Драббл IV. Драббл IV. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

Что люди ощущают на грани жизни и смерти? Вот и я не знаю. Хотя по всем признакам, что у меня сейчас, я умерла, ну или умираю.

Лежать на твердом столе совершенно неудобно, но другого выбора нет. Осмотревшись по сторонам, я видела, насколько приятно, оказывается, спать, но у меня самой это не выходило. Я даже не знаю почему.

Бессонницей я никогда не страдала. От стресса? Я вас умоляю, сейчас я не сильно-то и стрессую, так что организм явно не от этого не может уснуть. Понимая, что все равно ничего не получится, я спрыгнула с не очень-то и удобного стола и прошла вперед, медленно идя по полу радиокомнаты.

Подойдя к окну, я посмотрела на темный горизонт. Боковым зрением я видела тени, что медленно брели неизвестно куда, а спортивное поле, что когда-то было зеленым, сейчас было покрыто алым цветом.

Внезапный шум привлек мое внимание, и я, посмотрев туда, увидела какого-то парня. Какого…? Это что, Гви Нам?! Если мне не изменяет зрение, то прямо сейчас по тропинке к главному входу школы ехал на велосипеде от зомби Гви Нам — мой одноклассник. Не думала, что он выживет в этом аду.

Неосознанно я даже молилась, чтобы парень без проблем доехал до входа. Но в какой-то момент он выбросил транспорт и уже побежал. Судя по всему, велосипед был неисправным. Сердце колотилось в груди, а ладони сжались в кулаки. Я поддалась вперед, чтобы лучше рассмотреть всю картину, но, к счастью или к сожалению, Гви Нам забежал на главный вход, а там уже ничего не было видно.

Черт, надеюсь, хоть он выживет. А то будет обидно, что из моего класса выжила только я. Хотя оно и к лучшему, эти придурки явно не заслуживали жизни после того, что сделали с бедной Ын Джи. И Гви Нам в том числе. Я бы даже сказала, в первых рядах.

***

— Да протяни ты руку и забери телефон! — услышала я громкий шепот Су Хека, который (как и Чон Сан) смотрели на заветный гаджет, что упал из-за Ын Джи (моей одноклассницы), что разбивала каждый с остервенением.

Идея забрать телефон из учительской была гениальной (и это не сарказм). Единственный минус, который мы даже не могли предугадать, — это внезапно съехавшая Ын Джи.

Чон Сан же выбрал самый подходящий момент и потянулся за долгожданным телефоном, но, черт, моя свихнувшаяся одноклассница его заметила и накинулась на парня. В коридоре послышались звуки зомби, после того как Су Хеу оттолкнул мою бывшую одноклассницу в шкаф. Мы все побежали к окну, но вдруг Чон Сан развернулся и побежал в обратном направлении.

На Су Хека стали лезть зомби, которые забежали сюда из-за шума, но он смог отбиться. Правда, не надолго.

— Иди первым, я догоню, — крикнул Чон Сан, ограждаясь от накинувшихся зомби.

Оттолкнув стул, Су Хек побежал в открытое окно и вылез наружу. Спросите, что я все это время делала, то я вам скажу: смотрела на них. Меня вдруг снова охватило прошлое помутнение. Реальность вновь начала расплываться. Схватившись за стол в кабинете, я опустила в голову вниз. Все краски начали смешиваться. Всё это казалось просто нереальным. Мигрень разрывала мою голову, и хотелось достать свой мозг и выкинуть его куда подальше. Последнее, что я запомнила, так это звук приближающихся зомби, а затем я просто отключилась. Резкая боль в затылке также усугубила ситуацию, и я окончательно свалилась в обморок, кажется, задев парту своим телом.

Не знаю, сколько я пролежала в кромешной темноте из-за какого-то помутнения, но, кажется, долго, так как ни Су Хека, ни Чон Сана рядом не было. Голова раскалывалась, а тело ломило. Хотелось просто сдохнуть.

Наконец мое зрение сфокусировалось, и я попыталась встать, впиваясь ладонями об подоконник и рядом стоящую парту. Я старалась производить как можно меньше шума, ведь осознала, что я все еще в учительской, в которую в любой момент могут вернуться зомби.

Я посмотрела в окно, чтобы окончательно сфокусировать зрение, когда почувствовала резкую боль у себя в шее. Я тут же обернулась и увидела яростную Ын Джи, что подошла ко мне сзади, со всей дури зарядила канцелярским ножом прямо в сонную артерию, крича при этом на всю школу:

— Все! Все, кто надо мной издевался и кто был причастен, — умрут!

Я в шоке посмотрела на свою одноклассницу, чувствуя, как кровь выливается из моего горла. Последнее, что я подумала — это злобные и ненавистные проклятия. Я желала ей той же участи, только в стократном количестве.

Но спустя пару секунд я пошатнулась, и сознание окончательно покинуло мое тело, а глаза закатились вверх, тем самым показывая, что я умерла.

Юн Гви Нам

Я бродил по коридорам школы, совершенно не опасаясь этих тварей. А зачем? Я непобедим! И теперь я точно знаю смысл своей жизни: отомстить Чон Сану и найти Ми Ран, чтобы показать, каким сильным я стал.

Все! Все кто надо мной издевался и кто был причастен — умрут!

Внезапно мой слух уловил громкий крик и чавкающий звук. Как будто нож или другой столовый прибор вошел в чью-то плоть. Интересно, это убийство или самоубийство?

Мне стало интересно, что там произошло, поэтому, идя в сторону предполагаемого крика, я увидел только горящий кабинет. Ну и пусть горит. Весь мир пусть горит. Я уже развернулся, чтобы уйти по своим делам, как вдруг мой взгляд зацепился за чей-то труп, что лежал рядом с окном, в стороне от самого пекла. Я хотел пройти мимо (мало ли здесь трупов), пока не увидел лицо. Знакомый контур подбородка, прядь волос, выбившаяся из-под головы…

— Ми Ран… — обеспокоенно выдохнул я и тут же открыл дверь учительской.

Мне было плевать, что моя регенерация не настолько прекрасная, чтобы восстанавливать мое тело после ожогов. Мне было плевать на адский жар, хлеставший лицо, когда я распахнул дверь. Пламя взревело, встретив новую жертву. Мне было важно только добраться до нее. До той, к кому я испытывал оставшиеся крохи человеческих чувств.

Воздух внутри был раскаленным, дым съедал глаза. Я чувствовал, как огонь лижет мою кожу на руках, на лице, как ткань кофты вспыхивает и плавится, прилипая к телу. Запах горелого мяса — своего мяса — ударил в нос. Боль была острой, жгучей, но она была где-то далеко, за плотной стеной одной мысли. О ней.

— Ми Ран! — позвал я ее, как только резко опустился на колени прямо перед ее застывшим безразличным лицом. — Ми Ран, — горло сдавил спазм.

Я не знал, что делать. Мои руки меня совершенно не слушались, и я лихорадочными движениями обследовал все ее тело, не решаясь потрогать. Я просто не знал! Я не знал, что делать! Отчаянье, холодное и тошнотворное, подкатило к горлу. Вся моя новая сила оказалась прахом перед ее смертью.

— Ми Ран, очнись, — умоляюще простонал я, хватая ее за плечи и крепко прижимая к своей груди. — Я не смогу без тебя! — в моем глазе появились слезы, которые я из последних сил старался сдерживать. Я прикрыл его, чтобы в полной мере насладиться первыми и последними объятиями с ней, игнорируя боль от ожогов, где ее тело соприкасалось с моей обугленной кожей.

Вдруг мои пальцы наткнулись на что-то холодное и твердое, торчащее из ее шеи. Нож. Канцелярский нож. А точнее, только его лезвие, которое, видимо, глубоко вошло. Я еле схватил скользкий нож, разрезая пальцы рук об заточенное лезвие. Кость скрипнула, плоть сопротивлялась. Со стоном, больше похожим на рычание, я дернул изо всех сил. Нож вышел с мерзким хлюпающим звуком. Кровь хлынула сильнее, но лишь на мгновение, после чего мне показалось, как рана стала быстро затягиваться. Или это просто моя галлюцинация? Я швырнул окровавленное лезвие в огонь, подальше от нас нее.

Вдруг мне пришла идея. А если… укусить Ми Ран? Она должна очнуться. Должна стать такой же, как и я. Мысль была дикой, отвратительной, но единственной соломинкой. Она должна жить! Хоть монстром, но жить! Мысль изначально была бредовой, но я ухватился за нее, как утопающий за спасительный круг.

Я слегка отстранил мертвую девушку от себя, но все же продолжал поддерживать ее спину другой рукой, чтобы она недалеко от меня упала. Я перевел взгляд на ее бледную шею.

Запах ее крови, смешанный с дымом и запахом собственной горелой плоти, ударил в голову. Я приоткрыл рот, ощущая, как слюна наполняет его в предвкушении укуса, но вместе с тем — дикое отвращение к самому себе. Я не думал, что укусить будет так страшно и отвратительно. Зубы и челюсть дрожали.

— Соберись, — прошипел я сам себе и опустился ниже, ощущая жар ее кожи на своих губах.

Внезапный вдох, прозвучавший прямо рядом с моим ухом, заставил меня оторваться от Ми Ран и шокированно на нее посмотреть. Глаза девушки были красными от лопнувших капилляров, сердце бешено стучало, а легкие не могли нормально вдохнуть, отчего получился хрип и кашель.

— Ми Ран, — облегченно выдохнул я, тут же прижимая ее к себе, когда прямо рядом с нами свалился какой-то стенд, и она тут же прижалась ко мне ближе, впиваясь ногтями в плечи.

Я понял, что надо выбираться. Ми Ран, скорее всего, все еще дезориентирована, поэтому я принял решение тут же: вынести ее отсюда на руках так, чтобы она не пострадала.

Одну руку я оставил на ее лопатках, а вторую протянул под коленями и тут же поднял ее, укрывая своей спиной от огня. Я прижал ее к себе, развернувшись спиной к бушующему пламени — к самому пеклу.

Продвигаясь к двери, я смотрел только на ее бледное, закопченное лицо, на ее полузакрытые, ничего не понимающие глаза. Я чувствовал, как огонь пожирает остатки моей одежды на спине, как пламя лижет уже обнаженную, обугленную кожу, как пузыри лопаются, а новая плоть под ними шипит и коптится. Боль была чудовищной, адским клеймом на каждой клетке, но я стиснул зубы и шагал, отталкивая горящие обломки ногой. Каждый шаг был пыткой, каждый вдох — глотком раскаленного угля. Но я шел. Мне нужно было выйти отсюда с живой Ми Ран. С той, кого я вырвал у смерти ценой своей плоти. С той, чья жизнь теперь… была выкуплена огнем и болью.