Глава 46. Продолжение течки

Фрэнсис с лёгким разочарованием вытащил свой уже мягкий член. Тело Артура было столь восхитительным, что он не смог сдержаться и кончил, даже не успев раскрыть узел. Это немного задевало его достоинство Альфы.

Однако маршал не был удовлетворён, более того только начал входить во вкус. После длительного голодания одного раза явно было недостаточно. Но Артур находился на пределе. Первая течка и слишком частые оргазмы привели к тому, что он погрузился в глубокий сон. Даже с довольным видом начал тихо посапывать.

Фрэнсис опустил взгляд на своего всё ещё возбуждённого и готового к бою «младшего брата» и с лёгкой досадой вздохнул. «Ладно, подождём до завтра», — подумал он.

Он поднялся, скомкал простыню, пропитанную телесными жидкостями, и велел дворецкому принести новую. Затем, нежно подхватив Артура на руки, отнёс в ванную и тщательно вымыл его тело. Завернув юношу в мягкое полотенце, маршал вернулся в спальню и уложил его обратно в постель.

Спящий Артур излучал спокойную и умиротворённую красоту. Фрэнсис нежно скользнул пальцами по алому следу отметины на его шее, и в сердце маршала разлилось тепло. Это был его Омега. С этого момента они стали единым целым. Хотя внезапная течка Артура застала его врасплох, Фрэнсис нисколько не сожалел о том, что пометил юношу.

Он встречал много Омег, которые могли бы считаться эталоном красоты, но лишь Артур затронул его сердце и пробудил искреннее желание связать с ним судьбу. Даже тогда, когда юноша притворялся Бетой, Фрэнсис уже начал испытывать к нему чувства. Причины, по которым Артур скрывал свой пол и сблизился с ним, не имели значения. Фрэнсис был готов принять его, защищать и заботиться.

Период течки у Омег, как правило, длится от двух-трёх до пяти-шести дней. В течение этого времени необходимо совершить несколько актов соития, чтобы полностью высвободить гормоны из половых желёз, и только тогда течка завершается. Этот период становится серьёзным испытанием для физической выносливости как Альфы, так и Омеги. Империя, осознавая важность продолжения рода, даже для занятых военными делами командиров-Альф, предусмотрела возможность взять несколько дней отпуска, если их Омега вступает в период течки. Это позволяло им сохранить достаточно сил, чтобы удовлетворить потребности своего партнёра.

К сожалению, у Фрэнсиса, как у маршала Империи, не было такой привилегии. В решающий момент жестокого сражения между двумя державами, даже если дома его ожидал находящийся в самом разгаре течки Омега, ему пришлось подавить свои чувства и покинуть этот сладостный уголок, чтобы исполнить свой священный долг маршала.

Доктор Уоррен не сомкнул глаз всю ночь. Его комната находилась на одном этаже с комнатой Артура. Вчерашний шум, который подняли Фрэнсис и Артур, вместе с густым ароматом феромонов, наполнил весь особняк, проникая в каждую щель. Даже будучи Бетой, он ощутил, как забурлила кровь. К счастью, резиденция маршала располагалась в уединённом уголке горного склона, вдали от прочих домов. Иначе такой насыщенный, сладкий аромат Омеги, безусловно, лишил бы сна немало людей!

Во время течки Омеге необходимо восполнить значительное количество жидкости и питательных веществ. Кроме того, тело Артура ещё не успело полностью восстановиться. Рано утром доктор Уоррен приготовил питательную сыворотку и собрал медицинскую аптечку для осмотра. Однако Фрэнсис категорически отказался пускать врача в комнату Артура и строго наказал оставить сыворотку у двери. Сильное чувство собственничества Альфы не позволяло никому видеть его Омегу в состоянии течки. Даже если это был Бета!

Доктор Уоррен еле сдерживал ярость, возмущаясь деспотичностью Альфы, и, недовольно фыркнув, выполнил приказ. Издалека он наблюдал, как Фрэнсис забрал сыворотку и занёс внутрь. Вскоре маршал вышел из комнаты, в своём безупречно отутюженном военном мундире, с пустой бутылкой в руках.

Как только Фрэнсис покинул дом, доктор Уоррен направился к Артуру. Однако он обнаружил, что дверь в комнату юноши заперта. В ярости доктор спустился вниз и, под предлогом доставки лекарств, попросил у дворецкого ключ. Томас лишь бросил на него холодный взгляд и произнёс:

— Маршал велел до его возвращения никому не в входить в комнату младшего лейтенанта Артура.

Да как вообще Альфа может быть таким? Когда его Омега пребывает в течке и нуждается в заботе, он не только уходит, но и запирает Омегу в комнате!

Доктор Уоррен немного разгневался и вступил в спор с Томасом. Однако тот, как ответственный слуга, оставался хладнокровным. Он твёрдо отказался передать ключ от комнаты Артура. У доктора Уоррена не осталось другого выхода, кроме как проклинать сложившуюся ситуацию и ждать возвращения Фрэнсиса.

***

В восемь часов утра в командном центре штаба офицеры, ожидающие начала стратегического совещания, обменивались изумлёнными взглядами. Их маршал, всегда точный, как швейцарские часы, сегодня опоздал. Это было совершенно необычно!

Ещё через две минуты, когда Фрэнсис уверенно переступил порог комнаты, все невольно сделали глубокий вдох, ощутив, как по коже пробежал холодок.

В зале находились Альфы, чьи носы были чувствительнее, чем у военных псов. Они не могли не уловить густой, сладкий аромат, который явно указывал на течного Омегу. Проблема заключалась в том, что этот запах исходил от Фрэнсиса, известного как «убийца Омег» и многолетнего холостяка. Воистину чудеса!

— Прошу прощения за задержку. Благодарю вас за терпение, — произнёс Фрэнсис, оставаясь неизменно спокойным под пристальными взглядами собравшихся. На его лице не отражалось ни малейшего волнения.

Несмотря на всеобщее любопытство, никто не осмеливался задать вопрос о причине его опоздания, опасаясь вызвать гнев маршала. Присутствующие лишь украдкой изучали его. Внимательные наблюдатели заметили нечто необычное: уголки глаз и брови Фрэнсиса были слегка приподняты, а вечно холодные черты лица казались менее суровыми.

Боже, неужели это правда? Тысячу лет не распускалось железное древо, тысячу лет оттаивала ледяная река[1]. Да это же, безусловно, событие великой радости! Наверняка император будет в восторге и отведает на две тарелки риса больше!

Но подождите-ка... кто же этот счастливый Омега? Совсем недавно Фрэнсис постоянно навещал своего охранника-Бету, раненного во время спасения жизни маршала. Он не мог встретить Омегу... Или, быть может, в больнице он заприметил привлекательную медсестру-Омегу, и, очарованный с первого взгляда, погрузился в омут любви?

Эй, это уже слишком! Сюжет о любви с первого взгляда совершенно не соответствует маршалу, этому холодному, бесстрастному человеку!

Все присутствующие обменивались недоуменными взглядами, строя догадки. Фрэнсис, хоть и замечал это, не проявлял ни малейшего интереса. Он не произнёс ни единого лишнего слова и сразу перешёл к делу. Фрэнсис время от времени вызывал людей, чтобы те ответили на его вопросы. Так мысли о личной жизни маршала были отодвинуты на второй план.

Однако чуткие офицеры, такие как генерал-полковник Герберт, быстро смекнули, что сегодня маршал особенно нетерпелив. Обычно он позволял вести дискуссии, но сейчас не терпел пустых слов. Как только кто-то начинал излагать мысли, не касающиеся сути, он безжалостно прерывал их, отбирая возможность продолжить.

После нескольких таких попыток все, кто обладал хотя бы минимальной сообразительностью, поняли, что маршал явно «не в своей тарелке». Они стали лаконично высказываться, избегая избыточной многословности. Единственным, кто неугомонно продолжал свои рассуждения, был наивный и смелый генерал-полковник Холиэр.

— Планета C-20 в созвездии Гидры, хоть и не отличается размерами и значительными запасами ресурсов, обладает стратегической ценностью, которую нельзя недооценивать! Она расположена всего лишь в полугодовой световой разнице от базы снабжения Федерации. Я уверен, что наши войска должны как можно скорее оккупировать её. При подходящей возможности следует устроить засаду на базу Федерации, чтобы перерезать их линии снабжения...

Генерал-полковник Герберт заметил, как брови маршала сдвинулись, а на его лице возникла едва уловимая искорка нетерпения. Он поспешил подать Холиэру знак умолкнуть, однако тот, разгорячённый своим выступлением, не обратил внимания на этот молчаливый жест. Обвинять Холиэра в этом было бы несправедливо. Ведь обычно он не имел возможности перебить генерал-полковника Жака, который всегда перетягивал инициативу. Чувствуя себя подавленным, он, наконец, ощутил облегчение. Сегодня, когда Жак помалкивал, Холиэр решил по полной отыграться, стремясь продемонстрировать, кто тут на самом деле главный!

Генерал-полковник Герберт, видя, что Холиэр игнорирует его предупреждение, не смог сдержать вздоха. Про себя же он подумал: «Вроде такой искусный боец, а читать настроение начальства не способен. Да это просто трагедия!»

Как и ожидалось, после того как Холиэр завершил свою пространную речь, Фрэнсис, не проявив никаких эмоций, кивнул и произнёс:

— Учитывая, что у генерала Холиэра уже имеется столь детализированный план операции, задание по штурму планеты C-20 поручается тебе. Ты немедленно возглавишь войска и отправишься в поход. Планету необходимо захватить в течение трёх дней, иначе тебя ждёт военный трибунал!

Холиэр чуть не задохнулся от возмущения и едва не упал в обморок. Планета C-20 имела огромное значение, но отправлять его специализированный мехотряд на штурм казалось крайне неразумным. Эта планета полностью покрыта болотами, где огромные мехи рискуют застрять и пропасть без следа. Но это не всё, в этих болотах обитают твари, напоминающие слизняков. Они омерзительны и отвратительны, и после их уничтожения возникает неодолимое желание вырвать всё, что съел за последние сутки. Изначально он собирался предложить, чтобы десант воздушных войск Жака взял на себя эту операцию и таким образом набрался опыта в борьбе с этими слизняками. Но, не дождавшись его предложения, Фрэнсис без лишних слов отдал приказ. Так что он сам навлёк массу проблем на свою голову.

Холиэр, с выражением полного отчаяния на лице, принял военный приказ. Герберт с печальным вздохом покачал головой, тогда как Жак про себя хохотал до слёз. Холиэр был мастером во многих областях, но прямолинейности у него было хоть отбавляй, а в вопросах, касающихся чувств, он ни бельмеса не понимал. Прекрасно видя, что мысли маршала витали где-то в другом месте, и ему не терпелось вернуться домой к любимому человеку, Холиэр продолжал тратить время на бессмысленную болтовню. Поэтому, кого ещё можно было наказать, как не его?

После столь напряжённой ситуации никто не осмеливался пустословить, поэтому совещание прошло неожиданно гладко и без каких-либо конфликтов. Генералы разошлись по своим делам, а Фрэнсис, взглянув на часы, с удовлетворением отметил, что собрание завершилось на полчаса раньше запланированного. Спешно собрав вещи, он сел в аэрокар и направился в резиденцию.

Фрэнсис, словно стрела, стремительно помчался домой. Как только он переступил порог, его охватил аромат феромонов Омеги, ставший ещё более насыщенным, чем утром перед выходом. Сразу стало понятно, Артур вновь переживал приступ течки.

Фрэнсис не обратил внимания на мрачное выражение лица доктора Уоррена. Он вырвал из его рук бутылку с питательным раствором и, не теряя ни минуты, бросился вверх по лестнице.

В тихой комнате, тяжёлые бархатные шторы отгоняли яркий солнечный свет снаружи, защищая от любопытных взглядов посторонних.

Молодой человек, совершенно обнажённый, был раскинут на кровати. Его руки и ноги крепко связаны. Во рту была зажата шёлковая ткань, пропитанная слюной. На его прелестном лице блестела влага, то ли пот, то ли слёзы. В состоянии сексуального возбуждения светлая кожа приобрела нежный розоватый оттенок. Хотя он не мог двигаться, его тело извивалось в нестерпимом напряжении, тёрлось о простыни. Выделения из половых органов струились по ягодицам.

Проснувшись рано утром, Артур обнаружил себя связанным таким вот образом, а тот, кто поставил ему эту грёбаную метку, чёрт его дери, без следа исчез. Гнев юноши смешивался с неясной обидой. Вскоре его охватила новая волна течки, вот только тело было полностью обездвижено, а губы не могли произнести ни звука. В минуты невыносимой боли он мысленно проклинал всю родню Фрэнсиса!

Фрэнсис прекрасно видел гнев, пылающий в глазах его любимого, но был бессилен что-либо изменить. Во время течки Омега теряет рассудок, и если не получит удовлетворения, может начать себя калечить. Маршал боялся, что Артур навредит себе, и одновременно волновался, что юноша, позабыв обо всём, вырвется на свободу. Поэтому связал его и решил как можно быстрее завершить дела, чтобы возвратиться домой. Что поделаешь, он маршал, а сегодня — важное военное совещание, от которого невозможно было не отделаться. Пришлось временно причинить Артуру неудобства. Потом он надеялся как следует утешить юношу, компенсировав всё сполна.

Артур ненавидел Фрэнсиса всей душой, но тело отказывалось подчиняться. Помеченный Омега был необыкновенно чувствителен к феромонам своего Альфы. Как только юношу освободили, он инстинктивно прижался к Фрэнсису, изящно извиваясь и теребя его, умоляя о нежности. Феромоны Омеги выделялись с невиданной интенсивностью, соблазняя Альфу.

Фрэнсис мгновенно воспылал желанием, однако сдерживался, пытаясь напоить Артура питательным раствором, восполняющим силы и энергию. Иначе Омега ещё потеряет сознание прям посреди процесса.

Юноша был очень непослушным, вертел головой и отказывался от питья. Пинался и грыз руку Фрэнсиса, словно дикий котёнок.

Артур чуть не до крови укусил Фрэнсиса за шею, оставив два глубоких следа от зубов. Однако маршал не разгневался. Покрепче сжав его в объятиях, он с лёгкость усмирил капризного Омегу. Поднеся горлышко бутылочки с питательной жидкостью к губам Артура, он с долей серьёзности начал уговаривать:

— Будь послушным, выпей это, и я дам тебе то, что хочешь.

Артур бросил на маршала сердитый взгляд. Его изумрудные глаза мерцали от влаги, наполненные лёгкой обидой, смешанной с кокетством. Завораживающий взор скользнул по Фрэнсису, лишив рассудка. Его ноги ослабли, а в паху вспыхнуло мгновенное возбуждение.

Артур, не в силах сопротивляться, вынужден был осушить весь питательный раствор. Фрэнсис, которому никогда не приходилось заботиться о ком-либо, действовал с неловкостью, и большая часть жидкости выливалась мимо рта. Молочно-белый раствор стекал по губам Артура. Юноша, инстинктивно высунув язык, лизнул губы, поглощая остатки. Этот бессознательный жест окончательно вывел Альфу из себя.

Артур, как желал, был прижат к постели. Фрэнсис приник к его губам, снова и снова лаская их своим языком и впиваясь в них, издавая при этом чмокающие звуки.

Артур уже был на взводе, а этот близкий контакт немедленно разжёг страсть. Его дырочка требовала наполнения. Теперь он был помечен Альфой, и жажда секса затмила всякий стыд. Ему лишь хотелось быть целиком заполненным, полностью удовлетворённым.

Артур не стал ждать, пока Фрэнсис начнёт раздеваться. Дрожащими руками юноша нащупал ремень на брюках маршала, стремительно расстегнул и бросил на пол, а затем ухватился за напряжённый член Альфы.

— Маленький соблазнитель, не можешь дождаться, когда тебя трахнут? — Фрэнсис ехидно приподнял бровь и щёлкнул пальцем по стоящему члену Артура, и насладился его дрожащим, сдавленным стоном.

Чёрт, сколько лишних слов! Артур действительно сгорал от нетерпения. Он всё утро был связан, жгучее желание сводило его с ума. А этот негодный Альфа продолжал играть в недотрогу, однако Артур больше не мог ждать!

Не говоря ни слова, юноша обвил ногами талию Фрэнсиса, резко перевернулся и оседлал его.

— Хах, что, хочешь сверху? — Фрэнсис удивлённо усмехнулся, наблюдая за Артуром, который удобно устроился на нём, и легонько шлёпнул юношу по ягодицам. — Раз уж нравится эта поза, давай, действуй.

Сверху так сверху, подумаешь! Артур решил, что терять уже нечего. В конце концов, Омега в период течки и так теряет всякий стыд. Раз уж это произошло, то один раз или сто — какая разница? По крайней мере, он сможет прижать этого негодяя снизу, и это хоть как-то облегчит его душу.

У Артура не было богатого сексуального опыта, но он от природы был сообразителен и старался вспомнить, как Фрэнсис обращался с ним вчера, подражая его действиям. Он склонился и нежно лизнул сосок маршала. Фрэнсис вздрогнул от удовольствия. Получив поощрение, Артур возобновил ласки.

— Хорошо, продолжай меня радовать... — Фрэнсис, в полном наслаждении, прикрыл глаза. Его пальцы нежно вплетались в волосы Артура. Мягкие пряди скользили по его длинным пальцам, вызывая волну приятного покалывания. Ему безмерно нравились эти светлые волосы льняного цвета, столь мягкие и блестящие, словно шерсть грациозной кошки, от которых невозможно отвести взгляд.

Артур расстегнул его военную форму, лаская губами мускулистую грудь, а затем спустился ниже, снова и снова целуя и облизывая живот и пах, но намеренно избегая самого важного места.

После поддразниваний, которые так и не дошли до финала, Фрэнсис нетерпеливо схватил руку Артура и крепко прижал к своему возбуждённому члену.

— Не мучай меня. Здесь тоже нужно доставить удовольствие, — хрипло прошептал маршал.

Артур приблизил лицо, внимательно рассматривая огромное достоинство, гордо стоящее среди густых волос. Именно этот член доставил ему вчера столько страданий вместе с бесконечным удовольствием. Этот негодяй даже заставил его делать минет. Артур одновременно чувствовал стыд и непреодолимое желание. Его дырочка вновь запульсировала, и из неё вытекала смазка.

— Малыш, приласкай его ротиком... — Фрэнсис провёл пальцем по сочным губам юноши, представляя, как они будут ублажать его член.

Артур немного помедлил, затем склонился и легонько коснулся головки губами, после чего провёл языком по краю. Фрэнсис резко вдохнул, напряг поясницу и подался вперёд, словно пытаясь проникнуть в его рот.

Но на этот раз Артур не дал ему этого сделать. Юноша резко поднялся, уселся на мужчину, прижимая влажное отверстие к напряжённому члену, и медленно опустился.

Не успевший зажить после вчерашних мучений проход был немного покрасневшим и опухшим. Проникновение вызвало лёгкий дискомфорт, но сексуальное желание, охватившее Артура во время течки, заставило забыть о боли. Он с силой опустился, и толстый член, смазанный обильной смазкой, соскользнул внутрь, грубо толкнувшись в точку «G».

— М-м-м... Боже... — Артур задрожал от удовольствия, огромная волна наслаждения прошибла на слёзы. Мышцы ануса непроизвольно сжались, крепко обхватив член.

Фрэнсис тяжело дышал, сминая в ладонях ягодицы Артура. Слегка выходил наполовину, а затем снова резко входил, заставляя его стонать.

— Маленькая шлюшка, какой же ты развратный. Наверное, давно мечтал, чтобы я тебя трахнул? А? — Фрэнсис дразнил юношу непристойными словами, держа его за талию и продолжая ритмично двигаться.

Ноги Артура стали ватными. Он невольно обнял Альфу, издавая прерывистые стоны, напрочь утратив способность воспроизводить связную речь.

— Говори! Ты что, давно мечтал забраться ко мне в постель? Специально приблизился, в надежде, что оттрахаю тебя? Сейчас тебе, должно быть, хорошо, моя маленькая шлюшка!

— Н-нет... — Артур смущённо покачал головой, испытывая и удовлетворение, и стыд. Однако его бедра продолжали двигаться в такт движениям Альфы, беззастенчиво отвечая на ласки.

Фрэнсис остановился, шлёпнул юношу по ягодице и усмехнулся:

— Ещё и не признаешься? А кто сейчас развратничает, сидя на мне верхом?

Шлепок Фрэнсиса звучал громко, но на самом деле не причинил боли. Вот только внезапная остановка в самый разгар наслаждения стала невыносимой для Артура. Он выгнул спину, пытаясь двигаться самостоятельно, но Фрэнсис крепко удерживал юношу, не позволяя ни сдвинуться, ни опуститься. Это томительное ожидание довело возбуждённого Омегу до отчаяния, и он, срываясь на слёзы, взмолился:

— Да, я шлюшка! Специально сблизился с тобой, чтобы забраться в постель, чтобы ты трахал меня... Пожалуйста... Умоляю, трахни меня... Не останавливайся...

Злобная шутка Фрэнсиса была удовлетворена, и он наконец отпустил юношу. Артур тут же, как коала, обвил шею маршала, гибко извиваясь бёдрами. Его анус жадно обхватывал твёрдый, невероятно напряжённый член, а крепкая головка каждый раз попадала в ту самую чувствительную точку.

Артур чувствовал, как мощная волна наслаждения поднимается из глубины заднего прохода. Мышцы ануса непроизвольно сжимались. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он знал, что скоро достигнет оргазма...

Фрэнсис неотрывно следил за Артуром. Гордое и холодное лицо юноши сейчас было охвачено похотью, а его взгляд излучал чувственность. Сексуальность Артура становилась невыносимой. Особенно перехватывало дыхание от его изумрудных глаз, полных слёз, способных поглотить душу.

Движения Артура становились всё более сумасшедшими. Его тонкая талия невероятно изгибалась. Стоны юноши усиливались. Фрэнсис крепко стиснул его ягодицы, будто намеревался растерзать их и резко толкнулся бёдрами вверх. Наконец, Артур, издав стон, достиг пика и замер. Юноша склонился, прикусил плечо Фрэнсиса, а его анус начал судорожно сжиматься. Наружу хлынула струя смазки. Мощный оргазм чуть не лишил его чувств, но Фрэнсис держал его за основание члена, не давая кончить.

— Отпусти... дай мне кончить... — Артур извивался, мучительно умоляя.

— Нет, если кончишь, потеряешь сознание! Держись. Я хочу, чтобы ты забеременел от меня!

— Н-нет! — вырвался у Артура отчаянный крик.

— А вот это уже от тебя не зависит! — Фрэнсис резко перевернул юношу, прижав его ноги к плечам. Одной рукой маршал удерживал член Артура, не давая ему кончить, а другой сжимал ягодицы, и, подобно молоту, резко и глубоко проникал в скрытый канал, ведущий к матке.

Узел на члене Альфы постепенно раскрывался. Каждый толчок, задевая простату, доставлял Артуру непередаваемое наслаждение. Юноша был доведён до состояния невменяемости, бессвязно кричал, но Фрэнсис сжимал его член, не давая разрядиться. Он чувствовал, что его сейчас затрахают до смерти.

Под неустанными толчками Фрэнсиса, застенчивое колечко мышц постепенно раскрылось, и мягкий тайный канал распахнул свои объятия. Мощный член без колебаний проник внутрь. Вместе с узлом, головка упёрлась в нежное лоно матки.

Чувствительные точки внутри канала Омеги вновь подверглись мощным стимулам, и Артур быстро достиг ярчайшего оргазма. Потоки спермы фонтаном вырывались наружу. Фрэнсис вовремя ослабил хватку, позволяя своему члену излиться одновременно.

Невыносимое наслаждение заставило Артура разрыдаться. Он чувствовал, как тело разрывают на части, как его полностью поглощают. Однако Фрэнсис безжалостно продолжал двигаться. Его толстый член с наслаждением скользил в тесном проходе. Внезапно юноша почувствовал, что движения прекратились, а затем головка резко увеличилась, даже слегка приподняв живот. Он потрясённо распахнул глаза, а его тело непроизвольно содрогнулось.

Фрэнсис, тяжело дыша, совершил последний рывок. После безумного толчка он остановился в самой глубине. Головка члена застряла у входа, и он начал кончать. Горячая сперма волнами хлынула в шейку матки Омеги, обжигая Артура, заставляя его судорожно сжиматься.

Фрэнсис был полон восторга и удовлетворения. Он наконец полностью завладел Артуром. Оставил на нём свою метку, сделав юношу своим Омегой, который родит ему детей...

Эта мысль заставила сердце маршала бешено колотиться. Наклонившись, он легонько поцеловал лицо и губы Артура, с жалостью и нежностью лаская метку на его шее. Такие действия заставляли Омегу чувствовать себя комфортно и безопасно.

Процесс эякуляции Альфы после завершения связи длился несколько минут. В течение этого времени двое были тесно связаны друг с другом, не в силах пошевелиться.

После самого бурного оргазма жар Артура наконец спал. С возвращением рассудка его охватила ледяная ненависть.

Артур смотрел на Альфу, погрязшего в чувственном наслаждении. К сожалению, в данный момент юноша был слишком слаб. Руки его не поднимались, иначе бы он действительно нанёс Фрэнсису смертельный удар.

Маршал Империи умер в постели от рук собственного Омеги. Разве это не иронично?

Продолжение следует...

[1] «железное дерево распускается» – метафора для обозначения чего-то невозможного или очень редкого.

«тысячелетний лёд тает» – ещё одна метафора для чего-то невероятно редкого, неожиданного.