Глава 10

Пытаясь отдышаться, я в полном шоке поднялась с постели. Оттянула рукава свитера как можно больше, чтобы спрятать свои руки. Я часто дышала и не могла успокоиться. Одновременно была зла и испугана.

Пока нервно ходила по комнате, думая, что мне делать дальше, искусала полностью себе губы до крови.

Не сделала ли еще большую ошибку, придя сюда? Не попала ли я еще более серьезные проблемы? Если я решу бежать, смогу ли это сделать? Или же меня отпустят по доброй воле?

Сбегать, в моем случае, была бы самая глупая идея. Пока все не уляжется, нужно слушаться и все выполнять, лишь бы не выгнали. Пока что нельзя светиться на людях, которые могут мне причинить вред.

Хотела бы, чтобы это от меня зависели, а не я от кого-то. Хотя я бы предпочла спокойную жизнь, вместо всего этого криминала.

Это не моя жизнь. Мне здесь не место.

Все время до вечера я пыталась не дать себе сесть или лечь, чтобы отдохнуть или подумать еще о чем-то. Пыталась занять себя уборкой. Хоть это было сложно назвать ею. Везде было до блеска чисто, и единственное, что я делала – это пыталась дотереть все места до дыр.

Вспомнилось, как раньше мама давала мне миску с водой и говорили мыть пол. Конечно же, я все выполняла. Вот только, когда мама проверяла, как я справилась, она не была довольна моим результатом.

Как она говорила: «Ты не помыла, а смогла только растереть грязь по полу».

Впрочем, я никогда не была любительницей делать генеральные уборки, когда маме что-то стреляло в голову и она в любой момент могла захотеть убираться. Естественно, не без меня.

Я грустно улыбнулась, вспомнив вечером об этом, когда только заканчивала «уборку».

Присев наконец передохнуть, я надеялась на то, что обо мне забудут. Единственное, что хотелось, это спать. И пусть так таковы я ничего не сделала, организм все равно был до сих пор "убитый". Рисковать своим здоровьем не хотелось. Не хотелось еще больше от кого-то зависеть, а если все наладится раньше, чем я могу себе это представить – ужасное здоровье, как у курицы было бы ни к чему. Это только бы усугубило мои проблемы.

Хоть я и пыталась ни о чем не думать и хоть немного быть спокойной, все время, с тех пор как еще могла только лежать на кровати, я думала о Звездочке. Где она? Жива ли она?

Губы задрожали от подкатывающих слез. Мне не хотелось думать о том, что она была у этих бездушных людей и тем более, что они могли что-то ей сделать.

Я слышала, что людей можно распределить на хороших и плохих, посмотрев на их отношения к животным. Все плохие люди – ненавидят животных. Будь то котики, собачки или лошади и кролики. Не пожалеют. Убьют.

Из раздумий меня вырвал неуверенный стук в дверь, а после и просунутая через немного приоткрытую дверь голова девушки.

- Вас зовут на ужин, Дана Викторовна, - сразу как сказав, она опустила голову, словно ей не разрешили на меня смотреть и лишней секунды.

Хорошо, мое имя могли ей сказать. Абсолютно, кто угодно. Но отчество? Все время находясь здесь, я думала, что никто почти ничего обо мне не знает. Возможно, только имя, но не больше.

Глеб сказал, чтобы все ко мне обращались по имя отчеству? Махнув самой себе рукой, я коротко ей ответила:

- Хорошо, сейчас спущусь.

Лучше не заставлять его ждать, раз нас ждет серьезный разговор. И пусть я до сих пор зла на мужчину, на его поведение, лучше его не злить и молчать.

Руки и ноги дрожали от непонятного чувства. Словно что-то должно произойти. Жаль, что я не могу предугадывать дальнейшие события. Хотя бы в своей жизни. Узнав, что меня ждет что-то страшное, тогда бы я не пошла.

Быстро сбегав в ванную, я умылась ледяной водой, пытаясь вернуться в чувства.

Уже спускаясь, я думала, чтобы сделала, если бы меня и вправду что-то такое ждало. Да, я бы не пошла, однако, что бы я делала в другом случае? Искала окна, которые можно открыть и скидывалась с окна? Так себе идея для человека, который хочет жить.

Однако с моей-то жизнью, я уверена, многие услышав бы мою историю и слова о том, что я не хочу умирать, а жить – покрутили бы пальцем у виска и сказали бы еще, что я сумасшедшая с такой-то жизненным опытом.

Здесь так таковы и не скажешь: «Я прожил больше, потому и знаю лучше, как будет!». То, что прошла я за такой короткий период, не сравнится ни с чем. Ни с какой ужасной историей. Возможно, это очень эгоистично, но зато правда. Единственного, чего не хватает – это закрыть меня в подвале на двадцать лет и насиловать. Единственное, из-за чего я бы сдалась. Из-за чего бы захотела умереть и всеми способами пыталась бы это сделать.

Подходя к столовой, я сильно вздохнула, а после вошла на трясущихся ногах. Боялась упасть прямо под ноги Бестужеву и еще больше занервничать.

Столовая была выполнена в светлых тонах. Большой стол стоял посреди помещения. Видно было, кто хозяин в доме, раз Бестужев сидел во главе. Он молча, взглядом показал сесть напротив него. И я послушно выполнила его «поручение».

- Приятного аппетита, - едва слышно пожелала я и тут же опустила взгляд, как девушка, которая звала меня на ужин.

Передо мной стояла тарелка, на которой лежал большой запеченный со сверкающей корочкой кусок мяса и такой же запеченный картофель. Как будто кто-то знал, что кусок мне в горло сам не полезет. Сразу положили, так еще и порцией такой, что мне хватит этого на два ужина. Если не на три. Рядом были разные виды салатов. На каждый вкус.

Недалеко от салата стоял стеклянный заварничок, в котором был черный чай. Раньше дома я пила за день не меньше трех раз. Сейчас я как-то об этом и забыла.

Я закусила губу, чтобы не развести здесь слезную пьесу. Аккуратно привстала и потянулась к заварнику, а после налила себе большую кружку чая. Сделаю вид, что я буду и есть, и пить. Чтобы никто не прикапывался.

Я немного его пригубила и уже хотела из-за наслаждения чуть ли не закатить глаза, под внимательным взглядом Глеба.

- Ешь.

Какое-то время мы молча ели. Ну как сказать, в моем случае, половину времени ковырялась в еде, и половину маленькими кусочками поглощала еду. Есть не хотелось. Я просто насильно запихивала в себя еду, чтобы просто не сидеть в молчании.

Но вот Глеб заговорил...

- Самое время поговорить, - он сделал короткую паузу, удостоверившись, что я внимательно его слушаю. Смотреть в глаза мне было сложно каждому, ему - так тем более. Чертов энергетический вампир... - Не думал, что мне придется пойти на такое. Будь Витя жив и я пошел бы на это по своему желанию, он бы, скорее всего, не побоялся отстрелить мне яйца.

Я предупреждающе закашляла, как бы говоря, что на тему мужских органов я бы не хотела переходить. Заставив себя не закрывать свое лицо от неловкости, я продолжила слушать. Но как оказалось пока что его рассказ окончен. Он протягивает мне какие-то бумаги, которые лежали все время рядом с ним, возле его стула, и ручку. Совсем рядом! Это чтобы я не увидела?

- Что это? – я недоверчиво потянулась и взяла их в свои до сих пор дрожащие руки.

- Читай. Только внимательно, - мужчина выразительно на меня посмотрел, а потом расслабленно откинулся на спинку стула.

Я быстро пробегалась глазами по строчкам, пытаясь найти главную тему.

- Заключение о браке?..

- Верно.

- Но для чего все это нужно? – я была в полном шоке. Я не верила во все это! Этого не может быть! Таким образом я еще больше загоню себя в ловушку.

Буду как птица в клетке.

- Это нужно не мне, а тебе. Конечно, у тебя есть право отказаться, - он криво усмехнулся. – Однако это будут лишь твои потери. Не мои.

Я поджала губы и задумчиво нахмурилась. С одной стороны, я все поняла, а с другой – ничего не понятно. Какой остаточный итог будет, если я подпишу и если – нет.

- То есть вы откажите мне в помощи, если я не подпишу эти бумаги? Какой смысл моей подписи, если я не числюсь, как гражданка Российской Федерации? У меня нет даже паспорта.

Бестужев тихо рассмеялся, немного опустив голову, а потом устремил свой взгляд на бумаги и после на меня. Серьезный до жути...

- У тебя есть паспорт. Он внутри бумаг, посмотри.

- Но... как? Как так быстро можно сделать паспорт?

- Когда ты лежала с отбитыми почками, тогда и начался процесс. Твой паспорт лишь подделка.

Начав рыться в бумагах, я нашла небольшую книжечку. Это был мой паспорт... Я заглянула в него и увидела перед собой мою фотографию. Где он ее взял? Ниже была моя новая фамилия.

Смирнова Дана Александровна...

Даже отчества не оставили. Лишь имя. И на том спасибо.

- Бессмысленно было менять тебе фамилию, если ты ее будешь и так менять. Но без паспорта никак.

- Что будет, если я не соглашусь? – неуверенно спросила я, и сделала глоток чая.

- Поставив свою подпись, ты официально будешь под моей защитой. Побояться тронуть. Даже если узнают, - хмыкнул мужчина. – В ином случае, я так же буду тебя оберегать, но точных гарантий тебе не дам. Всякое может случится. Выбор только за тобой.

- Но разве все это не делается в ЗАГСе?

- Нужно иметь хороших знакомых, работающих в этой сфере, - ухмыльнулся Бестужев.

Я отодвинула свою тарелку и положила бумаги на стол. Собираясь уже подписать, я подняла на него глаза, и спросила перед своим решениям:

- Когда все наладится, мы ведь сразу разведемся?

Глеб молчал и слегка улыбался, чем немного меня успокаивал, но в глазах плясали чертенята. Слишком хитрые черти.

Возможно, мне лишь показалось , что он кивнул. Возможно, так и было. Он сохранял молчание. И я поняла, что отвечать он не будет. Лишь приняла для себя, что знак молчания – это знак согласия. Лучше я приму это за знак согласия, чем буду грызть себе локти в страхе.

Возможно, это было очень глупо с моей стороны, но если я хочу быть в полной безопасности и иметь кое-какую возможность осторожно разбираться со смертью родителей – я это сделаю.

Потому сразу не думая, я поставила везде свои подписи.

- Я могу идти?

- Иди.

Я встала со своего места и почти вышла со столовой, как снова услышала его голос, из-за которого остановилась, но не оборачивалась к нему.

- И, Дана, если я узнаю, что ты у кого-то просила наркотики, я тут же отправлю тебя в психиатрическую больницу на лечение наркомании. У меня везде здесь глаза и уши, поэтому не советую пробовать у кого-то тайно просить. Их – к чертовой матери выгоню с работы, и поверь, я позабочусь, чтобы из-за тебя они не нашли нигде работу. А ты – тут же станешь на учет в своем будущем втором доме. Это на случай, если ты сглупишь. Поверь, тебе не понравятся их методы лечения уже в первый день. А лечиться там тебе придется месяц, не меньше.