21. Я никогда не встречала столь хладнокровных людей.

Песня главы: Ed Sheeran – Who You Are

Запах спирта не покидает кухню дома Колфилдов ни на один вечер. Он здесь полноценный житель. Оперевшись на ладонь, мать Леона и Даники смеется над шутками чертей в своей голове. Она — алкоголичка со стажем. Уже пять лет эта с виду ухоженная и приличная женщина не представляет своей жизни без стакана. А когда-то она была как и все нормальные люди, но проблемы и время дают о себе знать. Почти каждый вечер её муж уходит к молодой девушке, что является племянницей одного из его компаньонов, под предлогом того, что ему нужно встретиться с коллегами. Женщина не говорит ни слова. Она делает вид, что верит ему, хотя оба прекрасно понимают, что всё это лишь дешевый, никогда не прекращающийся спектакль. Она не хочет бороться с проблемами. Не хочет их решать. Да и куда ей деваться? Подавать на развод, когда тебе уже под пятьдесят? Но что изменится, кроме того, что она останется совершенно одна, без денег и прошлого за плечами? Дети уже взрослые. За них не получишь алименты. А она... Кому она уже нужна? Её мозг разрушен регулярными запоями. Под слоем дорогой французской косметики скрывается старое, потрепанное лицо, с морщинами, отеками и темными кругами под глазами. Она погрязла в апатии.

Наполняя очередную рюмку дорогим коньяком, она вздыхает и даже не обращает внимания на дочь, которая садится за стол перед ней. Чуть позже она поднимет на неё своё мутный взгляд и грустно улыбнется.

— Не смотри на меня так, Даника. Ты же знаешь, я не выношу этого, — усмехается мать.

На лице Даники появляется злая ухмылка. Она берет в руки одну из рюмок и знакомым жестком, словно пародируя пьяную женщину напротив, наливает себе тот самый коньяк.

Ей не привыкать. В нормальном представлении мать и дочь будут ходить вместе на шоппинг, в театр, прогуливаться вечером по парку, обсуждая жизнь. Но не Даника и её мать-алкоголичка.

«Особых талантов

не надо боле иметь,

чтоб пить с матерью,

как с двуглавым чертом,

и не пьянеть.»* (1)

Да, Даника никогда не пьянеет в компании своей матери. Максимум, что может сразить её, так это самое легкое, почти «прозрачное» головокружение. Она словно начинает подсознательно ощущать движение земли вокруг своей оси. Не более того.

— Твой муж опять со шлюхой? — выпивая залпом рюмку и откусывая дольку засахаренного лимона спрашивает Даника. Её словно не беспокоят чувства матери.

Та в ответ горько кивает. На глазах наворачиваются слезы. Признак того, что ей пора бы остановиться. Но она наливает себе еще.

— Чего молчишь? Как себя чувствуешь? — спрашивает Даника, словно она погоду обсуждает.

— Нормально. Я чувствую себя нормально, — вздохнув отвечает мать. Даже будучи пьяной она не забывает врать на автомате. Это уже рефлекс.

— Ты знаешь, это же нормально, иногда чувствовать себя не нормально, — пожав плечами говорит Даника.

— Ты права. Да. Как говорят французы - c'est la vie! * (2) — вновь усмехнулась мать.

— Ну да. Херовая у тебя la vie, однако, — с сарказмом подметила Даника.

— Она у всех такая. Появится у тебя муж, поймешь, — со вздохом ответила мать, а затем добавила — Водку будешь?

— Доставай, — равнодушно ответила Даника.

Пошатываясь, её мать направилась к кухонной стойке, доставая из шкафчика еще не открытую бутылку.

— Ты куда-то ночью пойдешь? — спрашивает она свою дочь, одновременно в поисках того, чем бы вскрыть водку.

— Да. К Джетро.

— Вы употребляете наркотики... — закрыв лицо ладонью шепчет женщина.

— Ты пьяна.

— Прости.

— Да мне всё равно, — отвечает Даника, делая глоток водки, что мать поставила перед ней.

— Размешать не с чем, извини, — говорит женщина, проверяя холодильник на наличие апельсинового сока.

— Так тоже нормально.

— Ты уверена?

— Да, мама. Я уверена, — с ноткой раздражения в голосе отвечает Даника.

Затем мать вновь садится перед ней.

— У тебя все хорошо?

— Прекрасно.

— Даника, ты чересчур...

— Я же сказала, что всё прекрасно. Налей мне еще, — девушка придвигает пустой стакан из-под водки.

Мать молча заполняет его и возвращает дочери.

— Вы с Леоном такие разные. Он такой мягкий, ранимый, сочувствующий, вечно терзаемый сомнениями и желанием помочь. Ты же его противоположность — я никогда не встречала столь хладнокровных людей.

По пьяни мать Даники всегда заносит не в то направление. Она говорит о том, о чем побоялась бы сказать на трезвую голову.

— Мама, прекрати. Мне тошно от твоего нытья.

— Прости. Прости, не знаю, что на меня нашло... — она вновь начинает рыдать. Нервы Даники сдают, но она не уходит, а всего лишь наливает матери еще алкоголя.

— Пей давай, хватит. Ты снотворное приняла? — нахмурившись спрашивает девушка.

— Да. Я не пропускаю, — вытирая слезы с лица отвечает она.

— Не плачь, мама. Мне тоже плохо. Теперь тебе спокойнее?

— Не думай, что я хочу, чтобы ты страдала. Просто когда ты говоришь, что тебе плохо, ты словно напоминаешь мне о том, что у тебя есть сердце. Прости меня, дочка, мне никогда не понять тебя. Я бы отдала всё, чтобы принять на себя всё то, что выдержала ты. Прости меня, — и снова она заходится волной рыданий.

— Лучше подумай, каково Леону... — ответила Даника. А спустя двадцать минут оставила задремавшую мать в одиночестве со словами, — Я не хладнокровная. Я пытаюсь что-то изменить. Хотя тут вряд ли что поможет.

Ночной уличный воздух оживляет. Небо сегодня звездное, а Даника не знает, куда себя деть. Она растратила все фейерверки и петарды, а магазин уже закрыт. Она знает, где сейчас Джетро. Курит опиум в подвале со своими друзьями. Ей не хочется идти к ним. Она почти каждый вечер проводит там. С Кристиной говорить настроения нет. Та либо спит, либо выпивает в компании подружек из колледжа. А скучнее их нет никого. Есть еще компания мажорных мальчиков... На редкость славные, хоть и по-детски глупые ребята... Хотя кто сейчас не смеется над вейперами кроме самих вейперов... Но и к ним Даника сегодня идти не хотела.

Ноги сами повели её на старую детскую площадку. Качели, которые с ранних лет влекли её, никогда не были дозволены в качестве развлечения.

«Это общественная площадка, мы тебе сделаем твою собственную дома.»

Но за все эти годы родители только и делали, что обещали. А теперь, когда Даника сама себе «владелец», она часто ходит сюда кататься. Ночью тут ни души. Ни ребенка, ни котенка, ни наркоманов, ни пьяниц. Даже бомжи сюда почему-то не суются. Словно это место проклято и видеть его может только сама Даника.

Ей нравится раскачиваться максимально. Нравится, когда при движении вперед, можно вытягивать ноги к небу и делать вид, что ботинками пинаешь луну, облака и звезды. Иногда начинает кружиться голова. Это словно свидание с космосом. А потом становится страшно. Чуть расслабляешь тело, и кажется, что сейчас улетишь ввысь к чёртовой матери. Но в этом страхе есть свои прелести. Душа вырывается из тела и парит над городом, наблюдая за его жителями. Иногда можно встретить своих знакомых. Даника любит представлять их и то, что делают они каждую минуту своей жизни. Когда она только влюбилась в Джетро, её не покидали мысли об этом человеке. Собственно, именно с первой влюбленностью у девушки появилась привычка сбегать по ночам и гулять по пустынным улицам и крышам. Ей нравилось забираться так высоко, чтобы лицезреть панораму всего города, а затем взглядом искать направление, в котором предположительно жил её возлюбленный. Она любила воображать его действия в данный момент. А затем она начинала рыдать. Рыдать от того счастья, которое приносила любовь.

Сейчас же она вновь плакала. Плакала от того, что тех наивных и кинематографически-красивых чувств и дней уже не вернуть. Ностальгия любит навещать нас бессонными ночами. Даника была не исключением.

Она пересела на скрипучую карусель и, медленно отталкиваясь одной ногой, заставляла её двигаться, а сама смотрела в ночное небо. Оно гипнотизировало. Музыка в наушниках не позволила услышать приближающихся шагов. А карусель внезапно раскрутилась до непозволительной скорости. Автоматически Даника вцепилась пальцами в холодные железные ручки карусели и приподнялась, чтобы увидеть перед собой его.

Того, что с одержимостью следил за ней.

Того, чья идея походила на безумие.

— Я бы спросила как ты тут оказался, но боюсь, что это будет слишком банально. И все же... — выдохнув сказала Даника.

— Я следил за тобой, — насмешливо ответил Ривер.

— Забавно.

— Я пошутил. Я просто видел тебя, когда возвращался домой и решил сделать сюрприз, — скормив девушке очередную ложь, он обаятельно улыбнулся.

Не найти в мире актера лучше, чем Ривер. Он был гениален во лжи и притворстве.

— Я скучал по тебе, — он протянул руку, чтобы дотронуться до её щеки.

Даника усмехнулась, но не отвергла прикосновение.

— Что ты тут делаешь одна?

— Отдыхаю от дома, — честно отвечает она.

— Проблемы в семье?

— Вечные.

— В такие моменты я счастлив, что одинок, — мрачно пошутил Ривер, но Данику такая шутка оттолкнула. — Ладно. Это было крайне неуместно, — со своим привычным равнодушным лицом добавил он.

— Раскрути карусель максимально, закрой глаза, а затем открой и посмотри на небо, — сказала Даника.

Ривер последовал её указаниям без лишних слов. Открыв глаза он испытал одно из самых удивительных ощущений. Он словно был в небе, а звезды оказались так близко. Парень невольно улыбнулся (искренне он почти никогда этого не делал), а затем посмотрел на Данику, что прекрасно понимала, что он чувствовал в данный момент. Странное и волшебное чувство. Он словно забыл о том, что обычный человек. Будто у него за плечами не было прошлого, ровно так же как и будущего. Не было имени, не было судьбы. Были только ощущения, учащенное сердцебиение, звезды и девушка, что была похожа на фею, сотканную из той звездной пыли.

Надломленная психика молодого человека всегда выкидывала различные фокусы. Его настроение и эмоции могли меняться со скоростью света и не иметь для этого никакой причины. Вот и сейчас, почему-то на глазах на его появились слезы. И единственная вещь, которую он желал в тот самый момент – исчезнуть раз и навсегда. Ему ничего уже не хотелось. Ничего. Он просто представлял, как это было бы идеально — если бы она не была Даникой Колфилд, а он не был Ривером Аккерманом. Хотя бы на день, на один день поменяться с кем-нибудь местами и прожить этот день так, как делают это счастливые люди. Позволить себе влюбиться, стать любимым, и умереть. А Ривер-то никогда и не любил. Всю жизнь его клевали, подавляли, заставляли проявлять страх, агрессию, самозащиту. Сначала обращение окружающих, затем трагедия. В его жизни не оказалось места для любви. Ему было не до нее. Постоянное бегство, постоянное желание избавиться от чего-то.

Этот момент похож на медитацию. Словно планета остановилась. Всё остановилось. И кажется, они оба это чувствовали. Мысленно Ривер усмехнулся своей глупости. Влюбиться из-за какого-то головокружительного момента. Но всё было гораздо серьезнее. Внезапно врагами стали все — погибшая семья, раздражительная родня Даники. На момент он почувствовал себя шекспировским Ромео. Нужно заканчивать с этим. Даника словно дьявол, что гипнотизирует. Нельзя поддаваться. Нужно помнить об истинном предназначении. Либо сейчас. Либо никогда.

— Давай уедем, — произносит он.

— Куда? — спрашивает Даника.

— Можем поехать ко мне, — нервно произносит он, боясь, что она поймет, что тут что-то не так.

— Поехали, — просто отвечает девушка, еще не понимая, что официально подписала себе смертельный приговор. 

***

* (1) строки принадлежат моей лучшей подруге 

* (2) "Это жизнь." (франц.)