Глава 49

В середине и конце мая в Ичэне часто шли дожди. Наступило лето, но жара еще не стояла. Зерна пшеницы на полях почти налились, почти созрели. Но комары уже проснулись и невыносимо досаждали.Нань Цин слегка приоткрыл стеклянное окно в палате Гу Мэйфан и осторожно закрыл москитную сетку. В комнату тут же ворвался свежий ветер, рассеивая духоту. В воздухе витал аромат одеколона.Однако человек на кровати никак не отреагировал, лишь неподвижно смотрел на решетку.Гу Цзяхэ вошла с термосом в руках, разложила небольшой столик, заботливо расставила ложку, палочки и салфетки и тихо позвала: - Мама, поешь немного? Папа утром только что купил на рынке живую курицу, ее варили несколько часов. Я добавила туда немного лапши, попробуй, как получилось?Насыщенный и ароматный бульон содержал женьшень и дудник, его вкус был восхитительным и вызывал аппетит. Гу Мэйфан явно не ела уже день-два, но, казалось, не чувствовала голода и не пошевелилась.- Мама, попробуй хоть кусочек? - Гу Цзяхэ была настойчива.Гу Мэйфан по-прежнему молчала. За короткие десять дней она словно постарела на несколько лет, ее короткие кудрявые каштановые волосы спутанно лежали на щеках, сквозь них едва виднелась седина. Глазницы глубоко запали, морщинистые веки полуприкрывали мутные зрачки.Гу Цзяхэ невольно проследила за ее взглядом к окну, эти квадратные железные решетки казались еще одной тюрьмой: - Ты уже давно лежишь в этой позе, может, перевернешься? Если совсем не будешь есть и восполнять питательные вещества, тебе будет только больнее!Голос девушки звучал очень тревожно, она уже не могла больше терпеть.Нань Цин опустил глаза, не вмешиваясь. Он знал, о чем думает Гу Мэйфан, возможно, она страдала, возможно, сожалела, а может быть, даже боролась с внутренним конфликтом.Будучи матерью, в глубине ее сердца была самая нежная струна. Гу Юйбинь мог быть безжалостным и бессердечным по отношению к ней, но она не могла сразу же разорвать эту многолетнюю связь.Заставить мать своими руками отправить ребенка в тюрьму?Это, возможно, слишком жестоко.Нань Цин поднял глаза и посмотрел на Гу Цзяхэ с покрасневшими глазами, но он видел и более жестокие вещи. Гу Цзяхэ из прошлой жизни не могла говорить, не могла прийти в себя, ее жизнь мало чем отличалась от смерти. Гу Юйбинь довел ее до такого состояния, но остался на свободе и не понес никакого наказания.Он даже спокойно наслаждался заботой семьи два-три года, повторяя свои прежние действия, и спокойно смотрел, как она умирает, ради той несуществующей страховки на миллион.- Мама! Пожалуйста, поешь немного, - Гу Цзяхэ была на грани срыва и резко подняла дымящуюся куриную лапшу, пытаясь поднести ее к Гу Мэйфан. - Если ты так и дальше будешь себя вести, я правда не знаю, что мне делать...В последние два дня они с Нань Цином по очереди приходили в больницу, и каждый день им приходилось переживать что-то подобное. Гу Мэйфан была убита горем и совершенно не хотела есть. Сильная и хладнокровная девушка была измучена до того, что каждый день плакала, и в конце концов ее удавалось уговорить только Нань Цину.Нань Цин поспешно подошел и взял горячую миску из рук Гу Цзяхэ, тихонько успокаивая ее, чтобы горячий суп не пролился на Гу Мэйфан.Ресницы Гу Мэйфан дрогнули, и она вдруг заплакала.Она уткнулась лицом в одеяло и зарыдала, Гу Цзяхэ тоже легла рядом, и обе они чуть не промочили всю летнюю простыню слезами.Нань Цин знал, что утешать сейчас бесполезно, нужно было дать им выплакаться и выплеснуть накопившиеся в сердце боль и горечь. Куриный суп остыл, он подогрел его и наконец уговорил Гу Мэйфан доесть лапшу.Гу Цзяхэ вытерла слезы и, не отходя от него ни на шаг, пошла с ним в больничный туалет.- Брат, в последнее время тебе было тяжело. Мама сейчас в плохом состоянии. Думаю, она не знает, что делать с Гу Юйбинем. Он тогда схватил стул рядом со столом и ударил маму по голове, разве это нормально?- Мама упала, верхняя часть тела оказалась на столе, а голень ударилась о железную раму. Если бы место удара было неудачным, если бы никто не остановил Гу Юйбиня, она бы, возможно, она бы...- Что Гу Юйбинь хотел этим добиться? Неужели только ради тех денег, которые ему дал У Дэсин? Неужели он просто воспользовался тем, что он еще несовершеннолетний? - Гу Цзяхэ была в полном отчаянии. - В конце концов, травма, которую получила мама, не считается тяжким телесным повреждением по закону, его даже могут не отправить в колонию для несовершеннолетних. А что будет, когда он выйдет?Все эти дни все об этом думали. И без того больница была полна стонов и боли, а рядом с больничными койками царила атмосфера тревоги и страдания.Нань Цин опустил глаза, вытер руки и легонько похлопал девушку по спине.- Выпустить тигра обратно в горы, - только и смог сказать он.Гу Цзяхэ, казалось, думала так же, и глубоко, с отчаянием вздохнула.- Через несколько дней будут результаты, сегодня двадцатое... - вдруг вспомнила она. - Брат, завтра у тебя день рождения.Нань Цин замер, в эти дни он сам чуть не забыл об этом.Впрочем, помнить или не помнить - большой разницы не было, у него аллергия на яйца, и он с детства не пробовал именинных тортов, которые едят другие. Празднование сводилось лишь к тому, что вся семья собиралась вместе за более обильным ужином.Теперь, когда в семье произошли такие события, его день рождения был совсем некстати.- Какой подарок ты хочешь? У меня еще есть немного карманных денег, я тебе куплю, - улыбнулась Гу Цзяхэ, делая вид, что забыла обо всем неприятном, и пыталась бодриться.Нань Цин нежно похлопал сестру по плечу: - Не нужно. Когда мама поправится, мы вместе сходим куда-нибудь поесть.Гу Цзяхэ немного смущенно и стыдливо вытерла лицо и тихонько вздохнула.Сегодня был вторник, она уже больше недели не ходила в школу и пропустила много уроков. Прошло уже столько времени, что внимание учеников к этому делу, наверное, постепенно угасло? Воспользовавшись тем, что был полдень, Нань Цин отвез ее обратно в школу.По пути он зашел и в свой класс.Из-за причины, связанной с олимпиадой, ученики в классе не проявили особого удивления по поводу его появления, лишь взгляды Чжоу Анькана и нескольких других выражали беспокойство.За то время, что он не ходил в школу, его ящик стола наполнился стопками белых контрольных работ, а сверху лежала анкета для сбора информации об учащихся.Эту анкету заполняли каждый учебный год, в ней указывали основные данные об ученике, а также подводили итоги прошедшего года, чтобы школа могла отслеживать успехи учащихся.Чжоу Анькан постеснялся спрашивать Нань Цина о том, что случилось у него дома, и просто протянул ему бланк: - Не волнуйся, в школе в эти дни ничего особенного не происходит. Заполнишь - отдай мне, я отнесу в учительскую.Нань Цин благодарно улыбнулся ему.Переродившись, он, конечно, не мог избежать того, что некоторые люди неизбежно испортятся, но он мог обрести больше тепла и трогательности.В больнице за Гу Мэйфан временно присматривала сиделка, и он не посмел оставаться в школе слишком долго. Еще раз поблагодарив, он поспешно сел на обратный автобус.Когда Юй Чжуюнь добрался до первого класса, Нань Цин уже ушел.Сейчас как раз закончился урок, в классе повсюду ходили люди, было шумно. Юй Чжуюнь остановился у окна и увидел пустое место рядом с Чжоу Аньканом. Его лицо помрачнело, выглядело довольно скверно.Он взглянул на стол Нань Цина, все контрольные работы были забраны, на столе остался только недавно заполненный бланк.- Чжоу, можешь мне это дать? - Юй Чжуюнь вдруг протянул руку, его голос был глухим. - Я отнесу Нань Цину.Чжоу Анькан сначала испугался, но быстро вспомнил поведение Юй Чжуюня в горах и без долгих колебаний согласился: - Хорошо.Юй Чжуюнь осторожно взял листок с почерком Нань Цина и направился в учительскую.Когда он проходил мимо здания Лихуэй, Чэнь Минжуй, который стоял у двери многофункционального класса и с кем-то разговаривал, радостно побежал за ним.Чэнь Минжуй всегда пессимистично относился к отношениям Юй Чжуюня и Нань Цина. Однако поведение Юй Чжуюня в последнее время сильно его потрясло, и в душе он испытывал сложные чувства.Он думал, что ухаживать - это как его двоюродный брат Чэнь Цзянхуэй, который, увидев чью-то красоту, просто дарил цветы, помады, сумки, дорогие подарки.Он никогда не думал, что кто-то, чтобы добиться человека, будет серьезно и упорно сидеть за столом и учиться целый день.- Брат, у Нань Цина дома что-то случилось, это правда или нет? - Чэнь Минжуй запнулся. - Что толку тебе сидеть в школе? Иди к нему.Юй Чжуюнь жадно смотрел на красивый почерк Нань Цина, внимательно читая годовой отчет на обратной стороне листа.- Не болтай, - сказал он только.В последние дни он каждый вечер навещал больницу. Но обычно он просто приходил туда и издалека бросал несколько взглядов.В каком-то смысле он спас Гу Мэйфан, это правда. Он тоже не был святым и, естественно, думал о том, чтобы воспользоваться своей добротой.Но в конце концов он отказался. Не потому, что не хотел быть с Нань Цином, а потому, что не хотел, чтобы Нань Цин в такое время еще и из-за него волновался.Юй Чжуюнь перевернул лист и, увидев что-то, внезапно остановился.Чэнь Минжуй не успел отскочить, пошатнулся и недоуменно спросил: - Что случилось, брат?Юй Чжуюнь ничего не ответил.Через несколько секунд он резко побежал: - Отпроси меня. * Вечером двадцать первого числа Нань Таочэн вернулся с последними новостями. Деньги Гу Юйбинь брал не только у У Дэсина, но и значительную часть ему дали его бабушка и дедушка по материнской линии.Бабушка и дедушка, то есть родители Гу Мэйфан. Эти двое стариков, услышав, что Гу Юйбинь толкнул ее, совершенно не проявили к Гу Мэйфан ни малейшего сочувствия, и даже, узнав, что их любимого внука сейчас расследует полиция, дома набросились на Гу Мэйфан с ругательствами.Гу Мэйфан от злости чуть не потеряла сознание.В это время Гу Цзяхэ только что вернулась из школы и внесла миску с подогретым куриным супом. Но Гу Мэйфан была полностью погружена в свое недавнее отчаяние и совсем не заметила ее, случайно задела рукой, и миска тут же перевернулась.Гу Цзяхэ вскрикнула и крепко зажмурилась. Но в следующее мгновение ожидаемой боли не последовало. Открыв глаза, она увидела, что стоявший неподалеку Нань Цин заслонил ее.Большая часть жирного супа плеснулась и полностью намочила его куртку.- Нань Цин! - почти одновременно воскликнули Гу Цзяхэ и Нань Таочэн.Тело стало липким, сквозь тонкую летнюю куртку чувствовалось горячее прикосновение.Нань Цин покачал головой и сдержанно сказал: - Я в порядке...Он попросил отца и сестру продолжать успокаивать Гу Мэйфан, а сам пошел в больничный туалет, чтобы снять куртку и почиститься.Вода в раковине была ледяной и скользила по покрасневшей коже рук. Он не винил Гу Мэйфан, она сделала это не нарочно, к тому же любому было бы плохо услышать такие новости.От него все еще пахло маслом, и Нань Цин решил пойти домой принять душ.Он, немного растерянный, с тяжелым рюкзаком и мокрой курткой в руках спустился вниз и вышел из больницы. В тот же миг, подняв глаза, он резко остановился.- Под уличным фонарем неподалеку спокойно стояла знакомая фигура.Юй Чжуюнь простоял так неизвестно сколько времени, так долго, что даже листья опали ему на плечи.