11...

~~~На следующее утро парень-уголёк сидел в своей палатке. Лучше сказать, что это было раннее время суток. Может даже солнце ещё не до конца встало. Можно ли оправдать этого мальчишку тем, что он просто привык вставать спозаранку? Вначале ему помогали и это давалось труднее, но со временем всё прошло. Стало привычкой просыпаться так рано, по крайней мере потому, что ему нравились красивые рассветы. И  именно с его окна просачивались, красивые виды на встающее солнце, покрывая всю местность ярким светом. Правда на этот раз он не находился в своей комнате. И почему-то раньше даже об этом не задумывался. Так умиротворённо отдыхала душа, что не хотелось сжиматься в комочек из-за тревоги и, захватывающего одиночества с головой, как это было раньше. День назад он был готов отказаться от всего этого и сбежать отсюда, ближе к своему дому, спасению. Кто бы мог помочь с очищением души чувствительного немца? Он не хотел думать об этом, так как знал кто это. Но не хотел принимать его. Может он ещё глубоко сомневается в нём и это не то, что мог говорить его друг. Вот сегодня он это и проверит.

Шатёр после пробуждения был плотно закрыт, будто-то бы никто не выходил, не приходил сюда раньше. Но ведь отца тут нет. Парень даже не удивлялся. Это тоже было для него привычно. Теперь только ГИ знает, что происходит снаружи. Холодный ветер просачивался в щели, давая полностью пробудиться от недавнего сна дрожью. Но даже из-за неприятности в теле, он всё равно не шелохнулся и продолжал в своей голове мыслить по другим важным вещам. По-настоящему важным. Парень думал о своих друзьях, которых так и хотелось свести. При этом ещё и мягко отодвинуть от себя настырную японку, чтобы никто не обижался на друг друга. Но как бы ему это аккуратно сделать? Хотя бы подтолкнуть их к этому решению, поборов страхи. Да и в чём тут вообще сложность? Нет ничего сложного просто подойти к близкому человеку и сказать эти заветные слова. В чём проблема просто раскрыться и рассказать про свои мысли и эмоции, которые побуждают тянутся к этому человеку? Люди трусы. Что ж, это слишком разочаровывает...

Но погодите... А сегодня какой день? Не случаем день уезда? Эта мысль взбудоражила парня, что тот невольно открыл глаза. Тот и вовсе позабыл, когда уже успел закрыть глаза. Это мимолётная мысль, которая озаботила нациста, стала огорчать его. Что же это он не заметил? Неужели, сегодня ему придётся уезжать? А ведь все планы на сегодня были довольно масштабными, но из-за закона подлости всё изменилось для мальчишки в плохую сторону. Стоп.... Огонёк ...... Это прозвище так приелось, что теперь сложно вспомнить настоящее его имя. Сегодня у них должна была случится встреча. Видимо и вправду последняя.

Через некоторое время, охватившего грустью немец не заметил как снаружи послышались приближающие шаги к укрытию от холодного ветра. И лишь когда на полу появились лучики солнца, появившегося из-за вошедшего в палату, Рейх опомнился. Он быстро обернулся в противоположную сторону, где увидел отца, который сам был на себя не похож. Мальчик слегка наклонил голову в сторону, выражая удивление. Этот статный мужчина всегда выглядел элегантно и никогда не показывал себя с более уязвимой стороны. Но сегодня видимо было исключение. Его глаза устремились на мальчика. Вид у него был не особо опрятным и недосыпанным, как могло вначале даже не показаться. Какой же это бесстрашный человек, который смог серьёзную и сильную страну превратить в  уставшего от жизни неопрятного мужчину? Глубоко-глубоко вздохнув, папенька двинулся к своему сыну. Подошёв на близкое расстояние, он только и смог наклониться к мальчику, оперевшись на колени.

ГИ:"Доброе утро сын. Как спалось?"

Этот вопрос звучит очень иронично, при видя человека с измотанным лицом. Видимо, он сам понимал, что выглядит сейчас не так, как должен, поэтому попытался натянуть улыбку ребёнку, чтобы было видно, что ничего на самом деле с ним не произошло и задавать вопросы о его самочувствии также не следует. Мальчик удивлённо наблюдал за действиями отца. Он никак не мог понять, где бы мог находиться подвох. Спрашивал ли он, правда интересуясь его самочувствием, или же всё не так просто, чем кажется?

Р:"Доброе отец. Я чувствую себя прекрасно, ведь сегодня хорошо выспался. Что насчёт тебя?"

Увидя, что папаша перестал улыбаться наигранно, парень понял в чём дело и перестал переживать по мелким причинам, смотря на измученное лицо.

ГИ:"Вот и славно. Меня просто заморочили мои коллеги с некоторыми важными вопросами, поэтому я так не важно выгляжу, — это звучало как оправдание, видя в глазах ложь. Видимо на это есть свои причины. Значит знать и спрашивать об этой проблеме не стоит. Не его это дело. — И именно по таким вот вопросам нам придётся ещё остаться на денёчек."

У сына распахнулись глаза, подняв брови кверху. Ещё на денёчек остаться? Только с радостью! Видимо всё ещё есть шанс воспроизвести свои коварные идеи в реальность. Есть ещё целые сутки, чтобы прожить этот день цельно и ответить на все свои вопросы. Стоит ли ему знать, как он проводит здесь последние дни? Всё ещё был он радостно ошеломлён этой новостью и без робкости произнёс такие вот слова:

Р:"А знаешь что, отец? Я стал не таким одиноким, коим являлся раньше."

ГИ:"Вау, не уж то ты нашёл себе наконец союзников и друзей. Это заслуживает похвалы). Мы обязательно это отметим, но не сегодня, а когда вернёмся, понял меня?"

Р:"Да, конечно отец. Я был бы очень рад."

Выдохнув с облегчением, старший немец ласково посмотрел на сына. Он весело разлохматил его волосы, как будто играя с прядями угольных волос. И сразу же после этого быстрого действия, он легонько поцеловал мальчика в макушку и поспешно отстранился. На душе же стало больше процветать тёплые чувства. При таком раскладе и появилось вдруг хорошее настроение. Они встретились взглядами, друг другу улыбаясь.

ГИ:"Хех, не рано ли для тебя? Куда-то собираешься?" — с усмешкой обратил внимание папа, смотря на уже одетого и готового ко всему мальчишке.

Р:"Нет-нет отец, вовсе никуда не собираюсь. Просто захотелось отлить." — в голосе парня вертелось неуверенность слов только что сказанным. Это стоит считать, как такую же ложь? Конечно, ведь планы у него были другими. Да и зато является квитом с отцом, зная, но не говоря вслух своих мыслей.

ГИ:"Ты только не обманывай меня... Себе же хуже сделаешь." — понизив голос, для строгости, всё равно речь получалось ласковой и приятной.

И после этих слов, никого уже в палате не было.

_______________________________________

Идя к положенному месту, где и собирались встретиться голубки(🌚), его преследовало неприятное чувство тревоги. Спросили бы вы: "Откуда ему взяться?" Вариантов было мало, но в единственное, во что он решил поверить, так это в предупреждение любимого папочки. Последние слова его немножко поднапрягли. Не каждый же день обманываешь и так нервного отца. Да и если он узнает, то вряд ли это ему просто так сойдёт с рук. Ещё с самого детства парень знал, что папу злить не стоит. В гневе он ужасен. В туалет вовсе не хотелось, но задержится прилично. Мысли заходили за рамки приличия и нужно было бы остановиться, но при встрече все мысли и чувства накопились и хотели вырваться наружу.

РСФСР:"Хей, уголёк! Я здесь!" — послышался и знакомый голос практически перед ухом.

Рейх сперва и не заметил, что уже подошёл к назначенному месту и уже утыкался лбом в дерево. Только этот приятный и прекрасный голос смог пробудить его чувства. И также чтобы тот не врезался в дерево. Но ничего. Жив же.Паренёк уже ждал его. Тот сидел на дереве, что кстати ожидаемо, и махал ножками. При виде его, сердце начинало биться чаще, подрагивали и потели ладошки. Сама его прелесть ожидало его. Весь груз, который он по пути нёс растерял. Как-нибудь выкрутиться. Ведь сейчас самое важное подойти вплотную к дереву. Русский же улыбался и смотрел прямо в глаза знакомого потихонечку слезая с приобретенного дерева.Как немец подошёл, тот быстро спрыгнул и отряхнулся при этом незаметно проверяя свои карманы. Через секунду он оказался ближе к парню. Осмотрев внимательно с ног до головы товарища, он отвел взгляд на свою одежду. Не то что она должна была быть грязной из-за неаккуратного приземления или долгого сидения на смоле, из-за которого его определённо отругают. Потом. А потому что там был сюрприз, которому его другу обязательно бы понравилось. По крайней мере так думал задумщик этой идеи. Нацист же стоял неподвижно, не портя идиллию, следил за аккуратными и плавными действиями товарища.

Вдруг, парень из своих кармашков вытащил какие-то знакомые пакетики с чем-то ярким и  напоминающим.

С:"Моя подруга, КР, с которой ты вчера виделся, к сожалению, не смогла прийти. У неё свои личные дела и ей я мешать не стал. Поэтому я за неё и себя хотел бы отпраздновать наш первый день знакомства, так как ты показался мне интересным. Я принёс эти печенья, так как другого не было, но они мне самому очень нравятся и при этом в моей стране их довольно мало. Их очень любят в Санкт-Петербурге, там где я живу, поэтому не сомневаюсь, что тебе тоже может понравится. Я уверяю тебя их попробовать. Они правда вкусные. Никакой гадости я не советую!" — с этими словами, Союз вытащил из пакетика одну печеньку и сразу затащил себе в рот. Закрыв глаза от блаженства вкуса, он предлагал другому его попробовать. Ну, как говорится, была не была! Третий Рейх робко взял у друга сладкое и медленно раскрыв пакет тоже, но более робче попробовал, не прячась взглядом, внимательно следил за каждым случайным движением русского.

Распробовав, тот понял, что ему явно понравился такой вкус овсяного печенья, хоть сам и не раз ел подобное у себя в небольших кондитерских прямиком под его окнами. Даже слегка удивился, что вкус этой сладости явно отличался от собственных в своём городе. Вроде бы ничего не обычного, вид ничем ни примечающихся от тех, каким помнил родные. Сама корка твёрдая, но во рту ощущается очень мягкой и лёгкой, практически тающий при контактирующему языку к изделию. По вкусу шоколад чем-то напоминающий свой. Но что-то идёт не так и мнение о похожести с родным и близким печеньем сразу пропадает, как та полностью исчезает во рту нациста.

Р:"Wow, fantastisch!* Неожидал, что это правда будет повкуснее других лакомств, которые сегодня пробовал. Помнится мне, что давненько я такую печеньку в руке не держал ещё на прошлом дне рождении. Я и забыл о них..."

Парень, что так выжидающе смотрел на друга, улыбнулся.

С:"Они тебе нравятся? Те твои любимые?"— отчего-то ласково произносит паренёк, стоящий напротив.

Рейх задумался. Хоть эти печенья больше ему нравились, чем остальные представители подобного, но он полноценно осознавал, что это не то, не для него. Но именно такая правда жутко резала тело и уши, если он напрямую скажет её вслух. Ну не при нём же. Только ни при нём. Почему-то, понимание огорчения красноволосого мальчика, сильно самого расстраивало и доставляло жгучий дискомфорт. Решительно подняв голову и его пристальный взгляд уверил сказать...:

Р:"Да, раньше мне они сильно нравились. Но вот только жаль, что достаточно редко у меня появлялась возможность их кушать."Здесь была доля правды. Ведь из-за большего внимания к старшему брату, ему, по правде, было редкостным находить у себя на тарелке такое нескромное лакомство.

С:"Ну что ж...— тянет юноша, прикрывая глаза, умиротворённо и весело улыбнулся и протянул небольшое количество маленьких пакетиков в сторону приятеля, — Это тебе!)"

Рей вздрогнул от такой напористости парня, который всё также любезно протягивал руки с горсткой печенья. На душе вдруг стало приятно. Такое необычное предложение ему явно понравилось.Р:"Danke*...Спасибо тебе. Мне наверное уже пора. Было бы здорово ещё увидеться."— с капелькой надежды тихо говорит парень.

С:"Ага, было бы славно. Ну и ладно! Спасибо что хоть пришёл. Теперь я по правде счастлив, да и на душе отлегло. Мы обязательно встретимся потом, свидимся!"

...

Паренёк, облокачивающий на дерево, мило улыбался, сверкая глазками, и махал рукой на прощание. Всего-то обычный и непримечательный поступок русского не давал посмотреть на него немцу. Потому становилось снова больно на душе. Больно смотреть в его красивые до безумства глаза. Эти чувства, вовсе некогда не знакомые нацисту, застилали глаза лёгкой пелёной слёз. И с чего ему здесь разрыдаться? Как-то даже глупо само по себе. Бившегося сильно сердце в рывке адреналина, он больше не шёл аккуратно, а только и мог что быстрее бежать куда глаза глядят. По случайности и неосторожности своих деяний, приходится сталкивать с пути непонимающию француженку. Тот словно кроме себя ничего и не замечал, даже не услышал обидного фырканья со стороны девушки, ждавшая его извинений. Но они не последовали.

Добежав до палатки, где должен быть уже заждавший его отец, он приостановливается. Не слышав ни шума шагов и ничего более, Уголёк не увидал его на его "кровати". Ему даже как-то не удивительно."Ушёл поди опять по делам" — задумывается парень, прежде чем присесть после отдышки на пол. Нацисту же лучше.~~~