Глава 37

Нань Цин проснулся, задыхаясь, с трудом открыл глаза, вокруг была кромешная тьма, лишь постепенно он смог различить очертания предметов.Вокруг свистел ветер, холодный и мрачный. Но он чувствовал, что находится в мягком и теплом месте, его конечности были крепко зажаты, а у уха раздавалось сильное сердцебиение.Нань Цин тихо позвал: - Юй Чжуюнь? Юй Чжуюнь!Юноша, крепко обнимавший его, не ответил.Не зная, где они находятся, Нань Цин не осмеливался делать резких движений и ждал, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы осмотреться.Они лежали, прислонившись к большому дереву на склоне горы, вокруг простирались густые заросли, в которых трудно было разобрать направление. К счастью, этот участок склона был пологим, в отличие от скал у канатной дороги, и не представлял для них смертельной опасности.Это было поистине большое везение в несчастье. Сверху упал огромный камень, Юй Чжуюнь, защищая его, ударился о деревянную ограду, ограда сломалась, и они вместе скатились вниз по склону...Все произошло так внезапно, что никто не успел среагировать.Нань Цин с благодарностью закрыл глаза. Он уже однажды умирал и знал, как трудно остаться в живых целым и невредимым.Юй Чжуюнь крепко обнимал его, и он с трудом высвободил одну руку, достал телефон и осторожно позвонил. На том конце быстро ответили, взволнованные учителя и одноклассники сказали, что спасательная команда уже выехала и ищет их с прожекторами.Из-за сложного горного рельефа и темноты до них доберутся, возможно, не скоро. В это время им нужно постараться сохранить силы, оставаться на месте и не двигаться.Нань Цин ответил утвердительно на все вопросы и, повесив трубку, с беспокойством посмотрел на человека рядом с собой. Вдруг веки юноши слегка дрогнули.Юй Чжуюнь очнулся!Нань Цин мгновенно испытал радость, словно вернулся с того света, и коснулся его щеки: - Юй Чжуюнь... ты в порядке? Что-нибудь болит?!Юй Чжуюнь не произнес ни слова.Он рефлекторно напрягся и крепко прижал к себе человека в объятиях, отражая все внешние воздействия. Дыхание стало тяжелым, словно загнанный в угол зверь издал угрожающий рык.Прошло целых полминуты, прежде чем он почувствовал теплое прикосновение к своему лицу и невольно растерянно опустил голову.- ...Чжуюнь? Ты как... сейчас... мы...В темноте Нань Цин с беспокойным видом открывал и закрывал губы, осторожно что-то говоря.Однако эти разрозненные слоги не складывались в осмысленное предложение. Юй Чжуюнь ошеломленно прислушался к ощущениям в левом ухе, и его лицо внезапно побелело.- ...Не волнуйся, Чжоу Анькан и остальные обязательно свяжутся с сотрудниками парка, наше нынешнее местоположение относительно безопасно. Самое главное - сохранить силы и не делать резких движений, я уже связался с ними.Голос Нань Цина был сухим и дрожащим, он нежно взял лицо Юй Чжуюня в ладони, пытаясь сохранять спокойствие: - Теперь скажи мне, что у тебя болит? То место, куда ты ударился... кости целы?Юй Чжуюнь не ответил.Его губы дрожали, глаза блестели, он продолжал обнимать Нань Цина, словно боль лишила его дара речи.Поврежден позвоночник? Или нервы?Сердце Нань Цина болезненно сжалось, и он тут же провел рукой вниз по его подбородку, тщательно ощупывая.Вероятно, благодаря кустарнику, смягчившему удар, с костями, казалось, все было в порядке, но открытые участки кожи, такие как запястья и тыльные стороны ладоней, при ощупывании оказались покрыты мелкими и грубыми ранами. Липкая влажная кровь, смешавшись, уже засохла толстыми корками.- ...У тебя руки такие холодные, - Нань Цин облегченно вздохнул, но глаза его все еще были затуманены, и он неловко потер их рукавом. - Подожди, я найду что-нибудь, чтобы перевязать тебе руки...В горах было высоко, температура низкая, уже стемнело. В воздухе медленно конденсировалась влага, и тепло тел обоих быстро улетучивалось.В зарослях кустарника шумело. Луна вышла из-за облаков, и ее яркий свет осветил землю.Нань Цин развязал свой шарф и дрожащими руками попытался надеть его на Юй Чжуюня.Юноша, до этого молчавший, вдруг опомнился и тут же оттолкнул шарф.Он нахмурился и с большим трудом произнес: - Сам... надень... не надо мне...- Но сейчас особый случай, тебе очень холодно, он тебе нужнее, чем мне! - Нань Цин немного взволнованно приблизился к Юй Чжуюню. - Если совсем плохо, мы можем прижаться друг к другу, чтобы согреться, мы...Расстояние между ними бесконечно сократилось, от носа до носа оставалось всего десять сантиметров.Нань Цин вдруг замолчал. В лунном свете он все ясно увидел....Слухового аппарата в левом ухе Юй Чжуюня не было.Воздух вокруг застыл, почти омертвел. Прерывистые и тревожные слова Нань Цина исчезли, уступив место явному и потрясенному взгляду.В мгновение ока сердце Юй Чжуюня упало в бездну.Он чувствовал себя так, словно его раздевали догола на глазах у всех и бросали в ледяную пустыню. Все тело дрожало от холода, лицо то краснело, то бледнело, на сердце накатила неописуемая тревога и отчаяние.Через некоторое время губы Нань Цина дрогнули: - Юй Чжуюнь...Юй Чжуюнь резко сжал кулак, кровь закапала на землю, перед глазами поплыло, и он вдруг криво усмехнулся.Ну и что?Что ты хочешь сказать?Разве ты не видишь, я глухой. Можешь говорить что угодно.Нань Цин, очевидно, тоже это понял и замолчал.Он просто поднял руку и нежно прикрыл левое ухо Юй Чжуюня, укутав его длинным шерстяным шарфом. Шарф стал мостиком, соединившим их двоих.В горном лесу лунный свет струился, как вода, стоял мороз.Они прижались друг к другу на краю обрыва, пытаясь согреться. Нань Цин молчал и нежно похлопал Юй Чжуюня по спине.- Все в порядке, - прошептал Нань Цин на правое ухо Юй Чжуюня. - Все в порядке.Юй Чжуюнь застыл на месте.Почти полностью потерявшее слух левое ухо гудело, тело, избитое и исцарапанное при падениях, дрожало от боли, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, как в одно мгновение рухнули все его внутренние барьеры.Сердце Юй Чжуюня внезапно пронзили тысячи мелких иголочек, и лишь через несколько секунд он закрыл глаза и с трудом произнес: - Утром...- Угу?- Слова того работника, я на самом деле понял, - медленно произнес Юй Чжуюнь. - Раньше я несколько лет жил в Наньхэ.Одиннадцать лет до возвращения в семью Юй он провел в городке недалеко от храма Наньхэ.Но не как ребенок, а как собака, как домашнее животное.В детстве он не понимал, почему младший брат был принцем и любимцем в семье, а у него не было своей комнаты, своего стола, он всегда носил старую рваную одежду, а родители и родственники постоянно ругали и били его.Младшего брата баловали, давая ему куриную ножку, а ему доставалась только косточка, и то лишь когда он хорошо себя вел. Каждый день он доедал объедки за всей семьей. Он постоянно был голоден, желудок горел от пустоты.Позже, немного повзрослев, он из разных слухов и обрывков фраз сложил правду. Оказывается, его купили у торговцев людьми, а младший брат был родным сыном родителей.Ночь окутывала все вокруг туманом.Нань Цин ошеломленно опустил голову. Вокруг было темно, лишь гвоздик в левом ухе Юй Чжуюня блестел, вызывая у него какое-то беспокойство.- Я тоже однажды был в храме Наньхэ, - спокойно сказал Юй Чжуюнь. - Поэтому я знаю, что на самом деле он совсем не чудотворный.Он никогда не надеялся, что его ужасные приемные родители одумаются. Узнав, что он не их родной сын, он, напротив, почувствовал облегчение.Маленький он загадал желание богам храма Наньхэ, чтобы избавиться от прежней жизни и найти свою настоящую семью.После того как он потерял слух на левое ухо, он воспользовался случаем и сбежал из Наньхэ.Он скитался, ночевал под открытым небом, шел без оглядки три дня и три ночи, пока не добрался до Ичэна.Мир непостоянен, жизнь полна случайных совпадений. Здесь он встретил дедушку Юй. В тот момент он подумал, что его желание вот-вот сбудется.Однако, вернувшись в Пекин, он увидел стоящего на втором этаже виллы, высокомерного и играющего на скрипке своего родного младшего брата, Юй Сыюня. А рядом - смущенных и чужих родных родителей.Позже он узнал, что Юй Сыюнь был всего на два года младше его....Юй Чжуюнь закрыл глаза.Он повернул голову и посмотрел на Нань Цина. Мальчик слегка нахмурился, словно очень серьезно обдумывал смысл только что сказанных им слов.Он помедлил и невольно криво усмехнулся: - Я просто хотел тебе сказать, что это место, Наньхэ, очень, очень неблагоприятное.- Иначе мы бы не упали так, правда?Нань Цин поджал губы.Ему казалось, что Юй Чжуюнь хотел сказать что-то другое.Однако он не успел спросить, как вдруг услышал доносящиеся издалека крики.В лесу мелькнули лучи фонариков, казалось, группа людей искала их в их направлении, спугнув лесных птиц.Когда они ответили, поисковая группа, метавшаяся как слепые котята, почувствовала облегчение, а сопровождавшие их издалека люди были взволнованы до слез. Яркие огни высоко поднялись, словно лучи надежды.- Они идут!Нань Цин наконец вздохнул с облегчением и вместе с Юй Чжуюнем встал, чтобы встретить их.На обоих не было серьезных травм, и через некоторое время они смогли нормально стоять и ходить. Однако их переживания были настолько ужасающими, что, вероятно, заставят школу серьезно задуматься о месте проведения будущих весенних экскурсий.Неподалеку ярко светили огни, громко раздавались голоса, доносившиеся до ушей Юй Чжуюня как неясное и странное жужжание.Он, что было редкостью, не обратил на это внимания, а лишь протянул руку, осторожно поддерживая Нань Цина. Они шли вперед, то и дело проваливаясь в ямы.Собираясь выйти на свет, Юй Чжуюнь вдруг остановился.Нань Цин последовал за ним и невольно повернул голову.- Ты в конце спросил меня, - сказал Юй Чжуюнь, - какая основная мелодия повторяется в «Трудной дороге в Шу».Он помолчал: - «О, дорога в Шу трудна, труднее, чем подняться на голубое небо», верно?Нань Цин моргнул и, ничего не понимая, кивнул.Юй Чжуюнь беззвучно улыбнулся: - Пойдем.Вокруг сиял яркий свет.Он коснулся красной веревочки и яблока на груди, не отрывая взгляда от Нань Цина.Город Наньхэ, храм Наньхэ... ему все это было безразлично.Трудная дорога в Шу, труднее, чем подняться на голубое небо, - тоже неважно.Ему больше ничего не нужно.Только Нань Цин.Этот маленький бог, который будет его оберегать.