала подо мной, детка. - говорит дьявол с улыбкой, делая резкие и жёсткие толчки, вдавливая меня в матрас. Я начинаю ржать как больная. Мне больно внутри и снаружи. Боль смешалось создавая смесь сильной горечи. - Потому что ты не столь хорош, чтобы уложить меня в постель - говорю я хрипло сквозь слезы, закатывая глаза от чёртового напряжения, от удовольствия. - Глупо говорить это, когда ты кончишь через несколько секунд от моего члена - рычит он, и смотрит на меня. Моё освобождение предательски окутивает меня, и я крычу. И Марк так же стонет от оргазма, и через мгновение падает на кровать. Я пытаюсь отдышатся, и вытереть слезы, чтобы этот дьявол не увидел. Всхлипы вырыаются из моего горла, но я судорожно глотаю. - Но я не врал когда говорил что чувствую к тебе что-то. - сказал Марк спокойно. Но мне уже плевать что он говорит. - А я да. - вырываю из себя. Я уже слишком сильно обожглась, вступила на опасную територию, и это изнутри меня калечило. Хватит. Все это нужно выбросить в гребенную мусорку. Всё чертовы чувства. - Видишь ли, у нас у обоих нет вкуса. Не ври мне, я знаю что ты врешь. - Ты хочешь в это верить. - сухо отвечаю я, чувствуя как эмоции сгораются в моем пламени ненависти к этому человеку. Когда то он будет в моих руках, и я его уничтожу. Но не нужно показывать этого сейчас, он может передумать меня возвращать. - Ты должна была ненавидеть меня, а я тебя. И сейчас я стараюсь привести это в действительность. Но у меня не получается. - Жаль, мне уже плевать. Тебе нужно уйти. - сказала я лишившая себя чувств, и искренне желая чтобы он убрался отсюда. Марк поднялся, и начал одеваться. Я же лежала не двигаясь, я даже не хотела его видеть. - Через десять минут будь готова выходить. - сказал он, и вышел отсюда. И все что я глотала, вдруг вывалилось на ружу. Те слезы которые я скрывала, потекли из моих глаз сразу же как он закрыл дверь. Бессмысленно. Но наверное так станет легче. Не знаю. Никогда не проверяла плакать чтобы высвободить эмоции. Но плевать. Мои треснувшего сосуды лопнули, и режут каждый орган внутри меня. Мне остро больно дышать. Но это самовнушение. Я знаю что это всего лишь эмоции, и гребаные чувства, которыми манипулировали все это время. Марк был прав, он уничтожил меня ментально, где-то глубже, где-то изнутри, так чтобы не возможно было дышать, невозможно починить, так чтобы невозможно было нормально жить. Мне нужно было оставаться сильной. Он ничего не значил на меня. Он был никем для меня. Я говорила это себе, собираясь утешить как то, но я понимала что брежу. Трахнул и пошёл дальше, наплевать. И мне должно было быть так же, но я не могу заставить себя. Слезы душили меня. Я рыдала в подушку, чтобы никто не слышал моих жалких рыданий. Нужно вставать и одеваться. Случилось то чего я хотела. Марк Ватилье отпускает меня добровольно. Но это даже добровольством нельзя назвать. Он заставил меня хотеть уйти от от всего этого. Поднимаюсь, и волочу ногами по полу чтобы найти легинсы, и одеть их. Нахожу и одеваю. Мои слезы и сопли нужно вытереть. Нужно умыть лицо, но для этого нужно зайти в ванную, и для того чтобы зайти в ванную нужно кого-то позвать чтобы открыл дверь. Я подхожу и дёргаю ручку. Дверь открыта, но я почему-то не ухожу из комнаты чтобы помыться. Мне кажется это сон, потому что я мечтала о таком дне. И сейчас его не использую. Я нахожу влажные салфетки на подоконнике котырми обычно протиралась после секса, и вытераю лицо от слез. Нужно взять себя в руки. Хватит реветь как ребёнок. Мне нужно одеть маску, которую я носила до того как попала в лапы Марка. Нужно что-то сделать. Я роюсь в вещах, и нахожу красную помаду, которую мы купили на шопинге с Марком. Подхожу к зеркалу и наношу по контуру губ. Прекрасно. Но моё лицо было более бледно чем обычно, на шее синяки и засосы, волосы я росчесала и завязала в хвост. Оделась теплее, ничего не собрала. Мне не нужно все это дерьмо от Марка. А когда уже буду дома, то вышлю ему посылкой эти тряпки на мне. Не знаю что за хрень делает Марк со мной, потому что это не выгодно ему же. Разве он не понимает что Дамиано отомстит ему? Но кажется Марку наплевать. Окей. Мне ещё глубже наплевать на него. Я должна была вложить эти слова в свою больную голову. Должна. В мою дверь постучали, там был охраник, который попросил выйти надвор. Я так и сделала. Даже не сопротивоялась. Чтож, сегодня я буду полсушной, потому что я лечу домой. Неужели это правда? Что-то меня  заставило усомниться, но я уже была рядом с машиной. Неужели я Марка больше не увижу. Он такой трус, что тогда, на этой ноте позволил мне проиграть? Я ему так много хотела сказать. Так много оскорбительных слов вертелось на кончике моего языка. Но возможно даже так и лучше. Я буду знать кого убить в последущем, чью смерть придумать как можно кровожаднее. К чьей ненависти розжигать огонь в глазах, чтобы придать силы. Это была последняя капля. Я не позволю никогда кому либо чувствовать себя слабее, и уязвимее как с Марком. Хотя это все была больная иллюзия. Всегда лишь возбуждающие препараты которые бушевали в моей крови. Черт. Я так много думала о нем. Но он всегда был моим врагом, даже если говорил приятные слова, даже если делал что-то для меня. Мы были чёртовыми ненавистниками. Как там говорят? От ненависти к любви один шаг? Херня это все. Это одно и тоже чувство, которое совсем скоро погубит вас. Потому что может сначала казаться милым и прекрасным, но потом цветы завянут, и все роскроется. Это действительно было иллюзий. Чувства это гребаная слабость. А убийцам вроде меня, это всегда было противопоказно. Когда я сажусь в машину, то за мной охранник намеревался закрыть дверь, но одна рука его опередила. Марк возвышался над ним. Но я уже хочу блевать от того, что он рядом.- Прощай Киара. Буду скучать детка. - сказал Марк. Я даже не смотрела на него, и не хотела. Но я должна сказать ему кое что прямо в глаза гордо. Потому что гордость у меня ещё была. Я поворачивась к его чёртовой персоне. Хотя он не достоин чтобы я тратила нервы и силы ради него. - Ты никогда меня не забудешь Ватилье. Кого бы ты не встретил, как бы не заменял. Я всегда буде мерещится тебе. И ты, чёртов неудачник, так и останешься ни с чем. - сказала я язвительно. Я бы ещё много чего сказала, много сказок нашептала, но в последний раз смотрю в его оливковые глаза без эмоций, в чёртово лицо которое выдвало его алекстимию, стараясь запомнить, или же просканировать объект ненависти, чтобы выбросить из головы, и самостоятельно закрываю дверь. Вот и конец. Это наверное было тем, что должно было произойти. Но боль все ещё существена мне. Я никода не забуду те моменты с ним. Даже если захочу, то просто не смогу. Нужен быть полной идиоткой, чтобы влибится в такого абюзера как Марк. И я была той идиоткой. Хотя абюз з моей стороны был так же. Но вообще то плевать. Это уже не будет иметь значения. Глупо будет скучать по человеку которые для тебя никто. Мы останемся это обезбашаной извращенной парочкой в прошлом, продолжая жить ужасами жизни.Спустя время мы двинулись с места. Я не выкидала из своей головы другой вид событий. Возможно Марк действительно опомнился, и везет в лес или куда-то в другое место чтобы застрелить. Но мы действительно подъезжали к аэропорту. И, я по правде вышла из машины с охранниками, хотя какой толк с них был? Я еду домой черт возьми. В Нью-Йорк. Они мне больше не нужны. Интересно какова будет реакция Дамиано и Джо? Меня проводили в зал ожидания купив билеты, и посадив в самолёт, уже наконец оставили в покое. Слава богу у меня был вип билет, в зале которого никого не было. Я села на дальнее место. И ожидала взлёта. Снаружи пусто, в голове пусто, внутри пусто, мой желудок кстати тоже пустой. Но я не хочу есть. Не смогу затолкнуть что-то внтутрь себя. Когда самолёт ощутился в воздухе. Я снова заплакала смотря в окно, от своей жалкости, от глупости, наивности. Ох, я так устала повторять что дура. Но это будет ещё долго кричать в моей сознании. Я так чертовски устала. Чувствовала себя ещё  более уставшей, чем после убийств. Потому что усталость исходила где-то изнутри. Где-то глубже чем обычно. Я больше не хотела ничего от этой жизни. Но я черт возьми продолжу жить с ещё одним клинком зади, оставившим Марком. Моё сердце держалось очень стойко все это время, но огромный ком, состоящий из сотен мелочей, оказался сильнее... Ещё с детсва я прывкла жить в боли и в  мучениях. Даже будучи ребёнком мне не дали права нормально играть в игрушки, в моей детской голове был лишь страх и ненависть к этому миру, потому что меня никто не мог защитить. Я всегда вытаскивала себя сама из болота. Мне было сложно, но я продолжала плакать и подниматся. У меня не было права перечить или ошибаться, потому что я всегда знала какова будет цена моей ошибки, и слабости. Но та боль которая сейчас, она не заживёт на теле. Раны не зиживут и не затянуться, их нельзя зашить, или помазать мазю или зелёнкой. Они внутри, и ты не можешь их увидеть. Только почувствовать. И понять насколько сильно они глубже тех, которые на теле. Их невозможно скрыть татуировками или одеждой. Они высечены глубже глобчайших глубин. И каждый раз будут приносить огромную боль при воспоминаниях. Горячие слезы текли, но болезнь любви не уйдёт. В которой раз убеждаюсь что это бесполезно, но что-то заставляет меня плакать. Не знаю что. Этой чёртовой истории конец, и я сейчас буду рада, если это не ловушка и меня не встретят на посадке мои палачи.

[Марк]

Киара хлопнула дверью внедорожника перед моими глазами. Её чёрные глаза приобрели пустоту. А на кроваво красных губах котрые я обожал, не было улыбки, не было и усмешки как обычно. Она не язвила. Она смотрела пусто, и с болью, к которой я её довёл. И вражда где-то внутри меня заставила подумать какой же я гребанный идиот. Она буквально выплюнула последние слова в мой адрес, сказала то, что действительно может задеть. Она черт возьми ещё знала, каково нажимать на кнопки. Моя гребанная грудь сжалась из-за сожаления от сделанного. Я хотел вырвать эти двери машины нахрен, и уехать с ней бог знает куда. Хотел иметь до конца жизни. Целовать и иметь эти пухлые красные губы, сжимать и прикасаться к каждому милиметру кожи. Когда-то я говорил себе что не позволю кому либо прикоснуться к ней. И вот я её отпустил мать твою. Вместо чего либо, я заставил ее ненавидеть меня, всем своим нутром стальную бабочку. Ее глаза горели чистой ненавистю. Я черт возьми погубил её, и свои чертвы чувства. Мы были оба обречёны. Были больны, а точнее отравлены друг другом. Если бы я этого не сделал, то мы бы поубивали друг друга. Правда всегда была на поверхности, но я всегда её игнорировал когда был с Киарой.Я знал что меня посчитают гребаным безумцем, идиотом из-за того, что я отдал Киару на её же родню. Но мне уже поебать на эту войну. Все вышло из рамок. Перешло чертовы границы. Мы делали то, чего не должны. Даже не то, что мы трахались, а то что мы пустили друг друга глубже чем следовало. Но нам было хорошо, как нам казалось. Хотя все было слишком идиальным чтобы оказаться реальностю. Я был идиотом, потому что сделал то, чего чертовски не хотел, когда отпустил Киару.Я был в остепенение, не зная что делать. Было пасмурно и казалась бы, сегодня будет дождь. Оличная погода чтобы описать моё сегодняшнее гребеное настроение. Мне ничего не хотелось, в голове мысль напиться была заманчивой. И я пошёл в дом. В дом в котором уже её нет. И никогда не будет. Её комната по совседству с моей будет душит меня гребаными воспоминаниями, и пустотой снаружи, и внутри меня. Блядь.Я пошёл на кухню, где были только проснувшиеся братья. И склад с чёртовой выпывкой. Я подошёл к нему, не замечая завтракающих Криса и Мартино . - Что черт возьми случилось? - спросил с просонья Мартино.- Киара улетела в Нью-Йорк. - сказал я просто и наверное шокировано для них, но мне и не нужно их гребаного одобрения, делая выбор между виски Domwill Blended Malt, и Dalmore 64 . В итоге выбрал вообще другие, один из самых редких в нашей чёртовой коллекции, для особого нахрен случая. - Ты спятил? - рыпает Крис, подходя ко мне. - Ты не будешь блядь мне указывать. Я сделал это. Я Капо. - рычу я, и удаляюсь. Ещё и им нужно знать что со мной происходит. Сегодня моя компания состоит из Macallan 1939, которые и сделать приятным мой чёртов день. Хотя это было за гранью возможностей. Ничего нахрен не сделает мой день приятным. Я иду по этой лестнице вверх, открывая бутылку, но она блядь не открывается. Я пробую открыть зубами, и она черт возьми тоже не открывается. Что за день черт возьми? Я подношу к перилам горлышко, и розбиваю его нахрен. Стекло розбивается по крупицам, как и мое гребанное влечение внутри. Плевать.Делаю глоток из розбитой бутылки, не опасаяюсь того, что могу поранится. Горло обожгла кислая крепкая и обжигающая жидкость. Я поморщился, и направился в комнату. Мои ноги сами занесли меня уже в комнату Киары. Точнее я стоял за дверями, и по чертовой привычке прислушывался что она делает. Я открыл дверь, и увидел розбросаные побитые вещи, на зеркале висящем на стене, было написано красной помадой "уебек" много раз. И я ухмыльнулся. Мне нравилась её ненависть, но это скорее было и тем, что меня заводило, что забавляло, что заставило полюбить её. Но та ненависть которую я увидел в ней сегодня была другая. Темна пустая и смертоносная. Я сделал ей больно, и я готов был себя убить за это. Потому что это убивало и меня. Я сделал это чтобы срегулировать отношения между нашыми семями. Чтобы все снова прибрело гребаную симетрию. Хотя я сомневаюсь что с Дамиано Барселино все уже конечно. Плевать уже на него. Я сделал ещё один глоток запрокидывая розбившуюся  бутылку, и войдя внутрь. В комнате витал её запах. Запах геля для душа с лавандой, и оружейного масла. Даже если у неё не было оружия, то все равно я чувствовал это. Хотя чесно признаться ей не нужно было оружия. У неё были инструменты получше. Её гордость, сумасшествие, уверенность, страсть и смертоносносность схопили меня крепко внутри, и держали моё гребанное сердце над властью. Дерьмо. Я лёг на кровать, она прогнулась под моим весом, кровать на которой мы сегодня трахались. И вдыхал запах Киары на постельном белье как наркоман, чтобы запомнить его. Ее черты лица будуть вытутированы в моей голове. Она была права. Мне нравилась что Киара знала себе цену, знала о своём тщасливии, даже если меня это роздрожало некоторое время. Я действительно не смогу её забыть. Не смогу заменить. И останусь страдать без её присутствия рядом со мной. Я заставил Киару страстно и глубоко презирать меня, думая что так будет лучше. Но как же я мать твою ошибался.Моя трещина превратилась в бесконечную щель, и это пожирало меня. Я снова запрокинул бутылку выпив виски, но оно розлилось по лицу и так же на кровать. Блядь. К черту все. Я выбросил её в стену, и та снова розбилась, но уже полностью. Как и моё чёрное каменное сердце.