глава 18

   В предрассветном полумраке на кухне, стоя босыми ногами на прохладном кафеле, находился мужчина. Одной рукой он упёрся в столешницу кухонного гарнитура, а во второй был телефон, в котором он быстро что-то печатал. Сегодня ночью ему вновь не спалось и поэтому, не дожидаясь полного наступления утра, Фред покинул постель. В свободных тёмно-синих штанах, которые, хоть и были подвёрнуты внизу, всё равно находились в опасной близости к полу, с взъерошенными подушкой немного кудрявыми волосами, мужчина одной рукой строчил пост в соц сеть, прикрепляя фотографию, сделанную накануне, где он на фоне кремлёвских курантов.    В последние дни фанаты слишком взбудоражены сплетнями от русских газет, кто не верит и твердит, что это просто похожий на Фреда человек, кто убеждён, что всё это пиар-ход в преддверии выхода фильма. Какую бы сторону они не занимали, обсуждения не утихают, а журналисты и рады стараться, что не день, то новый повод. Желая расставить все точки над "i" и заодно бросить новую кость голодным псам, везде упоминающим Клэр, Фред решил написать небольшой пост и объяснить причину своего пребывания в России.    Закончив писать, мужчина перечёл, прежде чем опубликовать. Что-то ему в этом тексте не нравилось, казалось, будто он оправдывается и не понятно за что и перед кем. Стерев все буквы, Фред смотрел, как напряжённо мигает курсор. Кофе безжалостно остывал, пока мужчина мучаясь, ходил по квартире из комнаты в комнату, напрягая мозг и заставляя того выдать не просто пост, а сладкую песнь, усладу для ушей, хотя в данном случае скорее для глаз.    Хотелось написать всего пару строчек, но таких, чтобы всё было понятно. Почему он всё ещё здесь, а это явно не из-за дурацкого спора, на который Фреду уже, объективно, было плевать, да и Джеймс сам был готов всё забыть и больше не поднимать эту тему. Чем он здесь занимается, но не описывать же ему все свои маршруты и точки на карте, впрочем, с этим неплохо справляются и журналисты. И хотелось  упомянуть прекрасных и интересных людей, с которыми довелось познакомиться, разумеется, делая акцент на одной конкретной даме, но опуская знакомство с её не такой приятной, но вездесущей подругой. Да и вообще показать всем волнующемся, что он здесь в общем-то и не страдает. Устроил себе незапланированный отпуск, вот и всё.    Экран телефона, оставшегося лежать на столе в кухне, загорелся, сопровождаясь характерным звуком. Сообщение. Одно короткое сообщение озарило лицо Фреда искренней широкой улыбкой, которая заставляла верхнюю губу слегка приподниматься и тем самым оголять ряд верхних, неприлично ровных и белых зубов. Одно сообщение и мужчина, позабыв о своём намерении быть услышанным здесь и сейчас, чуть ли не побежал в ванную комнату, к зеркалу, дабы понять насколько реально привести это помятое нечто в надлежащий вид. Одно сообщение, один человек и мир менялся до неузнаваемости. Вот, кажется и за окном уже совсем светло. Как и в его душе, теперь наступила весна.

   Получив с утра сообщение от Софии о плохом самочувствии, Мэри и сама ощутила резкое ухудшение своего состояния. Сразу упало настроение и вся дальнейшая утренняя рутина прошла без энтузиазма, тренировка тянулась бесконечно, уже не принося энергии, а будто наоборот отнимая последние силы.    Вот теперь, доплетясь до золотой гостиной, Мэри сидела за столом, скучающе ковыряя вилкой в своей тарелке. Для этой комнаты она была слишком маленькой, громоздкая мебель, высокий и широкий буфет из массива дуба, в котором по классике стоял фарфоровой сервиз, привезённый из Китая ещё лет 18 назад, если не больше. Дубовый лакированный стол, рассчитанный на более, чем 20 персон, стулья обшитые атласной тканью и розами, вышитыми золотыми нитками.    На высоких стенах картины, в центре семейный портрет. Глава семейства рядом с креслом, в котором восседает отец, элегантно сложив ладони на угол спинки, смотрит будто в самую душу, взгляд от которого у Мэри всегда непроизвольно пробегает дрожь. По левую руку отца, рядом с матерью, стояла молодая, стройная и высокая девушка, с высоко забранными чёрными волосами, открывающими длинную, грациозную шею и выступающие ключица, а грудь украшало жемчужное ожерелье. Спина расправлена, но по взгляду, тихо текущему из под полуопущенных век, прямиком к художнику, перед этим охватив всю комнату, была видна невольность этой молодой особы. Что хоть и выглядит как дворянка, на деле не свободнее крепостной бабы. Справа стоял высокий, широкоплечий парень с пшеничными волосами уложенными и гладко выбритым лицом, хотя чаще, в жизни ходил с трёхдневной щетиной. Стоит отметить, что именно мать настояла на бритье, потому что растительность на лице у той ассоциировалась с людьми, ведущими не наилучшей образ жизни. Или цитируя: «По твоей морде видно, что ты пьёшь не просыхая! Сбрей немедленно! Не хочу, чтобы наши друзья приходя в дом, видели твоё заросшее лицо!», —практически кричала Мария Алексеевна, предварительно подавив волю дочери и заставив надеть платье, которая сама Мэри считала до безумия уродским. Возможно, именно поэтому взгляд сына с холста был таким же печальным, как у пилота, которому навсегда запретили возвращаться в небо. Он был одет в тёмной костюм троечку с мелкой вертикальной полоской, из кармана пиджака выглядывали часы на цепочке. Но как бы сын не возражал и бунтовал, против гладкого лица, нельзя не заметить, да и он в глубине души это тоже признавал, что так были больше видны острые черты его лица. Широкая, ярко выраженная челюсть, выступающие скулы и аристократичный нос с лёгкой горбинкой, добавляли и мужественности, и эстетичности, и попросту красоты его лицу.    Сидя спиной к холсту, Мэри не видела, но чувствовала осуждающий взгляд матери, прожигающий её спину. По лестнице кто-то сбежал и на время задержался в коридоре, вероятно ловя своё отражение во всех предметах, что могли его отбрасывать. Более вальяжно и уверенно, в комнате появился брат, вновь пропустивший совместную тренировку.    —Доброе утро, Маша! —энергично и радостно крикнул он, заметя скучающую сестру, склонившуюся над тарелкой. —Пользуешься возможностью, пока нет мамы и сидишь за столом не надлежащим образом? Кто позволил ставить ногу на стул?! —пародируя голос местного монарха, и подходя ближе, гаркнул Иван.    Находясь в двух свободных стульях от девушки, мужчина оперся локтями в спинку одного из них, склонил голову в сторону портрета и невольно поморщился, взглянув на него.    —Давно тут сидишь?    Мэри отрицательно покачала головой, а брат заглянул в её тарелку, где она мучала овощи. Что-то вроде овощного рагу или какого-то консервированного салата, где девушка решила отделить семена баклажана от общей массы и удачно с этим справилась, большая часть уже была отрезана и одиноко лежала на правой стороне тарелки.    —Ты выглядишь озадаченной, всё нормально? Ты опять говорила с мамой?    Девушка с силой сжала вилку и представила, как её вонзает в шею...брата? Да, ему. Мэри раздражало то, как он всегда хочет помочь и делает вид, что понимает её чувства. Но он не может её понимать, потому что к нему Мария Алексеевна относится совсем иначе. И даже тот факт, что Иван всё ещё говорил "мама", когда Мэри с трудом выговаривала "мать" и вообще, чаще использовала слово "матушка", добавляя язвительной окраски, с помощью тона голоса и мимики. Она пыталась любить брата, объяснить себе, что дело вовсе не в нём, и даже понимала это, но каждый раз, вновь, сталкиваясь с родительской неравноценной любовью, или её отсутствием, Мэри пламенела ненавистью к нему, за что, безусловно позже себя корила.    —Нет. Я больше не отвечала на её звонки. —взяв себя в руки и отложив вилку, наконец ответила адвокатша.    —Я созванивался с ней. Они остановились у Самойловых в доме. На следующих выходных вернутся и возможно опять устроят ужин. Понятное дело, на этот раз без посторонних и фотографов. —выдержав короткую паузу, более печально продолжил. —Опять все будут спрашивать, когда я найду жену...   «Вот так великая проблема! Как же мне жаль тебя, великомученик! В ряды святых тебя, за такие страдания!», —свирепея от ярости, подумала Мэри и поймала себя на мысли, что именно из-за этого и ненавидеть брата. За то, что он вечно выставляет себя жертвой, хочет чтобы ему сочувствовали!    Ооо, бедный Ваня, ему родители запрещают прожигать их деньги и пытаются отправить в Гарвард. Хотя, лично Мэри в этом смысла не видела, так как там, рядом с золотой молодёжью он бы ещё быстрее сторчался и спился, здесь хоть за ним можно приглядывать. И конечно, именно этим все в доме и занимались, бегали за Ванечкой, то он несчастный, из-за плохих друзей, а не по собственной бестолковости, попал в обезьянник, потому что издевались над представителями закона, находясь в опьянении, возможно, не только алкогольном. То, разбил бар с алкоголем в клубе, на несколько сотен тысяч. Как такое возможно? Мэри и сама задавалась этим вопросом. Но после того, как в 18 лет, получив в подарок Ламборгини, он утопил в тот же день ночью, Мэри перестала удивляться чему-либо. То играл в казино, и приехали силовики, брать какого-то наркодилера. Каждый раз, хотя бы раз в год, лет с 16, Иван попадал в компрометирующие ситуации и портил репутацию семьи. Каждый раз его выгораживали, но в последний раз, после его издёвками над полицейским, Романову младшему дали два года ограничения свободы и надели браслет. Это его немного приструнило и теперь новостные сайты не пестрели его именем. Максимум слонялся по барам и девкам, но закон уже не приступал, даже химию бросил.    А Мэри, сама поступила в Оксфорд, отмучилась на юриспруденции, получила бакалавриат, работает на улучшение и рост родительского дела. Никогда не позорила в свете ни себя, ни свою фамилию. Наоборот, постоянно выгораживала брата в газетах, то звоня и угрожая издательствам судом, то ловя журналистов и покупая их молчание. И даже сейчас, когда только-только замялось дело о статье Лики, Ваня всё ещё любимчик, а Маша всё ещё недостаточно хороша.    Вопросы предвзятости Марии Алексеевны для дочери давно известны и понятны, но зачем Иван прибедняется и всеми силами показывает, что ему тоже нелегко, девушка понять никак не могла. И от этого чувствовала себя ещё хуже, казалось, что он просто издевается над Мэри, передразнивает.    —А когда ты её найдёшь? —холоднокровно спросила зеленоглазая, отрывая внимание от овощей к лицу брата.    —И ты туда же? —смеясь ответил он. —Давай, рассказывай, что случилось у тебя? Это из-за той статьи? У тебя теперь много проблем из-за меня? —отодвинув стул, молодой мужчина сел и уставился на собеседницу.    —У меня не может быть проблем из-за тебя. Они могут быть у родителей, если это попадёт в прессу. И могут быть у Софы, потому что ей предъявят, почему она не уследила, почему она не замяла.    —Ты волнуешься из-за неё? Я сильно подставил Софу? —кажется действительно испытывая вину, уточнил Иван.    —А какое тебе дело? Неужели ты думаешь о ком-то, кроме себя? Почему ты не можешь думать заранее и не наступать на те же грабли? Кто виноват в твоём поведении и когда ты наконец повзрослеешь? Почему, старший ребёнок ты, а отвечаю за тебя я? Почему ты такой эгоист и мудак? Тебе 33 через пару недель, а ведёшь себя хуже подростка! —отшвырнув тарелку, скочив из-за стола, девушка поспешно выбежала из комнаты давясь слезами.    Она забежала за угол и в коридоре остановилась, как парализованная. Из глаз текли слёзы обиды, старой невысказанной обиды. Мэри впервые произнесла вслух то, что копила в себе годами. И не сказать, что теперь ей стало легче. Напротив, она начала чувствовать вину, за столь грубые слова, когда брат вроде даже пытался поддержать её. Девушка понимала, что брат не делает это ей на зло, возможно даже это как протест против родителей, но расхлёбывать как всегда ей.    «Какая же я мразь...», —горько заключила девушка и слёзы потекли ещё быстрее, да такие обжигающие, и такие солёные. Стекая по лицу, они попадали на губы, нижняя губа треснула от недавнего мороза и теперь, боль Мэри была не только душевной, но и вполне физической. Её всю затрясло и, не имея сил держаться, она медленно опустилась на пол, держась одной рукой за стоявший рядом массивный отвратительно дорогой комод.    На её плечо легла рука и, подняв заплаканные глаза, девушка увидела сочувствующее лицо брата. Он ничего не говорил, просто сидел рядом, опустившись на колени, но этого было достаточно, чтобы Мэри его простила. Возможно, им просто стоило бы поговорить друг с другом и всё стало бы проще. Но это казалось безумно сложным. К счастью, один шаг в сторону переговоров они уже сделали. Девушка слегка приподнялась и повисла на шее брата, продолжая надрывно рыдать, но всё тише и тише, постепенно успокаиваясь.

   Воодушевлённая словами Натальи Владимировны, Софа решила действовать и была очень решительна. Находясь под своеобразным адреналином после разговора, девушка была готова кардинально всё в своей жизни менять. И, в первую очередь, своё отношение к жизни. Какой смысл бояться, прячась от собственных мыслей и желаний, если это только тормозит тебя?    Софа не сильно любила всяких горе-психологов из социальных сетей, но временами ей попадались в рекомендациях их посты, с некоторыми мыслями оттуда девушка даже могла согласиться. Так вот каждый из них твердит, что нужно выполнять свои давние желания, не откладывать их в дальний ящик. Хочешь купить помаду - купи, даже если в итоге и не будешь пользоваться! Хочешь съездить в другой город - езжай, хоть на денёк или и того меньше! Как они говорят, исполнение своих "хотелок" даёт желание и мотивацию двигаться дальше, вырастает продуктивность. «Только реализация своих желаний и яркие положительные эмоции дают желание работать и вывозить тяжести жизни», — вот их слоган. И кто такая Софа, чтобы спорить с людьми, кичащимися своими дипломами и подобными филькиными грамотами, чьи знания по психологии взяты точно так же из интернета, чьи посты пестрят яркими заголовками о самовнушении, правильном настрое, умении быть благодарным судьбе, Вселенной и знаниях, как правильно посылать запросы в эту самую вселенную.    Возможно Софа действительно видела долю истины в их словах, а может просто искала повод сделать то, чего на самом деле уже давно безумно хотела. Быть может ей просто нужен был знак, совсем маленький, и она развернёт свою жизнь, перевернёт с ног на голову. Что если слова Натальи Владимировны Софа уже знала, но только скрывала от самой себя, будучи не уверенной в их правильности? Тогда получается, что Софе был нужен небольшой толчок и теперь, получив его, она понесётся в неизведанную пропасть, сшибая всё находу, и не задумываясь больше ни о чём. Из крайности в крайность и никак иначе. «Если ненавидит, то каждой фиброй своей души. Если любит, то всем своим сердцем, до сумасшествия», — именно такое определение характеру Софии когда-то дала Мэри и попала в самую суть.    Софа умна, всегда держит чувства под контролем, зная, что если дать волю, то можно много бед наворотить. Знает, что влюбляясь человек становится уязвимым. Знает, что доверять опасно. Знает, что в прошлый раз не выгорело, но зато она обожглась. Знает, каково предательство на вкус. Знает, как больно отвыкать от человека, который казался незаменимым и самым родным. Она много чего знает. Но сейчас ей сказали уже несколько людей, ранее Аня, вчера Наталья Владимировна: «Меньше думай - больше делай!». Софии и самой не хотелось держать себя под таким контролем, особенно учитывая как она неосознанно ослабляла внимание в присутствии Фреда. Казалось, что если он хоть немного более настойчиво будет действовать, то Софа падёт пред ним, не имея и малейшей возможности сопротивляться. А теперь ей буквально сказали: «к чёрту контроль, живём один раз!» и она набирает скорость, зная, что тормоза не работают, а впереди обрыв. А может и нет обрыва, быть может всё будет хорошо.    Но сейчас, стоя перед многоэтажками, Софа так хотела убежать, отключить телефон и просто исчезнуть. Действовать по привычному сценарию: избегать любой стресс. Хотела убежать, всё ещё безумно боясь, что пожалеет о каждом последующем слове, шаге, но также Софа хотела дать этим чувствам шанс, даже если не приведёт ни к чему серьёзному. Просто попытаться. Хоть раз в жизни по-настоящему рискнуть.    До мозга костей трудоголик не пошёл на работу, соврав начальству. Планировщик всего и всея принял импульсивное решение. Тот, кто боится быть уязвимым, потому презирает отношения, внезапно написал объекту, вызываемому столь сильные чувства и вот, стоит сейчас под его окнами. Софа уже очень сильно вышла за рамки комфорта, во всяком случае, ей казалось, что она предприняла колоссальные шаги, по направлению к счастливой жизни, которую ей пророчат Аня и Наталья, если Софа будет меньше сама всё усложнять.    Плохо спав, а вернее сказать, вовсе не спав, а просто ворочаясь всю ночь, размышляя о своей жизни и к чему её привёл тотальный контроль, Софа решила, что будет всё менять. Не дожидаясь полноценного наступления утра, девушка написала Фреду короткое сообщение: «at 9 am I will come to you. you can?»(в 9 подойду к тебе. сможешь?) Она уже не пыталась понять, что же чувствует он и чувствует ли вообще, потому что мысль о том, что мужчина просто с ней флиртует, как быть может и со всеми другими девушками, Софа не спешила списывать со счетов. Решила, хотя стоит учесть, что это максимально спонтанное решение, написать и действовать дальше, исходя из ответа. Но те несколько секунд, пока Фред не зашёл в сеть, были настоящей каторгой. Так казалось. Но когда Фред прочёл сообщения и стал набирать ответ, тогда то Софа и перенервничала сильнее, чем на экзамене по истории в далёком 2018 году. «okay» Ответ получен. Как и разрыв сердца.    «Что это, чёрт подери, значит? Окей? Серьёзно? Это одолжение? Он не хочет этой встречи? Я его разбудила? Почему всего одно слово?! Почему так холодно?! Всё зря?..», —в недоумении девушка смотрела на экран телефона, вскоре собеседник вышел из чата, а вот Софа всё ещё смотрела, ожидая более развёрнутого ответа.    София собиралась основывать свои дальнейшие суждения именно на полученном ответе, но, столь эмоционально неокрашенного сообщения, она не ожидала.    «Аня советовала меньше думать», —успокаивала девушка саму себя, стоя под окнами возлюбленного, заметаемая снегом, хотя больше было это похоже на мокрый снег или вроде того. Как только снежинки касались земли, лавок, фонарных столбов, людей или чего-то ещё, что они могли встретить на улице, то сразу же превращались в капли.    И без того бешено бьющееся, сердце девушки с трепетом замирало каждый раз, когда дверь, ведущая из подъезда, распахивалась с характерным, уже действующем на нервы, звуком, каким-то писком что ли. И вот очередной противный сигнал домофона, Софа даже не хотела уже реагировать и с ожиданием глядеть на дверь. И не зря...   —Дамочка, что это Вы здесь всё расхаживаете? Я на Вас доложу! Какой раз уже вижу! —прозвучал совсем близко мужской хрипловатый голос, вероятно прокуренный дешёвыми сигаретами.    София вынужденно повернула голову и увидела пожилого мужчину. Высокий, худощавый, с голубыми, но с годами ставшими серыми, безжизненными глазами, густыми усами, которые закрывали полностью верхнюю губу, но судя по нижней, губы было тонкими. Дедуля внимательно осматривал Софу, дожидаясь ответа. При первой встрече ей показалось, что ему не больше шестидесяти, уж больно резво он носился по квартире Фреда, даже после замечаний участкового Козлова, перечил тому постоянно. Но сейчас, имея возможность осмотреть внимательнее, Софа отметила, что деду лет под семьдесят, вряд ли больше. Уже второй раз они пересекаются, если не учитывать знакомство в квартире, и с каждым разом дед всё настойчивее донимает девушку с вопросами-расспросами, сохраняя бдительность касательно новых лиц в доме.    —Дедуль, мы не в Советском Союзе. Нет уже никакой партии, которой можно было бы доложить. И дежурить возле подъезда тоже не надо, 90-е закончились.  Не стоит дёргать участкового без надобности. У него и без того дел полно, ещё ему ездить на подобные вызовы. —предельно спокойно заявила Софа, не желая связываться со старым конспирологом, а лишь желая отвязаться от него.    —Вот молодёжь пошла! Хамка! —гаркнул пожилой мужчина, плюнул девушке под ноги и утянул за собой собаку с длинными ногами и вытянутой мордой, которой, казалось, было стыдно за поведение хозяина.    Софа ошарашено мигала в след удаляющемуся "соседу", пытаясь понять, что вызвало у него такую реакцию. Теперь с другой, с правой, стороны раздался мужской голос, но на этот раз более бархатный. Разительная разница, разумеется, была ещё в том, что теперь послышалась английская речь, с характерным американским произношением. Обернувшись, девушка с радостью и лёгким трепетом обнаружила обладателя этого сладкого голоса. Казалось, что когда он говорит, произносит будто два звука, сам голос, а следом идёт призвук, обертон. Возможно, это одна из причин, почему Софе сложнее себя убеждать в опасности чувств, когда он находится рядом.   —Всё в порядке? Выглядишь очень потерянной.    «Чёрт», — осекла саму себя девушка, поняв, что слишком погрузилась в свои размышления.    —Да, в порядке. Просто твоего соседа вновь встретила. —сказала Софа и захихикала, сама не зная почему.    —Какой? Тот, которому ты в прошлый раз язык показала? —засмеявшись в ответ, подхватил мысль разговора Фред.    —Да. Я ему явно не нравлюсь.    —Тебе будет спокойнее, если я скажу, что я тоже ему не нравлюсь?     —Возможно, немного. —показывая пальчиками насколько "немножко", улыбалась Софа. Её глаза поблескивали.     —Знаешь, они тут целую коалицию против меня собрали. —не дожидаясь, когда Фред договорит, девушка вновь засмеялась, казалось, что она и не прекращала вовсе. —Я серьёзно, это звучит до абсурда по детски, но тут есть возрастные жители, которые готовы строить мне козни. Да чего ты смеёшься? —наигранно злился он, улыбаясь не только губами, но и каждой частичкой своей сущности. Казалось, его душа готова пуститься в пляс, когда Софа смеётся. Ничего сверхъестественного, смех как смех, даже временами странный, но он вызывал искреннюю улыбку на лице Фреда и какое-то тепло разливалось под рёбрами.    —Прости! Но это и правда по детски! —весело подытожила собеседница и, подхватив мужчину под локоть, зашагала. —Ты же не против? А то тут скользко, боюсь упасть.    Вновь импульсивное решение. Как же Софа боялась быть сейчас отвергнутой, осечённой. Вдруг он оттолкнёт и скажет, что не так уж и скользко? И будет прав, снег, вместе с скрываемым под ним льдом, уже опять таял, было скорее грязно, слякотно, вязко, мокро и мерзко, но не скользко. Но нет, Фред лишь издал некий звук, выражая своё согласие, и перехватил руку девушки покрепче. —Ты знаешь в честь чего названа улица, на которой ты сейчас живёшь? —неожиданно для всех и, наверно, в первую очередь для себя самой, Софа вновь завела разговор хоть о чём-нибудь. Неожиданно, потому что планировала разузнать Фреда получше, а по итогу сама уводит тему диалогу совсем в другое русло. —Нет. Я надеюсь, ты это не просто так упомянула, а собираешься рассказать об этом? —боясь спугнуть, сказать что-то не впопад и тем разозлить девушку, Фред ловил каждое слово и поддерживал тему. Любую. Софа захихикала, свернула налево и остановилась перед пешеходным переходом, дожидаясь зелёного сигнала светофора. —Ну, во-первых, на этой улице располагаются посольства европейских стран. —Да, это я видел, когда прогуливался. Пошли. —дождавшись зелёного, Фред потянул девушку за собой. —Далековато же ты ходил. Ну ладно, во-вторых, улица эта названа в честь советской и российской киностудии "Мосфильм", основанной чуть больше ста лет назад. Есть аллея Звёзд, вроде вашей аллеи Славы, также тут располагается сама киностудия и музей киноконцерна, на территории которого находятся декоративные улицы, «город внутри города», и машины, которые были задействованы на съёмках разных проектов этой киностудии. А ещё, если пройдём дальше по улице, гораздо дальше, и свернём направо, то дойдём до Воробьевых гор, откуда прекрасный вид открывается. Ну, скорее летом, когда деревья и всё вокруг покрыто зеленью, сейчас это всё будет выглядеть скудно и облезло, но всё же. А ещё там памятник Ломоносову и Чернышевскому, ботанический сад. —Ого, я смотрю ты целую программу составила на сегодняшний день. Мы успеем всё обойти? Софа замедлила шаг и вскоре совсем остановилась. Вот об этом она не подумала. Да и не было вообще никакой "программы", абсолютно всё это является спонтанным решением, так что плана нет и что отвечать, она не знала.   —А кто нам мешает? Можем обойти сегодня сколько успеем, а остальное потом.    —Сколько у нас на это времени? —понимая, что со вчерашнего вечера ничего не ел, только с утра пил кофе, уточнил Фред.    —Я никуда не спешу, так что можем хоть весь день ходить.    —Может тогда сначала куда-нибудь зайдём, вроде кафе? Я бы не отказался поесть.    Софа молча шагала, прикидывая, куда бы лучше свернуть, чтобы зайти в кафе поблизости, а не тратить на это время, которого и так было не очень много, учитывая сколько мест хотела она сегодня показать.    —Ты был на Красной площади? —Да, в прошлую субботу. Прогуливался по городу перед театром. «Хотел заглянуть повторно вчера, обходя твои любимые места, но слишком устал», —подумал Фред и поймал себя на мысли, что вероятно, Софа будет показывать эти места в городе и теперь, хоть уже заочно знакомый с ними, мужчина получит какие-то замечания и уточнения от Софи, с её личными отметками важного. Планетарий - одно из тех мест, в которые Фред хотел бы сводить Софу, тем более зная теперь от Кейт, что девушке это интересно и она сама там бывала. Что может быть романтичнее, чем свидание под звёздами? В идеале под открытым небом, но подобное необходимо отложить до лета или хотя бы тёплой весны. В Третьяковскую галерею она и сама уже водила Фреда, так что идти туда повторно, тем более в одиночестве, сопровождаемый лишь её песнями, мужчина уже не видел смысла. Парк Горького - назван в честь писателя, о котором Софи немного успела рассказать в библиотеке. Ну, скорее косвенно затронула, но обещала вернуться и рассказать больше. До парка Фред добрёл к вечеру, когда было уже темно и это было лучшим решением. Жёлтый свет гирлянд, окутывающих деревья, и высокие фонари, сопровождали гуляющих вдоль аллей. А яркие разноцветные огни лампочек, подсветок подсвечивали лёд катка, который всё ещё функционировал, несмотря на перепады температуры. Быть может, если он уже не закроется, то Фред сводит Софу туда? Достаточно романтично для свидания. «Циферблат» - Кейт сказала, что ранее встречи книжного клуба проводились именно там, а ещё, некоторые его члены также состояли в небольшом творческом кружке, который со временем сам себя изжил. Но пока тот ещё существовал, вечерами пятницы там собирались поэты и читали что-нибудь новенькое из своего творчества. Софа не пропускала ни единой встречи. «Цех поэтов» растворился, а поэты и поэтессы стали собираться и выступать по одному, ощущение единства и принадлежности к чему-то больше исчезло, как и наличие Софы в этом антикафе. «Аптекарский город» - не тот ли это ботанический сад, упомянутый самой Софой сегодня? Если да, то мужчина его уже посетил вчера, но это не значит, что идти повторно он не захочет. В этот раз всё будет по другому, рядом есть Софа, а значит смотреть на те же растения и цветы Фред будет уже не своими глазами, а как бы через призму её мнения и взглядов. Вчера он лишь делал догадки, что конкретно девушке здесь нравится и что она думает, неспешно прогуливаясь по вечнозелёному саду. А ещё он успел посетить... —Хочешь, я тебя блинами накормлю? —Что? —вырванный из каких-то собственных размышлений о вчерашней прогулке, Фред слегка растерялся. —Сейчас идёт неделя масленицы, на Красной площади каждый год самая яркая программа. Там и блины есть и развлечения разные. Мы могли бы пойти сразу туда, а потом посмотрим то, что успеем. Фред одобрительно и радостно кивнул, предвкушая ароматные и свежеиспечённые блинчики. С ними мужчина уже был знаком, с недавних пор, но надеялся, что в этот раз всё пройдёт спокойнее и лицо ему никто уже бить не будет.