Глава 11. Афина

Адамо написал, что все Бенедикты в ЛА, когда я возвращалась домой. Дома, в гостиной сидели четыре брата Бенедетто, отец, Абрэмо, Гаспар и Адамо. Мама с Сарой, женой Абрэмо, сидели на кухне, обсуждая неделю моды, которая была на прошлой неделе. Я, Ламия и Белла сидели в моей комнате и обсуждали платья.

— Это платье тебя полнит. Красное смотрится лучше. — Белла рассматривала облегающее платье, которое было на Ламии. — Возьми синее. Если оно будет некрасиво сидеть, то будешь в красном.

— Белла, это уже пятое платье. — Ламия посмотрела на нее жалобными глазами, но Белла даже не стала на нее смотреть. Все платья на Ламии смотрелись шикарно, но мы знали, что спорить с невестой было бесполезно. Она тщательно рассматривала каждый сантиметр и смотрела со всех ракурсов.

— Это моя свадьба, на которой вас будут фотографировать и мое платье из коллекции, которая, между прочим, еще не вышла, должно сидеть на вас идеально. — Белла перевела свой взгляд на меня и хитро улыбнулась. — А ты чего лежишь? Вставай, следующая ты на примерке. —жалобно вздохнув, я встала рядом с ней.

Белла стояла в раздумьях перед кучей платьев, а я думала, как бы быстрее избавиться от предстоящих мук. Она показывала мне платья, а я выбрала всего три, потому что только они подходили к моему стилю. Красное, чёрное и темно-зелёное. Белла не разделяла мой маленький выбор, но все же не стала возражать. К этому времени вышла Ламия, и, спустя пять минут, Белла определила, что она будет в синем платье с длинным вырезом на спине. Это платье село на нее идеально. Но уверенна, что Гаспар не особо оценит этот выбор. Ламия возьмет свое все равно — рядом с ней он был мягок и слушал ее уговоры.

Я уже примеряла черное платье с поясом, который закреплялся на талии и спускался переливающимися камнями по всей длине. Красивая юбка платья была из атласа и переливалась под светом ламп, а камни играли маленькими огоньками. Выйдя из гардеробной, я покружилась перед Беллой. Она приставила руку к подбородку и начала рассматривать платье.

Я простояла минут десять, пока она не прервала тишину. Терпение уже было на исходе, но я сдерживалась.

— Снимай, оно не подходит. Вот, держи красное. — Белла передала мне длинное платье с объёмными рукавами и вырезом на груди. Я пошла его мерить.

Платье идеально село по фигуре и подчеркивалось необычной формой рукавов, хотя и выглядело просто, но дорого. Я люблю красный цвет потому, что мама с детства говорила мне, что если женщина в красном, то она уверенная в себе. Я снова вышла к жюри, и на этот раз глаза Беллы засияли. Так и знала, что ей понравится. На этом мой конкурс красоты закончился. Темно-зелёное платье хоть и было красивым, но красное — определённо выглядело выгодным для свадьбы лучшей подруги.

Белла кружила вокруг, обхватывая талию руками, дабы удостовериться, что платье село точно по фигуре и нигде не свисает. Убедившись в этом, она начала собирать оставшиеся вещи в чехлы.

— Идеально, ты будешь в нем. Черные «лабутены» и твой любимый черный клатч будут красиво сочетаться с ним.

— Тебе так подходит красный цвет! Впрочем, все цвета тебе подходят. — Ламия подмигнула мне, а я ушла в гардеробную, чтобы переодеться.

После мы сидели и смеялись с рассказа Беллы про то, как она вчера пыталась вывести Дрэго на ревность, с помощью флирта с официантом, который был абсолютно не в ее вкусе. Белла всегда любила выводить на эмоции людей, которые ей нравились, а уж тем более не упустила бы возможность узнать, что будет, если ее будущий муж начнёт ее ревновать. Правда, в этой всей ситуации досталось официанту. Дрэго ударил его, после чего тот оказался в больнице со сломанным носом.

На телефоне высветилось уведомление. Это  Адамо прислал сообщение, что все расходятся и нам нужно спуститься. Собрав все вещи, мы вышли из комнаты.

Ламия и Белла уже спускались, а я остановилась на последних ступеньках. Мужчины разговаривали между собой. Я почувствовала на себе взгляд и повернулась к нему. Не трудно догадаться, кто прожигал на мне дыру.

Темные, как ночь, глаза изучали каждый сантиметр моего тела. Человек мог быть загадкой, но он превосходил всех. Я умела читать людей, но он был единственным, кого прочитать мне до сих пор не удалось.

Когда он поднял свой взгляд на меня, я приподняла бровь в знак вопроса. Чего ты хочешь? Он просто ухмыльнулся и отвернулся к одному из своих братьев. Даже его взгляд был закрытым. Эмоции, которые он показывал, были  заперты за стеной. Когда он перестал звонить, писать и присылать подарки, я подумала, что он забыл про меня, чему была рада, но одного взгляда хватило. Он не забыл. Мы могли строить стены годами, но когда дело касалось похожих на нас самих людей — стена была полупрозрачной.

Винченцо был красив и никто даже не стал бы спорить, но со дня нашей встречи мне хотелось его приземлить, потому что он смотрел на всех с высока, — это была одна из главных причин моего отказа. Я не люблю, когда кто-то считает себя выше меня, мы или на ровне, или он ниже меня. И если Бенедетто хотел, что бы я относилась к нему лучше — он должен быть со мной на ровне. Эта свадьба могла быть наша, но он сам был причиной своего провала. Завтра невестой буду не я, женихом будет не он.

Я увидела Адамо, который спускался по лестнице и разговаривал по телефону. Он попросил меня подождать. Через пару минут Адамо закончил разговаривать и повернулся ко мне.

— С Авророй разговаривал? — Адамо мог часами разговаривать с этой девушкой. Они были помолвлены, чему он был безумно рад.

Аврора великолепно рисовала и дарила мне иногда свои картины, которые мне очень нравились. Одна из них была с изображением моря, а точнее — волн на фоне заката. Я всегда любила море, потому что оно напоминало о Греции, куда я не возвращалась больше десяти лет, но частичка ее всегда со мной.

— Да, она просила передать тебе привет. — через полтора года состоится свадьба Адамо и Авроры, но он уже не мог дождаться, когда она станет его женой.

— Ей тоже привет. Ты чего-то хотел?

— Афина, отец видел эти переглядывания. Не контактируй с ним на свадьбе, прошу. Ты сама знаешь, что тебе ищут мужа, не подливай масло в огонь, тем более там будет много посторонних глаз. — этого следовала ожидать, учитывая, что Карло никогда не пропускал ни малейшего движения мимо себя.

— Я и не собиралась, но есть одна проблема — учитывая традиции, которые сохранились, я не могу отказать Винченцо в одной просьбе.

— Один танец, Афина, и то, если он позовёт. А зная его, то это случится. Во втором танце ты можешь отказать. Его отец болен и, думаю, ему не до этого, но все же, будь аккуратной.

— Что с Косимо? — старший Бенедетто не отличался доброй душой, наоборот — она была уродливее всех. Человек однажды разбитый в дребезги не соберёт осколки так, как было раньше. Все будет изуродовано шрамами.

— Рак лёгких. Единственное, что нам известно. Он будет завтра на свадьбе, сегодня не смог прийти. Ещё раз, будь внимательней по отношению к Винченцо. Постарайся обходить его стороной.

— Хорошо, спокойной ночи хранитель моего покоя. — Адамо обнял меня и, вновь взяв телефон, сказал перед уходом.

— Buona notte. — он послал воздушный поцелуй, и ушел в свою комнату.

Я попрощалась со всеми и ушла в свою комнату. Забравшись в постель, я начала листать «Инстаграмм». Белла выставила сторис с текстом:

«Завтра, на одном из главных событий в моей жизни, вы сможете увидеть два роскошных вечерних платья из предстоящей коллекции. Следите за новостями».

В нижнем углу были отмечены аккаунты ее бренда, я и Ламия.

Прогрузив уведомления, я продолжила листать ленту и во вкладке «рекомендации» увидела аккаунт Винченцо. Он был на меня подписан. Ничего удивительного. Слишком много времени Винченцо пытался связаться со мной. Не мог он и пройти мимо Инстаграмм.

У него было больше двадцати миллионов подписчиков и всего пять постов, три из которых обложки журналов, а остальные два связанные с строительным бизнесом. У Винченцо было довольно много женских комментариев, которые были восторженны его внешностью. Но это была всего лишь выгодная для показа обществу сторона Винченцо Бенедетто, который был дьяволом во плоти.

Закрыв инстаграм, я отложила телефон и легла спать. Завтра рано вставать.

Маленькая девочка стоит посреди темной комнаты лицом к стулу, на котором привязан мужчина. Она держит в руках белого медведя, который испачкан кровью, и тихо плачет, но не двигается. У мужчины на стуле опущена голова, глаза и рот завязаны. Я поворачиваю голову на звук у входа в комнату. Тяжелые замки открываются с громким звуком и в комнату заходят двое парней, держа в руках нож и ружье. Девочка поворачивает к ним голову и, начиная плакать сильнее, подбегает к коробке в дальнем углу. Парни усмехаются над ней и, подойдя к стулу, развязывают рот и глаза человеку, сидящего на нем.

— Она ребенок, ни в чем не виновата. Отпустите ее, прошу. — хриплым голосом мужчина умоляет людей отпустить его дочь.

— Прямо таки умоляешь? — в комнату заходит высокий мужчина средних лет и хищным взглядом смотрит на свою жертву. 

— Держи девчонку. — один из головорезов подходит к девочке, берет ее за руку и начинает тащить к мужчине. Тот присаживается на корточки перед ней, чтоб их глаза были на одном уровне.—Знаешь, Афина, твой папа очень сильно нагрешил, ты была бы картой к нему. Ты, как ключ к замку, который невозможно взломать. — он вернул свое внимание к отцу ребенка. — Что ты выберешь, Андреас? Мучения на глазах своей дочери или правда и почти здоровая психика шестилетнего ребенка?

— Отпустите ее!

— Я тоже думаю, что это правильный выбор. Уведи ребенка, а мы начнем профилактику. — когда меня подвели к выходу, раздался пронзительный вопль отца и ужасный смех человека, который преследовал меня в кошмарах.

Я проснулась в поту. Даже после мести меня не переставали преследовать кошмары с того дня, как убили моего отца. Карло помог исчезнуть кошмарам на время, ведь только он помог мне найти людей, которые и были виновны в них. Я ненавидела Коза Ностру за все, что со мной случилось и была благодарна Абрэмо и Карло, что они, помогая мне отомстить, вошли в статус врагов с Коза Нострой. Меня отвлек телефон, на котором высветилось сообщение от Беллы. Уже было раннее утро.

«Я уже в отеле и меня красят. Ваши визажисты скоро приедут, поэтому поторопись».

«Хорошо. Через полчаса буду на месте».

«Жду».

Собрав все свои вещи, я поехала к отелю, где меня уже ждали визажисты и стилисты, которые будут собирать нас на свадьбу. Я попросила сделать нюдовый макияж.Через полчаса все было готово. Стилист принялась за причёску.

Мы сидели с Ламией на диванчике в номере уже готовые к выходу. Белла просила затянуть корсет туже, а мы с Ламией сидели и смеялись над попытками стилиста. Сквозь смех мы пытались успокоить Беллу, приговаривая, что она и так худая.

— Белла, если затянешь сильнее, будешь дистрофиком. — стилист уже не мог тянуть шнурки корсета сильнее, потому что он был стянут на максимум.

— Ладно, хватит. Спусти немного, я так дышать не могу. Я просто нервничаю. — девушка посмотрела на шнурки и облегчено вздохнула вместе с Беллой, когда ослабила ее корсет. Мы засмеялись ещё больше. Это были моменты, когда я искренне могла смеяться, а не сдерживать эмоции под маской, чтобы общество не видело мою искреннюю сторону. Она была слабее.

— Все будет идеально. — Ламия пыталась поддержать Беллу, дабы та ещё сильнее была уверена в своих действиях.

— Иначе быть не может.

Белла была красивой невестой. Сияющее платье с разрезом на ноге и глубоким декольте делали ее еще идеальнее, а темные волосы, которые падали на плече, красиво смотрелись под фатой.

— Поверить не могу, что завтра ты будешь в Майами, а Ламия уедет в Техас. Я теперь совсем одна останусь. — мы с Беллой подружились сразу после свадьбы моей мамы с Карло, она была активной и всегда могла быстро найти общий язык с людьми. Так и мы нашли друг друга, кроме неё, я не доверяла никому.

— Ты будешь приезжать ко мне, и я тоже. В конце концов, и ты выйдешь замуж. — Белла раскинула руками и возмущённо вздохнула. — Не заставляй меня плакать. — я улыбнулась ей и она ответила тем же. Сколько бы времени ни прошло она была все та же девочка, которая искренне любила проявлять заботу и искренность к людям.

Мы стояли втроем напротив зеркала, Белла достала и сделала фото.

— Закину в сторис завтра. — в дверь постучали, и к нам заглянул Адамо.

— Тут принцессы из Диснея сбежали, никто не ищет? — мы засмеялись и Адамо подошел к нам и обнял Беллу. — Ты просто нереально красивая. — он всегда был младшим и старшим братом одновременно для всех. Поэтому, мы и ценили его больше всех.

— Адамо, если я заплачу и макияж испортится, то я тебя прокляну. — Белла засмеялась, взмахивая ладонями, не давая слезам появиться.

— Да ладно, я пришел сказать, что через десять минут уже нам надо уходить. Церемония начнется. Давайте сфотографируемся. — Адамо подошел к окну и поставил камеру так, что бы все попали в кадр и, поставив таймер, подошел и встал рядом со мной.

— Стоим, как дураки, по росту. — на последней секунде таймера мы засмеялись все вместе и фото получилось даже лучше, чем если бы мы все позировали.

Поцеловав Беллу перед выходом из комнаты, мы с Ламией вышли и спустились к выходу на задний двор отеля, где уже сидели гости. Гаспар встретил Ламию у входа.

— Прекрасно выглядишь, Афина.

— Видишь, а своей жене даже ничего не сказал. — Ламия надула губы и отвернулась от него.

— Прекраснее тебя все равно нет, поэтому и не стал об этом говорить. Все таки, Афину обижать не хотел.

— Но уже сделал. — Гаспар начал переглядываться между мной и своей женой. Я хлопнула его по плечу и улыбнулась, чтоб он расслабился. — Я шучу, все нормально. Хорошо вам провести время. Ещё увидимся. — вновь улыбнувшись им напоследок, я прошла к своему столику, где сидели все Бенедетто, Адамо, отец и мама, родители Беллы и Абрэмо с Сарой. Мое место было напротив Винченцо, что явно не могло быть совпадением, когда я садилась за стол. Адамо встал со своего места и подошел ко мне.

— Здесь не твоё место.

— Тут стоит мое имя. — Адамо взял свой листок с именем и поменял его с моим.

— Видишь, мое место. — я посмотрела на него, на что он просто кивнул мне в сторону своего места, оно было рядом с родителями. И следом сказал уже шепотом. — Иди, Афина, тут не место спорить, все смотрят.

Посмотрев на родителей, я подошла к ним с улыбкой и села рядом. Откажи я Адамо, его сочли бы за слабого, а тут не место слабости. Я услышала усмешку Винченцо, он знал, из-за чего Адамо поменялся со мной местами. Все, что произошло ранее, для него было не больше чем  цирковое шоу. Я бы не смогла не согласиться, ведь это было смешно, хоть мне и пришлось послушать своего брата.

Белла шла по белой дорожке, которая вела к алтарю. Впереди бежали дети, раскидывая лепестки роз, Дрэго ждал ее в конце дороги и не сводил глаз со своей невесты. Платье переливалось на солнце, фата тянулась за ней длинным шлейфом. Беллы была как ангел сошедший с небес. Она шла опустив взгляд, но держа свою голову высоко.

Оливия заплакала, видя, как ее уже взрослая дочь идет к алтарю, становится женой. Антонио вёл свою дочь к будущему мужу, гордо расправив плечи. Они дошли до конца дорожки, и Антонио передел руку Беллы Дрэго и ушёл, кивнув ему. Дрэго смотрел на Беллу, не замечая вокруг себя никого. Он был выше неё ростом, хотя она и была высокая, ещё и на каблуках, но ей пришлось смотреть на него, запрокинув слегка голову. Антонио сел рядом с Оливией и с улыбкой, взял ее за руку.

Регистратор зачитал свою речь и перешёл к основной части.

— Согласны ли вы, Белла Боттичелли, любить и быть любимой, в добром здравии и болезни, в любви и печали, пройти через огонь и воду, до конца времён и взять в законные мужья Дрэго Бенедетто? — Дрэго взглянул на Беллу. Они смотрелись, как ангел и демон, но излучали тепло, хоть он и не мог проявить чувств на публике. Они были мало знакомы для сильной любви к друг другу, но все же любовь росла с каждым днём со дня помолвки.

— Согласна. — Белла тепло улыбнулась ему, на что он просто слегка приподнял губы в улыбке, пытаясь сохранить маску на публике. Я была уверена, что в его глазах были другие эмоции, потому что Белла сияла смотря на него.

— Согласны ли вы, Дрэго Бенедетто, любить, хранить и оберегать ваш семейный очаг, поддерживать во всем свою жену, быть ей надёжной опорой и непробиваемой стеной, храня верность до конца времён, и взять в законные жёны Беллу Боттичелли?

— Согласен! — в толпе раздались восторженные крики.

— Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой! Теперь, Белла, вы по праву можете носить фамилию Бенедетто. Поздравьте друг друга и в знак объединения — скрепите ваш союз поцелуем!

Дрэго и Белла встали напротив друг друга, и, обняв ее за талию, Дрэго притянул к себе свою жену и крепко поцеловал, показывая всем, что это женщина теперь его. Все встали со своих мест и аплодировали. Радость за новообращённую пару разлилась по залу. Я посмотрела на Винченцо, который уже смотрел на меня, но он отвернулся покачав головой словно пытался придти в чувство. Родители Беллы и братья Бенедетто с отцом подошли к ним, чтоб поздравить.

Толпа уже собиралась на танцполе, свадебный танец должен был вот-вот начаться. Я подошла ближе и оказалась в первом ряду. Когда Белла с Дрэго вышли в центр и начали медленно кружить, я сфотографировала их. Люблю фотографировать моменты, которые останутся тёплыми воспоминаниями для меня.

Ближе к концу толпа начала стягивать вокруг молодоженов для меленного танца, и за моей спиной появился Винченцо.

— Не откажите в танце?

— Прошу. — я вложила свою руку в его грубую ладонь, и, взяв меня за талию, он повёл нас в медленном танце по кругу танцпола. Смотря мне в глаза, он хотел пробиться за стену, которая была для него секретом.

— Не стоит сожалеть о том, что сам же упустил из своих рук. — Адамо Гвидиче смотрел на нас с противоположной стороны и прожигал взглядом человека, который держал мою талию, словно я была его по праву. Я улыбнулась ему, давая понять, что все в порядке. Хотя все не было в порядке.

— Мне нечего было держать в своих руках, Энцо. Ослабь хватку. — но он только сильнее сжал ее, уже чувствовалась боль. — Ослабь хватку, мы не на боксёрском ринге.

— Не называй меня так. — его глаза потемнели, словно он увидел перед собой красный флаг. Такого Винченцо я ещё не видела, но это был тот человек, которого все боялись.

— Как? — я посмотрела на него в недоумении. Ведь не понимала, что не так было в безобидном прозвище.

— Энцо. Не называй меня так. — Винченцо скрывал многое в своей жизни, но одно прозвище выводило его из себя

— Как-то само получилось, Энцо. — я посмотрела на него невинной улыбкой, но когда рука ещё сильнее сжала мою талию, стало не смешно. — Отпусти меня.

— Не играй с огнём, прекрасная, если не можешь его потушить. — он лукаво улыбнулся, смотря мне в глаза. Улыбка пропала с моего лица, как и минуты шуток, которые я себе позволила раньше.

— Отпусти меня. — уже сквозь зубы потребовала я, и он ослабил свою хватку. — Что не так с этим прозвищем?

— Не твоё дело. — мы молчали, смотря друг на друга и продолжали танцевать, каждый пытался пробиться через стены, которые строились годами, вот только ни один не допускал дальше, чем позволял проникнуть сам. Я не буду его винить в том, что он не открыл мне душу и не рассказал всю правду, мы были друг другу ни кем, но мне все же было интересно, что скрывается за холодом.

— Почему ты мне отказала? Это ведь брак по расчёту, тебя все равно отдадут замуж за другого, если не за меня. — он вернулся к старой теме, его это задело.

— Ищи ответ на этот вопрос в себе, Винченцо, ты сам упустил этот шанс. Не думай, что ты превосходен. Мой отказ уже опустил твоё самолюбие на уровень ниже. — я не бежала от замужества, меня итак выдадут замуж по расчёту, но так, чтобы всех устраивали условия. Он подходил по всем параметрам, но что-то меня тянуло отказать ему.

— Ты хотела внимание? Ты его получила. Зная, что все внимание будет на тебе, вышла к нам и прошлась своей гордой походкой, и даже не удостоила взглядом. Афина, ты бросила мне вызов, а я не отказался его принять. Будь ты сегодня в белом платье, я бы принёс клятву верности. Знай, что в этом мире не будет искренней любви, если не построить ее вдвоём. Ты не лучше меня. Показала своё превосходство отказом, а обвиняешь во всем меня. Ты такая же, как и я. Порой, гордость создаёт огромную пропасть между людьми. — я смотрела в эти темные, как ночь, глаза, пытаясь найти в них ту часть, которая могла помочь мне понять его, но стены так и не опустились передо мной.

— Будь счастлив, Винченцо. На то оно и прошлое, чтобы остаться позади.

— Не пытайся понять человека, если сама не даёшь ему узнать хоть часть. Ты всегда уходишь от вопроса, давая неоднозначные ответы. В этом вся ты, Афина Александридис. — он посмотрел на меня хитрой улыбкой и стал изучать моё выражение лица. Он узнал то, что я скрывала много лет; то, что знали только Абрэмо и моя семья. Вторая фамилия, которая принадлежит моему биологическому отцу. Два паспорта, две личности. Афина Гвидиче и Афина Александридис. Вот только Карло сказал однажды, что я не делюсь на двух людей, и я — Афина Гвидиче-Александридис. Маленькая и безобидная девочка, которую за руку держит взрослая и сильная девушка.

Я отпустила его руку и отошла, все также смотря в его глаза. Он улыбнулся шире. Скрыв все, что бушевало внутри меня за маской безразличия, я ушла.