17 Глава.

Гарри шлепнулся лицом на землю и почувствовал запах смятой травы. Когда портал понес его, он закрыл глаза и так и лежал с закрытыми глазами. Он не двигался. От падения из него будто вышибло весь воздух. Голова кружилась так, что земля под ним, казалось, раскачивалась как палуба корабля. Чтобы как-то остановить это безостановочное раскачивание, Гарри вцепился еще крепче в Лиру и в гладкую холодную ручку Кубка. Ему казалось, что если он отпустит их, то непременно соскользнет в черноту, медленно офужавшую его сознание. От шока и физического изнеможения он не мог, да и не хотел, подняться на ноги. Он лежал на земле и вдыхал запах травы... ожидая, пока кто-нибудь что-нибудь сделает... что-нибудь случится... и все это время он ошущал тупую, постоянную боль в шраме...

Водоворот звуков оглушил его и сбил с толку. Голоса, шаги, крик доносились отовсюду.. Гарри оставался на земле, лицо его исказила болезненная гримаса, как будто вся эта какофония была лишь ночным кошмаром, который непременно пройдет...

Вдруг его схватили чьи-то руки и резко перевернули на спину

— Гарри! Гарри! Он открыл глаза.

Над ним было звездное небо и лицо Альбуса Дамблдора. Вокруг них сжималось кольцо теней — это была окружившая их толпа, которая становилась все больше и больше. Гарри почувствовал, как земля под ним вибрирует от множества приближающихся шагов.

Кубок принес его на край лабиринта. Гарри видел возвышающиеся над ним трибуны, фигурки двигающихся там людей, звезды над головой.

Гарри отпустил Кубок, но еще крепче прижал к себе Блек-Элисонс. Он поднял свободную руку и ухватил Дамблдора за запястье. Лицо директора то становилось отчетливым, то снова расплывалось.

— Он вернулся, — прошептал Гарри. — Волан-де-Морт вернулся.

— Что случилось? Что происходит? Сверху над Гарри возникло побелевшее от ужаса лицо Корнелиуса Фаджа.

— Бог мой! Блек! — прошептал он. — Дамблдор... она мертва!

Слова эти тут же пронеслись над окружавшей их толпой, которая сотней голосов выплеснула эту ужасную новость в тьму ночи:

—Она мертва! Она мертва! Лиринда Блек-Элисонс! Мертва!

—Гарри, отпусти его, — услыхал он голос Фаджа.

Гарри почувствовал, как кто-то пытается разжать его пальцы, но только еще сильнее сжал их. Над ним наклонилось расплывчатое лицо Дамблдора.

— Гарри, ей уже не поможешь. Все кончено. Отпусти её.

— Она хотела, чтобы я принес её обратно, — пробормотал Гарри. Ему казалось очень важным объяснить это. — Она говорила что-то про.... Возращение...

— Хорошо, Гарри... а теперь отпусти его, ну же...

Дамблдор наклонился и с силой, неожиданной в таком худом и старом человеке, поднял Гарри и поставил его на ноги. Гарри покачнулся. В голове бухал тяжеленный молот. Вывихнутая нога тряслась, так что опереться на нее было невозможно. Толпа, беспокойно шевелясь, наступала, темные тени придвигались все ближе.

—Что с ней? Что с ней случилось? Блек мертва!

—Ему нужно в больничное крыло! — громко заявил Фадж. — Ему плохо, он ранен... Дамблдор, родственники Блек, они здесь, на трибуне... Я отведу Гарри, Дамблдор, я отведу его в больничное...

—Нет, я предпочел бы...

— Дамблдор, сюда бежит Каркаров и Блек с Люпином... вот они... вам не кажется, что лучше было бы вам сообщить им.. прежде, чем они увидят...

— Гарри, оставайся здесь...

Окружающее странно мерцало у Гарри перед глазами...

—Все хорошо, сынок вот и я... пойдем... в больничное крыло...

Грюм уволок отпирающегося Гарри за собой. Помимо Каркарова и отца Лиры впереди бежал Крам. Он расталкивал народ прося их раступиться. Стоило ему добраться до тела Блек как Виктор встал на месте не шевелясь, его глаза расширелись от шока. Догнавшие его Каркаров, Сириус Блек и Люпин. Так же стояли в шоковом состоянии. Копошащиеся рядом Дамблдор и Фадж не знали как реагировать.

Крам не верил в то, что видит. Он неспеша      подошёл к Лире и упал на колени рядом с ней, а после на глаза навернулись слёзы. —Лира, как это произошло? —Виктор не пытался себя сдерживать он просто делал то, что казалось ему правильным. —Ты же обещала, что подобного никогда не случится! Почему ты оставила меня?! —он аккуратно дотронулся до лица девушки.

Крам не хотел верить в произошедшее. Для него Лира была.... Своего рода ангелочком спустившимся с небес, пусть и со своими причудами, в некоторых моментах суровой, но Виктор никогда не желал ей ничего плохого. Он всегда хотел лишь защитить её, на Квиддичных матчах ему было страшно, когда он видел как Блек несётся со всей скорости на летящий в неё бладжер. Когда выпало имя Лиры из Кубка, ему стало ещё страшнее за неё, ведь он сама его не кидала. Он прекрасно помнил как полюбил девушку на первом курсе, прекрасно помнил как бегал за ней и пытался добиться взаимности, Прекрасно помнил как она согласилась с ним встречаться буквально год назад, ведь тогда и состоялся их первый поцелуй....А что сейчас?... Виктор видит перед собой безжизненное тело девушки, которую он безумно любит, голос которой он больше не услышит.

Крам не заметил как рядом сел Каркаров и в знак поддержки положил ему руку на плечо. А напротив сел Сириус и рядом встал Римус прикрывший лицо рукой.

Сириусу было как и Виктору больно. Может быть даже больнее. Сначала он потерял жену, потом лучших друзей, а теперь и дочку...Сириус никогда не простит себя за произошедшее.Блек-старший так же аккуратно как и Крам взял дочку за руку и осторожно поднёс к себе.—Вы так и будете умирать по одному и оставите меня? —попытался шёпотом пошутить Сириус,слезы "стояли" в глазах, но так и не смели выйти наружу.

Люпин не стал ничего говорить или думать. Он просто стоял и пытался сдержать слёзы, в прекрасном осознание произошедшего.Римус просто смотрел на мёртвое тело Лиры. Его внимание привлёк медальон который они отдали Блек утром.Тот достаточно ярко светился, но не зелёным, а беловатым оттенком.

—Эй, С-Сириус, —слегка подрагивающим голосом позвал друга Ремус.—Что?—Посмотри на медальон, так и должно быть?—Я... Не знаю... —Блек-старший осторожно взял в руки мадальон.Осмотрев спереди и не заметив ничего странного он перевернул его.На задней стороне серебром выписывались слова в форме диалога.Их было не разлечить. Будто английский, но зашифрованный. (unteresno kak)

—Что это за текст? Будто чьи-то мысли, —удивлённо спросил Дамблдор.

На разглядеть его не получилось. Лиринда Блек-Элисонс объявленная мёртвой резко села и закашляла странной чёрной жидкостью вперемешку с кровью. Она держалась рукой за живот, куда ударило заклинание и лихорадочно кашляла.Стоящие люди были не то чтобы в шоке, они были в ах... (КХМ да... Где мои книги по некромантии). Стоило Лиринде перестать кашлять как отошедший от шока Виктор обнял её.—Лира ты жива! —Тихо прошептал он.—Да, не переживай... И ещё сто лет буду, —Лира ошарашено отстранилась от Крама и встала на ноги шатаясь.

Девушка всё ещё держалась за живот от боли. Блек покачиваясь огляделась. Перед глазами всё плыло, но даже так она не нашла того кто нужен. Неожиданно для всех Лира схватила Дамблдора за шкирку и повела в след за собой. После сделала тоже самое со стоящим неподалёку Снеггом.

—Остальные стойте здесь —не своим голосом процедила Блек. Голос был сиплый и устрашающий даже слегка мужской.

Она отпустила Дамблдора, но всё ещё вела Снегга. Профессор МакГонагалл побежала за ними. У Блек жутко болел живот и кружилась голова.  Лира шла шатаясь и покачиваясь. Снегг из уважения  к девушке перестал сопротивляться и предложил помочь дойти ей.

—Где кабинет Грюма? —не обратила внимания на слова Снегга Лира.

Кое как они доковыляли до кабинета и услышали диалог Грюма(или нет) и Гарри. —У нас с Темным Лордом много общего, —Послышался голос Грюма. — Нас обоих разочаровали наши отцы... совершенно разочаровали. Мы оба, к сожалению, носим их имена, Гарри. И оба мы получили огромное удовольствие... неизъяснимое удовольствие... убив наших отцов, чтобы обеспечить наступление Темного Порядка!

—Вы сумасшедший, — не удержавшись, воскликнул Гарри, — вы сумасшедший!

—Я сумасшедший? — истерично переспросил Грюм, и его голос взлетел до самых верхних нот. — Посмотрим! Посмотрим, кто сумасшедший, теперь, когда Темный Лорд вернулся, а я рядом с ним! Он вернулся, Гарри Поттер, ты не одолел его... а теперь — я одолею тебя!

Лира резко вытянула руку и та засветилась, а после дверь в кабинет разлителась на мелкие щепки откинув Грюма на пол.Гарри в шоке уставился на Лиру стоящую впереди. Он думал, что девушка мертва.

Блек-Элисонс вышла вперёд и перевернула лежащего на полу Грюма на спину. Движения были не ясными. Лира буд-то знала что делает, но её тело противелось этому. Ко всему прочему её немного трясло,  одежда была испачкана как и лицо: уставшее и запыхавшееся. Вслед за Лирой в кабинет вошли профессор Снегг и профессор МакГонагалл.

Профессор МакГонагалл подошла прямо к Гарри.

— Пойдемте, Поттер, — прошептала она.

Губы ее дрожали, так что казалось, она вот-вот заплачет.

— Пойдемте... В больничное крыло...

— Нет, — резко возразил Дамблдор.

— Дамблдор, он должен... посмотрите на него... он перенес сегодня столько...

—Он останется, Минерва, потому что ему нужно понять, — прервала их Лира. — Понимание — это первый шаг ктому чтобы принять случившееся, и только после этого он сможет прийти в себя. Ему нужно знать, кто и зачем вовлек его в тяжелейшие испытания сегодняшней ночи.

—Грюм, — произнес Гарри, который все еще не мог прийти в себя от изумления. — Как Грюм мог все это сделать?

—Это не Аластор Грюм, — тихо сказал Дамблдор. — Ты никогда не знал Аластора Грюма. Настоящий Грюм никогда не увел бы тебя от меня после того, что произошло сегодня. Как только он ушел с тобой..... Понятнее некуда.

Дамблдор наклонился над безвольно лежащим Грюмом, запустил руку в карман его мантии и вытащил оттуда фляжку и связку ключей. Обернувшись к профессору МакГонагалл и Снеггу, он сказал:

— Северус, принесите, пожалуйста, самое сильное зелье правды, которое у вас есть. Минерва, будьте добры, отведите Сириуса Блека и Римуса Люпина в мой кабинет, скажите им, что я скоро приду, и возвращайтесь сюда. Лиринда, не могли бы вы позвать Винки.

Если указания директора и показались Снеггу или МакГонагалл странными, они сумели скрыть замешательство. Оба тут же развернулись и вышли из кабинета. Лира отошла в сторону. Дамблдор подошел к сундуку с семью замками, вставил ключ в первый замок, повернул его и откинул крышку. Внутри лежала гора книг. Дамблдор запер сундук, вставил второй ключ во второй замок и снова открыл сундук Книги исчезли, и их место занимала теперь целая куча сломанных вредноско-пов, пергамента и перьев, а сверху лежало что-то серебристое, напомнившее  мантию-невидимку. Гарри как зачарованный смотрел, как Дамблдор открывает один задругам третий, четвертый, пятый, шестой замки и всякий раз в сундуке оказывается что-нибудь новое.

Пока Дамблдор разбирался с сундуком, Блек-Элисонс призвала одного из своих эльфов и попросила привести Винки. В конце концов Дамблдор отпер седьмой замок, откинул крышку, и у Гарри вырвался крик удивления.

Перед его глазами было что-то вроде небольшого подземелья глубиной футов десять. На полу крепко спал совершенно истощенный настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянной ноги у него не было, глазница, где должен быть волшебный глаз, провалилась, а неровно выстриженные клочья седых волос торчали в разные стороны. Гарри, не в силах совладать с изумлением, перевел взгляд с Грюма, который лежал в подземелье, на Грюма, который лежал на полу кабинета.

Дамблдор залез в сундук, аккуратно спрыгнул на пол рядом со спящим Грюмом и склонился над ним.

— Оглушен... заклятие Империус... совсем ослабел, — произнес он. — Конечно, он нужен был им живым. Лира, брось мне мантию этого самозванца. Аластор совсем окоченел от холода. Мадам Помфри непременно осмотрит его, но, похоже, угрозы для жизни нет.

Лира бросила плащ. Дамблдор укрыл Грюма, подоткнул аккуратно края мантии, выбрался из сундука и принялся исследовать фляжку лже-Грюма. Отвинтил крышку и осторожно наклонил ее. На пол капнула густая, клейкая на вид жидкость.

— Оборотное зелье, Гарри, — заметил Дамблдор. — Видишь, как все просто? Дело в том, что Грюм всегда пьет только из своей фляжки, и все прекрасно об этом знают. Самозванцу, конечно, нужно было, чтобы настоящий Грюм всегда находился под рукой, чтобы пополнять запас Оборотного зелья. Посмотри на его волосы... — Дамблдор бросил взгляд на Грюма в подземелье. — Самозванец весь год отстригал понемногу, видишь, они неровные? Но я думаю, что сегодняшней бурной ночью он мог и забыть в очередной раз принять зелье — его ведь нужно принимать каждый час... Посмотрим...

Дамблдор пригласил сесть на кресло Лиру. Блек отказалась поэтому Дамблдор сам устроился в кресле и сидела неподвижно, не сводя глаз с лже-Грюма.

Гарри всё ещё удивлённо смотрел Блек, не отрываясь. Минуты шли одна за другой... В какой-то момент лицо лежащего на полу человека стало меняться прямо на глазах. Шрамы исчезли, кожа стала гладкой, покалеченный нос приобрел обычную форму и уменьшился. Седеющая грива становилась все короче, пока не превратилась в коротко стриженые соломенного цвета волосы. Деревянный протез с гулким стуком упал на пол, а на его месте выросла обычная нога. Еще мгновение — и волшебный глаз выскочил из глазницы, и его заменил нормальный глаз. Волшебный глаз покатился по полу, не переставая вращаться в разные стороны.

Перед Гарри лежал бледный, слегка веснушчатый мужчина со светлыми волосами. Гарри знал, кто это. Он видел этого человека в Омуте Дамблдора, видел, как дементоры тащили его прочь из зала, а он при этом пытался убедить мистера Крауча, что ни в чем не виноват... но сейчас вокруг глаз у него залегли морщины, и он выглядит гораздо старше...

В коридоре послышались быстрые шаги. Первым в кабинет вошел Снегг, за ним Винки, а за ней профессор МакГонагалл.

—Крауч! — остолбенел от изумления Снегг. — Барти Крауч!

—Боже мой! — профессор МакГонагалл замерла в дверях и не сводила глаз с лежащего на полу человека.

—Хозяйка, я привела Винки, —внезапно за Лирой появились двое эльфов. —Спасибо, —поблагодарила Лира, после чего один из эльфов пропал.

Грязная, растрепанная Винки выглянула из-за ног Блек и тут же пронзительно взвизгнула:

— Мастер Барти, мастер Барти, что вы здесь делать?

Она бросилась на грудь Краучу с воплями:

—Ты убить его! Ты убить его! Ты убить сына моего хозяина!

—Он просто оглушен, Винки, — ответил Дамблдор. — Отойди, пожалуйста, в сторонку. Северус, вы принесли зелье?

Снегг вручил Дамблдору маленький пузырек с совершенно прозрачной жидкостью — Сыворотку Правды, которой он однажды на уроке пригрозил напоить Гарри. Дамблдор склонился надлежащим на полу, подтащил его к стене и прислонил к ней в сидячем положении прямо под Проявителем Врагов, из которого все еще смотрели разъяренные лица Дамблдора, Снегга и МакГонагалл. Винки, спрятав лицо в ладонях, так и осталась на коленях. Ее всю трясло.

Дамблдор открыл рот Крауча и влил ему три капли сыворотки. Затем он указал палочкой на грудь Крауча и произнес:

— Оживи!

Сын Крауча открыл глаза. На лице его не было никакого выражения, глаза смотрели в одну точку. Дамблдор стал перед ним на колени, так чтобы их лица находились на одном уровне.

—Ты слышишь меня? — тихо спросил Дамблдор.Мужчина моргнул.—Да, — так же тихо ответил он.

— Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, — спросил Дамблдор, — как ты оказался здесь. Как ты бежал из Азкабана?

Крауч судорожно вздохнул и монотонно заговорил:

— Меня спасла мать. Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради нее. Он любил ее так, как никогда не любил меня. Он согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне Оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью.

Винки, все еще дрожа, яростно затрясла головой:

— Ни слова, мастер Барти, ни слова больше, вы причинить беду вашему отцу!

Но Крауч лишь судорожно вздохнул и все так же монотонно продолжил:

— Дементоры слепы. Они ощутили, что в Азкабан вошли один здоровый человек и один умирающий. Они ощутили, что вышли один здоровый и один умирающий. Отец вывел меня, переодев в платье матери, на случай, если сквозь решетку нас видели другие заключенные. Мать умерла вскоре после этого. Она принимала Оборотное зелье до самой смерти. Она похоронена под моим именем и с моей внешностью. Все были уверены, что она — это я.

Крауч снова моргнул.

— А что сделал отец, когда доставил тебя домой? — спросил Дамблдор.

—Инсценировал смерть матери. Тихие, семейные похороны. Эта могила пуста. Наш эльф выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина... чтобы вернуться к нему на службу.

—Как твой отец управлял тобой? — задал вопрос Дамблдор.

— Заклятие Империус, — ответил Крауч. — Я находился под контролем отца. Он заставил меня ходить круглые сутки в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была эльф. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение.

—Мастер Барти, мастер Барти, — всхлипывала Винки сквозь прижатые к лицу ладони. — Не надо говорить им, мы попасть в беду..

—Стало ли кому-нибудь известно, что ты жив? — тихо спросил Дамблдор. — Знал ли об этом кто-нибудь, кроме твоего отца и домашнего эльфа?

— Да, — ответил Крауч, и снова моргнул. — Знала колдунья в департаменте моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой с бумагами для отца. Его не было дома. Винки проводила ее в дом и вернулась на кухню, ко мне. Она подслушала. Она услышала достаточно, чтобы понять, кто прячется под мантией-невидимкой. Отец пришел домой. Она обвинила его. Он наложил на нее мощное заклятие памяти, чтобы она забыла все, что ей удалось разузнать. Слишком мощное. Он сказал, что теперь ее память повреждена навсегда.

—Зачем она явилась, стала совать нос в дела моего хозяина? — продолжала горестно всхлипывать Винки. — Почему она не оставить нас в покое?

—Расскажи мне о Чемпионате мира по квиддичу, — сказал Дамблдор.

—Это Винки уговорила отца, — все так же монотонно продолжал Крауч. — Она убеждала его полгода. Я не выходил из дому уже несколько лет. Я любил квиддич. Пусть он посмотрит, говорила она. Он будет в мантии-невидимке. Пусть он вдохнет немного свежего воздуха. Она говорила, что этого хотела бы моя мать. Она говорила отцу, что мать умерла, чтобы освободить меня. Она спасала меня не для того, чтобы я жил в заключении. Он в конце концов согласился. Все было тщательно спланировано. Отец с самого утра отвел меня и Винки в верхнюю ложу Винки должна была говорить, что держит место для моего отца. Я, невидимый, должен был сидеть на нем. Мы собирались уйти после того, как все покинут ложу. Все будут думать, что Винки идет одна. Никто ничего не узнает. Но Винки не знала, что я набираю силу. Я начал сопротивляться заклятию Империус, наложенному моим отцом. Были времена, когда я становился почти таким же, как раньше. Были короткие периоды, когда ему, похоже, не удавалось меня полностью контролировать. Это случилось там, в верхней ложе. Как будто я очнулся от глубокого сна. Я оказался в толпе, в самой середине матча, и увидел волшебную палочку, которая торчала из кармана мальчишки прямо передо мной. Мне не разрешалось иметь волшебную палочку с момента заключения в Азкабан. Я украл ее. Винки не знала. Винки боится высоты. Она закрыла лицо руками.

—Мастер Барти, плохой мальчик! — прошептала Винки, заливаясь слезами.

—Значит, ты взял палочку, — продолжил Дамблдор. — И что ты с ней сделал?

—Мы пошли обратно в палатку, — ответил Крауч. — Потом мы услышали их. Мы услышали Пожирателей смерти. Тех, кто никогда не был в Азкабане. Тех, кто ни минуты не страдал ради моего хозяина. Они повернулись к нему спиной. Они не были порабощены, как я. Они могли искать его, но они этого не сделали. Они просто развлекались с маглами. Их голоса разбудили меня. Мое сознание стало ясным, как никогда. Я был разъярен. У меня была палочка. Я хотел напасть на них за то, что они предали моего хозяина. Отец вышел из палатки, он поспешил на помощь маглам. Винки испугалась, увидев, как я разгневан. Она использовала свою собственную, эльфовскую магию, чтобы привязать меня к себе. Она вытащила меня из палатки и уволокла в лес, подальше от Пожирателей смерти. Я старался задержать ее. Я хотел вернуться к лагерю. Я хотел показать этим Пожирателям смерти, что такое истинная преданность Темному Лорду, и наказать их за ее отсутствие. Я использовал украденную палочку, чтобы запустить в небо Черную Метку. Появились волшебники из Министерства. Они разбросали оглушающие заклятия повсюду. Одно из заклятий прошло между деревьями, за которыми прятались мы с Винки. Связь между нами была разорвана. Мы оба были оглушены. Когда Винки нашли, отец знал, что я должен быть неподалеку. Он обыскал кусты рядом с тем местом, где нашли ее, и обнаружил меня. Он дождался, пока остальные волшебники из Министерства разойдутся. Он снова наложил на меня заклятие Империус и отконвоировал домой. Он уволил Винки. Она подвела его. Она дала мне возможность завладеть палочкой. Она почти дала мне возможность убежать.

Винки издала вопль отчаяния.

— Мы остались в доме вдвоем с отцом. И тогда... и тогда... — голова Крауча качнулась, и по его лицу расползлась безумная улыбка. — За мной пришел мой хозяин.

—Он прибыл к нам поздней ночью на руках у своего слуги Хвоста. Мой хозяин выяснил, что я еще жив. Он схватил Берту Джоркинс. Он пытал ее. Она многое ему рассказала. Она рассказала ему о Турнире Трех Волшебников. Она сказала ему, что старый мракоборец Грюм будет преподавателем в Хогвартсе. Он пытал ее, пока не разрушил заклятие памяти, наложенное моим отцом. Она рассказала ему, что я бежал из Азкабана. Она рассказала ему, что отец держит меня взаперти, чтобы помешать мне вернуться к хозяину. Так мой хозяин узнал, что я остаюсь его верным слугой — может быть, самым верным из всех. Хозяин задумал план на основе информации, полученной от Берты. Ему был нужен я. Он прибыл к нам около полуночи. Отец открыл дверь.

Улыбка на лице Крауча стала еще шире, будто бы он вспомнил самый приятный момент своей жизни. Винки окаменела от отвращения, а ее вытаращенные карие глаза сверкали между растопыренных пальцев.

— Все случилось быстро. Хозяин наложил заклятие Империус на моего отца. Теперь под контролем оказался отец. Хозяин заставил его заниматься своими делами как обычно, как будто ничего не случилось. А я был освобожден. Я очнулся. Я снова стал самим собой, снова ожил впервые за долгие годы.

— И что лорд Волан-де-Морт велел тебе сделать? — спросил Дамблдор.

— Он спросил меня, готов ли я рискнуть всем ради него. Я был готов. Я мечтал, я больше всего на свете хотел послужить ему, доказать, чего я достоин. Он сказал, что ему нужен верный слуга в Хогвартсе. Слуга, который незаметно проведет Гарри Поттера через Турнир Трех Волшебников. Слуга, который будет следить за Гарри Поттером. Обеспечит его победу. Превратит Кубок в портал, который отнесет первого, кто его коснется, к моему хозяину. Но сначала...

— Вам нужен был Аластор Грюм, — прервал его Дамблдор. Голос его был спокоен, хотя глаза метали молнии.

— Мы с Хвостом сделали это. Мы заранее приготовили Оборотное зелье. Мы пробрались к нему в дом. Грюм сопротивлялся. Был шум. Нам удалось вовремя одолеть его. Сунуть его в одно из отделений его собственного волшебного сундука. Выдернуть несколько волосков и бросить их в зелье. Я выпил его, я стал двойником Грюма. Я взял его ногу и глаз. Я был готов встретить Артура Уизли, который прибыл утихомиривать маглов, услышавших шум. Я заставил мусорные бачки двигаться по двору. Я сказал Артуру Уизли, что слышал, как кто-то влез ко мне во двор и заколдовал мусорные бачки. Затем я упаковал одежду Грюма и его приспособления в его же сундук и отправился в Хогвартс. Я держал его живым, постоянно под заклятием Империус. Мне нужно было расспрашивать его. О его прошлом, о его вкусах и привычках, так чтобы я мог обмануть даже Дамблдора. И еще мне были нужны его волосы, чтобы делать Оборотное зелье. Добыть остальные ингредиенты было легко. Шкуру бумсланга я взял у Снегга. Когда профессор зелий застал меня в кабинете, я сказал, что мне приказано обыскать его комнаты.

—А что стало с Хвостом после нападения на Грюма? — спросил Дамблдор.

—Хвост вернулся в дом моего отца, чтобы заботиться о хозяине и следить за моим отцом.

— Но твой отец ускользнул, — продолжил Дамблдор.

— Да. Через некоторое время он стал сопротивляться заклятию Империус, точно так же как и я. Были моменты, когда он прекрасно понимал, что происходит. Хозяин решил, что отец больше не должен выходить из дома. Вместо этого он заставил его писать письма в Министерство. Он заставил его написать, что он болен. Но Хвост не выполнил свой долг. Он утратил бдительность. Отец бежал. Хозяин догадался, что он направляется в Хогвартс. Отец собирался рассказать обо всем Дамблдору. Признаться. Он собирался признаться, что вызволил меня из Азкабана. Хозяин сообщил мне о побеге отца. Он приказал мне остановить его любой ценой. Я ждал и наблюдал. Я использовал карту, которую забрал у Гарри Поттера. Карту, которая едва не разрушила весь план.

— Карта? — быстро спросил Дамблдор. — Что еще за карта?

— Карта Хогвартса. Она была у Поттера. Поттер видел меня на ней. Поттер видел, как я ворую составляющие для Оборотного зелья из кабинета Снегга. Он думал, что это мой отец, потому что нас одинаково зовут. Я тогда забрал карту у Поттера. Сказал ему, что мой отец ненавидит черных магов. Поттер поверил, что мой отец охотился за Снеггом.Целую неделю я ждал, когда же отец явится в Хогвартс. Наконец однажды вечером карта показала, что отец добрался до школы. Я надел мантию-невидимку и спустился к нему. Он шел по краю Запретного леса. Потом появились Поттер и Крам. Я ждал. Я не мог напасть на Поттера. Моему хозяину он был нужен живым и невредимым. Поттер побежал за Дамблдором. Я оглушил Крама. Я убил своего отца

—Не-е-е-е-е-ет! — горестно завопила Винки. — Мастер Барти, мастер Барти, что вы говорить?!

—Ты убил своего отца, — тихо повторил Дамблдор. — И что ты сделал с телом?

—Отнес его в лес. Прикрыл мантией-невидимкой. Со мной была карта. Я увидел, как Поттер побежал в замок. Он встретил Снегга. К ним присоединился Дамблдор. Я видел, как Поттер выходит из замка вместе с Дамблдором. Я вышел из леса, обошел их сзади и догнал их. Я сказал Дамблдору что Снегг сообщил мне, куда идти. Дамблдор велел мне искать моего отца. Я вернулся к телу отца. Посмотрел на карту. Когда все ушли, я трансфигурировал тело отца. Превратил его в кость... Я надел мантию-невидимку и зарыл кость на свежевскопанной грядке перед хижиной Хагрида.

В комнате повисла гробовая тишина, которую; нарушали лишь судорожные всхлипы Винки. Потом Дамблдор произнес:

— А сегодня вечером...

— Я вызвался отнести Кубок в лабиринт, — прошептал Барти Крауч, — и там превратил его в портал. План моего хозяина сработал. Он вернул себе силу, и я буду вознагражден так, как никто из волшебников не смеет и мечтать.

Лицо его снова озарилось безумной улыбкой, и голова безвольно свалилась на плечо. Рядом с ним, не переставая всхлипывать и причитать, сидела на полу Винки.

Внимание людей отвлёк грохот где-то позади. Лиринда Блек опиравшаяся на стену потеряла сознание. Северус Снегг успел вовремя её поймать. —У неё жар, —Северус поднял Блек  на руки, —Я отнесу её в больничное крыло.

Дамблдор поднялся и бросил на Барти Крауча взгляд, полный презрения. Взмахнул палочкой, и оттуда выстрелили веревки и обвились вокруг Барти. Директор повернулся к профессору МакГонагалл.

—Минерва, не могли бы вы постеречь его, пока я отведу Гарри наверх?

—Конечно, — ответила профессор МакГонагалл.

У нее был такой вид, будто она увидела только что, как кого-то вырвало, и теперь ее подташнивало. Но палочку она достала решительным жестом и твердой рукой направила ее на Барти Крауча.

—Северус, — обратился Наконец-то Дамблдор к Снеггу, — пожалуйста, попросите потом мадам Помфри спуститься сюда. Нужно отправить Аластора Грюма в больничное крыло. Затем найдите Корнелиуса Фаджа и пригласите его сюда. Он, конечно же, захочет сам допросить Крауча. Если я ему понадоблюсь, скажите ему, что через полчаса я буду в больничном крыле.

Снегг молча кивнул и вышел.

***Вроде бы глава нормальная, много воды, но это в моём стиле, люблю вас!