Глава 12. Ты почти на пороге

Ауриель

Он молчал. Просто смотрел на меня. Без усмешки, без подкола. Только взгляд — внимательный, почти щемящий.

— Ты правда не помнишь? — наконец спросил он.

— Я... помню, что пошла одна. Что хотела тишины. И что... книга вдруг открылась сама. — я сжала пальцы. — Там были слова. Не мои. Не из этой реальности. А потом — шаги. Кто-то был рядом. Но я не видела никого. Не слышала — только чувствовала.

— И ты не сказала об этом раньше, — Ривен уселся на край стола, опустив взгляд. — Даже мне.

— А ты бы поверил?

Он вскинул глаза. Мягко. Уязвимо.

— Уже давно верю тебе больше, чем себе.

Слова прошли сквозь меня, как тёплая волна. Я отвела взгляд, будто это слишком.

— Спать пора, — сказала я тише. — Обсудим всё утром. Я не готова сейчас.

Он встал, не говоря ни слова. Кивнул. И остался.

Ривен

Вторая ночь подряд. И снова — крики во сне. Сжатые кулаки. Слёзы, не пролившиеся, но будто в теле.

Я держал её за руку. Просто сидел у изножья кровати и держал. Пульс утихал под моими пальцами. А потом, как в прошлый раз — она переставала дрожать. Дышать начинала ровнее.

Я не спрашивал, что ей снилось. Она не помнила. Но я знал: если уйду — снова начнётся. Поэтому остался. И уснул прямо так, полусидя, у её ног.

Аурелия

Я проснулась от слабого утреннего света и ощущения... покоя. На удивление, в голове не было ни мрака, ни эха кошмаров.

Только вечер крутился в мыслях. Книга. Мишка. Ривен, который остался. Снова.

Я села, потянулась и посмотрела вниз.

Он спал. Неловко свернувшись в ногах моей кровати, будто охранял. Будто ждал.

Я тихо соскользнула с постели, на цыпочках дошла до кухни, сделала пару глотков воды. Вернулась и села рядом.

— Всё становится слишком странным. Слишком запутанным, — прошептала я сама себе. — Как будто кто-то расставляет передо мной символы и ждёт, что я что-то вспомню.

— Может, и так, — отозвался голос из-под пледа. Я вздрогнула. Он уже не спал. — Может, кто-то именно этого и добивается. Но... если что-то вспомнишь — не держи в себе. Ладно?

Я молча кивнула. Подошла ближе. Почти вплотную.

— Спасибо, что остался, — прошептала я. — И... за мишку.

Он слегка улыбнулся. Потом неожиданно протянул руку и убрал с моего лба прядь волос.

— Булка... если будет третий раз, — тихо сказал он, — я просто сразу переселюсь на твою кровать. Так и знай.

Я фыркнула.

— Ага, и будешь драться за одеяло?

— Нет. Я буду спать в твоих объятиях и не жаловаться. Вот так-то.

— Придурок, — хихикнула я, и в груди впервые стало чуть легче.

В этот момент завибрировал телефон.

Сообщение от Асгара:

«Доброе утро! Погода шикарная, и я подумал... что если устроим мини-пикник перед занятиями? Есть один идеальный уголок у полигона. Встретимся через 20 минут у входа?»

Я машинально посмотрела на часы. Ещё не было восьми. Сердце кольнуло — будто неловкость. Или вина.

— Всё хорошо? — Ривен приподнялся, глядя на меня.

— Асгар... пригласил на пикник.

Он ничего не сказал. Только глаза стали чуть суше. Ирония в голосе — почти колкая:

— Романтика на фоне магического полигона. Как мило.

— Он просто... друг. — буркнула я, вставая.

— Ага. Наслаждайся природой. Главное — не забудь вернуться до вечера. Ты ведь знаешь, как я беспокоюсь.

— Серьёзно?

— Абсолютно. — Он подмигнул. — Ещё один кошмар — и я официально требую прописку.

Он ушёл. А я осталась. В той самой тишине, где сердце стучало громче любых слов.

***

Асгар уже ждал у входа, как всегда — с вежливой улыбкой и термосом в руках. На нём был светлый свитер, джинсы и какая-то дурацкая милая шапка с помпоном, отчего он выглядел почти карикатурно. Но не раздражающе. А... тепло.

— Доброе утро, — сказал он, протягивая мне один из двух термосов. — Тут травяной. Без кофеина. Вдруг после ночи захочется чего-то мягкого.

Я взяла термос и улыбнулась:

— Спасибо. Даже странно, как ты всегда угадываешь.

— Секретный навык эмпата, — подмигнул он. — Пошли. Там за тренировочной базой есть кусочек поляны, никто туда не ходит.

Мы шли вдоль дорожки, мимо строений, где уже начинались утренние тренировки специалистов. Воздух был свежий, почти хрустящий. Солнце только-только поднималось, окрасив небо в персиково-розовый.

— Здесь, — сказал Асгар и разложил тонкий плед на траве. Он заранее прихватил с собой контейнеры с чем-то вкусно пахнущим.

— Ты готовился к этому как к свиданию? — я усмехнулась, усаживаясь рядом.

— Ну... если хочешь, можешь считать это так. Но я просто думал, что тебе нужно место, где можно выдохнуть. И где не будет ни Розалин, ни... всего, — он сделал паузу, — странного.

Я немного посмеялась, но кивнула. Он был прав. Этот утренний мир будто стоял отдельно от всего, что происходило в последние дни.

— Я много думал... — начал он, открывая одну из коробочек. — О том, что мы можем сделать. Как развивать силу разума не как абстрактную дисциплину, а как защиту. Настоящую. И... может быть, даже собрать небольшую группу. Фей, у которых не всё вписывается в стандартные методы.

— «Ненормальных»? — усмехнулась я.

— Особенных, — поправил он мягко. — Я думаю, ты могла бы вести такие занятия со мной. Ты... чувствуешь. Не только логику магии. А её сердце.

Я не знала, что ответить. Сердце защемило от нежности — и от чего-то другого. От ощущения, что всё это слишком правильно. Как будто мне предлагают безопасный приют, когда внутри — ураган.

— Асгар... я подумаю, — ответила я честно. — Я правда хочу учиться. И учить. Просто... последнее время я сама не уверена, что во мне происходит.

Он не стал настаивать. Только кивнул и положил рядом со мной тёплый булгур с овощами.

Мы ели молча. Смотрели, как на площадке вдалеке Скай с Ривеном отрабатывали удары. Они были почти незаметны, только силуэты — как живые тени на фоне восхода.

Асгар потянулся за термосом, сделал глоток и вдруг произнёс:

— Знаешь... мне не нравится, как он на тебя смотрит.

Я чуть приподняла бровь.

— Кто?

— Ну не Скай же, — усмехнулся он. — Хотя это, наверное, не моё дело. Просто... будь осторожна с такими, как он. Я встречал уже похожих.

— Таких, как он? — я чуть напряглась. — Каких?

Асгар пожал плечами:

— Ярких. Острых. Таких, к кому тянет не потому, что безопасно — а потому что болит. А потом остаются только последствия.

Я посмотрела на него — и впервые заметила в его голосе не только заботу, но и... долю раздражения. Может, даже зависти. Или страха.

— Асгар... — начала я.

Он опередил:

— Я не критикую. Просто хочу, чтобы ты выбирала себя. Не тех, кто круче. Не тех, кто сильнее. Себя.

Я не ответила. Потому что где-то внутри знала — он говорит это не просто как друг.

Но и потому, что... я не была уверена, что знаю, кого именно сейчас выбираю.

Ривен

— Ты сегодня весь какой-то не в себе, — бросил Скай, легко уклоняясь от моего удара. — Мы вроде просто тренируемся, а ты будто пытаешься меня убить.

— Не льсти себе, я всегда так бью, — буркнул я, отступая и крутя посох в пальцах.

Скай фыркнул, но не стал спорить. Он знал — если я в таком состоянии, значит, причина есть. И обычно она... с косами и в платье, которое развевается на ветру, как сейчас.

Я снова скользнул взглядом в сторону.

Ари.

Она сидела на пледе рядом с Асгаром, держа в руках кружку. Смеялась. Чёрт побери, она смеялась. Вот так просто. Так легко. Как будто там, рядом с ним — её место.

Скай проследил за моим взглядом и выдохнул:

— Ты опять это делаешь.

— Что?

— Смотришь, как будто она уже не с тобой, но сам ничего не делаешь, чтобы это изменить.

— Она и не со мной, — отрезал я. — Так что не начинай.

— Ривен, ты боишься. Боишься дать ей понять, что тебе не всё равно, потому что тогда — тебе придётся быть уязвимым. А ты ненавидишь быть уязвимым.

Я резко отвёл взгляд.

— Асгар нравится ей. Я вижу это, — продолжал Скай. — Но он не может тронуть те части в ней, которые трогаешь ты. Не может достать туда, куда уже достал ты.

Я хотел пошутить. Хотел огрызнуться. Но всё, что смог — это сжать кулаки и отвернуться от этой чёртовой пикниковой идиллии.

Потому что, чёрт... он был прав.

Аурелия

Мы пересеклись с Ривеном перед тем самым местом. Я была готова.

Солнце пробивалось сквозь разбитые стёкла старой теплицы, окрашивая пыльные лучи в медовое золото. Внутри было тепло — не только от воздуха, но и от чего-то другого. Словно само место хранило воспоминания, которые не принадлежали ни мне, ни Ривену. Но как будто ждали нас.

— Ты уверена, что хочешь сюда вернуться? — спросил он, скользя пальцами по мраморной колонне, поросшей плющом.

— Не знаю. Просто кажется, что... здесь что-то осталось. — Я шагнула вперёд, ведя его за собой между треснувшими плитами пола. — Не знаю, что именно. Но хочу попробовать.

Он кивнул и пошёл рядом. Больше не задавая вопросов.

Мы остановились в центре, там, где когда-то стояла чаша с магической водой. Теперь только округлое углубление, поросшее мхом. Я встала прямо на него.

— Помнишь, я говорила, что умею переносить энергию? — Я сделала глубокий вдох. — Не просто направлять — а соединять. С природой. С людьми. Иногда... это помогает прочувствовать то, что скрыто.

— Ты хочешь сказать, что ты — магический роутер? — усмехнулся он.

— Придурок, — хмыкнула я, не сдержав улыбки. — Смотри.

Я вытянула руки вперёд, ладонями вниз, и закрыла глаза. Мысленно представила свет, идущий из центра груди. Теплый, пульсирующий. Он стекал вниз, уходя в землю, прорастая в трещины, как корни. И где-то под ногами — что-то отозвалось. Не магия... не совсем. Скорее, память. Зов.

Я почувствовала, как пол слегка дрогнул. Ривен напрягся.

— Эй... ты это тоже?.. — начал он, но не успел договорить.

Символ. Огромный, круглой формы, будто из пересекающихся линий и спиралей, проступил прямо под нашими ногами. Он вспыхнул мягким светом — не огненным, не ледяным, а каким-то... живым. Цвет между янтарём и зеленью. Как дыхание леса.

— Ари... — Ривен шагнул ближе, взгляд стал тревожным. — Что это было?

Я выдохнула. Свет угас так же быстро, как появился. Символ исчез. Остался только отблеск под веками.

— Я не знаю, — сказала я честно. — Но я чувствовала его. Словно он знал, что я здесь.

— Это не просто магия, — тихо сказал он. — Это древнее. Оно будто... реагирует на тебя.

Я кивнула, не в силах объяснить. Как объяснить, что я знала о своей силе с четырнадцати лет? Что всегда чувствовала: я — не просто фея. Что внутри меня живёт нечто большее. Что каждое прикосновение к земле отзывается эхом, что я могу остановить росток или воскресить засохшее дерево. Но я молчала. Слишком долго.

— Я боялась, — прошептала я. — Что если признаю — то всё изменится. Что я стану опасной. Или... не своей.

Ривен смотрел прямо в глаза.

— Ари... в тебе — не просто сила. В тебе что-то, чего не объяснить. Но я знаю одно: если ты боишься — значит, ты ещё человек. А это главное.

Я снова вдохнула. Хрупкий воздух теплицы словно пел.

В этот момент с другой стороны теплицы прошла дрожь. Едва уловимая, будто ветер шевельнул корни.

— Ты это чувствовал? — спросила я резко.

Ривен напрягся и кивнул. Мы оба повернулись к дальнему краю — и одновременно замерли. Там мелькнула тень. Фигура. Слишком быстрая. Слишком нереальная. А потом — ничего.

Тишина.

— Кто-то здесь был, — прошептала я. — Я... чувствую.

Ривен поставил руку мне на плечо, будто защищая.

— И, похоже, не в первый раз.

Мы стояли посреди пустой, дрожащей от света теплицы, пока под ногами вновь не затихло всё. Но в воздухе осталась вибрация. Пробуждённая. Слишком старая, чтобы забыться. И слишком знакомая, чтобы назвать её чужой.

***

— Ого... ты умеешь читать?

Я только вошла в комнату после душа, подсушивая волосы полотенцем, а он уже восседал на моём диване с видом древнего мудреца и листал свою зачитанную книгу.

— Как остроумно, я заливаюсь смехом! Ха-ха, — фыркнул Ривен, не отрываясь от страницы. — Вот сейчас точно почувствовал, что живу не зря.

— Прости-прости, — я засмеялась. — Просто это неожиданно. Я думала, ты максимум мемы листаешь, а тут... бумажная книга. Классика.

Я присела на кровать, скрестив ноги, и с интересом заглянула через его плечо. Он отдёрнул книгу — слишком резко, и из неё вылетел небольшой прямоугольник. Бумага мягко опустилась на пол.

— Это ты маленький? — я наклонилась, подняла фотографию. На ней — совсем юный Ривен, с чёлкой на бок и женщиной рядом. Тепло. Настоящее.

— Отдай, — тихо, но резко сказал он.

Я замерла, чувствуя, как в комнате повисла тишина.

— Прости, — я аккуратно вернула фото, — я не хотела лезть... просто...

— Да ничего, — он вздохнул, забирая карточку. — Я же сам её выронил.

Он молча положил фото на край столика, будто стараясь не смотреть в ту сторону.

— Могу... починить твою книгу. Хочешь? — я кивнула на обтрёпанные страницы. — Я умею.

— Почини, если не жалко, — пожал плечами он, будто равнодушно. Но по глазам было видно — ему важно.

Я села на ковёр, вытянув ноги вперёд, и осторожно провела пальцами по обложке. Ткань мягко затрепетала — страницы начали выравниваться, будто вдохнули новую жизнь. Всё это время Ривен наблюдал, опершись локтями на колени, в тишине.

— Это была мама, — наконец сказал он. — На фото. Мы раньше... были ближе. А потом — новый муж, сын, семья мечты. Я стал напоминанием о старой. О неправильной.

— Мне жаль, — тихо сказала я.

— Не надо, — он фыркнул. — Я не жалуюсь. Просто... иногда полезно напомнить себе, почему ты стал тем, кем стал.

Он замолчал, а потом вдруг посмотрел прямо на меня:

— А ты? Твои родители... маги?

Я усмехнулась.

— Нет. Они из Первого мира. Люди. Я у них приёмная.

Он приподнял брови.

— И ты спокойно к этому отнеслась?

— Ага. Даже поблагодарила. У меня было прекрасное детство. Я долго болела, и они всегда были рядом. Никогда не чувствовала себя чужой. Только потом выяснилось, что у меня есть родные братья и сестра. Разные семьи, разные истории.

— Жёстко... — выдохнул он. — И что, ты прям как в сказке: была обычной девочкой и вдруг — магия?

— Почти. Я всегда чувствовала странные вещи. Исцеляла себя бессознательно, потом — других. А однажды... я представила предмет из мультика, и он просто возник в воздухе. Тогда я поняла — это не просто чувства. Это сила.

Я встала, достала с полки свою старую розовую «штуку» — пудреницу из детства с сенсорным экраном.

— Это из "Тотали Спайс", — хихикнула я. — Сделала сама. По памяти.

Он взял её, будто это был священный артефакт.

— Серьёзно?.. Чёрт. Это одновременно круто и мило.

— Вот так и начали проявляться способности. А потом... понеслось. Я умею копировать любую магию природы. Потому что... у меня она вся. С самого детства.

Ривен замолчал. Его глаза смотрели на меня так, будто он впервые по-настоящему видел.

— Ты говоришь об этом так спокойно. Но это пугает. Даже меня.

— Я боюсь её, Ривен. Ты не представляешь, как это — чувствовать, что в тебе целый мир, а ты — не знаешь, как его контролировать.

Он встал, подошёл ближе и сел рядом. Наши колени почти соприкасались.

— Значит, будем учиться. Вместе.

Я сглотнула. Его близость действовала сильнее любых слов. Внутри всё плавилось — но не от страха. От того, что рядом был кто-то, кто видел меня насквозь — и всё равно не отступал.

Он взял мою руку, задержал взгляд на пальцах.

— Булка... ты не одна. Что бы ни было. Даже если всё внутри тебя взорвётся — я буду рядом. Обниму — и выдержу.

Я рассмеялась сквозь дрожащий выдох.

— Ну ты и дурак, — прошептала я.

Ривен

Я лежал на диване, уставившись в потолок, который, как назло, никак не хотел превращаться в сон.

Ари уже давно укрылась с головой, дышала ровно, но я знал — это ничего не значит. Первая ночь ничего не изменила. Неважно, сколько раз она скажет, что всё в порядке — я видел её плечи, сжавшиеся под простынёй, как будто и там внутри всё сжималось.

Я повернулся на бок. Полумрак её комнаты — мягкий, с этими свечами на столике и светящимися звёздами над кроватью — почему-то казался самым безопасным местом во всей грёбаной Алфее.

Потом услышал. Сначала почти неразличимое — тихий вздох. Потом — еле заметное сдавленное всхлипывание. И... звук ткани — она снова дёргалась во сне.

Я мгновенно вскочил. Подошёл ближе. На этот раз она не царапала себя. Но тело дрожало. Судороги слабые, но ощутимые.

— Эй... — прошептал я, присев рядом, — Булка... ты не там. Это всё — не по-настоящему. Я здесь.

Её губы шевелились. Без слов. Как будто она пыталась выбраться откуда-то. Или... кого-то позвать.

Я не выдержал. Осторожно забрался на кровать — поверх одеяла. Просто лёг рядом. Не касаясь кожи. Только руку протянул — и обнял, прижимая её к себе, как будто мог заслонить от всего этого её внутреннего ада.

Она вздрогнула, но не проснулась. Через пару мгновений дыхание стало спокойнее. А потом — ещё тише. Как будто именно этого и ждала.

Моё сердце колотилось, как барабан. Я чувствовал, как она расслабляется под моей рукой. Её затылок уткнулся мне в шею. И я не двигался. Даже не дышал слишком громко. Только держал. Только был рядом.

Я не заметил, когда уснул.

Но перед этим подумал: если будет ещё одна такая ночь — я не уйду. Ни за что.

Аурелия

Я просыпалась медленно. Знаете, так... когда разум уже почти всплыл на поверхность, но тело категорически отказывается подниматься. Как будто внутри был ультрамягкий сигнал: "Останься ещё чуть-чуть. Тут безопасно."

И, пожалуй, впервые за долгое-долгое время я действительно чувствовала это — безопасность.

Тепло. Ровное дыхание. Не моё. Чья-то рука — нет, не пугающе цепкая, а наоборот... мягко обнимающая. Защитная. Почти домашняя. И...

О, нет.

Я открыла глаза. Повернула голову.

Ривен.

Он спал. У меня. В кровати. Обняв. Меня.

Ну technically — сверху одеяла, ничего такого. Но...

Что. За. Чёрт.

Я тихонько вздохнула. Он не проснулся. Только пошевелился чуть, подтягивая меня ближе. Инстинктивно? Или намеренно? Ладно, сейчас не об этом.

Я осталась лежать. Пару минут. Просто глядя на его лицо — удивительно спокойное, без насмешки, без этих его колкостей и защитных ухмылок. Просто лицо парня, который... остался. Не сбежал. Не испугался.

Я фыркнула в подушку, стараясь не разбудить его.

— Эй, мистер герой-обнимашек, — прошептала я. — Это ты теперь всегда так будешь? Засыпать, охраняя мой сон?

Он не ответил. Конечно. Слишком красиво спит.

Я повернулась к нему чуть ближе и добавила, почти неслышно:

— Только не привыкай. А то начну требовать ночных объятий на постоянке.

Тишина.

И тут он что-то пробормотал. Совсем тихо.

— Булка...

Я замерла.

— ...ещё пять минут...

Я закрыла глаза и едва не рассмеялась. Ну конечно. Даже во сне — упрямый. Но... мой упрямый?

Стоп.

Не мой. Ещё не мой. Может — никогда. Но сейчас... пусть побудет просто утро. Без разборок. Без вопросов. Без страхов.

Я аккуратно отстранилась, не разбудив, и потянулась. Спина приятно хрустнула. Солнце уже касалось подоконника. Время вставать.

Хотя, чёрт возьми, как не хотелось.

***

День прошёл в каком-то тумане.

Я вроде бы была на занятиях, даже отвечала на паре теоретических вопросов, рисовала схемы на доске и сидела рядом с Музой на лекции о ментальной стабилизации. Но всё, что происходило, казалось... второстепенным.

Мысли упрямо возвращались к утру. К Ривену. К разговору. К теплице.

В нём мелькнуло что-то... почти болезненное. Но и узнающее. Будто мы наконец увидели друг друга по-настоящему.

— Ари? — Муза наклонилась ближе, щёлкнула пальцами перед моими глазами. — Ты с нами вообще?

— А? Да, прости... я задумалась, — выдохнула я, пытаясь улыбнуться.

— Мы уже заметили, — тихо сказала Блум, чуть прищурившись. — Ты сегодня... не здесь.

Я пожала плечами.

— Много всего просто. Голова не варит.

— Ну если что — ты знаешь, где нас найти, — подмигнула Аиша. — Мы, конечно, не специалисты по снам и плюшевым терапиям, но на обнимашки всегда готовы.

Я рассмеялась — искренне, тепло. Эти девочки и правда были как семья.

Но даже сквозь этот смех я чувствовала, как внутри поднимается что-то другое.

Что-то, что не остановить ни заботой, ни дружбой, ни смехом. Что-то, что уже рядом. Совсем рядом.

***

Я будто жила в двух реальностях одновременно.

Одна — дневная, осязаемая, безопасная: лекции, подколы, чай с девочками и случайные взгляды, которые Ривен бросал через плечо. Вторая — под кожей. Где всё трещало по швам.

С каждым днём я чувствовала: во мне что-то нарастает. Не просто магия — структура. Сложная, многослойная. И я не знала, откуда она.

Когда Асгар говорил, что я — необычная, я смеялась. Когда Ривен смотрел, как будто видит больше, — отшучивалась. Но сейчас...

Я могла почувствовать, как растёт лист. Как звенит в воздухе влага. Как магия других будто касается меня, сама собой — как будто я к ней подключена.

Это ненормально. Это не должно так работать.

И тогда... я подумала о Блум.

Огонь. Разрушительный, импульсивный, опасный. Она носит в себе силу Дракона, сама того не понимая. Её пламя не просто жжёт — оно будит что-то в других.

Может быть, и во мне?

А может быть... наоборот. Может, я — отражение этого пламени. То, что должно было его уравновесить. Не остановить, нет. Дополнить.

Ведь то, что написано в книге... строки, проступившие в теплице...

"Когда огонь встречает разум — начинается слияние. Но если Сирин откроет всё — врата падут."

Сирин. Имя, которое я никогда не слышала — но знала, что это обо мне.

А ещё — Розалин.

С тех пор как я пришла в Алфею, её присутствие вызывало у меня дискомфорт. Теперь — страх.

Слишком много взглядов. Слишком часто она затрагивает мои старые техники. Слишком многое знает, но не говорит.

И я поймала себя на мысли: я не боюсь своей магии. Я боюсь того, что кто-то уже знает, что она значит.

***

Я зашла в комнату, когда солнце уже клонилось к горизонту. Воздух внутри был тёплым, чуть пыльным — как будто всё это время пространство меня ждало. Или кого-то другого.

Ривен уже вернулся. Его кофта висела на спинке дивана, а на столе стояла наполовину пустая чашка с чаем. Видимо, успел заскочить и выйти снова — может, в душ или за едой. Я невольно улыбнулась, видя, как он обживается. Как будто это было... нормально.

Но в следующую секунду сердце пропустило удар.

На моей кровати, аккуратно у подушки, лежал плюшевый медвежонок.

Тот самый.

Светло-бежевый, с вытертым левым ушком и швом на пузике, который я зашивала сама, когда мне было десять. Я не видела его с самой первой недели в Алфее. Искала, рылась в вещах, даже думала, что могла случайно выбросить. А потом — забыла. Постаралась забыть.

Но вот он. Смотрит на меня своими пуговичными глазами, как будто всё это время был рядом. Прятался. Или его прятали.

Я подошла медленно, как к живому. Взяла в руки, прижала к груди.

Тепло. Пронзительное, но пугающее.

И тут взгляд упал на белый конверт рядом. Без подписи. Без адреса. Просто... лежал.

Пальцы задрожали.

Я села на край кровати, аккуратно открыла письмо. Почерк — тонкий, почти каллиграфический. Всего одна строчка:

«Кто ты есть — не забудь. Кто ты была — не проснись».

Я перечитала её трижды. Потом ещё. Сердце гудело, как колокол.

Что это значит? Предупреждение? Угроза? Подсказка?

— Булка? — раздался голос из-за спины.

Я вздрогнула. Ривен вошёл, протирая волосы полотенцем, уже в обычной одежде. Увидел меня, увидел медвежонка... и остановился.

— Он был на кровати, — сказала я тихо. — Просто лежал здесь. И это...

Я протянула ему письмо.

Он взял лист, пробежался глазами. Брови сдвинулись.

— Второе, — сказал он. — Сначала клочок. Потом первое письмо. Теперь — медведь и второе.

— Кто-то играет, — прошептала я. — Или... зовёт?

Ривен подошёл ближе, не торопясь. Его ладонь легла мне на плечо — твёрдо, уверенно.

— Ты не одна, Ари. Что бы это ни было.

Я прижала мишку крепче к груди.

Кто бы ты ни был — я не боюсь.

Только бы в это поверить.

***

Сон пришёл быстро. Слишком быстро. Будто кто-то забрал меня за руку и потянул сквозь вуаль.

Тьма сменилась светом. Тёплым, ровным. Я стояла посреди чего-то... необъятного. Лес? Поле? Не было границ. Только ощущение — древнего, живого присутствия.

Передо мной — фигура. Женская. Высокая, грациозная. Вся из света, из воздуха, из самой сути природы. Волосы как лианы. Глаза — как озёра без дна.

Сирин.

Я не знала, откуда это имя. Но оно звучало в моей голове.

Она подошла ближе. Её голос не был голосом. Он звучал везде, в моём теле, в сердце, в крови:

— Ты уже в пути. Но ещё не знаешь, кого ведёшь за собой.

Я хотела что-то спросить. Хотела, чтобы она осталась. Объяснила. Но её уже не было.

Свет исчез.

Ривен

Комната была почти тёмной — лишь тусклый свет с улицы пробивался сквозь шторы. Я лежал на диване, уставившись в потолок, где плясали блики от фонарей. Ари уже уснула. Тихо, ровно дышала, свернувшись под одеялом, как обычно. Будто всё было в порядке.

Но я знал — это ненадолго.

На тумбочке рядом всё ещё лежал лист с её письмом. «Кто ты есть — не забудь. Кто ты была — не проснись». Я слышал, как она шептала это про себя, снова и снова, прежде чем свет погас. А потом — тишина. Только моё сердце глухо отбивало такт тревоги.

Я закрыл глаза, но перед ними тут же всплыли образы.

Теплица. Символы. Книга.

И... Сирин.

Это слово будто осело во мне, как пыль. Я знал его. Где-то внутри. Будто когда-то слышал — давно, в детстве. Может, в сказках? Или в тех историях, которые отец рассказывал мне, когда я ещё верил в чудеса?

Я попытался вспомнить.

Огонь. Пламя Дракона. Всегда был символом силы, опасности, разрушения. А Сирин — птица? Светлая, но пугающая. Или... голос, который ведёт сквозь туман?

Обрывки вспоминались — лоскутно, неясно. Но они были. Где-то внутри.

— Отец, — прошептал я в потолок, — если бы ты был жив... ты бы точно мне помог. Разобрал бы всё по полочкам. Или хотя бы сказал, в чём здесь смысл.

Я перевернулся на бок, уткнувшись лбом в подушку.

В этот момент что-то в комнате изменилось.

Сперва тихий вздох. Потом — еле уловимое всхлипывание. Потом — дыхание, сбившееся, как у испуганного зверя.

Я резко сел.

Ари заёрзала под одеялом, глаза всё ещё закрыты, но лоб в поту. Руки — дёргаются, ногти впиваются в плечи. И вот — снова. Она царапает себя. Быстро. Слепо. До крови.

— Чёрт, — выдохнул я и бросился к ней.

— Ари. Ари, проснись. — Я схватил её за запястья, осторожно, но крепко. — Это сон. Это не по-настоящему. Булка, очнись.

Она задышала глубже, судорожно. Открыла глаза. Слёзы, страх, замешательство.

— Прости, — прошептала она. — Опять. Прости...

— Хватит извиняться, — я коснулся её щеки. — Ты не виновата. Просто... чёрт, ты же вся дрожишь. Ты не можешь вот так снова засыпать.

Она кивнула, не говоря ни слова. Голос будто исчез.

Я сделал паузу. Вдохнул.

— Ложись ближе, — сказал я мягко. — Подвинься. Я лягу с тобой.

Она взглянула на меня — устало, но с доверием. Аккуратно приподняла край одеяла. Я скользнул рядом, поверх простыни. Обнял её — медленно, не вторгаясь, просто... обнял. Прижал к себе. Почувствовал её дыхание у себя под ключицей.

Она не сказала ни слова. Но прижалась всем телом — так, как будто искала в этом опору. Тепло. Безопасность. Тишину.

Я не шевелился. Только держал её. И всё внутри замирало.

Не из желания. Не из страха. А из чего-то другого.

Как будто я тоже нашёл что-то, что давно потерял.

***

В то же время. Неизвестное местоположение.

Темнота. Каменный зал. Голоса, как шепоты под кожей. Они не звучали — вибрировали в пространстве, будто сама тьма дышала ими.

— Сирин пробудилась.

— Её память пока спит. Но связь уже активна.

— Теперь осталось пробудить Пламя.

На каменном алтаре — карта, расчерченная рунами. Две точки пульсируют светом: одна — на Солярии, другая — на Земле. Между ними — нить крови.

— Начинайте.

Короткая пауза. Потом голос, тихий, как яд под кожей:

— Найдите Дракона.