1 ГЛАВА"Уже не сирота"

Слёзы, могила матери, холодный дождь. Кладбище пустое, спокойное и загадочно-таинственное. Сколько тайн ты хранишь? Сколько исповедей? Сколько слёз и боли? Я долго смотрю на кусок камня с инициалами моего самого дорогого человека. Кравец Анна-Мария, такое по обычному необычное имя досталось моей маме от её крестной матери, по крайней мере, об этом мне рассказывала мать.

Смотрю на серое небо. Оно такое же угрюмо-мрачное, как и моя душа. Дождь хлещет, меня по лицу. Возможно, завтра я заболею, но мне уже всё равно, вообще, наступит ли завтра или нет. У меня нет планов на будущее, нет стимула, нет желания на что-то. Я ничего не хочу, не требую от жизни. Она явно дала мне понять, что я лишняя и для меня все двери закрыты. Многие мне говорят, смирись, возьми себя в руки, но я не слушаю их советы. В жалости я не нуждаюсь, им легко судить, ведь они и половины того не испытали, что испытала я.

-Алина, это вы?- меня отвлек от мыслей некий мужчина в черном дорогом костюме.

Он был в открытом пальто и с черным зонтом в руках. Своим зонтом он решил поделиться и со мной, перекрыв тем самым моё серое небо.

Я смотрела на него и думала, о том, что он меня с кем-то перепутал. Явно ему была нужна не я. Такие люди как он с такими, как я, редко пересекаются. Тем более не говорят.

Мужчина явно подумал, что я похожа на сумасшедшую или на наркоманку. Как по мне так это одно и то же. Я подумала, как же я выгляжу в его глазах и заглянула в них. В серых глазах отражалось нечто напоминающее маленького мокрого котенка, которого выгнали на улицу без права на возвращение. Этот котёнок был очень худой и жалкий. Вряд ли бы его кто-то захотел бы взять на руки, ни тем более принести в дом. Но твердый взгляд этого мужчина, говорил о том, что он готов меня принять.

- Да, я Алина, но вам явно нужна другая. Вы перепутали, извините,- я опять уставилась на могильный камень.

-Анна была хорошим человеком,- тихо проговорил мужчина.

Меня, похоже, ни с кем не перепутали. Он знает мою мать? Но казалось, откуда у простой медсестры такие знакомые, у которого галстук стоит, как её три зарплаты? Довольно-таки странно всё выглядит.

-Откуда вы её знаете?- я опять посмотрела в холодно-серые глаза этого незнакомца.

-Алина, мне бы хотелось с вами поговорить. Уделите мне, пожалуйста, немного вашего времени,- голос был мягок, но настойчив.

Он явно нервничал, хотя такие, как он привыкли быть резкими, без лишних эмоций и слов. Человек дела, который не тратит время на пустые разговоры, и если я откажусь, то своим лишним словом выбью его из плотного графика, ведь он кажись, настроен решительно со мной, поговорить.

- Хорошо, я готова Вас выслушать,- я встала с могильной скамейки и оказалась на уровне груди этого мужчины.

-Думаю, Вам не понравится, если незнакомый мужчина пригласит вас поговорить с ним в свою машину, поэтому давайте продёмся  немного и зайдём в кафе . Там вам не будет так не комфортно.

Я кивнула, и мы вместе вышли с Афганского кладбища. Не стоит зацикливаться на названии кладбища, оно просто так носит своё название, без прямого смысла. Мы прошли рядом с дорогой чёрной иномаркой и свернули на Московский проспект. Кафе "Оливия" открывала нам перед собой свои двери. Мужчина указал на свободный столик. Хорошо, что стулья здесь не были обделены тканью, иначе я бы их намочила. Я заметила странные взгляды людей. Они наверняка думали о том, что же эта невзрачная девчонка, похожая на наркоманку делает в компании такого человека. Сразу осуждающие взгляды, а они ведь и не знают, что вот уже три месяца я нормально, не сплю и не ем, что я потеряла мать, самое дорогое в моей жизни.

К нам подошла официантка в фирменной одежде горчичного цвета с фартуком, блокнотом и поставила перед нами два меню.

-Буна зиуа,- она ещё не успела договорить, как её перебили.

-Прошу меня извинить, но не могли бы вы говорить на русском? - проговорил мой компаньон.

- Да, конечно. Добрый день, чего желаете?- быстро пропела официантка почти без акцента.

-Алина, что Вы будете?- мне было неудобно, что такой человек и ко мне на вы.

-Лимонад, пожалуйста,- честно я ничего не хотела, но и невежливо было отказываться.

-Один кофе, один лимонад и два пирожных с черникой.

-Что-то ещё?- спросила официантка.

Меня всегда это бесило. Тебе же сразу всё сказали, зачем переспрашивать? Это слишком назойливо. Раздражает.

-Больше ничего, спасибо,- сухо ответит мужчина, даже не посмотрев на неё.

-Заказ будет готов через 5-7 минут.

-Ну что ж, не знаю даже с чего начать этот разговор,- он нервно начал играть с салфеткой при этом твердо смотрел мне в глаза.

Я решила рассмотреть мужчину получше. Вердикт - заоблачно богат, умён и для своего возраста очень хорошо выглядит. Наверное, он очень нравится женщинам, как молодого возраста, так и преклонного.

-Когда не знаешь с чего начать, начни с самого начала и доведи до самого конца, так говорила моя мама, - я внимательно посмотрела ему в глаза, - и обращайтесь ко мне на ты.

-Начну я тогда с рассказа о себе. Меня зовут Пётр Ковалевский. Я родился в Москве в довольно-таки богатой семье. Окончил школу с отличием, экономический университет, освоил бизнес управление и маркетинг. В двадцать пять женился, а в двадцать семь мой отец умер и весь семейный бизнес лёг на мои плечи. Наша компания занимается постройкой больниц, школ, а также и другими проектами. Я же пошёл дальше я строил не только для кого-то, но построил и для себя. Бизнес есть бизнес, поэтому по всем странам бывшего советского союза у меня есть свои клиники. Этого тебе будет достаточно, просто думаю, тебе будет скучно. Ну, так Молдова не исключение. Так восемнадцать лет назад я прилетел в Кишинёв, чтобы лично проконтролировать работу своей новой клиники. Постройка была завершена, клиника приносила прибыль, но по закону подлости или по знаку судьбы, я слёг в больницу с каким-то вирусом. Я уже даже точно не помню с каким. Помню, только температура была под 40 и ангелы мерещились. Меня положили в мою же клинику, там уже работала Анна-Мария. Не знал даже как к ней обращаться Анна или Мария. В итоге вместе решили, что Анна будет лучше. Она была моей медсестрой. Анна была словно ясным солнышком, её улыбка меня покорила. Я влюбился, как мальчишка, но в Москве у меня была жена. Хотя мой брак и был по расчету, но это другая история. У нас с твоей мамой был двухмесячный роман. Я, наверное, чтобы заново пережить эти два месяца продал бы душу дьяволу. Только сейчас я понял, что я тогда жил. В эти дни я был обычным человеком, без проблем и ноши на плечах. Я был счастлив. Помню, как мы гуляли у Комсомольского озера и кормили уток, а она так смеялась и радовалась, что сердце замирало. Мы ели мороженое возле памятника Штефана и сидя в парке Пушкина, смотрели на фонтан. Это было самое прекрасное время. Рядом с ней я становился лучшей версией себя, но я знал, что это скоро придётся прекратить, да и она это прекрасно понимала. Она ничего от меня не требовала, ей не нужны были мои деньги, ей нужна была моя любовь, которую я ей не смог подарить. Хотя клянусь, что так и не смог никого так сильно полюбить. Это было моё наказание, за то, что я выбрал не её, а работу и долг. Как ты уже поняла, я вскоре улетел и больше не искал с ней встреч, но каждый день только о ней и думал, но мой мир, к сожалению, был не для неё. Она любила свободу, поэтому я не впустил её в свою жизнь. Прошло восемнадцать лет, и каково было моё удивление, когда ко мне доставили два письма. Одно было для меня, а второе я должен был отдать тебе - это была её последняя воля,- он протянул мне белый запечатанный конверт.

Я была удивлена, что его любопытство не дало ему открыть и посмотреть, что там. На конверте было написано моё имя до боли знакомым почерком. Слушая историю этого мужчины, я старалась не заплакать, хотя думала, что мои слезы уже иссохли внутри.

Дорогая моя девочка, сейчас, к сожалению меня, нет рядом с тобой. Знаю тебе трудно, но никто не виноват, что так получилось. Я сейчас в лучшем мире, поэтому ты не должна опускать свои руки. Мне стыдно признаться, но я тебе всю жизнь врала. Я старалась быть хорошей мамой, надеюсь, ты меня простишь. Пётр - он хороший человек. Я уверена он был бы для тебя замечательным отцом, но я отпустила его, не сказав о том, что жду нашего малыша. Я поступила эгоистично, просто мне стало совестно за то, что могу разрушить его жизнь. Теперь, когда меня нет, за тобой не кому присмотреть, поэтому я решилась ему написать, потревожить его жизнь и искупить свою вину перед вами. Пётр - он твой отец и теперь я доверяю тебя ему. Прости меня, моя девочка, если сможешь...

Твоя любящая мать.

Я плакала тихо, без истерик и криков. Читая это письмо, я слышала мамин голос. Господи как же воздуха не хватает, мне нужен воздух. Я вылетела из "Оливии" и помчалась обратно к кладбищу. За спиной я слышала голос Петра, он умолял меня вернуться. Я бежала так сильно, как могла. Лёгкие горели, сердце стучало в бешеном темпе. Винила ли я мать? Петра? НЕТ. Если эта история правдива, то они оба были пострадавшими, но на душе было тяжело. Он богат, он мог бы её спасти, но мама ему не сообщила о своей болезни, а у нас не было столько денег. После школы, я работала в книжном магазине на полставки, а по выходным посудомойкой в пиццерии. Я видела, как она иссякает, как румянец спадает с её лица. Она умерла у меня на руках с улыбкой на лице. Она избавилась от болей и обрела покой. Я долго держала её тело в своих руках. Умоляла её проснуться, а она становилась всё холоднее и холоднее. Её подруга, тетя Яна, нашла нас спустя четыре часа. Она оттащила меня от матери и долго пыталась успокоить. Дала мне какие-то таблетки и мне стало пусто. Похоронами занималась она. У неё же я и жила, так как снимать квартиру я одна не могла.

Я опять остановилась у могилы матери. Дождь прекратился. Засияло осеннее солнышко. Это мама улыбается. Всё это время ей было больно смотреть на меня, теперь она спокойна, ведь Пётр присмотрит за мной. Она в это верит.

-Я буду хорошей дочерью для него, обещаю. Я тебя отпускаю мама, покойся с миром. Люблю тебя,- я погладила её фотографию на поминальном камне.

Тёплая рука коснулась моего плеча, словно это была мама. Я повернула голову и увидела Петра. Его глаза были полны нежностью.

- Ты согласна полететь со мной в Москву?- он верил, что я соглашусь.

-Я Вас не знаю ещё, но думаю, вы хороший человек. Если этого хотела моя мама, то я согласна, но любить Вас я не обещаю, и требовать любви я не смею.

- Тебя Анна хорошо воспитала, хоть и говоришь, что думаешь. Я постараюсь дать тебе всё возможное, искупить вину перед тобой и твоей матерью,- он с горечью улыбнулся и посмотрел на фотографию моей счастливой матери.

Так мы ещё долго сидели. Каждый думал о своём, но нас объединяла общая память. Память о прекрасном человеке.

Ставьте звёздочки и пишите комментарии)