8 глава

Впервые я решаюсь довериться чувствам и сердцу — так может, это наконец правильно?

Неделю спустя

Сегодня пятница. Вечер. Это значит, что загораются буйные огни Сиэтла в ожидании безудержного веселья. Луна на почти черном небе спускается ниже, чтобы вновь позабавиться, смотря на пьяных людей, делающих сущие глупости, о которых наутро будут жалеть. Вокруг шум и гам, все собираются после тяжелой недели отдохнуть как следует, словно пахали на полях целыми днями. Обстановка вокруг, как в фильме «Великий Гетсби», когда народ собирается на еженедельную самую крутую вечеринку в городе, чтобы оторваться от души, даже не задумываясь о самом главном — о мистере Гетсби. Так же и люди Сиэтла — не думают о том, что вокруг, просто расслабляются, позволив себе того, чего не делали раньше.

И я с Эми сегодня не исключение. Прямо сейчас мы оттягиваемся по полной, выпивая уже черт знает какой по счету бокал и иногда выходя на танцпол, чтобы оторваться под популярные песни. Цветы софитов слепят глаза, отчего я закрываю их, просто предаваясь ритму, который заряжает бешеной энергией. И я так выжимаю себя под песню Maneskin «I wanna be your slave»1, что последний шот просится наружу. Так что теперь я танцевать больше не буду, в отличие от Эми, которая пляшет с каким-то парнем — когда пьяная, она становится такой любвеобильной! И не скажешь, что на самом деле это скромная девица, которая по выходным делает генеральную уборку и отшивает каждого второго парня из-за какой-то мелочи. Сейчас, среди тысячи красных огней и громкой музыки, она такая притягательная, что все лезут к ней как к магниту, но она даже в таком состоянии умудряется держать дистанцию. Вот это женщина!

Я же заказываю коктейль в ожидании Эми, которая, кажется, и не собирается возвращаться. Я скучно сижу, подпевая песням, хотя внутри у меня такой огонь, что кажется, будто зажигаю вместе с подругой. Но я не хочу, чтобы меня стошнило, поэтому сижу и допиваю коктейль. Перед глазами уже все плывет, чувствую, как сильно расслаблена — мне хочется летать, сексуально двигаться на барной стойке! Со стороны может показаться, будто я как тюлень среди джунглей, но если бы все знали, что мне весело как никогда.

— Черт, так круто! — возбужденно кричит подруга, прикончив свой коктейль. Как она сказала — последний. — Давно мы так не отрывались!

Да, и вправду. За последний год в клуб мы ходили раза три — не больше, хотя в наши годы мы должны отрываться по полной. По крайней мере, я думала так в лет четырнадцать.

— Давно я так не пила! — отвечаю я, чувствуя, как шум неразличимо копошится в ушах, а милое лицо подруги немного размывается. Надеюсь, я доеду до дома. — Я такая пьяная! — еще громче кричу я, и мы с подругой заливаемся безудержным хохотом.

Не хотела бы сейчас видеть нас с трезвой стороны. И надеюсь, утренняя я не вспомнит половину из сегодняшнего вечера. Например, того парня, с которым я обжималась во время какой-то песни. Эми еле вырвала меня, потому что я не могла даже противиться ему. Но сейчас мне легче, хотя алкоголя только прибавилось.

— Мать твою, видишь, сколько времени? — говорит на ухо Эми и ослепляет меня экраном телефона, чтобы я посмотрела время. Но экран — лишь размытое пятно, как и лицо подруги.

Она пялится на телефон так, будто пытается загипнотизировать его, после чего восклицает:

— Уже почти утро, Венера! Пойдем домой, с меня хватит!

Эми сразу же начинает копошиться в сумке, проверяя, ничего ли не потеряла. А я поджимаю губы, потому что не хочу покидать хоть и не самое приличное, но очень веселое место. Мне нравится просто сидеть, пить коктейли и подпевать песням. Ловить энергетику людей, которые берут от жизни все, наслаждаются этим моментом, отрываясь как в последний раз. Я тоже вначале вечера была такой же, но быстро сдалась.

— Венера, мы же до дома не дойдем! — ругает меня подруга, тяня за локоть.

Я вроде понимаю, что должна идти домой, но в то же время и не хочу. Мне нравится сидеть здесь и просто наблюдать за красивым барменом, который так грациозно разливает напитки.

Не знаю, кто из нас пьяней, но физически сильней точно Эми, которая тянет меня за локоть и вытягивает на улицу — сквозь толпу, шум и большое желание продолжить вечеринку. Но я подчиняюсь «мамочке», иначе огребу по полной — не от Эми, а от себя и своего воспитания. Так что сквозь протесты выхожу на улицу.

Ночной морозный воздух Сиэтла врезается в нос — такое ощущение, будто я вмиг трезвею, но в голове все та же каша. Медленно иду вперед, пока Эми пытается вызвать такси — получается у нее это плохо, но я не смею ее критиковать, потому что сама бы даже не смогла нажать на нужные кнопки. Впереди веселящиеся огни, ночное небо и наблюдающая луна. Люблю смотреть на небо ночью — будто темнота скрывает в себе что-то таинственное, необыкновенное и очень-очень важное. Еще в детстве я поимела привычку вглядываться в темные улицы города, будто хотела найти волшебника. Но как ни странно, никогда и никого не находила.

— Венера, через три минуты такси приедет, — где-то позади раздается голос Эми. — Не уходи никуда, — велит она.

А я иду, словно на зло. Мне нравится перебирать ногами, слушать стук каблуков по асфальту. Нравится чувствовать особенный в этом состоянии прохладный ветер и закрывать глаза, облокачиваясь на скамейку, чтобы не упасть. Нравится слушать еле различимое дыхание водоема, который здесь находится.

— Эм, — мычу я, плюхнувшись на скамейку, — оставь меня, я приеду сама.

— Что? — возмущается та. Кажется, она стала ближе. — Я не оставлю тебя в таком состоянии одну. С ума сошла?

— Ну, Эми, я хочу просто посидеть в одиночестве, послушать звуки природы.

— И не проси.

Моя «мамочка» отказывается оставлять меня одну — вопреки моим запросам. Но я даже не злюсь, ведь она не сможет насильно пихнуть меня в машину, так что я просто расслабляюсь на скамейке, пытаясь не закрывать глаза, чтобы не уснуть, уверенная в том, что не уеду с Эми в машине.

И когда такси приезжает, подруга тоже это понимает:

— Что? Ты серьезно? А если с тобой что-нибудь случится? Как я тебя оставлю?

— Боже, я ведь не маленькая. Если так переживаешь, напишу тебе, когда поймаю такси. Я посижу минут двадцать, протрезвею как раз, — уверенно говорю я, хотя бьюсь об заклад, что мой язык заплетается.

Эми стоит в превосходствующей позе, но потом расслабляется, когда видит мое серьезное лицо, которое я так старательно пытаюсь выдавить.

— Ладно, — сдается она. — Но обещай, что напишешь. Я спать ложиться не буду, пока ты не приедешь.

— Хорошо.

После подруга уходит, и я остаюсь наедине со своими мыслями, не слыша ничего вокруг, кроме звуков прекрасного Сиэтла.

Люблю такие моменты, когда меня никто не отвлекает и я могу просто насладиться моментом и собой. Одиночество — не всегда грустно. Иногда оно необходимо, чтобы вновь найти себя. А без этого никогда не обретешь кого-то другого. Так что я с удовольствием провожу это время, думая обо всем на свете.

О Роберте, с которым я наконец-то порвала. О вкусном мороженом, которое есть в холодильнике. О бутике, куда я пойду в понедельник. Об Эми, которая сейчас засыпает в такси. О луне, так нагло слепящей мои пьяные глаза. О кофе, которое я так люблю. А еще об Алексе, которого я не видела последнюю неделю.

Алекс... Это имя отрезвляет меня, и я резко открываю глаза, словно меня что-то кольнуло. Всю эту неделю я размышляла о нем, о том, что тот говорит мне. Это огромная пища для размышлений, которую надо постараться разжевать. Поэтому я дала себе время, чтобы подумать — могу ли я ему доверять? Могу ли идти с ним вместе? Хотя я и верю ему, но такие решения даются нелегко. Почти каждый раз перед сном думаю о хранителе моей души. Вспоминаю его слова и укладываю их по полочкам, чтобы наши миры стали похожи. И либо время пришло, либо мое состояние решило, что я приняла всю правду нашего мира и готова к следующей встрече с Алексом. Кажется, мне и вправду хочется вновь заглянуть в его красивые глаза, дотронуться до холодной руки и послушать какие-нибудь чудесные рассказы, которые он так сладко повествует своим необычным басом.

Я бреду через небольшой мостик, стараясь не смотреть вниз, иначе это пучина точно заберет меня в свои мокрые владения, чего моя пьяная голова совсем не хочет. От алкоголя внутри такое божественное чувство расслабления, что я начинаю заново влюбляться в этот прекрасный мир — даже с хорошими хранителями и плохими.

И тут мне приходит гениальная, как я думала, идея. Меня вдохновляет эта черная из-за темноты вода, которая так и манит к себе, словно прекрасная русалка машет рукой, зазывая. Я прохожу мостик спешными шагами, думая, что иду по прямой траектории, хотя, учитывая мое состояние, скорее всего, ошибаюсь.

Положив сумку на асфальт, сажусь на коленки и наклоняюсь вниз, пытаясь рассмотреть гладь этого водоема. Надеюсь, вода чистая, иначе мне придется сжечь эту дорогую одежду, которую и мочить нельзя — но разве пьяную Венеру кто-нибудь остановит?

Дальше я сажусь на бортик, слегка коснувшись носочком ноги воды. Тело вздрагивает от прохлады — слишком холодно даже руку окунуть.

Но мои резоны просты — чтобы увидеть Алекса, нужно просто подвергнуть себя опасности. Он как хранитель почувствует это и обязательно придет! Эта мысль кажется мне гениальной, хотя вода до сих пор холодная — настолько, что, даже представив, как я туда погружусь, сводит челюсти. Но сейчас я слишком сильно хочу всего на свете — в том числе и увидеть Алекса. Мое притяжение к нему можно объяснить тем, что я вижу его каждую свою жизнь — наверняка на подсознательном уровне это сохранилось. И думаю об этом постоянно. Ведь так, получается, он самый родной человек во всем мире.

Еще минут двадцать я размышляю над этим, просто свесив ноги и уложившись на асфальте, словно мертвая. Но мне хорошо — я отдыхаю, слушаю беспечный водоем, тихую жизнь темноты и иногда мимо проходящих людей. Слава Богу, на меня никто не обращает внимание.

Видимо, немного протрезвев, я решаю не падать в воду — наверное, это все-таки не лучшая идея. Лучше приду домой сухой и живой, в противном же случае Эми точно убьет меня! Но для начала нужно вызвать такси, что я и собираюсь сделать. А еще написать подруге, что меня пока что не убили.

— Сегодня ты сплошная проблема, — вдруг раздается голос позади, отчего я вздрагиваю.

Мне кажется, что просто послышалось, ведь на пьяный разум может прийти что угодно. К тому же такой красивый голос... Но что-то заставляет резко повернуться.

И тут у меня отвисает челюсть. Конечно, это Алекс возвышается надо мной, сонно стреляя зелеными глазами и мило усмехаясь, словно застукал ребенка за маленькой шалостью.

— Прохлаждаешься? — спрашивает он, сев на корточки передо мной, пока я до сих пор туплю в него, пытаясь понять — сон это или нет.

— Чего?.. И что ты здесь делаешь?

Алекс запускает пятерню в свои темные волосы, словно думает, говорить правду или нет. Вот идиот, разве после всего того, что он мне рассказал, между нами могут быть секреты?

— Ну, ты ведь хотела меня видеть, — говорит он.

Что? Он слышит мои мысли?

— И как ты об этом узнал?

— Я всегда понимаю, когда тебе нужен, — улыбается он. Наверное, его улыбка обычная, но мой пьяный разум делает ее самой милой и красивой на свете. — А еще иногда я просто хожу к тебе убедиться, что все хорошо.

Я наконец встаю на ноги, почувствовав, как они задрожали.

— Ой, так и скажи, что просто сам захотел меня увидеть, — громко говорю я, закинув на плечо сумку.

Алекс встает вслед за мной и идет хвостиком. А я куда иду?.. Даже не знаю, просто вперед, надеясь, что ближе к дому.

— Хотя, знаешь, я готова была прыгнуть в воду, чтобы ты пришел, — признаюсь я с гордостью.

— О как, — открывает тот рот. — И почему же ты до сих пор сухая?

— Я подумала, что ты не стоишь той жертвы. На мне дорогая одежда, в конце концов, — развожу я руками.

Алекс кратко смеется, приблизившись ко мне, чтобы не врезаться в фонарь, прерывающий темноту, по которой мы идем.

— На самом деле лучше даже не думай. Мне и без тебя работы хватает! К тому же ты пьяная, Венера... И чем ты только думаешь?

Хотела бы я ответить на этот вопрос, но сама не знаю ответа. Иногда мной движет сердце, иногда мозг, а иногда пустота где-то внутри, в душе. Но Вселенная ведь появилась из ничего, из пустоты. Может, и моя душа станет такой же богатой и красивой?

— Проводи меня до дома, а? Ты наверняка знаешь, куда идти... — устало говорю я, держась за руку Алекса. Она такая теплая и мягкая, что я готова на ней спать.

Хранителя же это вроде не смущает. Он лишь тепло смотрит на меня и снова усмехается, развернувшись.

Ага, значит, я шла точно в противоположном направлении к дому. Как всегда.

Алекс берет меня под руку и ведет, словно маленького ребенка, который потерял маму. И я готова быть маленькой девочкой, если этот сильный и таинственный мужчина доведет меня до дома, точно зная, куда идти.

— У тебя хорошая память? — спрашиваю я, удивившись, что Алекс знает все обходы, при этом ни разу не заглянув в карты.

— Конечно, — смеется он, словно это был глупый вопрос. Ах да... Очень глупый. — Я помню все твои жизни, помню все. Душа помнит все. Можно сказать, у нее есть некая флешка на миллионы гигабайтов. Это тело имеет способность забывать. Но так как моя душа необычная, тело имеет некоторые побочные эффекты.

Надеюсь, я вспомню этот вечер завтра, запомню этот важный разговор, иначе будет обидно. Хотя я почему-то уверена, что помню все моменты с Алексом — и вспомню даже в таком состоянии.

— Расскажи обо мне. О тебе. О нас! Ты ведь всегда со мной. Это даже пугает.

Чувствую, как Алекс сильней прижимает меня к себе. Так приятно чувствовать его, словно это человек, которого я очень долго ждала.

— Я всегда с тобой, Венера. Знай это.

— Даже в те времена? — спрашиваю я, делая акцент на «те». Он непременно понимает, о чем я говорю.

И хватает даже взгляда. Сожалеющего и поддерживающего.

— Особенно тогда. Мне самому было больно смотреть на тебя... — говорит он с непередаваемой грустью. Жаль, что тогда я его не знала и не могла услышать слова поддержки. Уверена, тогда они бы помогли мне как никогда.

Я хочу вслух сказать, как мне его не хватало. Словно он моя потерявшаяся часть души. Это странно, но уже сейчас я чувствую нашу близость, нашу связь, которая связывает столько лет. Хочу сказать, как он мне дорог. Ведь я и вправду чувствую, что знаю его очень давно. Сердцем ощущаю, что Алекс не врет и чувствует то же самое, ведь он мой хранитель... Но решаю не озвучивать это, посчитав не совсем уместным в этой ситуации. Лучше протрезветь, может, и перестану так думать.

— Расскажи о себе как о человеке, — прошу я. — Например, твой любимый цвет?

— Серый.

— Любимый фильм?

— Обожаю мстителей.

— Любимое блюдо?

— Хм... Наверное, запеченная картошка с мясом со свининой. Не так давно я попробовал это блюдо.

— А цели на жизнь?

— Следить за тобой и защищать, — пожимает плечами тот.

На миг я даже забываю, кто он, но вот опять...

— Да нет же, я хочу узнать тебя как человека! Откройся мне как Алекс, а не как хранитель земных душ, — почти ругаюсь я.

— Но это часть моей жизни, я не могу забыть об этом!

Я готова обидеться на него, но прекратить держать его за руку, облокачиваясь о плечо, не могу — хоть ты тресни! Я словно приклеилась к этому прекрасному и уютному месту.

— Так странно... Мне даже ничего не нужно говорить о себе, ведь ты и так все знаешь... Расскажи про свой мир душ.

Алекс усмехается.

— Это и твой мир тоже, Венера. Просто ты не помнишь его. Узнаешь, когда в очередной раз умрешь, — говорит он, посмотрев на меня, отчего я буквально таю. Неужели я и вправду забывала этого человека миллионы раз?

— Тогда расскажи о хранителях. Мне правда интересно.

— Все, что я мог, рассказал, Венера.

— Нет! — протестую я. — А как же про твои догадки, почему ты не можешь стирать мне память?

— Венера, такие сложные темы не обсуждаются в таком состоянии.

Я соглашаюсь и замолкаю. И вправду — это слишком серьезная тема, чтобы наутро половину позабыть. Тогда припасем это на потом.

Далее мы идем по темным переулкам в тишине, слушая лишь ночной Сиэтл, который по пятницам не спит. Чувствую прохладный ветер на лице, который способен отрезвлять, если в тебе лишь пару коктейлей, но во мне все пять — ну, или сколько там? Темнота тоже может дать пару пощечин, спрятав в мрачных закоулках что-то страшное. Она уж точно ничего не боится. Темнота хранит в себе много тайн, и даже свет не в силах раскрыть их. Но мне не страшно, если в кустах кто-то есть, потому что со мной Алекс, которому я начинаю доверять, словно знаю того всю сознательную жизнь. Хотя да, знаю, но не совсем сознательную. Ну и что с того? Впервые я решаюсь довериться чувствам и сердцу — так может, это наконец правильно?

По крайней мере, именно Алекс сейчас бредет со мной вдоль незнакомых улиц знакомого города, держа меня за руку, чтобы я не упала. Именно он поддерживает меня в прямом и переносном смысле, жалея меня и мое состояние. Но я ни о чем не жалею — расслабиться в пятницу это долг чести.

— Может, все-таки на такси? — вдруг спрашивает Алекс, когда мы останавливаемся у парка, который я узнаю.

— Ты чего? Совсем чуть-чуть ведь осталось! — восклицаю я, ткнув пальцем куда-то вперед, тщетно надеясь, что в той стороне мой дом.

Алекс вздыхает, сильнее прижимает меня и ведет дальше, пока я пытаюсь рассмотреть таблицу на доме, чтобы понять, какая эта улица. Но приятный воздух заставляет расслабиться, отчего я не могу даже сфокусировать взгляд.

— Слушай, — начинаю я, почувствовав прилив сил для разговора, — а ты вообще пьешь?

Алекс усмехается. Снова.

— Конечно, пью, Венера. Я живу как человек. Хотя да, пил я в последний раз лет десять назад... Но я даже сплю, представляешь?

Я чуть поднимаю голову, чтобы взглянуть в глаза земному хранителю. Даже пьяная вижу, как они красиво сверкают и играют красками природы.

— И как тебе?.. Ну, жить как человек?

Мужчина задумывается, словно он несколько веков размышлял над этим. И вправду, если бы меня спросили о таком, вряд ли бы я смогла дать быстрый ответ. Жизнь человека непроста — очень непроста, чтобы рассказать про нее так просто. Но все же я в ожидании смотрю на Алекса, на его родинку и темные волосы.

— Сложный вопрос даже для хранителя... Человеческая жизнь очень интересна. Это как игра, в которой ты можешь делать все, что пожелаешь. Человеческая жизнь непредсказуема, чем манит себя еще больше. На Земле есть все — боль, счастье, удовольствие, страх. И все из этого, ты не представляешь насколько, интересно! Для нас, хранителей, это даже в воображении сложно представить, а тут... Тут все чувствуешь, — как-то по-особому улыбается Алекс. Словно самой счастливой улыбкой на свете. — И люди тоже интересные. Все разные — абсолютно разные. Кто-то любит, ненавидит или забывает. У всех есть чувства — и они тоже разные, Венера. Это нереально — жить на Земле. Вы, земные души, не цените это, потому что для вас это обыденно. И я понимаю вас... Порой люди странные. Например, как день может быть длинным, если он всегда одинаковый? — смеется Алекс, а я подхватываю его, вспоминая, как говорила это почти каждый день в подростковом возрасте. Может, именно поэтому он запомнил эту фразу? — Люблю эту планету. Жаль, я не помню свои земные жизни.

— Что, ты не помнишь? — удивляюсь я. Хотя мне до сих пор не совсем понятно, как становятся хранителями и кто они в прошлом.

— Ну до хранителя земных душ я тоже был кем-то. Но мы должны забыть это как прошлую жизнь.

— Почему?

— Чтобы она не мешала нам сейчас. Я принял решение стать хранителем, поэтому воспоминания о земной жизни мне ни к чему. И я с этим полностью согласен, — четко говорит Алекс, словно ставит точку.

Я хочу задать вопросы, но голова сейчас взорвется, поэтому воздержусь от этого потока. К тому же уверена, что впереди у нас много времени. Слишком много.

Спустя некоторое время мы уже подходим к дому. Наверное, идем как улитки, но мой разум воспринимает это как скорость света — особенно без руки Алекса, которая затекла, поэтому я решила пожалеть его и пойти самой. Ноги еле перебирают, но чувствую удовольствие от ночной прогулки с интересными собеседниками — сияющей луной и таким же светлым Алексом.

— Ну что ж, — протягивает хранитель, встав напротив входа. Я не могу рассмотреть его четкие черты лица, но могу увидеть улыбку. Впрочем, как и на моем лице. — Бьюсь об заклад, ты потеряла бумажку с номером.

Я судорожно начинаю вспоминать, где же оставила ее. Кажется, о ней не вспоминала всю неделю, поэтому даже не представляю, где она может быть. Но Алекс, кажется, об этом знает, видя мои пьяные растерянные глаза.

— Ладно, я сам тебе позвоню.

— Ты знаешь мой номер? — удивляюсь я. Алекс же, кажется, удивляется от того, что я удивляюсь. И вправду, подобным ситуациям удивление уже давно не уместно.

Я киваю, не убирая улыбки с лица. Почему каждая пятница не может проходить таким образом?

— Слушай, а если бы не штука с памятью, я бы никогда тебя не знала? — спрашиваю я, когда Алекс уже собирается уходить.

Этот вопрос его явно озадачивает. Но он важный, потому что мысль о том, что я никогда не узнала бы этого замечательного мужчину, просто убивает. Хоть он и появился в ней совсем недавно, я уже не представляю, каково это — не мучить себя тайнами хранителя земных душ, мужчины с невероятно красивыми глазами.

Он кусает губу, смотря на вверх — на луну, словно ищет помощь, как я.

— Нет, — четко говорит Алекс. Это словно ранит меня, но я стараюсь быть непринужденной. Ведь не могу быть настолько сумасшедшей! — Определенно, нет... Я вообще не должен был тебе рассказывать, и не собирался, но пришлось, — пожимает он плечами.

— Да?.. – грустно говорю я. — А ты? Ты сам рад, что это произошло? Или жалеешь?...

Да, Алекс, мои вопросы легче не становятся.

— Эй, мы уже у твоего дома, — говорит хранитель, явно не собираясь отвечать на мои вопросы. Но я настойчива как никогда, поэтому смотрю каменным лицом на него, пытаясь лишь взглядом заставить говорить. И кажется, Алекс не может отказать мне. — Ладно... Конечно, рад. Каждый хранитель просто мечтает поговорить с душой, помочь ей. А мне выпал такой шанс — подружиться с душой, да так, чтобы она помнила меня всю жизнь. Конечно, я рад, Венера.

— Поэтому хранитель Эми ходит к ней на маникюр? Чтобы поговорить?

— Да, этот жук что хочешь придумаешь.

Я улыбаюсь. Алекс с такой теплотой говорил свою короткую речь, с какой не желают матери спокойной ночи своим детям. Фонарные столбы освещают счастливое лицо, на которое я хочу смотреть всю ночь, словно это идеал красоты. Я тоже чувствую тепло к Алексу, ведь он мой хранитель. Уверена, что души тоже привязаны к своим хранителям, даже не помня их. Душа весь все знает и помнит. Это я точно знаю.

В один момент чувствую такой порыв, что подхожу к Алексу и обнимаю его крепко-крепко, словно милого мишку из детства, без которого я никогда не засыпала. Впервые чувствую Алекса так близко — и мне так хорошо... Он обнимает меня в ответ, и я готова растаять в его чутких руках. И как только я была способна забыть его? В голове не укладывается!

Мы стоим так, наверное, около минуты, слушая дыхание друг друга. Даже представить не могу, что испытывает Алекс. Он знает меня несколько веков, а я его всего несколько недель. И как только можно жить, постоянно защищая кого-то и позволяя ему тебя не знать? Это похоже на пытку.

— Давай, Венера, тебе нужно идти спать. Эми наверняка места себе не находит, — шепчет Алекс и прекращает объятие.

Замечаю, как его глаза стали блестеть ярче, словно внутри глазных яблок включились светодиоды.

— Ты прав... Но мы ведь выясним, почему ты больше не можешь стирать мне память?

Алекс удивляется. Кажется, он совсем не собирался включать меня в план.

— Но это мое дело. Тебе не стоит так сильно переживать.

— А я хочу переживать. Мы раскроем правду. Слышишь? Мы, — громче проговариваю последнее слово, чтобы Алекс усвоил, что я люблю играть в детектива.

— Как скажешь, — пожимает плечами он, видимо смирившись с моей позицией.

Я победно улыбаюсь, открывая дверь в здание.

— Значит, операция «Марс» начинается! — кричу я в спину Алекса, который уже в метрах пяти от меня.

Он слегка поворачивается и улыбается. Кажется, тот согласен.

Проводив неспешащий силуэт Алекса, я решаю все-таки обрадовать Эми своим присутствием. Наверняка она волнуется, хотя даже не звонит мне. Видимо, все не так и плохо. Чувствую прохладный ветерок, который буквально врезается в спину. Вдалеке голые деревья качаются, словно машут мне ветками. Кажется, дождь начинается, думаю я и улыбаюсь, вспомнив слова Винни Пуха из одноименного советского мультфильма, которые в детстве я просто обожала. Кажется, заяц и волк могли спасти от любой хандры.

Не желая промокнуть, захожу в дом, медленно поднимаясь на нужный этаж, уже предвкушая звук дождя перед сном. Это ли не счастье? Наверное, я слишком сильно погружаюсь в мечты о сладком сне, что спотыкаюсь и чуть не падаю, но удачно ставлю ватную левую ногу на ступеньку и обеспечиваю себе мягкую посадку на правое колено. Хотя даже если и больно, то я совсем ничего не чувствую — алкоголь в крови активно отрицает боль.

Желанная дверь любимой квартиры оказывается прямо передо мной. Я поворачиваю ручку и захожу внутрь — словно в сам рай, где меня ждет долгожданный пожизненный отдых. Ну, или что там после смерти?.. И вправду, свет в коридоре ослепляет меня, отчего я хмурю брови, не замечая главную персону — наверное, жену самого Зевса.

— Вернулась, черт бы ее побрал! — раздается громкий голос девушки, которая совсем недавно успокаивала меня, когда я потеряла серьгу в клубе, а та оказалась в декольте. Надеюсь, наутро я не вспомню этого.

— Чего ты орешь? — возмущаюсь я, пытаясь раздеться — без шатаний, икания и других признаков опьянения.

Подруга стоит во властвующей позе, словно мамочка, которая ждала свою дочь всю ночь. Но я не ее дочь и не тусовалась где-то до утра. Хотя сколько же мы с Алексом шли до дома?

— Чего я ору?! — еще громче щетинится Эми, округлив глаза так, словно я ей рассказала про хранителей земных душ и ее постоянном клиенте. — Да ты хоть знаешь, сколько тебя не было, твою мать? А на телефон не отвечаешь! Еще чуть-чуть и я бы вызвала гребанную полицию. Совсем рехнулась!

Пока я иду в свою комнату, пытаюсь профильтровать весь бранный поток Эми, которая явно волновалась за меня. Кажется, и вправду поступила неправильно, но разве я такая маленькая, чтобы не в силах отвечать за себя? Вот тут-то мне и не нравится, что подруга так щепетильно присматривает за мной, когда сама пила не меньше меня. И что это за синдром спасателя?

— Эми, не грузи, а! Все ведь нормально, я жива и мои трусы даже не рваные, — пытаюсь пошутить я, но Эми за вечер, похоже, растеряла где-то весь юмор, сохранив в этих светлых глазах лишь упреки. Как же в такие моменты она меня бесит! — Ну Эми-и-и, — протягиваю я, взяв подругу за руку и посмотрев глубоко-глубоко в глаза, — хватит уже. Да, я поступила неправильно, но со мной все хорошо! Я даже рада, что проветрилась. На улице такая хорошая погода и, похоже, будет дождь, — улыбаюсь я, обратив внимание подруги на окно, сквозь которое можно увидеть качающиеся от беспощадного ветра деревья.

Кажется, лед трогается, потому что Эми расслабляется, выдыхает и смиренно опускает плечи. Она должна наконец смириться с тем, что порою я не совсем постоянна и слегка импульсивна. Зато так жить интересней. В конце концов, если жить по правилам, исключений никогда не будет. И Алекс — это явное исключение!

— Это ради того мужчины ты осталась там? — вдруг выпаливает подруга игривым голосом.

Вот черт! Откуда она узнала об Алексе? И эта чертова улыбка на пьяном лице мне совсем не нравится.

— Кто? Что? — разыгрываю я удивление. — Какой мужчина?

— Да ладно тебе! Ты его скрываешь от меня? Про Генри я тебе сказала сразу! — обиженно говорит подруга. Ах да, про того Генри, с которым у нее закручивается роман. Кажется, был одним из ее клиентов. И вправду, про него она рассказала в тот же день. Но Алекс — совсем другое. О нем никто не должен знать. — А ну колись!

— Но как ты узнала? — спрашиваю я, надеясь, что подруга не шпионит за мной. Иначе представляю, что она сделает за то, что вчера я съела последний кусок ее любимого десерта.

Эми закатывает глаза, будто делает мне одолжение, рассказывая:

— Ты так громко смеешься, что тебя можно услышать с верхнего этажа. Я посмотрела в окно и увидела, как ты воркуешь с каким-то мистером, а потом вы обнялись... Ну, еще будешь отрицать очевидное? — разводит она руками, плюхнувшись на мою кровать.

Мое тело реагирует на действие подруги, и я мгновенно расслабляюсь, словно это моя туша приземлилась на райское место. Честно, мне уже плевать, я просто хочу спать и увидеть самые прекрасные сны. Но Эми от меня не отстанет, и надо что-то придумать, чтобы она больше не спрашивала про Алекса.

— Да ладно тебе, Эм. Это мой друг с бутика. Мы просто встретились на улице, он решил меня проводить и все. Тут не о чем рассказывать, — как можно непринужденней говорю я, ища на полке свою любимую пижаму — ту самую ношенную до дыр для самых тяжелых дней.

Интересно, когда в последний раз я надевала шорты и легкую майку – пижаму для обычных дней?

— Почему я тебе не верю? — подозрительно протягивает подруга, скрестив руки на груди.

Ах, это ее детективная жилка бесит меня еще больше. Постоянно надо знать правду, даже если она сама не желает ей раскрываться!

— Потому что тебе везде надо найти изъян, Эми! Все, я хочу спать! — буквально выгоняю я подругу, чтобы она наконец отстала от меня и закончила бессмысленный допрос.

Кажется, Эми смиряется и освобождает мне кровать, которая будто зовет меня погрузиться в ее объятия.

— А жаль, он и вправду симпатичный. Ладно, спокойной ночи. И больше без приключений, а то в следующий раз и вправду полицию вызову! — говорит Эми, пригрозив пальцем.

— Прости! — кричу я. — Спокойной ночи.

После подруга уходит, выключив свет. А я готовлюсь ко сну, уже услышав желанный звук дождя, под который так хорошо засыпаю. Кажется, в такие моменты я нахожусь не в Сиэтле, а где-то в горах, на природе, среди деревьев и природы. С подобными мыслями так сладко спится, словно под снотворным.

И в этот день я засыпаю, вновь предаваясь дождю, который успокаивает. Вспоминаю Алекса и весь остаток ночи, проведенный с ним и его душой. Кажется, мысль о том, кто он, уже не такая страшная. Наверное, со временем для меня это будет что-то обыденное. Хотя я надеюсь, что каждый день буду удивляться этому, ведь не могу обесценить такие вещи способностью человека к привыканию. Ужасная способность человеческого тела!

К тому же впереди столько тайн, которые предстоит узнать. Надеюсь, это не перевернет мою жизнь с ног на голову. Хотя — бред, я уже как летучая мышь вешу вниз головой, отчаянно надеясь вернуться макушкой к небу.

Но следующий шаг только лететь.

И куда же я полечу? Прямиком к смерти или же к своей судьбе, которая приготовила мне сокрушительные приключения?..

1Сингл популярной итальянской группы, одержавшей победу на Евровидении-2021