Глава 92. Ванесса

Ахиллесова пята...

Billie Eilish, Khalid - Lovely... 💔

Ранее...

   Подсозание кричало о том, что нужно бежать, но мы с братом делаем шаг и за нами закрывается дверь. Тут очень дофига людей... Многие из них уже знают меня, ведь покупали оружие, но кто-то видит впервые. Дамы хлопают ресницами, когда поняли, что Себастьян Каэтани ведет под руку рыжую тварь. Мне нравится, как они боятся нас и вжимают шеи. Я кайфую от страха, что разливается в их маленьких организмах, пока мы встречаемся глазами. Все перестают говорить, а я слышу свои каблуки. Тишина...

   Глазами нахожу именинника и легко киваю и он моментально начинает улыбаться... Мы могли бы быть друзьями? Галло не зверь и не какая-то ужасная птица... Он тоже потерянный... Себастьян ни на шаг не отходит от меня и следит за всеми, кто появляется перед нами. Кирилло сам идет ко мне.

— Темно-синее, как и просил, — смотрю на парня и не выражаю эмоций.

   — Ты слишком красива для этого бала. Здесь все чертовы сучки, — заулыбался Кирилло и я дернула уголоком губ.

— С днем рождения, — и брат подает коробочку, которую подготовила для него. Там запонки из золота, но черного цвета, в виде солнца. На каждой из них есть его инициалы.

— Благодарю, Белладонна, — он взял мою руку и притронулся губами. Лицо Себастьяна было, блядь, такое, будто во рту куча дерьма.

— Вы вместе пришли. Неожиданно. Особенно после случая с заводом, — пора ли взрывать бомбы?

— Да. Это наше общее решение с сестрой, — последнее слово было сладким и язвительным.

— О-о... Сестра? — мужчина посмотрел на меня.

— Сюрпри-и-из, — протянула и лукаво смотрела.

   — Мило. Ладно, занимайте свои места. Скоро начинается веселье. Точнее маскарад, — согласна и даже хмыкнула.

Все напитки приносил Себ или Кирилло, который крутился возле нас. Только вот он был напряжен. Слишком. Хорошо умея прятать такие эмоции он все же пару раз хмурил брови и напрягаал плечи. Я взяла телефон в руки и поняла, что нихрена здесь не работает. Жопа. Ладно, мой киллер за всем наблюдает, правда же? Мне только нужно не заходить в слепые зоны.

— Они заглушили сеть и никакие жучки, нахрен, не работают, — пальцы моего светловолосого спутника напряглись на бокале.

— Массимо. Это он любит такие фишки. Вот же пидор, — серьезное выражение лица была у Себа, когда он повернулся. — Ты никуда не идешь без меня. Даже в туалет. Поняла, Ванесса? Он ждет и выжидает, когда мы разделимся, — мне не страшно, но переживаю, чтобы киллер не ворвался сюда, иначе пути кому-то из нас назад не будет. Аж передернуло от таких мыслей.

— Да, капитан, — пыталась шутить и вспомнила обеспокоенные синие глаза, когда стояли перед самолетом или в машине... Я беременна. Здесь почти все алкогольное, но я лично попросила у Кирилло яблочный сок, говоря, что совершенно не пью алкоголь из-за некоторых моментов из прошлого. Без всяких вопросов через несколько минут мне принесли в бокале напиток. Себастьян тоже просто мочит губы и все. Мы же не пить сюда пришли.

   Заиграла музыка и, как я понимаю, начинаются танцы... Партнеры поспешили приглашать своих девок, а возле меня уже был итальянец.

— Окажете ли мне честь первого танца, Королева Чикаго? — много глаз посмотрели в нашу сторону. Каэтани запрятал руки в карманы и морозился от девиц, которые были с мужиками, но подмигивали ему. Он лишь кидал им гневные послания глазами или кривился, а те резко отворачивались. Ох, Принц, а ты жесток к дамскому сердцу.

   — С удовольствием, — нарочно сказала громче. Добрый смех именинника раскатился по залу. Блядь, Кирилло, какого хрена ты такой?

   — Я положу руку на спину? — для этого там есть горизонтальная полоса ткани. Ненавижу чьи-то касания.

   — Но мы же не можем танцевать на расстоянии. Давай, парень из прошлого. Я готова, — внутри сжалась и представляла руки киллера, чтобы было легче. У этого мужчины она теплая. Нужно расслабиться.

Ладонь у меня между лопаток, другая держит мою, которая в перчатке. Вокруг нас много пар и мы плавно движемся. Удивлена ли я, что он реально суперски танцует? Та не особо. Галло посещал такие праздники с малого возраста.

— Мне нужно кое-что сказать, — и каждая мышца напряглась.

   — Что это полная задница и главная заноза - Массимо? — саркастично кидала ему, пока платье развивалось от движений.

— Ванесса, тут все серьезнее. Ты в ловушке. Ему нужно через тебя добраться к Доменико, а тот придет. Этот дом станет большой кровавой коробкой, понимаешь? Тут не мои люди... Его армия... она везде... в комнатах... подвале... Повсюду... Я... блядь... я не знаю, как они пробрались даже в это чертово здание... — серьезно обдумала и посмотрела в лицо ему.

   — Если он что-то сделает киллеру или вон тому светловолосому мужчине, то я сама задушу его и оставлю гнить на солнце, — а лучше просто затравлю его в подвале. Много лет он будет мучаться и сдыхать.

   — Будь рядом с братом или мной. Это все, что прошу. Но если он что-то сделает тебе, то у меня есть моментальный ответ ему. Я не дам в тебя обиду, Ванесса. Только не девочку с небесным глазами, — выдохнул и мы продолжили вальсировать.

   — Не разбивай себе сердце из-за меня, — он кивнул... Я люблю другого...

   — Мне кажется, что ты - мое искупление. Но... видимо... я снова опоздал... — музыка прекратилась. У меня еще были танцы с Себом, Массимо, который пускал неоднозначные слова. Грядет беда.

Время переходить в комнату, где остальные набьют желудки. Я иду с Себастьяном, но ему становится дерьмово и сворачиваем в туалет. Он заходит в кабинку и я иду к двери, чтобы закрыть ее... Резкое появление кого-то... и потом - тьма.

Трещит голова, но разлепляю глаза и вижу, что я в спальне. Как неожиданно! Слепая зона... Вау...

   — Ловко получилось, — поднимаю голову и смотрю на Лацио. Хорошо, что я просто сижу на кресле. Одетая. Сердце чуть ускоряется, но я призываю его слушаться. И это действует.

— Ты стала шлюхой Доменико? — тупой.

   — А что, ты хотел потрахаться? Жаль... но у меня не хуй, — и медленно начинаю улыбаться.

— Сучка, — замахивается, но я ударяю первой. Кто-то подбегает и с огромной силой лупит меня по лицу. Я не зажмуриваюсь, не отвожу голову, а просто закрываю глаза, делая глубокий вдох. Мне не больно. Мне, мать его, не больно.

— Можно было и сильнее, — подвожу итог. Чувствую, как из губы течет кровь, поэтому вытираю ее большим пальцем и измазываю щеку Лацио. — Алессандро бил жестче, — глаза округляются от моей реакции, а потом Массимо поворачивается к солдату и бьет кулаком в кадык.

— Я ГОВОРИЛ ЕЕ НЕ ТРОГАТЬ! — орал он, пока тот хрипел и падал. Мертв. Все. А я улыбаюсь. Минус один. Хоть бы Адриан не спешил сюда.

— Чего ты хочешь? — прямо спрашиваю, — гулкий фон прекращается и слышно, как грюкнули двери. 

Он пришел. Даже отсюда мне слышно угрозу, которая исходит из его тела. Ещё нету слов, но торнадо из силы и власти уже долетело сюда... Много жизней прервется... Наших солдат и чужих...

— Унижения и боли. Он заплатит, как и ты. И Ваш мелкий ублюдок, — быстро сваливает, оставляя меня в спальне с какими-то лбами.

   Даже сюда слышно его... Голос? Не-е-е-ет... Это точно не похоже на то, как он говорит со мной или даже с солдатами... Сейчас Доменико превратился в того, кого безумно боятся... Даже и сам киллер... Вот теперь они увидят, что значит трогать жену Доменико Моретти...

Я медленно снимаю перчатки и смотрю на безымянный палец. Тут широкое золотое кольцо, которое украшено рядами синих и голубых бриллиантов. Внутри у нас надпись...

«Ты - недостающий пазл моей полноценности»

   — ГДЕ, МАТЬ ЕГО, ВАНЕССА МОРЕТТИ? — тишина. Ни музыки, ни слов. — МАССИМО ЛАЦИО, ГДЕ. МОЯ. ЖЕНА? — мой муж орет так, что можно оглохнуть и ужас распространяется по пустому пространству, словно черные скользкие змеи... О-о-о... да... Поднимаю гордо голову и вижу лица тупых солдат. Им чертовски страшно. Они тяжело сглатывают, но стоят.

Вытираю остаток крови на губе и поворачиваюсь к двери. Жду своего Моретти, киллера, пусть и Монстра... Я люблю его любым... Нагло улыбаюсь тому, как все узнали об этом. Жена... Это наша была маленькая тайна...

Дверь открывается... или отлетает... и теперь я смотрю в синий хаос. Мне не важен никто, а только мой любимый муж. 31 декабря официально стала Келли, как и наш сын. Две недели, как жена.

— КТО? — рычит он и делает шаг ко мне, но сзади сбегается куча солдат, которые просто пытаются его остановить, но мой мужчина раз за разом валит их с ног. Кирилло залетает и становится передо мной, пока Доменико уничтожает всех. Здесь настоящее поле боя.

— ТЕБЯ УДАРИЛИ? ТЫ ИЛИ ДРУГОЙ? — Галло не сдерживается и достает пистолет, который направлен на тех, кто позади меня. Пули летят в них, но у меня нету реакции, ведь делаю шаги навстречу к своей любви. Сзади или сбоку кто-то дёргает меня за волосы и я хуярю. Плевать, что я в платье, но все равно думаю о ребенке. Мне страшно, что могу навредить ему... Он слишком мал и это немного тормозит меня. Мне должны кое-что сказать по поводу анализов. Сюда залетает куча людей... Не наши... даже не Галло... а в окне... и там полно черных теней. Блядь! Сколько он приготовил человек для гибели?

Все движутся, а я тоже пробираюсь к синеглазому... Почти... Удар мне в спину... Быстро разворачиваюсь, чтобы ответить и... резкий всплеск огня в животе... Страх, шок, боль... Я не понимаю... Чудо... Поворачиваю голову к мужу и вижу его кровавое лицо с гримасой ужасной боли... Его глаза смотрят туда, где наш ребенок... Не понимаю... Боюсь увидеть... Я просто сгибаюсь и опускаюсь на колени... Блядь... Будто куча мелких иголок воткнулись в мое тело... С паникой смотрю на живот... и оттуда торчит осколок стекла... Потом на киллера и слишком тяжелые слезы скатываются по щекам... Там же уже маленькая жизнь... Наша мечта и то, что так хотели... Красивый ребенок... А как же мама и папа? Мы недостойны? Вчера уже представляла маленького человечка... Мне казалось, что это не правда... Сон. Да? Точно. Я просто сплю... Все хорошо... Все хорошо... Закрываю глаза... Давай, проснись, Ванесса. Но ничего не происходит... НУ ЖЕ! ПРОСНИСЬ! Ну почему? Почему я должна что-то терять? Папу... который так любил меня... Друга, который защитил тоже мою гребанную жизнь! Почему вся боль достается мне?

Снова смотрю на осколок... Че-е-ерт... Нет-нет-нет... Пожалуйста, пожалуйста... Дрожащей рукой прикасаюсь к прозрачному инородному телу и вытираю кровь, которая льется. Руки липкие и скользкие... Судорожно пытаюсь прекратить поток красной жидкости...

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! БОЖЕ-Е-Е-Е! НЕ-Е-Е-ЕТ! — мой нежный киллер вырывается из лап каких-то мужчин и просто бежит ко мне. Падает на колени передо мной... сюда забегает и Себастьян, который сразу же начинает убивать десятки новых солдат. Он очень грязный... На нем смерть... Нас слишком мало здесь, чтобы выиграть. Мы оставили всех снаружи... Ошибка... Даже в нашем мире это считается подло... Массимо поступил низко...

   — Адриан, — смотрю на мужа глазами, которые полны слез. Он так часто дышит, а сам достатает из своих карманов бинты... Пытается остановить кровь, но это не помогает. — Адриан... Все плохо, да? — шепчу ему и руками трогаю любимое лицо...

   — ЕЙ НУЖЕН ВРАЧ! — кричит правитель Сицилии и стальной Босс разных участков Земли. Мой Доменико...

   — Господи, — Кирилло смотрит, как я глажу своего мужа, который пытается помочь мне. — МАССИМО! ОСТАНОВИСЬ! — сердце стучит в горле...

   — Ванесса! — Себастьян... Брат... Он спешит ко мне, но нас разделяют солдаты...

— СТОП! — рявкает Массимо и его собаки останавливаются, но при этом становясь так, что никому не пройти ко мне.— ВСЕМ ОРУЖИЕ НА ПОЛ! КАЭТАНИ! ГАЛЛО! МОРЕТТИ! ИЛИ ОНА СДОХНЕТ ПРЯМО ЗДЕСЬ! — оглядываюсь, но в затылок упирается дуло пистолета... Синий океан отчаяния... Моя семья и Галло молча подчиняются...

— НЕ ПРИКАСАЙСЯ! ЕЙ НУЖЕН ВРАЧ! — кричит брат, а Кирилло отходит и становится так, чтобы закрыть меня и мужа. Этот жест отпечатался уже в памяти. Защищает... Кирило, Кирилло... Мальчик, который видел убийства в подвале...

— Я сейчас отдам приказ уничтожить твой самолет, который летит с наркотой, — пригрозил именинник.

— Похуй. Мне нужно отомстить, — и он не остановится...

   Адриан берет мое лицо в руки и прислоняется лбами.

— Я спасу нас, храбрый Лисёнок. Просто, пожалуйста, будь сильной. Постарайся не двигаться, хорошо? Я люблю тебя и нашего малыша. Господи, я так люблю вас. Я спасу, успею... Все сделаю... — целует меня в лоб и молча встает. Его не останавливают, а твердые шаги направлены на Массимо, который стоит в кругу своих защитников.

— Я безоружен. Что тебе нужно? — и снова тишина. Виду и чувствую, как по моим ногам течет кровь. Наш ребенок. Я теряю его. Он уходит. Боль не от осколка, который торчит, а та самая боль, которая сообщает матери, что она лишается маленького счастья, что росло внутри. Я тихо и молча платьем прикрываю кровавые ноги, чтобы это не увидел мой муж. От этого ему будет хуже... Себастьяна не пропускают... Сбоку садится Кирилло и я поворачиваюсь к нему.

— Прости меня. Прости... — вгляд опускается на мои лодыжки, которые все еще видно... Струйки крови... Его глаза... Широко распахнуты и...

— Молчи, — приказываю ему и кривлюсь от ощущения опустошения. Его пальцы нежно берут ткань и... помогают мне закрыть еще одну слабость Доменико Моретти... — Спасибо, — горечь... Не слышать мне голоса того, кто собрался подарить нам радость... У меня забирают это... и чудо уходит так же быстро, как и пришло...

— Я хочу твоего унижения. Перед всеми. Ты будешь с этим жить. Или она умрет. Выбирай, — секунда.

— Что мне сделать? — спина синеглазого ровная и плечи развернуты. Руки внизу сжаты в кулаки.

   — Пройдемте ко всем! — улыбается старик. — И она тоже, — указывает на меня.

— Ей. Нужен. Врач, — цедит Моретти, но ублюдок улыбается.

— Твоя Ахиллесова пята. Или так, или никак. Время, Доменико... Время... — муж поворачивается ко мне и я встаю, даже несмотря на то, что чувствую, как вот-вот рухну. Ты его храбрый и сильный Лисёнок. Давай, жена Моретти! Сможешь!

— Все хорошо, мой киллер. Все хорошо... — он смотрит на платье и я судорожно прячу ноги. Пусть не увидит, пусть не увидит, пусть не увидит... Губами шепчет «Прости»

— Пойдем, — тут везде стоят они... Наши на улице... Блокада... Никто не спасет нас... Хоть бы дорогие нам люди остались в живых...

— Я попробую что-то придумать, — шепчет Галло и передает меня Себастьяну, которого не смогли уже удержать. Тот подхватывает меня и я вижу, как за мной тянутся следы крови.

   — Ванесса... Пожалуйста, держись... Я прошу тебя... Ты должна выжить, — такое ужасное представление. У меня торчит осколок, а все в шоке. Кто-то заплакал, некоторые отворачиваются. Облизываю пересохшие губы, а сама мысленно прошу того маленького человечка держаться... если он еще там... Не чувствую ничего...

Я прошу тебя, малыш, постарайся выжить... Мама и папа делают все возможное. Ты такой желанный, что это будет слишком... Я так люблю тебя, как и твой брат, отец, дяди...

   — Я беременна, Себастьян, — и слеза стекает по лицу. Длинные пальцы брата, которые тоже в крови вытирают слезу.

   — Келли просто так не сдаются. Сколько раз Дом обманывал смерть, выигрывал битвы, которые были обречены... Массимо ждут мучения похуже Ада. Это будем мы, — картинка не особо сфокусирована. Черт.

Адриан стоит посредине огромного бального зала, — а перед ним Лацио.

   — Попытаешься меня убить и тогда все эти люди воткнут не один нож в тело твоей жены и ... сына. Не понимаю... пока не вижу... и не слышу... в дверях... избитую Анну и Артура на руках у огромного мужчины. Мальчик, который до этого не плакал... Сейчас аж икал от истерики... Его сердце... Нет-нет-нет...

— Я понял. Отдай сына и женщину Себастьяну, а врача приведите для жены, — спокойно отвечает киллер, но я знаю, что внутри крушение.

   — Здесь мои правила, Доменико. Если сделаешь все, как надо, то врач будет и эти тоже будут в порядке, — Анна плачет и смотрит на меня. Я киваю, что все нормально, хотя готова упасть.

— Что мне сделать? — я вижу решительность в синих глазах.

— Повторяй за мной. Но-о-о-о... стоя на коленях, — Адриан чуть повел головой. Мой киллер же не сделает этого.

— Массимо, это чересчур! Дай проход доктору! — кто-то из мужчин сказал и раздался выстрел. За эти слова он стал мертвым. Тишина.

— Есть еще пожелания? — тихо. —Мое терпение на исходе, нестреловидный смерти. Вре-е-емя, — кривится старный хрен. Рассматриваю комнату... Везде мужчины в черном. Оружие повернуто ко мне, Анне и Артуру.

Доменико Моретти никогда не приклоняется и не станет на колени. Пусть ему и будет угрожать самая большая опасность, но гордость слишком сильна, как и авторитет.

Окна открыты и снаружи куча людей, которые смотрят сюда. Будет ли падение великого Доменико Моретти? Нет. Киллер обязательно что-то придумает. Мы придумаем. Есть другой выход. Этот мужчина с синими глазами не....

Мой муж медленно подгибает ногу и начинает опускаться. Слышно только детский плач и то, как внутри сыплятся огромные куски стекла... Любимый человек повернул голову и его глаза смотрят лишь на меня... Он не преклоняется ему, а делает это для своей семьи. Я пытаюсь сдержать слезы, но не могу. Машу отрицательно головой, будто приказывая «ВСТАВАЙ! НЕ НАДО!»... а потом уже и шепчу не делать этого... Мягкие и красные губы трогает легкая улыбка «Я люблю тебя» - это то, что сейчас он дает мне прочитать. Киллер на одном колене, а потом и на двух. Крепкие татуированные руки за спиной. Широкие плечи натянуты и голова поднята. Только после того, как ноги упираются в пол, мужчина смотрит на Массимо.

— Вот, — твердо говорит Адриан. В голосе так сильно сквозит властью. Нет, этот человек не потеряет ни капли уважения. Никогда. Келли или Моретти настолько силен, что даже сейчас готов поломать себя и то, что имеет. Боль заставляет меня согнуться и резкий поворот головы моего мужа. Делаю шаг в сторону и теперь Адрану видно, что там, где стояла я... кровь... Он видит мою обувь... Она красная... Пальцы тоже... Такие глаза... Моя очередь шептать... «Прости»... И тут он ломается... Мне в голове слышно треск... Я сокрушила его... Никто не заметит, но теплая душа мужчины опустела... Мне плевать на осколок, но я теряю дитя... Мечту... Его губы повторяют одни и те же слова «Я люблю тебя»... Много раз.

   — А теперь повторяй, — что сделает человек ради семьи? Все! И звучат слова из двух ртов...

   — Я, Доменико Моретти, сообщаю всем, что отныне буду прислуживать сторожевым псом для Босса Массимо Лацио. Без всяких вопросов выполнять его прихоти и полностью отдаю себя в его подчинение, — бархатный голос не дрожит, а наполнен любовью к нам.

— И последний штрих, — смеется ублюдок. — Обувь. Ты ее целуешь и все, — не-е-е-ет. Меня шатает, но руки брата держат. Языком облизываю слишком сухие губы, а пот струится по лбу. Меня тошнит и я сама становлюсь на колени... будто повторяя движения мужа... испускаю содержимое почти пустого желудка на пол. Мне нельзя еще больше загнать осколок. Там наше чудо. Себ что-то орет и черные враги шевелятся. Действия, но я ничего не вижу. Лишь синие глаза...

— Хорошо, — муж быстро наклоняется и его губы касаются начищеной обуви. Я разорвана. Меня поднимают, но сама смотрю на человека, который стал моим примером мужества.

Ты не унижен, мой нежный киллер... Нет... Я люблю тебя... Мой герой... Босс... Муж... Отец...

— Ты обещал врача, — мы встречаемся в голубом огне нашего мира. Именно эти слова показывают, что на первом месте я... Не гордость, престиж, куча людей, которые это видят... А его жена... Это добивает меня... Устала... Больше не могу быть сильной... и ноги так устали нести груз горечи и печали, потери и душевного разлома... Подобно резиновым ниточкам моя опора гнется... Я падаю...

Последнее, что слышу, так это слова...

«Ты пленен, носитель смерти. Заберите мальчика...»

У меня забрали все... Тут темно...

⭐️⭐️⭐️⭐️⭐️ Быть первым - означает потерять больше, чем остальные... Будь это время, мечты или что-либо другое...

Телеграм