Тот, чья история будет рассказана в следующей книге (Себастьян)

            Я бы рассказал многое, но предпочту упиваться горем самостоятельно...

Various Artist - LVLY 🧊💔

Моя жизнь - это сплошное дерьмо, которое не перестает литься на голову. Я слишком проблемный и непонятный для многих. Мужчины и женщины всегда опускают глаза, когда только захожу в одно помещение ко всем. За мной тянется шлейф мести, грубого одиночества, жуткого насилия, которое готов причинять другим людям. Черные глаза слишком полны гадких чувств, пустоты и безразличия.

           Я не могу назвать себя нормальным. Нет. Это точно не обо мне. В этой сумасшедшей голове очень много разных мыслей. Некоторые из них тихие, но есть и такие, которые заставляют покрываться пóтом тело, а руки - дрожать. Это остается со мной наедине. Как и я. Только тяжелые шаги слышны в огромном доме... В плохие дни, когда мне пиздец, вялой походкой иду в нашу комнату и живу там. Аmore mio...

         Внутри клялся, что больше не буду заходить, не буду убирать, не буду нюхать ее вещи, не буду умолять сниться мне... Это большая ложь. Каждый день просто нагло вру, что смогу справиться. Хуйня! Запах выветривается с каждый вдохом, который приносит боль. Она была слишком хороша для этого мира и меня...

         Иногда думаю, что если бы обо мне написали книгу, то она получилась бы слишком мрачной и невыносимо горькой. Там смогли бы открыть мои стороны, упасть в ямы, которые вырыл для себя. Если Адриан говорил, что в нем живет Монстр, то в этом теле поселилась просто необъятная пустота. Она может принимать облики разных сущностей. Они все кривые и неправильные. В их вое слышно боль, как и в сгоревшем сердце, что до сих пор стучит, заставляя мой организм жить. Не думаю, что это было бы легкое чтиво, ведь многое время провожу в успокоении своих «личностей». Да, таблетки мне помогают, но бывает... что там становится тесно мыслям и тогда на помощь зову лишь в мыслях. Один человек. Только она видела то, во что превращаюсь, когда меня подчиняют переломанные тени... Крик! Громкий! Не один! Они все разговаривают со мной...

«Убей себя... Мы покажем тебе Джулию... Она обнимет тебя... Как раньше... Назовёт своим Каэтани... Ну же... Давай... Лезвие должно быть острым... Пуля быстрой... Рука твердой... А вокруг... тишина... Только так обретешь покой...»

        Сестра... Она была около двух недель здесь... Нет, не звонил ей... Это странно, правда, но я 2 дня игнорировал ее, чтобы Стрекоза  не поняла сути моих черных глаз и мешков под глазами. Двое суток не сплю, а лишь метаюсь по дому. Тело устало, но в котле бурлит черная жижа. Мысли. Мысли. Мысли. Мысли. Взгляды цепляются за ножи, веревки и все, что может облегчить эту ношу. Может и правда пора уйти к Джулии? Моя любимая тоже противится прийти ко мне и не может гладить во сне волосы, как делала раньше... До этого только она помогала мне и наркота... Я не слаб... не слаб...не слаб... Обещал... Обещал... Белый порошок в руках... Обещал... Лечусь... Ломаюсь... Вдох... В носу щиплет...

       Следом выкуриваю пачку за пачкой, а потом пью с горла дорогой виски. Брожу по дому, ища хоть какое-то спасение. А его нету... Его нету... В глазах жжет, а уши слышат крики... Мой голос похож на крик утопающего... А тут никого... Я отпустил слуг, хотя их тут почти и нету... Раньше было больше, а теперь только кухарка, уборщица и охранники. Вечером в этом проклятом месте слышно эхо звуков кожаной обуви и все. А раньше... Тут был звонкий смех... И свет... Много.

        Из воспоминаний меня с силой вырывают руки и открыв глаза вижу ее... Волосы цвета жаркого лета или пустыни... Глаза наполнены жизнью, хотя недавно там было кладбище... Мы похожи больше, чем думали. Были...

          — Эй, Себ, проснись, ПОЖАЛУЙСТА! — голос жестокой женщины дрожит.

         — Я жив. Жив. Все нормально, — бубню ей и понимаю, что сам валяюсь на полу. Я весь грязный... От меня воняет разным алкоголем и собственной рвотой. Заебись.      — Не нужно, не трогай. Будешь отпугивать людей таким запахом, — и пытаюсь подняться. Ей все равно... Спасает брата... В очередной раз... Она помогает мне и теперь смотрит снизу на меня. Я скучал по ней.

        — Настолько плохо? Хуже, чем в прошлый раз? — Стрекоза заставляет отчитываться о психотерапиях, но я просто пизжу, ведь забросил их. Что помогает? Ничего. Даже наркота не берет... Уже как месяц меня колбасит... Каждую секунду голос... Не мой... Кричит... А тихие слова, что произносит девушка, которую люблю, убивают меня...

        — Нормально, — и мои глаза направлены мимо ее. Ложь. Я не хочу причинять тебе боль, Стрекоза... Прости... Нутро в отчуждении... Слышно свист в воздухе и хрупкая ладонь слишком сильно лупит меня по щеке.

        — Не ври мне, — цедит и тут не выдерживаю.

       — Мне дерьмово, но никто не поймет! ГОЛОСА. ВЕЗДЕ! СПЛЮ, ЕМ, ЧИТАЮ, УБИВАЮ, БОДРСТВУЮ... ОНИ СОПРОВОЖДАЮТ ВСЮДУ! ПРОСЯТ УБИТЬ ЭТО ЖАЛКОЕ ТЕЛО! МНЕ ПЛОХО, ВАНЕССА КЕЛЛИ! Я ЖИВУ, КАК МЕРТВЕЦ! Проще было бы сдо...  — другая щека моментально загорается от резкой боли.

       — Нихрена! А теперь послушай меня... — она набирает воздух и уже знаю, что Ванесса расхреначит меня в пух-и-прах.  — Ты не брал трубку 2 ебучих дня, ладно. Но тогда я просто обрывала все провода, сюда приезжали мои люди, но не видели тебя. Ты вообще понимаешь, какого это лететь к брату, даже не зная, жив ли он!!! Мне больно! Я не хочу снова найти родного человека, который еле дышит! Мне пришлось просто выбить нахрен дверь, ведь твои люди не сделали это. ПРИКАЗ БОССА! — улыбаюсь ей, но она делает шаг ко мне.    — Когда я зашла, то увидела брата, который лежит клубочком и не двигается. Себастьян... — и в глазах появляются капельки слез. Нет-нет-нет.

        — Стрекоза, все будет нормально. Мне просто нужно потерпеть, — успокаиваю ее лживыми фразами.

        — Нет... Я буду здесь некоторое время. Адриан знает, что я на 2 недели тут. Они с Артуром в санатории, проходят обследования и делают процедуры, а мы с Брендоном будем у тебя, — открываю рот, чтобы возразить.  — Нихуя, молчи! Я все сказала! Мне нужен брат! Понял! Брат! — и голос срывается...

        — Прости меня, Стрекоза, но сейчас я слаб. Очень, — опускаю голову, а теплая женщина молча обнимает меня. Ей похуй на запах и мой вид...

        — Мы преодолеем это... Те голоса затихнут... Заставлю... Все пройдет... Мы сможем... — и тяжело выдыхаю...

       — Ты так вовремя приехала... — шепчу ей, а руками сжимаю ее узкую талию.

      — И всегда буду делать это, — хорошо, что есть сестра...

      — Где Брендон? — хочу отвлечься от своих проблем.

    — Вон, — и смотрю в большое окно.

      Маленький чудак стоит с серьезным видом лица и хмурится, пока Киро рассказывает ему что-то.

    —  Он не верит, — подытоживаю.

   — Этот малый доверяет только своему любимому папе, мне, брату и еще парочке мафиозников, — смотрю на Ванессу и понимаю, что давно бы сдох, если бы она не спасала меня... Это ведь не первый раз...

   — Дай мне 10 минут на то, чтобы помыться и 10, чтобы сбрить идиотскую бороду, — но девушка вцепилась в предплечье и не отпускает хватки.

    — Ты мне очень дорог, Себ. Слишком. Пожалуйста, не сдавайся, — ее глаза... Они, блядь, стоят тяжелого пути, который мне светит пройти.

    — Я люблю тебя, Стрекоза, — эти слова говорю только ей... Она первая... после Джулии... и последняя...

   — Я люблю тебя, старший брат, — и легко улыбаюсь ей, пока сам сваливаю в душ.

    Посмотрев в зеркало понимаю, почему она охренела. У меня зеленое лицо, тусклые глаза... Полный комплект пиздеца. Давай же, Каэтани! Делаю из себя человека... Я не наркоман, но удаляю боль порошком... Только в моменты полного проигрыша.

    Как только выхожу на улицу, то вижу сестру, которая что-то рассказывает нашему Почемучке. У него нереальное количество вопросов, но ответы все равно под сомнением. Он слишком умен для возраста 3 - летнего ребенка. Парень вовсю болтает на многих языках, уже летает по льду, играя в хоккей, отлично рисует...

    — Дядя, — его глубокие синие глаза, которые слишком похожи на отцовские, прожигают меня и я присаживаюсь на корточки. Бредди хохотнул и бежит ко мне. Ай красавец. Копия Дом... Но улыбка Ванессы, как и некоторые нотки характера. Этот парень будет не просто огнем, он - то, что будут бояться. Не просто человек... Нет. Нечто особенное... Даже в таком юном возрасте Брендон уже привлекал внимание взрослых своим умом и способностью подчинять других ребят.

      — Беги сюда, давай, — паренек смешно бежит, а его мать громко смеется. У нее мягкий и добрый смех, который тоже отливает золотом. Адриан превратил Королеву в теплую и нежную женщину, которая счастлива. Но на работе... Там у нее железная сила и ужасающий холод. Ванесса Моретти - страх для многих женщин и мужчин. А вся семья Моретти - это первенство во всем и лютый хаос.

      — У тебя все хорошо? — проницательность зашкаливает. И малыш наклоняет голову так, как делает его папа, когда пытается заглянуть в душу.

      — Уже стало лучше, — и легко целую его в щеку. Парень не ворчит, а мило морщится. Ванесса иногда тоже так делает. Бля, до чего же он похож на них.

      — Хорошо. Артур передал тебе рисунок, — из маленького кармана достает листочек, который аккуратно сложен.     — Вот, я тут тоже рисовал, — мой крестник не такой, как этот синеглазый. Парень больше молчит, но также может отлично заткнуть даже взрослого. Он говорит лишь нужные слова, хотя еще такой маленький. Двое мальчишек очень сильны морально. Несмотря на проблемы с сердцем Артурыч активный и всегда за любой кипиш. Мне нравится честность этих малявок. Но парни такие только дома. Вне родных стен или людей... Они замкнутые и холодные. Их глаза - настоящий айсберг, который заморозит любого. Две противоположности, но внутренне похожи.

      На детском рисунке вся наша семья. Мы на отдыхе. Бля, почему они так классно рисуют, а я - нет?

       — Это мы в горах, как в прошлый раз, — Ванесса и Адриан часто с ними куда-то ездят. Также мы собирались компанией и тусовались возле реки Ли в Китае. Там вот было ахуенно.

      — Спасибо, дружище, — обнимаю его.

      — Мама плакала, когда летели сюда и папе говорила по телефону, что переживает за тебя, — шептал мне, пока детскими руками обнимал. А мое сердце аж сбило привычный ритм.    — Это было тихо, но я услышал. Дядя Себ, не заставляй маму плакать, потому что тогда мне придется не быть таким хорошим с тобой, — как же сын защищает свою мамочку.

      — Договорились, — и сам себе мысленно тараторю, что из-за меня сестра не должна лить слезы.

     — Спасибо, — и отодвинулся. Темно-синий океан изучает меня. Проверяет на ложь. Я говорил искренне. Через секунд 10 он просто молча отвернулся. Брендон сильнее нас, умнее, но и злее, опаснее, хитрее, непонятнее. Артур холоднее, молчаливее, загадочнее, спокойнее, хладнокровнее.

     — Ну что ж. Давайте поедем в кафе по... — сейчас этот дом - не то место, которое должны увидеть родные.

     — Пиццу? — синие глаза искрятся. Там много энергии и безумных идей.

     — Ничего не меняется, — закатывает глаза Стрекоза.

     — Идеально, — мы садимся в машину и нас везут в лучшую пиццерию.

     В ледяном замке наводят порядок, а сестра приносит смысл в жалкую жизнь одного мужчины. Дальше все было намного лучше, чем когда я один. Разговоры, смех, Адриан тоже был на связи, как и другие. Понимаю, что ради таких людей буду сражаться и делать все, что в моих силах. Да, тяжело. Это не первый или последний раз, когда падаю... Но теперь каждый раз буду стараться вставать и снова идти в бой...

           Так что... моя книга была бы битвой... С собой... прошлым... и даже будущим... Не красивый рассказ, а темная сказка, которую не все дослушают до конца... Черная повесть покрытого мраком разбитого сердца...

⭐️⭐️⭐️⭐️⭐️Поражения способствуют улучшению стратегии и извлечению уроков, которые сбивали с ног.