Глава 8. Ничего не вижу, но всё слышу

Мы останавливаемся среди буйно цветущих кустарников, от которых исходит странный густой аромат. Я даже морщусь.

– Это бузина, она отпугивает падальщиков, – сообщает Фолк как бы между прочим.

От упоминания падальщиков меня бросает в дрожь. Обосновавшиеся в Диких землях твари – результат Кровавой Войны. Когда-то они были такими же людьми, как и мы, но им не повезло: генное оружие наших врагов навсегда лишило их человечности, превратив в злобных тварей. Говорят, вместо лиц у них жуткие морды, пасть полна острых клыков, вместо ногтей – длинные когти, а кожа покрыта грубой шерстью.

Однако Регентству удалось решить этот вопрос, снабдив падальщиков работой: те рыскают по заброшенным территориям в поисках полезных вещей и получают за них еду и одежду и в город пока не рвутся. И вуаля – все довольны.

– Они и правда такие мерзкие, как говорят? – озираюсь вокруг, в каждую секунду ожидая, что на нас нападёт чудовище.

Любой человек, живущий в городе, слышал о падальщиках. Ими пугают детей в Питомниках, а взрослый ни за что не выйдет за Стену без нужды, потому что знает: там он станет их лёгкой добычей. Война давно закончилась, а мерзкие твари – остались в Диких землях и уходить никуда не собираются.

И как я могла забыть о них, сбегая из города? Хотя... когда ты спасаешь собственную шкуру, всё остальное вылетает из головы начисто. И вот теперь такой сюрприз. С другой стороны, эта троица как-то здесь выживала всё это время.

– Помёт те в рот, красавчиками их точно не назовёшь. А воняют так, что вонь в Норе покажется тебе сладким благовонием! – хихикает Бублик.

– Так вы с ними пересекались?

– А ты думала, мы тут как сыр в масле катаемся? – заводится Тина.

– Сталкивались пару раз... – встревает Фолк. – Не бойся. У нас есть машина, а у них – только ноги. Сюда они тоже не сунутся. От бузины им начисто сносит крышу...

– Это точно! В какой-то раз двое ткнулись, так одного так плющило... Я думал, он кони двинет. Второй его еле уволок. Поэтому мы и прячем здесь Крошку!

– Крошку? – переспрашиваю я.

– Сейчас увидишь... – Бублик исчезает в густых зарослях.

Спустя десять минут совсем с другой стороны, кряхтя и кашляя, появляется... изъеденный коррозией автомобиль.

– Знакомься! Это наша Крошка! – выглядывая из окна, Бубба гордо кивает на ржавое корыто, представшее моим глазам.

Назвать это машиной можно лишь с большой натяжкой. Боковые зеркала выломаны с корнем, все четыре дверцы помяты, заднее стекло отсутствует начисто, а переднее – всё в паутине трещин и как только через него можно что-то разглядеть?

Меня так и подмывает обозвать Крошку старухой, но я решаю не искушать судьбу.

Мы устраиваемся сзади. Я трижды хлопаю дверцей, прежде чем она наконец-то закрывается.

– А пока... – продолжает Бублик, доставая что-то из бардачка, – тебе придётся надеть это... – в руках его оказывается какая-то чёрная тряпка. – У нас есть правило: ни один новенький не должен знать дорогу. Так что вот...

Он бросает мне тряпку, и я её на лету ловлю. Развернув, понимаю, что это мешок – пыльный и грязный, будто пару веков провалялся в хранилище Музея, где я работала целую вечность назад. Но пыль меня не пугает – в Музее столько её навидалась, что этим троим и не снилось. Меня пугает беспомощность, ведь в случае чего я окажусь загнанной в угол и не смогу за себя постоять.

– Я это не надену...

– Навоз те в нос, тогда можешь сразу выметаться. Но не забудь, что по твою душу отправили кучу фантомов и всю Полицию Внешности.

Мог бы и не напоминать.

– Я бы на твоём месте хорошенько подумал, – снова встревает Фолк. – На одной чаше весов – твоя жизнь, а на другой – всего-то какой-то мешок.

Кручу в руке чёрную ткань и размышляю. Столько вытерпеть и теперь сдаться?.. Ни за что!

– Хорошо, будь по-вашему... – пальцы мнут тряпку и от неё клубами расходится пыль.

– Но?.. – Фолк изгибает бровь. – У тебя ведь есть какое-то «но»?

И откуда он всё знает?

– Сначала вы расскажете, куда мы едем! – заметив, как он хмурится, я поспешно добавляю: – Считаю, что я заслужила несколько слов правды...

– Ишь ты. Считает она... – замечает Тина с ехидством. – Поздновато спохватилась! Или что, если мы откажемся, потопаешь обратно в город?

– Очень смешно... – огрызаюсь я.

Запульнуть бы в неё этим мешком.

– Да рассказывать особо и нечего, – пожимает плечами Фолк, устраиваясь поудобнее между мной и Тиной. – Ты скоро сама всё узнаешь. И увидишь. Мы не живём в городе, но ты уже, наверное, это и так поняла. И у нас нет статусов.

– Потому что мы – свободные! – добавляет Бубба, ковыряясь в бардачке.

– Так вы из Диких земель? Или сбежали из города? – не отстаю я.

– Среди нас живут разные люди. И у каждого своя история. Ты не переживай... Одно могу пообещать точно: мы везём тебя туда, где нет ни сканеров, ни Полиции, ни фантомов.

Нет ни сканеров, ни Полиции, ни фантомов.

Звучит заманчиво.

Глубоко вздохнув, натягиваю мешок и проваливаюсь в темноту. Он невыносимо воняет то ли мышиным помётом, то ли тухлыми яйцами, и нормально дышать не получается – пыль забивается в рот и нос.

– Вы хоть бы стирали их, что ли... – ворчу, стараясь не дышать.

– Считай это испытанием на прочность! – отзывается Фолк и мне даже не нужно видеть его лица, чтобы понять, что он ухмыляется.

– Может, мы уже поедем?

– Лады, – обещает Бублик и через секунду машина, наконец, трогается.

***

Изо всех сил цепляюсь за ручку покорёженной двери, стараясь не заваливаться на Фолка. Я отбила всю задницу, но, по крайней мере, сейчас я еду сидя. В таксобус на моей остановке обычно уже не влезть – пихаешься, протискиваешься и укладываешь себя между другими такими же – по струночке, чтобы дышать можно было. А возят так, точно мы не живые. Каждая кочка – наша, каждый крутой поворот – как последний. У водителя план – не соберёт, спишут с эйды с его кармана, а там и так негусто. Вот и носятся.

Так что Крошка не так уж плоха. Даром что мешок на голове – здесь хоть настоящий, а в городе нам невидимый пялили – и живи с ним как хочешь. Вот вроде смотришь вокруг, а всё какое-то ненастоящее и подсунутое – на, смотри, любуйся.

– Черт. Кажется, за нами хвост... – говорит Фолк.

– Кто?

– Падальщики.

Я пытаюсь снять мешок, но чья-то рука останавливает меня.

– Даже не думай, – шипит Тина.

– Я не собираюсь ждать, пока нас схватят эти...

– И что ты сделаешь? Будешь стрелять в них глазками? Сиди молча и не лезь! Мы разберёмся! Не впервой!

И я затыкаюсь. И не потому что нечего сказать, а потому что мои слова вряд ли что-то изменят. Так стоит ли сотрясать воздух, который и так едва просачивается сквозь плотную пыльную ткань?..

Бубба выжимает из Крошки всё, что можно и мы несёмся вперёд, подпрыгивая на кочках. Я вцепилась в ручку и зажмурилась, хотя через мешок всё равно ничего не вижу.

– Попетляем чуток, да и всё. У нас-то есть Крошка, а у них только ноги, помнишь?.. Хотя так далеко они обычно не забредают.

– А вы... а вам... – подбираю я нужные слова. – А вам приходилось с ними сражаться? Говорят, они очень быстрые и очень жестокие.

– И где это, интересно, так говорят?

– По моновизору...

– Ты бы поменьше смотрела новости, Карамелька! – насмешливо тянет Фолк. – Хотя они и правда настоящие звери. И да, иногда мы сталкиваемся с ними лицом к лицу. Иногда даже кое-кто из наших погибает, но такого уже давно не случалось. Ещё вопросы?

– Нет...

– Тогда, вон, лучше посмотри в окно. Ох, прости, я совсем забыл, что ты не можешь. Тогда просто помолчи и дай нам сделать свою работу. Буб, сверни туда...

Машина резко накреняется и меня бросает на Фолка.

– Эй, полегче, Карамелька...

Чертыхнувшись, я ещё крепче хватаюсь за ручку и демонстративно отворачиваюсь к окну. Пусть мне ничего не видно, но всё-таки это лучше, чем терпеть остроты Фолка.

***

Когда мне уже чудится, что мы едем не несколько часов, а несколько дней, Крошка, наконец, застывает на месте.

– С вещами на выход, ну! – ржёт Бублик.

Я тянусь к мешку – хочется поскорее избавиться от этой тряпки, но чья-то рука неожиданно перехватывает мою.

– Не так быстро, Карамелька! – это Фолк, чтоб его. – Снимешь, когда скажут.

– И как я пойду?

Честно сказать, вся эта конспирация уже порядком надоела.

– Ножками, как же ещё?

Наверное, даже хорошо, что на мне сейчас мешок, иначе я за себя не ручаюсь.

– Всё, ведите её, а я пока спрячу нашу Крошку, – распоряжается Бублик. По голосу слышно, что он в ней души не чает. Интересно, кто ему дороже: машина или Тина?

– Пошли... – приглашает Фолк, беря меня под правый локоть. С левой стороны пристраивается Тина. Чувствую себя под конвоем.

Идём мы медленно – спасибо, хоть не тащат волоком. Гул мотора становится тише, но определить в какой стороне скрылся Бубба, мне не удаётся. Ощущаю себя беспомощным ребёнком, для которого приготовили наказание, но не говорят, каким оно будет. Удушливая пыль мешка очень отвлекает, а ещё чёрная ткань моментально нагрелась на солнце и теперь с меня пот бежит ручьём. Представляю, как я буду выглядеть, когда с меня в конце концов стащат эту тряпку. Остаётся только гадать, скоро ли это произойдёт.

То и дело я наступаю на острые камешки под ногами и шиплю от резкой боли – спасибо тонкой подошве моих ботинок. Постепенно вокруг нарастает гул. Хотя нет... да ведь это шум волн, монотонно накатывающих на берег и разбивающихся о камни или другую преграду! Спустя несколько минут даже через воняющий помётом мешок, нос улавливает запах рыбы, водорослей и соли. Значит, мы опять оказались у воды.

Когда я готова уже взвыть, мы всё-таки останавливаемся. Неужто пришли? Снова пытаюсь стянуть мешок, но Тина, шикнув, больно дёргает меня за плечо:

– Тебе ведь ясно сказали ждать!

Я однозначно не нравлюсь этой девчонке, впрочем, неприязнь у нас обоюдная. Решаю промолчать, потому что моё мычание сквозь пыльную ткань всё равно прозвучит жалко.

Стоит Бублику вернуться, как раздаётся глухой стук – два коротких удара, два длинных, а за ним следует протяжный скрежет.

«Дверь...» – догадываюсь я.

Старая железяка открывается со стоном, будто протестуя против такого грубого обращения.

– Ну наконец-то... – откуда-то снизу доносится незнакомый голос. – Магнус уже заждался, говорит, иди, Крэм, встречай этих олухов и без них не возвращайся! – это явно ребёнок, который тараторит так быстро, будто боится не успеть сказать всё, что запланировано. – Ну вот я тут и сижу, караулю, чуть со скуки не помер. И промёрз до костей...

Значит, это мальчишка, фиксирую я, получив тычок в спину.

– Как же его всегда много... – недовольно замечает Тина, снова толкая меня вперёд. – Слушай, Коротышка, когда-нибудь я подарю тебе кляп... –– А ты, давай, шевелись! Да смотри, не сломай шею, а то Магнус будет недоволен...

Я осторожно спускаюсь вниз и молю эйдоса, чтобы Тина больше не пихалась. Как можно аккуратнее переставляю ноги, размышляя, кто всё-таки этот таинственный Магнус. Прежде чем оказаться на твёрдой земле, я насчитала двенадцать ступенек. Идти теперь гораздо легче – пол под ногами ровный и гладкий – явно искусственного происхождения.

Снова кто-то берёт меня под руку и ведёт вперёд. Кажется, это Бублик. Даже через плотную ткань я замечаю, что вокруг стало значительно темнее. Кожа покрывается мурашками, а волоски на руках встают дыбом от холода.

– Так это она и есть? – уже шёпотом спрашивает мальчик.

– Она самая! – подтверждает Фолк.

– А почему вы так поздно?

– Так получилось!

Мы идём довольно долго. Дважды повернули налево и один раз направо. Не знаю, пригодится ли эта информация, но на душе становится как-то легче.

И снова ступеньки. Теперь я спотыкаюсь, поднимаясь наверх, но чья-то рука не даёт мне упасть, вовремя придержав за локоть.

– Давай уже, открывай! – торопит мальчика Бублик. – Жрать хочется, мочи нет...

– Ага, только это вряд ли... сначала с вами потолкует Магнус. Он так и сказал: Крэм, как только они вернутся, пошли за мной. Вот. Так что я уже отправил за ним Арвида! – опять тараторит мальчишка. – С минуты на минуту Магнус будет здесь!

– Чёрт... – бормочет Бублик, а я готова поспорить, что больше он не улыбается.

– Кто всё-таки такой этот Магнус? – шепчу я в испуге.

– Магнус – наше всё! – отвечает Бубба. – Ну... как бы тебе объяснить... Магнус как ваш Регент, только в тысячу раз лучше.

– Не называй его так... – слышу ворчание Тины, а затем глухой удар: никак она дала Буббе подзатыльник. – Магнус – наш лидер. И именно от него будет зависеть, останешься ты у нас или нет.

– Зачем ты её пугаешь? – влезает Фолк. – Не слушай её, Карамелька. Раз ты здесь, значит здесь и останешься.

Поздно. Мне уже страшно. Меньше всего я сейчас хочу встречаться с этим самым лидером. Вдруг он решит, что мне здесь не место?.. Что тогда со мной будет? Отправят назад в город? Бросят в Диких землях?

От тягостных мыслей меня отвлекает новый скрежет – вот и вторая дверь скрипит ржавыми петлями. Пара шагов и сквозь ненавистный мешок пробивается свет, а тёплый воздух согревает кожу.

– Добро пожаловать на Либерти! – торжественнопровозглашает Бубба, а у меня перехватывает дыхание и совсем не из-за пыли... –Теперь можешь снять мешок!