9. Для него в аду уготовлено особое место.

Песня главы: The Pierces – Three Wishes

Сладкий привкус свежей черешни смешивался с тяжестью крепкого рома. Кристина ненавидела его. Но только он помогал ей опьянеть до состояния полнейшего забвения. Слезы скатываются по щекам со скоростью дождевых капель на стекле автомобиля, что находится в движении. Кристина считает, что её жизнь никогда не станет прежней.

Её изящные ноги скрещены каким-то очень странным образом, а спина изогнута в неестественном положении. Голова запрокинута, от чего девушка давится собственными рыданиями.

Даника сидит перед ней абсолютно ровно, со стойкостью балерины. Её изумрудные глаза устремлены на морально загнивающую Кристину, но лицо не выражает никаких эмоций. Тонкие пальцы путаются в блюдце с темными ягодами, выбирая самую жесткую на ощупь черешню. Ей хочется что-то сказать, но слишком страшно. Кристина на редкость импульсивна и взволнована.

— Лучше бы я никогда не появлялась на этот чёртов свет! Лучше бы я никогда не знала тебя! Даника, мне так плохо. Я хочу умереть! — с новой силой начинала кричать девушка. Она ожидает реакции лучшей подруги, но та не подаёт ни звука. — Почему? Почему ты не спрашиваешь что случилось? Неужели тебе абсолютно наплевать?! Я не могу этого произнести. Я никогда не смогу сказать сама! — Кристина истерично сползла с кресла на пол и слабо вцепилась в острые коленки Даники.

— Что случилось, Кристина? — стараясь сохранять полнейшее безразличие, спрашивает Даника. Но голос предательски дрожит. Ей слишком страшно услышать причину истерики её детской подруги. Если её брат опять совершил что-то ужасное, ей будет нелегко.

Кристина смотрит на неё, а затем продолжает болезненно всхлипывать.

— Леон сказал, что та ночь была ошибкой, — проговорила она.

Даника с успокоением выдыхает, делая очередной глоток рома, смешанного с ванильно-вишнёвой газировкой.

— Я предупреждала тебя, — ответила Даника.

— И что? Что с того? Это всё, что ты можешь мне сказать? — возмутилась Кристина.

— Мне жаль, но я правда не знаю, чем сейчас тебя успокоить. Это Леон. Для него в аду уготовлено особое место. Он не думает о своих поступках до того момента, пока они не ударят по его моральному и физическому благополучию, — сказала Даника, кусая черешню.

— Это грёбаный позор. Со мной еще ни один парень так не поступал. А ты сама знаешь, сколько у меня их было, — злостно прошипела Кристина.

— В ту ночь ты была слишком пьяна, чтобы соображать. Он тоже был под чем-то. Пройдёт неделя, Леон и не вспомнит, что такая ситуация была, тем более никому не расскажет, что так поступил. Ведь в этом нет ничего необычного.

— Глупо получилось. Я же начала домогаться его, как оголодавшая нимфоманка. Если бы ты пришла тогда домой, то ничего бы не было, — уже более спокойно сказала Кристина.

— Я не знаю, — ответила Даника.

— Ты не знаешь чего? Где ты вообще была? Опять в компании этих говнарей, что курят электронки? — нахмурившись спросила девушка.

Слова о «говнарях, что курят электронки» вызвали у Даники приступ смеха.

— Нет, не с ними, — отвечает она.

— У урода Джетро? — продолжает спрашивать Кристина.

— Джетро красив. Но нет, я была не у него.

Кристина раздраженно вздыхает.

— Ладно. Неважно. Но ты должна была вернуться домой, тем более, если Леон говорил, что я валяюсь у тебя в комнате в полубессознательном состоянии.

Интуитивно Даника коснулась небольшого шрама у себя на запястье и лишь улыбнулась в ответ Кристине. В такие моменты её переполняла легкая ненависть по отношению к лучшей подруге. Даника искренне не понимала, почему она должна была возвращаться домой ради пьяной Кристины, которая получила то, чего желала. Почему она должна следить за ней? Почему должна ради неё каждую ночь таскаться в теперь уже ненавистный клуб? В самых глубинах души Даника, незаметно для самой себя, чувствовала некое удовлетворение от того, что сейчас Кристина страдает. Она слишком часто вызывала у неё раздражение своим глупым и эгоистичным поведением. А этот маленький шрам лишь подкреплял её полупрозрачную злость в адрес девушки.

День, когда она поцарапала её ножиком для бумаги до сих пор всплывает в памяти Даники, стоит ей только закрыть глаза и провалиться в сон.

И вот она вновь воспоминаниями в доме Кристины. В её комнате. Им всего лишь по пятнадцать лет. В глазах Кристины слёзы и ненависть. Даника выглядит слегка обеспокоенной, но серьезной. Одна лишь фраза — «Да, я действительно влюбилась в твоего отца.», и Кристина хватает с рабочего стола этот хрупкий нож, обрамленный в розовый пластмасс, цепляет за руку Данику, что попыталась сорваться с места. Удар, визг, Даника поскальзывается и падает на пол, Кристина в ужасе опускается рядом с ней и кидает этот чёртов ножик под кровать. Её маленькая подруга лежит лицом в пол, тонкой рукой размазывая кровь по идеально сияющему паркету, пытаясь подняться.

В глазах Кристины ужас и сострадание. Она думает, что нанесла Данике слишком тяжелую травму. В голове проносятся страшные, но по-детски глупые мысли – «вдруг она умрет?», «это неправильно», «меня убьют её родители», «я ненавижу её», «мне так жалко её». А Даника медленно привстает с пола и ровно усаживается, спиной оперевшись о кровать Кристины. Судорожно рассматривает порезанную руку. Крови много, но рана и впрямь несерьезная. И всё же Даника начинает рыдать. Казалось бы, вместе с появившейся наружу кровью вышли и все накопленные эмоции замкнутой в себе девочки. Кристина никогда не видела её в таком состоянии. Но мгновение жалости снова сменяется обидой — «Тебя никогда никто не будет любить, ты неприятный человек.» А потом два месяца ссоры. Правда, на третий девочки всё же помирились. Кристина осознала, что в разводе родителей виновата вовсе не Даника, которая о своих чувствах не сказала никому, кроме самой Кристины, а сложившиеся обстоятельства. А Даника простила Кристину, ведь если бы она была на её месте, то ей бы тоже вряд ли такое понравилось. Правда, видимо, обида не исчезла навсегда. Она просто спряталась где-то очень далеко, и лишь изредка даёт о себе знать.

А ведь это всего лишь небольшая царапина.

— Ладно, — устало вздохнула Кристина, беря в руки маленькое зеркальце и поправляя макияж. — Поедем сегодня в клуб? — как ни в чем не бывало спросила она.

— Зачем? — в голосе Даники послышалось некое волнение. На это были свои причины. Точнее, одна причина. Ривер.

— Просто, хочу забыться. Мне нужно веселье и нормальные парни, — расправив плечи, ответила Кристина. Сияющая улыбка вновь красовалась на прекрасном лице.

— Я не очень хорошо себя чувствую, если честно, — солгала Даника.

— Да ладно тебе! Поехали! Тебе станет лучше, уверяю, — Кристина с энтузиазмом ухватила Данику за руки.

— Ты уже немного пьяна, — девушка усмехнулась в ответ.

— И что? Так ведь даже круче. Поехали, Даника. Умоляю, мы должны повеселиться! Просто обязаны! — смеялась Кристина.

— Может, тогда в какой-нибудь бар? Или хотя бы в другой клуб?

— Нет, там везде будет скучно. А в этом много знакомых и публика нашего уровня. Или ты хочешь затащить меня в эти жуткие сатанинские подвалы, где выступает Джетро?

— Может быть...

— Нет, в этот трэш я не полезу. Так, всё, поехали, — Кристина суетливо направилась к выходу из дома.

— Я не смогу вести машину, — Даника уцепилась за последний шанс не ехать в это место.

— Почему? — непонимающе спросила Кристина.

Даника кивнула в сторону полупустой бутылки рома.

— Ох, Боже, я думала, у тебя что-то с тачкой произошло. Ну и что? Вызовем такси. Я звоню, и не хочу слышать никаких отговорок, — Кристина вытащила из клатча телефон и набрала нужный номер.

Даника недовольно закатила глаза и от отчаяния выпила еще один бокал рома. Неприятная горечь заставила её сморщиться, а в голове уже зарождался план побега от Кристины.

Но, увы, лучшая подруга заставила её идти собираться, а сама стала обзванивать всех знакомых, чтобы собрать по-настоящему большую компанию и повеселиться как следует.

Спустя десять минут машина уже ожидала их у ворот дома.