22 | Эгоизму сопутствует страх

Хотела бы обратить ваше внимание на то, что я начала писать дополнительный сборник маленьких историй, которые позволят немного лучше узнать персонажей. Уже есть глава, посвящённая истории прозвища «Ведьмочка»;)

•••

Когда на свет появилась девочка по имени Вивиан Мэйсон Дамори, все вокруг удивлялись необычной внешности ребёнка, в особенности её глазам: один голубой, а другой серо-зелёный. Никто не понимал, отчего вдруг гены двух родителей смешались таким непонятным образом, ведь даже среди волшебниц и волшебников такую внешность можно встретить крайне редко. Однако, в чём на самом деле кроется причина некоторые люди всё-таки знали. В первую очередь, это были сами родители Вивиан, которые хранили неимоверное количество секретов, о существовании которых Вивиан никогда не догадывалась, и главной задачей Лауры и Мэйсона было сохранить эти тайны от малютки Ви.

Шестнадцать лет назад, держа на руках малышку Вивиан, молодожёны взглянули друг на друга и в немом молчании осознали: никто и никогда не узнает ни о секрете Лауры, ни о пророчестве. Лаура действовала исключительно в целях защиты своего ребёнка, надеялась, что именно таким образом она обережёт Вивиан от ошибок своей юности. Но действовал ли Мэйсон в точно таких же интересах, или им овладело нечто большее, находясь так близко к... источнику власти?

•••

1978 год, Хогвартс, Большой зал

Это был последний день в Хогвартсе для выпускников. Все экзамены позади, лето в самом разгаре, а впереди новая жизнь, новые возможности.

Большой зал освещало солнце, которое, видимо, тоже провожало учеников, потому что светило ярче обычного. На часах почти что пол одиннадцатого утра, а это значит, что через полчаса на перрон прибудет алый поезд, известный как Хогвартс-экспресс, и совсем скоро поедет прямиком в Лондон, на вокзал Кинг-Кросс, высадит учеников и каждый из них побежит к своим родителям, рассказывая об очередном учебном году, который так быстро прошёл.

Почти все студенты завершили утреннюю трапезу ещё пару часов назад, так что в зале оставалось небольшое количество ребят, в основном это были седьмые курсы, которые с грустью и каким-то приятным чувством одновременно, наслаждались последними минутками пребывания в школе. Кто-то прощался с профессорами, кто-то болтал с друзьями, а кто-то только приступал к позднему завтраку. Вообщем, занятие себе находил каждый. Известная на весь Хогвартс компания, состоящая из четверых парней, была в их числе и сейчас стояла возле декана Гриффиндора, строгой и властной женщины в очках-половинках.

— Мне не слышится? Поттер, Блэк и Петтигрю говорят мне о том, что будут скучать? — высокий голос, который всегда боялись услышать в свой адрес эти трое (да даже и четвёртый, если честно), обращался непосредственно к ним.

— Поверьте, профессор, я и сам удивлён, что говорю такие слова, — улыбнулся Сириус Блэк, — Но Вы и вправду вошли в мой персональный список женщин, по которым я буду скучать... но Вы на втором месте, профессор, а на первом... — на этих словах Питер Петтигрю захихикал.

— Помилуйте, мистер Блэк, — перебила профессора Макгонагалл с ужасом на лице, — Я как-нибудь проживу и без вашего списка, который Вы, несомненно, составляли от искреннего сердца, — все, включая Римуса Люпина, засмеялись и даже уголки губ Макгонагалл слегка дёрнулись, — Что ж, идите, господа, а то опоздаете на поезд и продлите себе пребывание в Хогвартсе, — она помахала свитком пергамента, который, кажется, она приклеила к своей руке ещё несколько лет назад, — Я думаю, этого не хочется допустить ни вам, ни мне.

— Я пошутил, профессор, — закинув сумку на плечо, уже в полуобороте вновь заговорил Сириус, — Вы номер один в моём списке женщин, по которым я бу...

— Мистер Блэк! — в своей манере прикрикнула профессор Макгонагалл, но в этот раз не смогла сдержать улыбки, — Я тоже буду по Вам скучать, сорванцы.

Женщина смотрела вслед четырём парням, к которым за все эти семь лет привязалась, даже несмотря на все их безумные выходки, благодаря которым Минерва была уверена: она постареет намного раньше. Блэк ещё раз обернулся, чтобы помахать профессору, но стоило ему развернуться, при этом продолжая идти спиной вперёд, как он врезался в Джеймса Поттера.

— Сохатый, идиот, — заключил Сириус, оборачиваясь, — Я хотел бы добраться до поезда с целыми костями, по возможности, — он проследил, как и Римус с Питером, за взглядом друга и всё вмиг разложилось по полочкам, — А, понятно, опять тот же сценарий, те же люди. Ладно, буду ждать вас на улице, — Сириус прошёл вперёд, — Я уже смирился, и тебе советую. А то расскажу Эванс.

— Я с тобой, — сказал Римус, догоняя Сириуса.

— Хвост? — выгнул в вопросительном жесте бровь Сириус, — Ай, молодец, давай Хвост, плетись хвостом за нами, — он похлопал Питера по спине, когда тот присоединился к ним, и трое мародёров оставили вмиг потускневшего Поттера одного.

Дело было далеко не в Лили Эванс, с ней то как раз всё было куда нельзя лучше: они встречались вот уже несколько месяцев и летом собирались пожениться, Сохатый своего добился. Проблема заключалась в одной особе с серыми волосами, которая была знаменитостью Хогвартса. За свой острый язык она должна была быть на Слизерине, постоянно думали Сириус и Джеймс, но шляпа семь лет назад решительно засунула её в Когтевран. Умная, решительная, с сильным и сложным характером, Лаура Дамори никогда не думала о последствиях, которые могут её настигнуть за все те слова, которые она не боялась произносить вслух. Это была поистине опасная девушка, подружиться с которой было не так просто. Однако мародёрам и эта задачка оказалась под силу, правда, ненадолго...

Всё началось приблизительно в середине шестого курса, когда между парнями и Лаурой начали происходить недопонимания, на начало выпускного года они уже делали вид, будто не знают друг друга, хотя многочисленные переглядки говорили об обратном. Им явно не хватало друг друга, но гордость была сильнее. Джеймс понимал, что их ссора не на ровном месте образовалась и причины у всего этого скандала куда серьёзнее, чем может показаться. В последние месяцы Римус, замечая мучения друзей, настаивал на том, чтобы начать разговор с Когтевранкой, помириться, пока не поздно, но парни были непоколебимы и через гордость переступать не собирались.

Однако сейчас что-то щёлкнуло в груди Джеймса, когда он посмотрел на свою бывшую подругу и потихоньку он начинал понимать, что видит её, возможно, в последний раз, а потом их дороги разойдутся. Может, подойти? Как знак от судьбы, Лаура подняла свою голову и столкнулась с тяжёлым взглядом Поттера и всё внутри защемило от того, как она на него посмотрела. В голубых глазах смешались обида, боль и надежда, что всё ещё можно исправить... и тогда Поттер решил, что пора положить конец этой нелепице, они наверняка друг друга просто не слышали все эти два года и мучались друг без друга. Всё можно исправить, конечно, всё можно исправить! Несколько решительных шагов и Сохатый затормозил. К Дамори подсел он. Лаура всё равно не отводила взгляда, продолжая выжидательно смотреть на парня, который в моменте отвлёкся на знакомый голос.

— Джеймс, двадцать минут до отбытия поезда, пойдём, — улыбнулась Лили Эванс, подойдя к своему парню.

— Ты как всегда права, Эванс, — улыбнулся Джеймс, — Ты иди пока с Марлин, я догоню, мне надо... с Макгонагалл попрощаться.

— Вы разве не этим последние полчаса занимались? — с недоверием спросила Лили, — Ладно, Джеймс, не знаю, какую гадость ты задумал напоследок, но давай без серьёзных последствий, не в мои последние минуты старосты, — сказала девушка.

— Постараюсь без наводнений и навозных бомб, — Поттер поцеловал Эванс, и как только она, поправив свои рыжие волосы, ушла, вернулся к Лауре, только вот теперь она больше на него не смотрела.

Она мило улыбалась Регулусу Блэку, а рядом, как ни в чём не бывало, сидели братья Снегг. Сжав кулаки, Джеймс быстро догнал Эванс в коридоре, убеждая себя в том, что Лаура Дамори - это человек, не заслуживающий больше ни единого шанса на прощение после того, что произошло. Ни одного.

— Я же уже несколько раз повторила, Мэйсон, — устало сказала Лаура, с бешено бьющимся сердцем провожая глазами Поттера, ускоренно выходившего из Большого зала, — Всё из-за тебя, Северус, — Лаура злобно посмотрела на Северуса, — Надо было ему всё рассказывать? По секрету всему Хогвартсу, — огрызнулась девушка, вновь поворачиваясь к Регулусу.

— Скажи ему, и он отстанет, — прошептал Регулус, заглядывая в голубые глаза, — У него нет и единого шанса создать то же, что смогли мы. Скажи ему и перестань возиться с этими неудачниками, — на лице Лауры заиграла хитрая улыбка.

— Ладно, Мэйсон, радуйся моему хорошему настроению сегодня, — снова повернулась Лаура к братьям, — Но смотри, рот свой где попало не открывай, или клянусь, запущу в тебя огромным куском кирпича, скончаешься на месте.

— Романтично, Лаура, — усмехнулся Мэйсон, — Я тебя слушаю, — он наклонился ближе к девушке, которая явно не собиралась рассказывать об этом громко:

— Мы с Регулусом вычитали об одном древнем артефакте. Ну, как вычитали... я знала о нём ещё давно, а вот при помощи Рега узнала чуть больше. Итак, Мэйсон, ты слышал когда-нибудь о зеркале Аркадии? Более известном, как...

•••

— Зеркале судеб. Это один из мощнейших тёмных артефактов, местоположение которого на данный момент неизвестно уже около десяти лет, — голос Вивиан тихо звучал в башне старост. В кои-то веки она решила открыть книгу, которую ей подарил дядя на день рождения, всё равно делать было нечего, — Считается, что зеркало Аркадии прямой путь к получению власти и всемогущества, потому что...

— Дамори, как давно у нас открылся кружок юных чтецов в башне? — Вивиан вздрогнула от неожиданного голоса за шторами, которые в следующее мгновение резко открылись, — Сколько часов прошло, ты так и не заткнулась.

— Спасибо, что напомнил о своём существовании, Малфой, — она недовольно захлопнула книгу, — А то я уже начала думать, что моя жизнь налаживается, но теперь я вновь вспомнила о том, что у меня есть такой прекрасный сосед по комнате.

— Если бы ты не читала так громко, я бы и не напоминал тебе об этом проклятье, которое настигло нас обоих, — ответил парень, вставая с кровати, — И выключи этот светильник, он действует на нервы.

— Этот светильник на моей стороне, и вообще-то, ты сам открыл эту чёртову штору, — Вивиан старалась не смотреть на Драко, который был в одних лишь пижамных штанах, — Или ты жить не можешь без того, чтобы не вмешиваться в моё личное пространство?

Драко остановился и повернулся к Вивиан, которая с вызовом смотрела ему в глаза.

— Как же, — усмехнулся он, — Жить без твоих жалоб? Это было бы слишком легко, Дамори.

— Знаешь, если бы ты потратил хотя бы немного времени на что-то полезное, а не на то, чтобы выводить меня по пустякам, мы бы, возможно, оба были счастливы ещё с первого курса, — ответила на это Вивиан.

— Счастье - это не для нас, — произнёс Драко, внимательно наблюдая за своей надоедливой соседкой, — Мы же старосты, вынужденные терпеть друг друга ещё два года.

— Ага, конечно, — вновь опрокидываясь на подушку, сказала Вивиан и раскрыла книгу, — Старосты, которые ненавидят друг друг, но при этом не могут оторваться друг от друга, — немного тише добавила она, будто вычитывала эти строки из книги.

Драко приподнял бровь, стараясь вновь привлечь внимание Дамори:

— Ты действительно думаешь, что ненависть - это всё, что есть между нами?

Разговор явно перетекал не в то русло. Это было заметно по тому, как руки девушки впились в твёрдую обложку книги, а всё тело парня напряглось до малейших клеточек. Вивиан подняла свои необычные глаза, и от Драко не ускользнул тот факт, что сперва она прошлась по его прессу, а уже затем встретилась с серыми глазами.

— А что ещё? — она бросила ему вызов, хотя в голосе её звучала нотка неуверенности. Малфой почувствовал себя увереннее.

— Может, просто химия, — произнёс он с ухмылкой, и именно в этот момент между ними проскользнула искра, которую оба попытались проигнорировать.

За окном была ночь, луна скрывалась где-то за окрестностями замка. В башне царила тишина; все остальные старосты уже давно спали, чтобы с утра быть полными сил и только два голоса из комнаты Слизеринцев разрушали эту тишину.

Драко, весь в своих мыслях, вдруг ощутил, как любопытство охватывает его и заставляет взглянуть на Вивиан в полумраке. Она освещалась лишь мягким светом маленького ночника, который стоял на тумбе, а рядом ваза, с щемящими сердце цветами. Драко старался игнорировать существование этих цветов и взгляд его невольно возвращался к Вивиан. Её лицо, хоть и скрытое в полумраке, выделялось чёткостью линий и в то же время нежностью. Серые волосы, собранные в аккуратный хвост, обрамляли её утонченное лицо и подчеркивали грациозные черты - изящный нос, слегка приоткрытые губы, которые, казалось, всегда готовы произнести что-то важное. Даже в этом полусвете он замечал, как её глаза искрятся, отражая свет, словно две звезды, пробивающиеся сквозь ночное небо. Малфой заставил себя зажмуриться, пытаясь скрыть эту нежную наблюдательность: «Какого я делаю?». Внезапно в сердце Драко застыло ощущение, которое он пытался отогнать - с каждым мгновением его чувства к Вивиан становились всё более сложными.

— Химия? Смешно, — произнесла Вивиан менее уверено, чем несколько минут назад нападала на него, — Ты вроде куда-то собирался, — она недовольно на него посмотрела, потому что он стоял по центру комнаты, словно приведение, — А то стоишь здесь над душой и тревожишь её.

— Может, я луначу, — парень развернулся и пошел в ванную.

— Не забывай, Малфой, что я не собираюсь с тобой мириться.

— Я тоже не собираюсь, — он повернул голову, застыв возле двери, — Но это не значит, что я не буду наслаждаться процессом.

•••

Всё началось ещё тогда, на пятом курсе, когда Волан-де-Морт начал действовать буже более уверенно, и в «Ежедневном пророке» сообщалось о всё большем количестве жертв. Обстановка в магическом сообществе накалялась, и даже стены Хогвартса не гарантировали безопасности.

Сдружившаяся с мародёрами Лаура тоже была слегка обеспокоена тем фактом, что война могла наступить в любой момент, а что хуже всего, так это то, что неприятности можно ожидать даже не выходя из Хогвартса: половина Слизерина - это будущие Пожиратели Смерти, секретом это уж точно не было...

После окончания Хогвартса ребята планировали вступить в Орден Феникса и с уверенностью бросать Волан-де-Морту столько вызовов, сколько потребуется для победы над этим злом. Особенно решительным был Джеймс, который опасался за свою девушку Лили, поскольку она была не чистокровной волшебницей, а значит, с каждым днём опасность нависала над ней, словно грозовая туча. И из этой тучи в любой момент мог полить сильный дождь с градом.

Лаура, признаться честно, частенько металась и окончательного выбора сделать не могла. С одной стороны девушка понимала, что все эти убийства, направленные на «очищение» мира волшебников от его предателей (то есть полукровок, маглорождённых и даже сквибов) бессмысленны, а чистота крови не влияет ровным счётом ни на что, но с другой стороны... с другой стороны она восхищалась этим тёмным волшебником, которому удалось в одиночку собрать такое количество последователей и добиться пусть и не совсем хороших, но великих достижений. Те амбиции, которые горели в этом волшебнике, пробуждали в Лауре желание узнать его поближе. Но об этом мародёры никогда не знали и не узнают никогда.

Неопределённость не мешала девушке изучать тёмную магию и древние артефакты, заклинания и прочие методы для нападения и борьбы. Порой она могла засиживаться в библиотеке часами, ходить с книгами по коридорам, не замечая собственных друзей, размахивать волшебной палочкой в пустых кабинетах после уроков или пытаться выговаривать странные слова, сидя в беседке на заднем дворе школы. Так и стали потихоньку терять свою подругу с Когтеврана Джеймс, Сириус, Римус и Питер, переставая её узнавать. Вскоре парни начали всерьёз беспокоиться о новой страсти Лауры - древнейших артефактах, обладающих могуществом.

Первым попытки образумить Лауру предпринял Римус, которого девушка уломала ей помочь: не без стараний Люпина они попали в особую секцию библиотеки, потому что парень был любимчиком мадам Пинс. Сославшись на то, что им срочно нужно дополнить их эссе по защите от тёмных искусств информацией о древних артефактах и способах защиты от них, ребята получили доступ к огромным стеллажам, которые были наполнены запрещённой для изучения студентами Хогвартса литературой.

— Мне совершенно не нравится взгляд мадам Пинс, — тревожно заметил тогда Римус, переводя взгляд то на Лауру, то на Пинс, — И прекрати так судорожно перебирать книги, Лаура, я тебя умоляю, — его голос слегка дрогнул на последних словах, потому что именно в этот момент девушка уронила тяжелую книгу, но, благо, у Римуса превосходная реакция. Он поймал книгу, не дав ей с грохотом упасть на деревянный пол.

— Тебе бы ловцом в команду, Люпин, — усмехнулась Лаура, — Погоди ещё немного, я чувствую, мы близко, — она вновь переключила всё своё внимание на полки с многочисленными книгами в толстых переплётах.

— Мне кажется, это не очень хорошая идея, может нам обойтись без...

— НАШЛА! Мадам Пинс, извините, ради всех святых и Римуса Люпина, он здесь ни при чём, продолжайте дальше его любить, а меня необязательно, — Лаура кинула книгу другу, а сама приложила руку к груди под убийственным взглядом женщины, которая вот-вот, казалось, выгонит этих двоих из библиотеки, — Итак, Рем, мы с тобой на шаг ближе к победе над Волан-де-Мортом, — перешла на шёпот Лаура, забирая из рук Римуса книгу, — Ух, тяжёлая... ну, посмотрим. Так-так...

Оба плюхнулись на стулья и уткнулись в книгу, листая страницы, которых там была тьма тьмущая. У Римуса зачесался нос от пыли, которая поднималась в воздух от переписывания страниц. Приблизительно пять минут спустя в глазах Лауры заблестел опасный огонёк, увидеть который Римус всегда боялся и у Лауры, и у Джеймса с Сириусом, поэтому практически никогда не допускал, чтобы эти трое оставались наедине с друг другом больше, чем на пятнадцать минут, потому что те безбашенные идеи, которые приходили в их головы в такие моменты, дорогого стоили обоим факультетам. Частенько Люпин задумывался, как её вообще сделали старостой?

— Бинго, — хлопнула в ладоши Дамори, толкнув друга в плечо, — Гляди, Рем: зеркало Аркадии - это прямой путь к получению власти, древний артефакт, созданный для проникновения во времени и пространстве. Оно позволяет увидеть предсказания, скрытые истины и возможные исходы будущего, но также имеет силу искажать реальность, если с ним неправильно обращаться. Однако...

— Лаура, — в очередной раз взволновался Рем, закрывая книгу и смотря в глаза подруге, — Одолеть Волан-де-Морта можно и без применения тёмной магии, давай обойдёмся заклинаниями... я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это.

— Рем! Волан-де-Морт далеко не слабый волшебник, одними взмахами палочкой его не остановить, — моментально взбунтовалась она, но понизила голос под умоляющие жесты друга, — К тому же, зеркало позволит нам увидеть будущее, мы будем знать, выиграли мы или нет. Мы сможем посмотреть на наши слабые стороны, мы сможем изменить историю, переписать.

— Пусть всё идёт своим чередом, зачем...

— Люпин, не выводи меня, — разозлилась Лаура, — Я хочу помочь вам, помочь остановить войну и нашла идеальный для этого способ. Не хотите - не лезьте, я вас не заставляю. Но и вы меня не останавливайте. Я всё равно доберусь до зеркала, — Лаура резко открыла книгу и начала судорожно выписать основные тезисы из главы про зеркало Аркадии на кусок пергамента, раздражаясь на Римуса.

— Его никто не видел несколько лет! — предпринял последнюю попытку парень, собираясь уходить.

— Тогда я буду первая, кто найдёт его. Или создаст. С нуля, — с вызовом сказала Лаура.

Римус обеспокоено покачал головой и оставил Лауру наедине с кучей опасных книг, прекрасно осознавая, что если она захочет - она сделает.

•••

Диалог, случившийся между мной и Малфоем поздней ночью, не давал мне покоя и совершенно точно не собирался выходить из моей головы. То была вторая ночь, которую я проводила в башне старост. В первый раз мы с ним игнорировали друг друга, и я думала, что так оно и будет, но вчерашняя перепалка была какой-то другой, не то чтобы она была наполнена неприязнью и ненавистью, в ней было что-то ещё. Я осознавала, что всё это вызывало во мне интерес, подбешивать этого парня стало ещё любопытнее. Он даже не раздражал так сильно...

Когда мне выпадет возможность придушить Дафну Гринграсс, я обязательно ею воспользуюсь. А сейчас вынуждена бродить в полном одиночестве по коридорам школы с утра пораньше, дрожа от холода, потому что того требуют обязанности старосты. С одной стороны, ранние обходы развивают внутри тебя дисциплину и чувство ответственности, что и подобает любому школьному старосте, но с другой стороны... ну кому из учеников взбредёт в голову не спать в шесть утра?

Завернув за угол, я всё же взяла свои слова обратно.

— Теодор, — сухо сказала я, когда почти что врезалась в грудь парня.

Наверное, я очень давно не видела его так близко, потому что взглянув на него, стало как-то не по себе. Парень выжидающими карими глазами смотрел прямо на меня, выдыхая, как обычно, сигаретный дым. Я знала, что он каждое утро, пока никого из студентов или учителей невозможно встретить в коридорах, выходит на перекур, но обычно это бывает намного позже, часам к восьми, но никак не к шести. Я и вправду не ожидала его здесь встретить и теперь была совершенно сбита с толку.

К моему ужасу, на лице Нотта не было никаких эмоций, уголки губ не дёргались в привычной улыбке, глаза не щурились. Они были спокойны. Спокойны, как и он, будто мы незнакомцы, студенты из разных факультетов, пересекающихся максимум на паре совместных уроков, и то, сидя при этом на разных концах кабинета. Это был другой Тео, это была другая я. Я, которая совершила несколько месяцев назад огромную ошибку, но исправить её у меня никак не получалось, и с каждым днём эя копала эту яму всё глубже и глубже.

— Студентам запрещено разгуливать, а уж тем более курить в такой ранний час, — как можно холоднее сказала я после небольшой паузы. В такие моменты нужно отзеркаливать отношение людей к тебе, это элементарный способ защиты.

— И что дальше? — выгнул бровь Тео, говоря это так, будто бы мы действительно были врагами. Сердце предательски начало биться в ускоренном темпе, заставляя меня чувствовать дискомфорт, — Вычтешь очки с собственного факультета? Слизерин итак отстаёт по очкам, грёбанный Гриффиндор опять лидирует, — он обошёл меня, заставляя обернуться, — Мы в заднице, Вивиан, хотя, можешь всё усложнить. Тебе не в первой, справишься, думаю, — бросил он, потушив сигарету об холодную каменную стену, а затем так просто развернулся и ушёл.

Кажется, я действительно всё усложняю.

•••

К завтраку я нашла в себе силы тронуться в сторону Большого зала. После того, как я наткнулась на Тео, сразу же нашла укромный уголок (даже не помню, как туда забрела), и просидела там несколько часов, погружённая в свои мысли. Староста из меня, безусловно, не самая лучшая, и я надеюсь, что Малфой или дядя об этом не узнают.

Совершенно не хотелось идти по уже оживлённым коридорам и видеть лица своих знакомых. Я бы предпочла пробраться на кухню к эльфам, которые с удовольствием отдали бы мне пол еды, которой они накашеварили, но я же, Салазар бы вас побрал, староста. К тому же никак не забывались слова дяди, к чему показывать слабость?

Спускаясь на первый этаж, около входа в Большой зал я заметила Гермиону, Рона и Гарри, о чём-то говоривших с серьёзными лицами. К сожалению, меня сразу заметила Гермиона, а после и Гарри поднял свою голову, проследив за взглядом своей подруги.

— Вивиан, — слегка обеспокоено начала Грейнджер, когда я оказалась достаточно близко к троице, — Доброе утро. Как ты?

Рон соизволил обернуться (до этого он читал объявление на доске информации) и сдержанно мне улыбнулся.

— Всё в порядке, дежурила всё утро. Иду вот, — я махнула рукой в сторону зала, — Завтракать.

— Да, мы... тоже, — замялась Гермиона, опять смотря на Гарри, который выглядел мрачнее тучи и казался озабоченным, — И мы хотели...

— Мы хотели сказать тебе спасибо, что тогда, в Хогсмиде, ты нас предупредила. Ну, чтобы мы не прикасались к тому ожерелью... ты была права, на него наложено было проклятье, — заговорил Гарри, видя, как Гермионе тяжело говорить, — Но Кэти уже лучше, она вроде как должна была выписаться из больничного крыла, — ответил на мой немой вопрос Гарри.

— А, — приулыбнулась я, боковым зрением заметив Дафну и Пэнси, проходивших мимо, — Что же, хорошо. Я пойду, наверное.

Гермиона понимающе кивнула, Рон нелепо помахал рукой, и когда я двинулась, меня окликнул Гарри. Я так и чувствовала, что у него была недосказанность в мой адрес:

— Вивиан, — я обернулась, — Я обязательно допрошу Кэти, узнаю всю правду, но мне нужна твоя помощь.

— По его версии, это дел рук Малфоя, — вмешалась в разговор Гермиона, — Я в это, конечно, не верю, но...

— И вы хотите, чтобы я напрямую спросила у него? — эмоционально начала я, видя, как у троих моментально изменилось выражение лица, — О, Малфой, а ты случайно не принял метку? — Гермиона открыла рот, собираясь что-то сказать, Гарри и Рон тревожно переглядывались, — Может, тебе дали задание убить Гарри Поттера? Это ты проклял Кэти Белл, да? Знаете что, я не буду шпионить за ним, и хватит без оснований вешать на человека обвинения. Вы не видели ни метку, ни каких-либо следов, указывающих на то, что это дело рук Малфоя, отстаньте вы от человека и от...

Я резко замолчала, потому что Гермиона очень тяжело выдохнула, и я наконец-то повернулась в ту сторону, куда всё это время смотрели Поттер с Уизли. Там стоял Малфой, с интересом наблюдающий за всей этой ситуацией, сложив руки в карманы. Он сделал шаг вперёд, его бровь приподнялась в осмотрительном выражении. Он внимательно взглянул на меня, чувствуя, как между нами всеми повисло напряжение.

— Ты, кажется, страсть как болеешь за мою репутацию, — произнёс он с лёгким сарказмом в голосе, при этом глаза сверкали интересом и искоркой провокации, — Или просто любишь раздувать ненужные споры?

— Не нарывайся, Малфой... — агрессивно начал Гарри, который, кажется, только и ждёт момента, чтобы наброситься на своего врага, но я вытянула руку, заставив его замолчать.

— Заметил, что лучше всего ты действуешь на эмоциях, — продолжал Малфой, пренебрежительно обводя взглядом Гарри и его компанию, — Но хватит с тебя и этой лицемерной дружбы, Дамори. Они даже не понимают, что ты защищаешь. Я сам могу позаботиться о своих делах, — и прошёл внутрь зала.

Со смешанными эмоциями я оставила золотую троицу стоять в недопонимании на месте, а сама рванула за блондином.

— И что это было? Сама Дамори меня защищала перед своими дружками? — не глядя на меня спросил он, как только я поровнялась с ним.

— А нужно было, чтобы все узнали, кто ты есть на самом деле? — ответила я, вспомнив то, что и моя левая рука изуродована, — Хочешь, сделаю прямо сейчас объявление? На весь Большой зал.

Малфой усмехнулся, а затем, когда мы подошли к столу Слизерина, сел рядом с Тео и Асторией, которые до этого смотрели на нас обоих изучающим взглядом. Астория моментально потянулась к Малфою, чтобы обнять, а затем с широкой улыбкой на лице начала рассказывать о том, как распознала у одной выскочки палённые вещи и поставила её на место.

— Доброе утро, — поздоровался Блейз, когда я села рядом с ним.

— Доброе, — удивлённо ответила я, берясь за апельсиновый сок, — Я думала, ты на другой стороне, — сделав глоток сока, я посмотрела на Дафну и Пэнси, которые сидели недалеко от нас и обсуждали что-то с большим энтузиазмом.

— Вивиан, — я обернулась на мулата, который отложил в сторону книгу, — Никто здесь не строит против тебя козни, никто на тебя не обижен. Все мы люди. Друзья никогда не отвернутся от тебя, не будут говорить про тебя что-то плохое или настраивать других против тебя. На то и созданы те, которых ты называешь друзьями, — подмигнул Блейз, — Мы рядом и ты всегда можешь обратиться за помощью к любому из нас. И даже к Тео, — сказал Забини, когда я перевела взгляд на кудрявого, который давал подзатыльник первокурснику, за то, что он по случайности забрал его вилку, — Тебе кажется, что он отвернулся от тебя, потому что ты повела себя не так, как ожидал он, — я кивнула, ведь действительно считала, что это моя вина, — Но это не так, Вивиан, вы дружите с первого курса...

— Не с первого, а со второго. Весь первый курс он раздражал меня тем, что водился с Малфоем и шутил слишком несмешно. А ещё, меня бесило, что он называл меня ведьмочкой. До сих пор не пойму, откуда он это взял...

— Зато сейчас ты жить не можешь без этого, — это была правда, — Вивиан, не у тебя одной проблемы. Они с Дафной в последнее время начали ругаться, мы сами его не узнаём. Он отдалился и стал похож на того проблемного Нотта, который был с нами до четвёртого курса, уж этого ты забыть не могла.

Этого, безусловно, забыть нельзя. Тео до пятого курса был совершенно другим человеком: он дрался каждый день! И чаще всего со старшими курсами, моя дядя тогда с ума сходил от происходящего, пытаясь хоть как-то образумить Нотта. тогда он был разбивателем женских сердец, потому что обожал внимание к своей персоне и частенько этим пользовался. А на пятом курсе Тео либо повзрослел, либо влюбился в Дафну Гринграсс, потому что отложил всё своё бунтарство на задний план. Видимо, их первые ссоры стали причиной появления прежнего Тео, я бы сказала, настоящего Тео.

Так вот почему они сидят раздельно...

— И как ты только всё замечаешь, Блейз? — повернулась я к мулату, замечая, что Малфой и Теодор уже собираются на первый урок.

— Я люблю наблюдать, — подмигнул он, — Не шевелись, к нам идёт Макгонагалл...

— К нам? Ты уверен? — я всё-таки обернулась и наткнулась на профессора Макгонагалл, смотрящую прямо на меня, — Доброе утро, профессор, — натянуто улыбнулась я.

— Не такое уж и доброе, — строго ответила профессор. Ну и как она узнала, что я опять увильнула от утреннего дежурства? — Вынуждена Вам сообщить, что профессор Снегг будет отсутствовать в школе несколько дней.

Странно, мне он ничего не говорил... хотя, чему здесь удивляться...

— Думаю, Вам вскоре станет известно о причинах, — смягчилась Макгонагалл, — Но пока он отсутствует, за порядком на факультете должны будете следить Вы и мистер Малфой, который сейчас, сверкая пятками, куда-то уходит, — недовольно описала происходящее за моей спиной женщина, и я увидела уже за её спиной Поттера, стоящего возле Кэти. Вот чёрт, — Первокурсников нужно будет сопроводить на... мисс Дамори! Вы меня слушаете? Мистер Поттер убежал на зелья к профессору Слизнорту, если Вас это так беспокоит.

— Извините, — сказала я после того, как на нервах сложила в голове пазл: Гарри допросил Кэти, и каким-то боком убедился, что это именно Малфой и сейчас побежал за ним, — Передайте мистеру Малфою, завтра нужно организовать репетицию хора, попросите профессора Флитвика и...

— Я поняла, профессор, — я вскочила с места, поймав взгляд Тео.

Когда Малфой в попыхах выбегает, не закончив завтракать, а за ним тут же ускоренно шагает Поттер, это означает, что хорошим дело не кончится. Не имея представления, куда мог направится Малфой, я интуитивно забежала на этаж с мужским туалетом и не прогадала: я увидела, как Гарри несётся в конец коридора. Замедлив темп, я прижалась к стене, и не заглядывая в открытую дверь, ведущую в туалет, стала прислушиваться к тому, что там происходит, вытащив на всякий случай палочку.

Несколько секунд ничего не происходило, и во мне начали закрадываться мысли, что на мужской туалет было наложено оглушающее заклинание, и именно поэтому я стояла, как дура, а они там с большой вероятностью резали и душили друг друга.

А вообще, какое мне до этого дело? Мне кто-то лично поручил охранять Малфоя? Мне стало не по себе от того, что я рванула у всех на глазах за Малфоем, будто бы я переживаю. Или, я и вправду...

— Нет! Нет! Стойте! — вдруг закричал знакомый голос из туалета, — Погодите! — завопила Миртл, и я просунула голову, чтобы понять уже, в чём дело.

Итак, сперва я увидела Гарри, стоявшего ко мне спиной, а где-то неподалёку от раковин Малфоя. Миртл парила около Гарри, около которого в тот же момент взорвалась мусорная урна, отчего Плакса взвизгнула, привлекая ещё больше внимания. Я отскочила в сторону, сама не понимая, как оказалась внутри, но парни меня не замечали, так сильно они были увлечены друг другом. И когда я столкнулась взглядами с привидением, началась самая жесть, вынуждающая меня пропустить начало нумерологии. Надеюсь, профессор Вектор поверит в причину моего опоздания.

Гарри выкрикнул заклятие Обезноживания, которое в блондина не попало, наоборот, оно ударилось в стену прямо за ухом Малфоя, отлетело и тут же разбило туалетный бачок. Прекрасно, для разворачивающегося у меня на глазах боевика не хватало только струи горячей воды, которая тут же начала заливать пол туалета. Я перевела взгляд на Малфоя, который с неузнаваемым лицом, полным злости, направил на Поттера палочку:

— Круци...

— Сектумсемпра! — взревел Гарри, перебив его.

То, что я увидела в следующее мгновение, пожелала бы вычеркнуть из своих воспоминаний и никогда больше не наблюдать чего-то подобного. Из груди Малфоя моментально начала выплёскиваться кровь, как будто его рассекали невидимые мечи. Закрыв рот рукой, я с выражением дичавшего шока сделала пару шагов вперёд и именно в этот момент меня, наконец, заметил Гарри, который был удивлён не меньше меня. Малфоя слегка качнуло назад, а затем он с громким плеском упал на мокрый пол, выронив из руки волшебную палочку.

— Нет, нет... — начал задыхаться Гарри, а я опомнилась и побежала, хлюпая по прилично залитому полу, к Малфою, — Я же не... Вивиан, я не...

— Заткнись, — судорожно я начала ощупывать его, — Просто заткнись, Гарри и найди помощь. Ты слышишь?! — закричала я, когда Гарри не сдвинулся с места, с широкими глазами смотря на него, — Позови на помощь, Поттер!

Гарри, спотыкаясь, побежал к выходу, чтобы найти мадам Помфри, либо кого ещё, мне было неважно. Малфоя начало трясти, а вокруг него уже образовывалась лужа из собственной крови. Я перебирала в голове всевозможные заклинания, способные остановить кровь, но это были слишком глубокие порезы, к тому же, они были по всему телу, у него даже из носа шла кровь.

— Тергео, — дрожащей рукой я направила волшебную палочку на его нос, и кровь начала потихоньку втягиваться в неё.

— Никогда не иди на целителя, с такими дрожащими руками ты будешь только колечить людей, — вдруг сказал он, найдя в себе силы встать, — Поттер совсем страх потерял.

Драко, то есть Малфой... он взял мою руку, которая всё ещё крепко держала палочку, и направил её на грудь, чтобы хоть как-то остановить бесконечный поток крови. Белоснежная рубашка была вся алая, и скорее всего, её только выбрасывать.

Время будто остановилось, пока я сидела рядом с Малфоем, его кожа блестела от крови, и лужа вокруг него медленно разрасталась. Несмотря на весь ужас происходящего, я не могла отвязаться от мысли, что он выглядел... привлекательным. Вивиан, нет, опять нырять в эту бездну... Его белокурые волосы были слегка растрёпаны, несколько прядей прилипли к лбу. Его серые глаза, обычно холодные и презрительные, сейчас выглядели иначе - в них читались смешанные чувства, которые не умели находить слов.

— Не смотри на меня так, — произнёс он, пытаясь противостоять слабости, но его голос дрожал, выдавая истину. Я заметила, как его черты лица, даже искаженные страданиями, сохраняли те же чёткие линии. Его высокие скулы освещались тусклым светом, а на губах, когда он стиснул их в напряжении, играла тень боли, усиливая их привлекательность. Нет. Нет, нет, нет.

Я не могла отвести взгляд, наблюдая, как он пытается сохранять уверенность. Подкосившейся под тяжестью ранения, он всё еще выглядел так, словно вызов этому миру был частью его сущности, даже когда кровь, струящаяся по его телу, пыталась принизить эту картину. Я взглянула в его глаза, и сердце сжалось: в них читалась неуверенность, проблеск уязвимости, который он так старательно прятал. Несмотря на кровь, принимая во внимание всю ситуацию, эта новая открывшаяся грань делала его ещё более человечным и близким.

— Почему я здесь, Малфой? Сижу, позволяю тебе прикасаться ко мне, — выдохнула я, — Здесь должна быть Астория.

— Боюсь, ты не признаешь, что начала беспокоиться обо мне, — ответил на это Малфой, когда неподалёку послышались шаги. Видимо, Гарри и мадам Помфри.

— Боюсь, что да, — не своим голосом ответила я, — Не признаю. Никогда.

Мы смотрели друг на друга, и в этой неловкой тишине возникло какое-то понимание, что, возможно, под поверхностным слоем ненависти и соперничества может быть что-то большее. Но этому здесь не место.

— Святой Мерлин! — только и воскликнула наша школьная целительница, подойдя ближе, — Идём-те, мистер Малфой, с вами двоими никогда не соскучишься... то мистер Поттер, то Вы...

Гарри виновато взглянул на меня, собираясь было что-то сказать, но я прошла мимо. Я окончательно запуталась в своём отношении к большинству людей, которых знала не первый год и теперь было тошно. Внутри меня был запутанный клубок нитей, который никак не хотел распутываться. Что такое саморазрушение?

•••

1976 год

— Саморазрушение или аутоагрессия - это активность, направленная на причинение себе вреда в физическом и психическом смыслах, и именно этим занимается Лаура, — со злостью сказал Сириус, перебирая в руках взрывающиеся карты, — Меня раздражает, что она начала общаться с ним.

— Это потому что вы братья, которые ненавидят друг друга, а ей никто не запрещает общаться с кем-то помимо нас, — сразу же ответил Римус, не отвлекаясь от своего сочинения, — Если тебя это напрягает, ты можешь поговорить с ней.

— Ты слишком правильный, Лунатик, — отмахнулся Джеймс, плюхаясь на диван, на котором сидела Лили Эванс. Девушка тут же смерила парня недовольным взглядом, но Джеймс, будто бы не заметив этого, перекинул руку через её плечи и пододвинул к себе.

— Джеймс, отпусти, — она ударила его книгой, и резко встав, пересела подальше от мародёров.

— В следующий раз повезёт, — засмеялся Блэк, наблюдая за Лили.

— Ага, ты так пятнадцатый раз на неделе говоришь, — буркнул Сохатый, — И всё-же, возвращаясь к Лауре, меня тоже напрягает то, что она начала возиться с Регулусом, а учитывая, что она буквально помешалась на том зеркале, как его? — он помахал рукой возле Римуса.

— Аркадии, — подсказал тот.

— Именно, оно самое, — продолжил Джеймс, — Она просто попадёт в ловушку, если решит доверить все эти секреты твоему брату, Бродяга.

— Если уже не доверила, — мрачно отозвался Сириус, отгоняя все эти мысли из своей головы.

Лаура училась на Когтевране и была старостой своего факультета, отлично училась и славилась среди студентов своим трудным характером. Когда она начала всё чаще общаться с мародёрами, то многие не понимали, как её терпят парни и что такого они нашли в этой, казалось, стерве. Секрет был прост - Лаура обожала веселиться. Однажды она решила напакостить Филчу, который нагрубил ей утром, потому что не мог найти свою прелестную кошку. И когда девушка экспериментировала с внешностью миссис Норрис, которую подкараулила на своём вечернем дежурстве, то наткнулась на четверых парней. Как оказалось, завхоз им тоже не нравился.

— Ну, они не смогут найти общий язык, да ведь? — с надеждой спросил Сириус, исподлобья глянув на Поттера.

— Боюсь, что смогут. Они похожи, Сириус, отрицать это нет смысла, — Римус взял новый лист пергамента, потому что предыдущий исписал от и до.

Сириус и Джеймс молча переглянулись. Они знали это, но признавать не хотели, уж больно близким человеком для них стала Лаура.

Но в этом и была проблема (по большей степени именно Сохатого и Бродяги). Парни не хотели мириться с тем, что девушка имела несколько знакомых со Слизерина, например, братьев Снегг, хотя с ними особо не контактировала. И несмотря на то, что один из них, Мэйсон, был по уши влюблён в Лауру, девушка не давала ему ни единого шанса. Недопонимания между ней и мародёрами случались часто, за исключением Римуса, с которым проблем у девушки практически не возникало. Всё это копилось, как снежный ком: недосказанности, молчание - в какой-то момент Лаура перестала понимать, зачем ей такая дружба?

Частой причиной ссор было именно зеркало Аркадии, которым Лаура горела не первый месяц, и хоть по началу Сириус отнёсся к этому с весельем, он второй, после Римуса, заметил, что эта увлеченность тёмной магией перетекает в нездоровую зависимость. Безусловно, парни верили, что Дамори действовала в благих намерениях, собиралась вступать в Орден после окончания школы, но... одно лишь имя было проблемой.

— Не поверишь, что я вычитал в семейной библиотеке.

— И тебя с возвращением, — широко улыбнулась Лаура.

Это был первый день в Хогвартсе после зимних каникул, учёба начиналась только на следующий день, поэтому студенты занимались каждый своим делом. Лаура выбрала провести остаток дня в библиотеке, в секции, посвящённой древней магии. Она знала, что он обязательно найдёт её здесь, ведь именно в этом месте они и пересеклись впервые.

— Тебе неинтересно, что я нарыл? — парень присел рядом, заглядывая в глаза Лауры.

— Говори уже, — ещё шире улыбнулась девушка, мельком посмотрев на губы Регулуса.

— Зеркало Аркадии можно создать.

Голубые глаза раскрылись от удивления, а улыбка сползла с лица. Лаура обернулась по сторонам, проверяя, нет ли свидетелей, но мало кто решит по приезде в школу с таким же энтузиазмом отправиться в библиотеку, как Лаура и Регулус, поэтому Когтевранка вновь устремила свой взгляд к парню.

— Ты не шутишь? — шёпотом спросила Лаура, наклоняясь к Регулусу.

— Когда я шутил? — смотря на губы своей подруги, при виде которой у парня всё сжималось внутри, спросил он в ответ, тоже шёпотом.

В библиотеке горели лишь тёплым светом некоторые настольные лампы, за окнами шёл сильный снегопад, мадам Пинс составляла какие-то отчёты, сгорбившись над кипой бумаг, была тишина. Два сердца, встретившиеся после пары недель разлуки, неистово бились, находясь на таком близком расстоянии друг от друга, но были такие гордые, чтобы это признать. В особенности Регулус.

— Ну так, — первой опомнилась Лаура, слегка покраснев, — Что там с зеркалом?

— Нужно самое обычное зеркало, — откашлявшись, продолжил Регулус, — Изучить древние руны, магию. Соединить все эти аспекты и...

— Провести ритуал, — догадалась Лаура, на что получила утвердительный кивок Блэка.

— Но это может привести к опасным последствиям, если допустить малейшую ошибку, — серьёзно сказал Регулус.

Хитрое выражение лица Лауры дало понять Регулусу, что она не восприняла эти слова как следует.

— Нас может перенести во времени, лет так на сорок назад, — раскрыл карты Регулус.

— Оу, — только и отреагировала Лаура, — Понятно, ноль шансов на ошибку. Ничего, справимся. Ты нашёл книги, которые нам понадобятся? — невозмутимо спросила девушка.

— Ты невыносимая. И, видимо, не убиваемая, — усмехнулся Регулус Блэк.

•••

— Драко, Господи, всё хорошо?!

Не успел Драко выйти из больничного крыла, как на него набросилась Астория, хватаясь за руку. Это прикосновение заставило парня еле заметно сморщился от боли, потому что остановить многочисленные кровотечения мадам Помфри удалось лишь около двадцати минут назад. Тело неприятно покалывало.

— Упс, извини, — прошипела Астория, поспешно убирая руку, — Я побежала к тебе сразу же, как только освободилась, у меня было так много заданий, Макгонагалл меня убивает...

— И Вам доброе утро, мисс Гринграсс, — в своей манере сказала Минерва Макгонагалл, шедшая позади пары, — Однако, на уроках подобную практику я не применяю.

Астория поджала губы, Драко слегка усмехнулся, и когда профессор трансфигурации скрылась из виду, то шатенка продолжила оправдываться:

— Всю ночь сидела над кипой книг. Я бы не делала её, правда, но отец требует идеальной успеваемости, ставит в пример Дафну. Честно говоря, меня это так раздражает...

— Ты не приходила ночью? — удивился Драко.

— Нет, говорю же, чтобы угодить Макгонагалл, надо самого себя в горного козла превратить.

Драко не знал, что на это отвечать, потому что говоря искренне, его это вообще не интересовало, но как на зло, Астория замолчала и промолчать в ответ было бы просто некрасиво, особенно, когда рядом с тобой будущая невеста. Благо, на помощь пришла Дамори. Не одна, конечно, но теперь у Драко не было необходимости отвечать девушке, которую тоже привлекла утренняя ссора Джейкоба и Вивиан.

— Ты себя то слышишь? — с неприязнью обращалась Вивиан к парню, но заметив Драко и Асторию замолчала, сложив руки на груди.

— Доброе утро, — помахала рукой Астория, наигранно улыбнувшись.

— У кого как, Гринграсс, — бросила Ви, оценивающим взглядом пробежавшись по ним обоим, — Смотрю, твоему парню уже лучше. Небось, всю ночь его караулила, следила за его состоянием.

Джейкоб и Драко посмотрели друг на друга, что ничего хорошего не предвещало. У блондина желание хорошенько врезать Маккензи никуда не пропало, особенно сейчас, осознавая, что они ссорятся. Интересно, почему?

— Не волнуйся, со мной он в полном порядке, — ответила Астория и Драко захотелось одного: закончить этот цирк, однако желание услышать ответ Вивиан было сильнее, поэтому он вцепился серыми глазами в сероволосую девушку.

— Я заметила, — усмехнулась та, — Именно поэтому ты допустила то, что останавливала кровь не ты, а я, сидя перед ним на коленях.

Астория попала в тупик, что легко было заметно по её растерянной физиономии. В поисках поддержки она подняла голову на Малфоя, но тот в упор смотрел на Дамори.

— Пошли, Драко, надо перевязать бинты в некоторых местах. Не будем мешать ругаться этой голубиной паре, — разозлилась Астория, ведя парня за собой. Она не хотела, чтобы Драко находился так долго около Вивиан, и всё ждала подходящего момента устроить истерику по поводу того, что они теперь живут вместе. Но Астория свято верила, что Дамори раздражает её принца Драко.

Они ушли, только вот, не пройдя и нескольких шагов, вновь услышали какие-то претензии со стороны Джейкоба. Драко, продолжая идти, не выдержал, и обернувшись назад, моментально посмотрел на Вивиан. Игнорируя выплески Маккензи, она смотрела ему вслед.

•••

«Куда ты уехал, и почему ничего не сказал? Что происходит, думаю, я имею право знать, ведь так? Пожалуйста, напиши мне как можно скорее, волнуюсь, Ви»

Написаное на скорую руку письмо было свёрнуто в трубку, а затем привязано к лапке Биггса.

— Лети к дяде Северусу, как можно быстрее, — приказала я птице. Было холодно стоять в совятне, вдыхая морозный воздух, но я не могла успокоиться, пока Биггс не скроется из виду.

Когда это случилось (относительно скоро, из-за облачности), я развернулась. Макгонагалл поручила нам с Малфоем, как истинным старостам Слизерина, следить за дисциплиной на факультете, что, конечно, итак полагается делать, но когда есть декан, это даётся значительно легче. Теперь же нельзя допускать потери баллов. Увидев сегодня на песочных часах в коридоре, насколько Слизерин отставал по количеству очков, по сравнению с другими факультетами, мне стало плохо. Всё таки, патриотизм во мне не отнять, и я решила в кои-то веки наверстать упущенное и вернуть репутацию змеям. Ещё, именно на дни отсутствия дяди, нужно было провести ряд действий: организовать репетицию хора, провести пробные экзамены у пятых курсов и... это был первый матч Слизерина в этом году. Матч по квиддичу и без меня...

Спускаясь по винтовой лестнице, полностью погружённая в ностальгические мысли и возможные сожаления о том, что я покинула команду и бросила спорт, не заметила, как кто-то поднимался. Это была Дафна.

Поникшая, она несла в руках несколько писем. Она слабо мне улыбнулась, и пока я собиралась мыслями сказать ей хоть что-то, она уже прошла мимо. Я вновь посмотрела на неё, уже когда полностью спустилась, и поняла, что она смотрит на меня тоже, но... как же тяжело.

Я направлялась в башню старост, теперь уже думая о подруге, а если быть точнее, об утренних словах Блейза. Если верить Забини, то Тео и Дафна в последнее время ведут себя как кот с собакой, а я даже не замечала этого, вела себя как самая последняя дура, думая, что есть в этом мире только мои проблемы... но я не имею и малейших представлений о том, почему вдруг между ними появились разногласия, потому что их отношениям можно было лишь позавидовать, такими идеальными они были. На первый взгляд, видимо.

— Падма, — поприветствовала я старосту Когтеврана, которую увидела при входе в башню.

— Привет, Вивиан, — Падма Патил перебирала книги на стеллажах, наводя порядок, — Недавно начала чихать именно тогда, когда захожу в башню. Оказалось, дело в пыли, не знаю, когда мы тут в последний раз убирались... — на этих слова она чихнула.

•••

Смеркалось. До Драко дошла информация о том, что их декана в Хогвартсе не будет несколько дней, поэтому обязанностей прибавится. А учитывая, что он делает всё и за Дамори, они, видимо, утроятся...

Весь день он провёл в подземельях. Во-первых, ему нужно было забрать книги по французскому языку, которые он забыл забрать в башню пару дней назад, а во-вторых, почему бы не провести время со своими друзьями?

— Расслабься, такое у всех парочек бывает, — психолог Блейз повторял это в сотый раз, — Ссоры в отношениях - это нормально. Вспомни Драко и Пэнси.

— Это было ненормально, — ответил Тео, — Это была психбольница.

Драко усмехнулся, складывая в стопку свои учебники, от которых уже тошнило. Но знать французский язык для его родителей было обязательством, чтобы не позорить фамилию Малфой.

— Блейз прав, — поддержал Драко, — Помиритесь ещё, вы же друг от друга отлипнуть не можете.

— Это продолжается не первый месяц, мы перестали друг друга понимать, — переживал кудрявый, — И вообще, Драко, к тебе бы я за советом в любовной сфере не обращался. Ты бы сам для начала определился.

— Определился с чем? — не понял Драко. Ну, или сделал вид, что не понял.

— А сколько мы ещё будем притворяться, что между вами с Вивиан ничего и никогда не было? — прищурился Тео.

Забини посмотрел на Нотта, как на идиота (впрочем, на него все так часто смотрят), буквально говоря глазами: «Ты зашёл на опасную территорию и сейчас тебя с удовольствием придушит наш Слизеринский принц». Но Тео с вызовом смотрел на блондина.

— А ты хочешь сказать об обратном? — спросил, наконец, Драко.

— Может, и хочу. Ты думаешь, мы не видели, как сегодня она выбежала вслед за тобой и Поттером, даже не притронувшись к своему завтраку? А потом не видели, как она шла в больничное крыло, глядя на тебя, всего в крови? Да мы с Блейзом, когда выходили покурить перед сном, видели, как она идёт к тебе, ночью и...

— Она? Она приходила ко мне ночью?

Блейз закрыл лицо руками, всем своим видом показывая, что за всё, что несёт сейчас Тео, он ответственности не несёт. Драко подошёл вплотную к Нотту:

— Тео, allez au diable*, говори, это она приходила ко мне ночью в больничное крыло?

На это Нотт самодовольно улыбнулся, зля парня ещё больше.

— Идиот, тебе же она небезразлична, — заключил Тео.

— Не неси бред, — ответил Драко, — Или прямо сейчас получишь этими тяжёлыми книгами по своей пустой голове.

— Мы же не дураки, Драко, — воскликнул Тео, — Всё понимаем...

— Я дурак, — вставил Блейз, наблюдая, как Драко замахнулся на Нотта.

Под смех Тео, который опять поглотил все свои проблемы, Малфой направился к Дамори... ну, то есть, в башню старост.

Он шагал по коридору, чувствуя, как сердце стучит в унисон с его шагами. Мысли о Вивиан не покидали его, словно тень, постоянно напоминая о себе. Так значит, эта идиотка ходила к нему этой ночью и проверяла, как он? Драко тут же дал себе пинка — что за бред? Вивиан и он? Это какое-то безумие.

Однако голос Тео продолжает звучать в его голове, как повторяющаяся запись: «Ты думаешь, мы не видели?»

Долгие коридоры Хогвартса заливались мягким светом луны, когда Драко вернулся в башню старост. Его мысли все ещё были навязчивыми - о том, как Вивиан прошлась по грани между насмешкой и искренностью, о том, как он, будто глупый подросток, нашел в ней нечто большее, чем просто объект своего сарказма. У него есть шанс уединиться и привести мысли в порядок, но вместо этого он хочет видеть Вивиан.

Не-е-т, не хочет, это просто интерес, пробудившийся на фоне её бессознательного поступка.

•••

Наверное, не с проста дядя подарил мне эту книгу, в которой особое внимание уделялось именно зеркалу Аркадии, но я никак не могла уловить и намёка, зачем и для чего он это сделал. И даже расспросить его я не могла, потому что он исчез по таинственным для меня причинам. Я сидела на мягкой кровати, читая очередную страницу этой книги. Не сказать, что это было интересно, но вся домашняя работа выполнена, план на ближайшие будни составлен, а сна ни в одном глазу. К тому же, Малфоя так и не было видно, и мне не хотелось проснуться посреди ночи от шума, поэтому я коротала время за чтением, выжидая, когда он объявится.

Дверь в комнату открылась, и я поняла, что этот идиот пришёл. Боковым зрением я наблюдала, как он, словно хозяин этой башни, раскидывает вещи и кидает книги на кровать. И как так можно с книгами обращаться?

— Это не библиотека, Дамори. Ты не можешь выбрасывать своё время на чтение книг, когда тут есть я, — произнёс он. У него, я смотрю, чересчур хорошее настроение.

— Как мило с твоей стороны думать, что твоя компания интереснее книг. Но, к сожалению, неначитанность может стоить жизни, в отличии от общения с тобой.

—  Я всегда знал, что ты очень хорошо умеешь быть пренебрежительной. Это единственное, что ты делаешь лучше, чем читать - хотя, похоже, это тоже не худшее занятие для тебя, — ответил он, прижимая ладонь к левой руке.

Я, наконец, оторвалась от чтения.

— Что с тобой? Ты снова выглядишь, как будто провёл ночь с одним из второкурсников.

— С уважением к твоей избранной литературе, — усмехнулся Малфой, — Я бы предпочёл больше интриг, чем вся эта проза.

— Интриги? Сильный ход, Малфой. Но, похоже, ты оказался в ловушке своих собственных... «интриг», — ответила я, захлопнув книгу.

Но Малфой не ответил, поскольку один из почти что заживших порезов начал вновь кровоточить.

— Опять? Ты в самом деле не можешь позаботиться о себе? Садись.

Сама не верила, что произносила эти слова, и Малфой, видимо, тоже. Наверное, дело в каком-то проклятье, которое охватывает эту башню, потому что у меня нет объяснений, почему мне вдруг стало не всё равно на раны этого парня, которого хочется ненавидеть за всё, что между нами было. Я встала с кровати, подошла к нему и потянула за собой, а он... он послушно пошёл за мной.

— Зачем ты так грубо игнорируешь элементарные правила заботы о себе? — спросила я, раскручивая бинт, лежавший на его тумбе, — Сказала же мадам Помфри, перевязывать руку раз в несколько часов.

— Ты, я смотрю, очень хорошо запомнила её наставления, — с усмешкой сказал он.

— Просто замолчи, — отмахнулась я, закатывая рукав рубашки парня. Чёрная метка на его руке выглядела страшно, и хуже было от осознания, что и на моём теле отпечатано это дерьмо. Но думать об этом мне не хотелось, я мастерски оттягивала этот момент, но когда-то, когда-то скрывать это уже не получится.

Как только мои пальцы дотронулись его руки, тело покрылось мурашками. Что же он со мной делает?

— Ты ведь приходила ко мне ночью, — это был даже не вопрос.

Я упорно молчала, наматывая бинт вокруг особенно глубокой раны, ощущая пристальный взгляд Малфоя, вдыхая его тяжёлый одеколон. В целом, не будь это именно Драко Малфой, я бы сказала, что очень понимаю Асторию...

— Когда-то я вытяну из тебя правду, Дамори, — полушёпотом сказал он, — Просто нужно время.

— Возможно, — тихо сказала я, заканчивая перевязку.

— А Маккензи? Вы же ругались с ним сегодня, этого ты отрицать не можешь, — сердце застучало, стоило вспомнить утро, которое началось так неприятно, — Он ведь тебя обижает, так?

— К чему этот разговор, Малфой? Не лезь в мою личную жизнь.

— Да нужно оно мне, — огрызнулся блондин, — Только вот ты сама лезешь в мою. Защищаешь меня перед своей любимой стайкой, переживаешь за меня и даже приходишь ночью, чтобы проведать.

— Я не приходила, — огрызнулась я.

— Не переживай, мне незачем выдавать твои секреты. У меня есть Астория.

— А у меня - Джейкоб, — ответила я с легкой усмешкой.

— Скажи, когда ты в последний раз испытывала, каково это, быть честной с самой собой? Или ты только что вылезла из одной из своих бесконечных игр в тайны, Дамори?

— Под вечер просыпается желание говорить метафорами? — я встала, чтобы убрать бинты обратно, — Мне кажется, ты слишком увлечён своей игрой.

— Тебе это стоит обдумать. Игры становятся слишком дорогими, когда ставки включают в себя чувства.

На мгновение повисла тишина, мы опять подкрались к горячей точке, которую следовало бы убрать куда подальше и никогда больше не допускать такого.

— Ты всегда умел подводить к серьезным вопросам, не так ли? Но чувства — это не то, о чем можем говорить мы. Мы - это разные миры, Драко.

— Разные миры? — он улыбнулся, — Или просто разные кардинальные точки зрения на одно и то же?

— На завтра много дел, перебирайся на свою постель, — сказала я в замешательстве.

— Как ты терпишь Маккензи? — не унимался Малфой, — Тебе так нравится держаться за его трусливые попытки хлопотать вокруг тебя, а потом публично выяснять отношения?

— Чего ты хочешь, Малфой? Между нами ничего больше нет, хватит с меня, — разозлилась я, но и глаза Малфоя теперь смотрели на меня со злобой.

— Я хочу, чтобы ты перестала творить со мной что-то необъяснимое, каждый, чёрт побери, раз, когда я вижу тебя, — проскрипел он.

— Я не такая особенная, Малфой, чтобы так сильно зацикливаться на мне. Ты сам выбираешь страдать, хотя рядом с тобой есть Астория, которая любит тебя до мурашек. Это исключительно твой выбор, — как и мой.

•••

Отдел тайн, зал пророчеств, 1979 год

«В час, когда луна и звёзды сольются в танце, на свет появится дитя, и вера вознесет своё знамя. Здесь, у порога тьмы и света, прочитается книга, забытая веками. Дитё, чья кровь прольётся в подземельях древних тайн, с зеркалом, что отражает мечты. В ней закована сила, что мир повергнуть способна, но и путь к спасению в её глазах таится. Дитя, что в молчании поведает свои тайны, станет мишенью для тех, кто тьму увенчал светом. Лишь час пробьёт, когда выбор сделан будет, тогда видение её правды встает, и королева настанет из мрака, а её страсть — тайной войны. В зеркале судьбы — жизнь и смерть, виденье того, что могло бы быть»

Ровно через один год родится Вивиан Мэйсон Дамори.

•••

allez au diable* — будь ты проклят*

Ваши голоса за главы действительно имеют большое значение 🖤