Глава двадцатая. Жертва

Пистолет кровожадно был нацелен точно в сердце Саши, стоящей в паре метрах от парня, явно не контролирующего себя. В тот роковой момент он мог выстрелить в кого угодно без колебаний. Вот только потом бы в край обезумел и потерял все, что ценил в этой жизни. А ценил и любил он многие вещи. Ян не являлся полным психопатом без семьи, друзей, второй половинки, увлечений и работы. Нет, у него было все, и он цеплялся за это как только мог, даже вопреки его врожденной отличительной черте, мешающей всему этому полноценно существовать в его жизни. Потому и с родными он виделся редко, переживая за их безопасность, и с друзьями встречался не часто, упорно скрывая свое психическое расстройство.

Никто не знал. Никто, кроме его отца, младшего брата, Дины и его новой девушки Леры. Однако из-за этого на их души выпало множество жизненных испытаний, боли и страданий. Иными словами - они были жертвами. Жертвами заточения своими сильными и глубокими любовью и добротой.

- Не подходить к ней! - вновь проорал он, упорно удерживая прицел пистолета на еле дышащей Саше, которая вот-вот могла бы упасть в обморок от страха. Ее ноги и руки ярко-выраженно дрожали, теряясь в пространстве, сама она уже давно отпускала страшные рыдания при виде оружия, взбешенного Реброва и Державиной, которая на вид почти мертво лежала на асфальте, лицом к небу, держалась за левую грудь и кое-как делая сдавленные, ломанные вдохи и выдохи. - А ты, - его взгляд метнулся на русоволосую, - живо подошла ко мне!

Саша стояла на месте, как вкопанная, боясь пошевелиться. Ее голубые глаза бешено и беспомощно пронеслись по всем ребятам, окружающим ее, но кроме настороженности и ужаса ничего не узрели. Равным образом, Женя рывками безысходно кидал взгляд то на Яна и пистолет в его руках, то на свою побледневшую любимую, отчаянно ищущую поддержку в нем. Но после неожиданного выпада шатена он не знал, что делать и боялся предпринимать необдуманные и рискованные шаги.

- Ты не поняла меня, идиотка?! - стальные глаза злостно сверкнули в ее сторону, отчего Саша сильнее заплакала и изнемогая облокотилась на капот машины позади, отрицательно покачав головой. - Быстро сюда! - но она окаменело стояла на одном месте, не дыша, в результате чего парень не выдержал и сам в два счета подскочил к ней, грубо обвив рукой ее тонкую шею и приставив к виску тяжелый холодный металл. Тогда девушка издала истошный крик. - Заткнись! - взгляд Реброва пустился в сторону двух парней, после чего он сильнее стиснул руки и крепче сжал рукоять пистолета вспотевшей от перенапряжения ладонью. - Я прострелю ей голову, если хоть кто-то из вас дернется!

Медовые глаза скользнули чуть дальше, к Дине, делающей попытки подняться и дойти до автомобиля за необходимыми препаратами для сердца и обезболивания. Но каждый раз, только она становилась на ноги, как тут же валилась на колени, отчаянно придерживая ладонью разгоряченную область сердца.

- Ей нужна помощь, - произнес Миша, с болью и ужасом наблюдая за тем, как непреклонно, угрожающе Ребров держит заряженный пистолет и продолжает свой бесчеловечный шантаж жизнями обеих девушек.

- Она справится сама, - жёстко процедил в ответ Ян, в след за этим услышав глухой протяжный стон Дины, которая еще раз с шумом обрушилась на землю, уже около своего автомобиля, и начала судорожно выискивать в карманах ключи. Этим она и привлекла внимание, охваченного сполна эмоциями, молодого человека. Вследствие чего, он резво повернулся к ней, с любопытством проследив за ее уверенными стараниями добраться до намеченной цели. - Твоя сила, Динара, - обратился к ней Ребров, - она не вечна! Ты сломаешься! Обязательно сломаешься! И я хочу увидеть это сегодня!

Впитывая в себя всю его ненависть и злобу, беловолосая лишь сильнее и напористей сжимала кулаки, напрягала все мышцы тела, не позволяя себе оказаться побежденной, и продолжала дальше двигаться с адской болью в груди и невероятной одышкой. Когда же она наконец раскрыла пассажирскую дверь и дотянулась до бардачка с аптечкой, Ян, в предвкушении, переместился с, зажатой в руках Сашей, к ней поближе и остановился у каменного бортика моста. В след за ним, аккуратно и бесшумно последовали Женя и Миша.

Хриплые вдохи, не приносящие ни капли силы и расслабления, вырывались из уст Дины в тот момент, когда до заветной ампулы оставалось всего лишь несколько сантиметров. Но боль сковала весь её корпус, и ей было трудно ещё приподняться и взобраться на сиденье. Миша едва сдержался, чтобы не сорваться с места, когда она вновь издала болезненный стон. Казалось, что Дина умирала, умирала в жутких мучениях прямо на его глазах.

- Чего ты хочешь, Ян? - не выдержав, спросил темноволосый, проникновенно заглянув в его серые, озлобленные глаза. - Зачем ты это делаешь?

Ребров так же проницательно посмотрел в его светло-карие радужки, после чего пораженно ядовито усмехнулся и на выдохе с дрожью выдал:

- Боже, да ты, правда, любишь её... - и нервно посмеялся. - Значит я не ошибся... - в раздумьях протянул он, неторопливо поглядев с сторону Державиной.

Девушка со всеми необходимыми медикаментами сидела на холодном асфальте, отбросив в кресло автомобиля ключи и куртку. Дышать постепенно становилось легче, но ее сильно потряхивало, а грудь... Грудь, как будто проломили кувалдой насквозь, отчего она невыносимо колко ныла и ограничивала беловолосую в движениях. Однако кроме мощного удара, из-за которого Дина и оказалась в столь плачевном физическом состоянии, боди, вдобавок, плотно стягивало её ребра и шею, благодаря чему жёсткое удушение ощущалось острее и мучительнее. В связи с этим, она вынужденно потянулась к тонкой молнии на спине и сквозь непрекращаемые импульсы боли расстегнула её. И, как только ткань начала поддаваться и спадать с плеч, девушка резво потянула её вниз к выступающим тазобедренным косточкам, оставшись в одном лишь чёрном лёгком браллете на тонких лямках, прикрывающим грудь.

Теперь Дина могла свободно открыть шприц и набрать в него сыворотку с обезболивающим. Судорожно сглотнув, она с тряской в руках кое-как вставила иглу в маленький пузырёк и вытянула из него все содержимое. Но после, на моменте введения в руку, а точнее мышцу плеча, препарата, она застыла, с явной измученностью и подступающей истерикой откинув голову на дверцу автомобиля позади. И вот, вроде бы всего лишь пара движений, но воля будто бы иссякла. В правой руке она держит шприц, который в миг принесёт ей облегчение, впереди стоит Ян, детально разглядывающий её, в ожидании следующих действий, вместе с ним Сашка, испуганно зажмурившая глаза, а справа - два парня, один из которых смотрит на неё с напором и мольбой, другой - с надеждой и поддержкой. Именно на него она и бросила свой изнуренный взгляд, в котором читалось столько боли, сколько Рубинов всегда боялся узреть в её глазах. Она глядела на него с влажной пеленой, едва не плача, потому как лично лицезрела испуг Миши, его идентичные страдания при виде всей представшей перед ним картины. И это убивало её.

«Он не должен был узнать, он не должен был увидеть весь этот кошмар, никто не должен был увидеть. И я не могу перед ними сломаться. Не сейчас» - подумала она в то время, как рука уже сама на автомате тянулась к оголенному плечу. И наконец, жёстко закусив нижнюю губу, издав протяжный стон, сжимающий внутри все внутренности, она сделала это. Вставила иглу. Ввела лекарство. А когда вытащила шприц, то беспечно бросила его рядом и обронила голову назад, с определенным облегчением раскинув по обе стороны руки.

- Удивительно, - с негодованием в голосе проговорил Ребров. - Ты стала сильнее и, одновременно с этим, утратила свою особенность характера - подчиняться. Тебя даже не волнует жизнь подруги? Если нет, то в чем причина твоего упорства и неповиновения?

Жадно сглотнув, беловолосая вдруг почувствовала, как боль в груди начала притупляться, а вместе с ней и появляться возможность говорить и двигаться.

- Ты не выстрелишь в неё, она тебе не нужна, - невзирая на всю опасность и риск своих прямых высказываний, смело заявила Дина. - Тебе нужна я, полный контроль надо мной, мои страдания. Потому что, когда ты становишься таким, ты питаешься болью других. Тебе доставляет удовольствие видеть слезы, страх и бессилие, вызванные тобой и только тобой, - надёжно оперевшись руками о дверь машины, девушка встала на ноги, пускай все ещё и чувствовала себя на них весьма неуверенно. Но делать было нечего. Державина должна была закончить все это, ведь причиной была именно она. - Но, помнишь, что было потом? - словно завороженный Ян слушал ее голос и не мог никак от нее оторваться, а Дина, улавливая свои индивидуальные возможности управлять им, продолжила: - Ты проваливался в самое дно. Страдал и боялся лишний раз смотреть мне в глаза. А эти шрамы... - девушка приподняла волосы на затылке и повернулась к нему спиной, продемонстрировав его взору все свои длинные, продолговатые тонкие светлые линии разных размеров, которые всегда так отчаянно скрывала ото всех.

И все застыли в неописуемом шоке, потому как вся поверхность спины до уровня груди и вверх плеч были заполнены множественными порезами, между которыми было катастрофически мало пространства.

- Боже... - невольно тихо прошептал Миша, не веря собственным глазам, в то время, как Королев вообще не мог осознать, что вся эта ситуация реальна. В его голове ничего не складывалось совсем.

- Эти шрамы... Моё произведение искусства. Ты не удалила их... - на выдохе пробормотал Ребров, от удивления даже ослабив хватку на шее Сашки. Русоволосая задышала чаще и громче.

- Раньше, когда ты видел эти шрамы, ты плакал мне в ноги, раскаивался и клялся, что больше не тронешь. Но я знала, что ты не был в силах исполнить свое обещание и принимала это, - Дина сделала пару больших шагов в его сторону.

- Но почему?

- Потому что любила тебя.

Сердце Яна учащенно забилось, и Саша это почувствовала, с ужасом ожидая того, что он сделает дальше.

- Раз так, то на что теперь ты готова ради любви?

- Ты знаешь, как никто другой, что на все, - ответила Дина, после чего Ян быстро рванул к каменному ограждению моста вместе с Сашей, поставил её на него и встал позади, по-прежнему удерживая её шею одной рукой. При виде огромной высоты, девушка снова закричала, с паникой вцепившись ладонями в его плечо.

- Успокойся, дура! - жёстче сжав локоть, проорал он и вновь устремил свой ледяной взгляд на Державину. - Ты была права, Саша мне не нужна, но она твоя подруга... А он, - парень кинул беглый взгляд на Мишу, - он ведь твой парень, ты любишь его. Готова ли ты ради него встать рядом со мной над пропастью? - плавным движением руки пистолет с вызовом переместился на Рубинова.

Карие глаза в одно мгновение со страхом бросились к его медовым, Дина сглотнула, после чего перевела взгляд на Короля, явно намеревающегося напасть на Реброва со стороны, пока тот отвлёкся. Но беловолосая его остановила, с осторожностью, беззвучно прошептав губами: «Нет», и Женя так же легонько положительно кивнул ей, отступив.

- Как только я поднимусь, ты опустишь Сашу на землю, договорились? - на её предложение Ян глухо рассмеялся и ответил:

- Для тебя хоть звёздочку с неба.

Дина сделала шаг к нему навстречу, и далее, с легкой грустной улыбкой, посмотрела на испуганного Мишу.

- Все будет хорошо, - сказала она ему, на что в ответ получила слабый, неуверенный кивок. Парень никогда не чувствовал себя настолько безнадежным во всех смыслах, потому как полагался на знания Дины и боялся предпринимать абсолютно любые меры на этот счет, каждая попытка могла стоить чьей-то жизни.

Все следили за тем, как она стойко шла в сторону моста, на краю которого добровольно стояла около полугода назад и хотела себя убить. И вот теперь, какая ирония судьбы, она вновь стояла на том же месте, рядом с тем, кого до жути боялась и кому всегда безгранично старалась угодить и помочь.

Как они и договаривались, Ян тут же столкнул Сашу в объятья Короля, однако все же продолжал держать пистолет по направлению к Рубинову, чем Дину знатно нервировал.

- Ты сказала, что любила меня. Но ведь все равно ушла, - он медленно подошёл к ней и крепко, но безболезненно схватил за локоть.

- Ты меня отпустил, Ян, - нежно прошептала она с надеждой в глазах и простой доброй улыбкой. - Потому что любил и желал мне счастья, - её влажная, подрагивающая ладошка ласково погладила его по руке, в то время как её тёмные глаза внимательно смотрели в его серые, с постепенно утихающей сталью.

- И я никогда не перестану любить тебя... - с печалью и явным сожалением в голосе произнёс он. - Прости, но я настолько сильно болен тобой, что вынужден пойти на этот серьёзный шаг. Ты меня поймёшь, потому что была и есть единственной, кто меня понимает.

Ее глаза от неожиданности расширились, она сразу догадалась, о чем он говорил.

- Вот, видишь, ты поняла.

- Господи! - вскрикнула Сашка, заметив блеск пистолета, переместившийся в сторону её подруги.

И потом произошло то, чего никто до последнего не ждал. Дина горько заулыбалась и дала волю слезам, потому как в тот момент, твердо осознала одну простую истину: она не хочет вот так умирать, особенно на глазах тех людей, которые отчаянно боролись за её жизнь. Однако, несмотря на это, она не ощущала ни капли страха, лишь печаль и обреченность на погибель. И тогда, решив все-таки, напоследок, взглянуть на того человека, ради которого была готова идти по жизни дальше несмотря ни на что, она вдруг почувствовала с его стороны толчок, после которого она, Ян и Миша полетели с бешеной скоростью вниз, в замерзшую реку. Молча. Без криков, но с бурей эмоций и мыслей о том, что последует дальше. Жизнь или смерть.

***

Удар. Тонкий, кое-где подтаявший лёд с лёгкостью проломился под весом тела, упавшего тяжёлым камнем с достаточно большой высоты. Глаза Дины были закрыты, она ничего не слышала, ничего не видела, но зато ощущала невероятную лёгкость и спокойствие. Вода окутывала умиротворяющим холодом все её тело, помогая на несколько секунд девушке прочувствовать что-то наподобие гравитации. И вот, она, действительно, словно парит, оставляя за собой только крошечные следы из маленьких пузырьков воздуха. Слезы незамедлительно смываются, потяжелевшие веки чувствуют приятную усталость, как перед погружением в сон, а уши неминуемо закладывает от резкой смены давления.

«Так хорошо. Так тихо. Так спокойно» - подумала она, прежде чем опомниться и прийти в себя, ведь кислород быстро кончался и необходимо было срочно всплывать. Но темнота, её было так много, что не было видно даже просвета, лишь мягкий блеск от поверхности льда. Беловолосая начала оперативно искать место с проломленным льдом, но тьма сгущалась, коварно затягивая вниз, на что Дина едва сдерживала свои необдуманные порывы, чтобы не поддаться её мелодичному зову.

Но не было пространства, чтобы всплыть. Ничего не было.

Медовые глаза испуганно забегали по округе, лихорадочно выискивая знакомую фигуру. Однако на поверхности никого не было, даже Яна, который, так же, как и Дина, попросту исчез. Мишу потряхивало и не только от адского холода. Жуткий страх, что рывком обдал его разум и душу, вынудил сердце застучаться в бешеном ритме. Державиной не было видно, а попытка нырнуть обратно в воду обернулась весьма плачевно. Было слишком темно, а вода была настолько ледяной, что безбожно резала глаза.

- Твою мать... - парень ещё несколько раз обернулся, схватившись руками за скользкую поверхность льда. - Дина! - громко воскликнул он, после чего услышал внезапный шум недалеко от себя и понял сразу: кто-то пытался проломить лёд.

Треск. Девушка буквально выпрыгнула из воды, после чего тут же начала судорожно ловить ртом воздух.

- Дина! Ди! - он без остановки кричал её имя, каждый раз добавляя в голос все больше и больше ноток радости и облегчения. Но она как будто и вовсе не слышала его, лишь рывками поворачивала голову в диком испуге и старалась вылезти на поверхность всеми возможными способами. Её ногти отчаянно царапали лёд в попытке ухватиться хоть за что-то, но ничего не было под рукой и приходилось полагаться лишь на свою силу. Так, благодаря своему небольшому весу, Дина рывком смогла подтянуться и с трудом, но все-таки вылезти из воды.

Она дрожала как осиновый лист, жёстко впиваясь руками в кожу плеч, и кое-как пыталась отыскать глазами хотя бы кого-нибудь. Уши заложило, не было слышно ни звука, потому и пылкие старания Миши докричаться до неё были абсолютно безуспешны. В её глазах все плыло, кружилось, то и дело заполняясь тёмными пятнами, оттого она не могла ни стоять на ногах, ни видеть. Но спустя несколько секунд, когда её зрение начало медленно, но верно восстанавливаться, она все же смогла увидеть Рубинова, которому устало с легкой улыбкой закивала и после тут же уронила голову в собственные ладони. Веки слипались, требуя скорейшего сна и было трудно противостоять их желанию - девушка полностью прилегла на лёд. - Нет, Дина, не смей! Не засыпай! - снова прокричал Миша, только в этот раз куда слабее. Вода отнимала силы у всех и с её властью мало кто мог справиться, разве что профессионалы в этом деле, как, например, Ян Ребров, имеющий разряд по плаванию.

Слух Дины начал постепенно возвращаться, и она вдруг смогла услышать, как Рубинов уверенно старался вылезти на сушу, вот только для него лёд был гораздо более хрупким из-за большего веса. И, тем не менее, сдаваться не был намерен никто.

Вдруг послышались шаги. Такие уверенные и быстрые, что стало понятно сразу - надвигалась опасность. Дина инстинктивно перевела свой взор в нужном направлении и на долю секунды шокировано застыла. В недоумении Миша обернулся следом за ней и с ужасом узрел на горизонте Яна, намеревавшегося добраться до Державиной во что бы то не стало.

- Дина, беги! - истошно заорал Рубинов и ему не пришлось повторять дважды. Девушка сама рванула в неизвестном направлении, покачиваясь из стороны в сторону, едва не падая.

Ребров не отставал. Он бежал следом за ней, словно обезумевший зверь, в отличие от неё ровно и быстро, умело обходя опасные зоны, где можно было провалиться. Дина чувствовала, что он позади. Она знала, что вот-вот и попадется в его ловушку, но все равно продолжала бежать, переполненная страхом, диким мандражем и паникой. Она была на грани. А когда ощутила чужую крепкую хватку на своём животе и повалилась вместе с Яном на лёд, то и вовсе не смогла сдержать крика.

- Не брыкайся, тварь! - одним рывком он впечатал её спиной в скользкую хрупкую поверхность и начал усиленно душить, даже не подозревая, что лёд слишком тонок. Последовал хруст. Они вместе провалились в воду.

То, что он вытворял в воде, было кошмаром. Он топил её, хватал за ноги и волосы, при этом грозно оскорбляя её и унижая. А она задыхалась, захлебывалась под его сильной физической давкой, лишь изредка имея возможность вдохнуть. И тогда она вымучено закричала, так дико и душераздирающе, что Ян заткнул ей рот, дабы не привлечь лишнее внимание. Оба в темноте заметно терялись, и отыскать их было возможно разве что по резким движениям и звукам. Ко всему прочему, Ребров был настроен серьёзно и выбираться планировал один. По правде, его план мог вполне себе осуществиться, если бы не Миша, оглушивший его ударом сверху и выхвативший Державину из его рук. На свежем воздухе она учащенно задышала и вновь решительно потянулась наверх, на этот раз в объятья Миши.

- Ух...од...им, - поспешно и обрывисто выдала она, опираясь руками об его мощные плечи - она совершенно не могла нормально стоять. - Сро...чно.

Так, она практически повисла на парне, с трудом перебирая ногами. А он, в свою очередь, надёжно придерживал её за талию, пускай и сам не отличался уверенным движением вперёд. Обоим приходилось удерживать друг друга от резких падений, и с этим они отлично справлялись.

- Стоять! - вновь этот тон, такой грубый и жёсткий, после которого оба вынужденно замерли, обернувшись. Ян стоял в паре метрах от них, на этот раз куда неуверенней держа перед собой сохранённый пистолет, ранее спрятанный куда-то за спину. В это время Миша, невзирая на боязливость девушки, напористо загородил ее собой, при этом не перестав поддерживающе придерживать за руку.

- У тебя сейчас есть шанс остановиться и просто уйти, - серьезно выдал Миша, с некой угрозой возвысившись над ним. Теперь это заметно отпугнуло Яна, потому, как его рассудок постепенно начал просветляться и на место агрессии становился панический страх. - Ты можешь успеть добровольно прекратить все это, никто тебя не тронет.

И вдруг, неожиданно для Рубинова, Ян согласно опустил пистолет и плавно начал обходить пару с левой стороны, где вот уже была видна пристань. Мало того, что его тело пробила жуткая дрожь, к глазам начали подступать настоящие слезы; он выглядел потерянным, запуганным.

- Ян, иди, - вступилась в диалог Дина, внезапно выйдя из надёжного укрытия. - Никто тебе не причинит вреда. Все будет хорошо, - продолжила она, желая сделать несколько шажков к нему, но резко остановилась из-за того, что Миша перегородил ей путь в целях безопасности. Ян видел, что сотворил, видел сколько боли причинил этим людям и теперь не чувствовал ничего кроме своей ничтожности и вины. Серые глаза окончательно потеряли оттенок пугающей стали, превратившись в печальные и опустошенные. А потом, он просто ушёл, не переставая долгое время параноидно оборачиваться в их сторону, будто бы боясь внезапного удара ножом в спину. Но парочка стояла на месте, переводя дух и чувствуя, как в любую секунду у обоих произойдёт взрыв эмоций.

Так оно и случилось. Сначала молча, по-прежнему поддерживая друг друга, они добрались до берега справа, множество раз, чуть ли не проваливаясь вновь в ледяную воду. И, когда достигли цели, друг за другом повалившись на скользкую плитку, оба наконец смогли прочувствовать не только бурю эмоций, но еще и холод, так активно сжиравший их до самых костей.

Ослабленно развалившись напротив друг друга, оба не могли ни прятать улыбок. Пускай и дул мощный ветер, пускай и надо было срочно уходить, обоим хотелось лишь одного – дать эмоциям свободы. Первой не выдержала Дина, которая с сильной дрожью во всем теле прильнула к нему и порывисто поцеловала, тут же получив не только ответ, но и нежные прикосновения к своей оголенной талии и щеке. Поцелуй был долгим, страстным и разжигал внутри необъятное пламя самых великих чувств на свете, вместе с которыми проливались еще и слезы полного облегчения.

- Всё закончилось, - прошептал он прямо ей в губы, ощущая на своих глазах жар от выплаканных слез. - Дина, Господи! - с болью воскликнул он, то и дело прокручивая в голове весь прошедший отвратительный кошмар. Ей же ничего не оставалось, кроме как реветь ему в грудь и цепко обнимать, не отстраняясь ни на секунду. - Я тебя больше никогда не оставлю, дуреха! - жадно припав губами к ее лбу, он полностью её обнял, а затем вынудил приподняться. Но не успели они нормально встать на ноги, как к ним с помощью подоспели Саша и Женя.

***

Не было понятно, кто больше был напуган в этой ситуации, кто оказался серьезней подвергнут физическому и моральному влиянию Реброва. Однако ясно было на все сто процентов – эта ночь оставила за собой мощный осадок у каждого. Единственным, кто был в силах выполнять роль водителя являлся Королев, поэтому именно он сидел за рулем и мчал в сторону жилого района Миши и Дины. Беловолосая в положении лежа находилась на переднем сиденье рядом с Женей, укутанная в несколько слоев курток, позади нее сидел Рубинов, который заботливо склонялся над ее лицом и нежно поглаживал по волосам, рядом с ним Саша, так же нависшая над маленьким пространством между передними сиденьями. Четверо совершенно не могли нормально говорить, без запинок и колебаний, потому в салоне до самого приезда на место стояла почти непрерывная тишина, ничуть не напрягающая из-за весьма веской и очевидной причины.

Время от времени, Дина не могла унять тяжелые хриплые вздохи, одновременно с этим не переставая дрожать от холода и лежать с поджатыми ногами в позе эмбриона. Хоть печка работала в машине на полную и у каждого были включены подогревы кресел, даже этого не хватало для того, чтобы полностью согреться. Но, несмотря на это, важным было присутствие спокойствия, которое теперь имело для всех самую высокую ценность. Тем не менее, некоторые не могли себе найти места. Например, Саша, уровень стресса которой до неприличия зашкаливал. В отличие от Миши и Дины, ее трясло не от холода, а страха, глубоко проникшего в ее сознание и душу. В каком-то смысле ей было тяжелее, чем всем остальным.

Державина и не могла себе представить, что обычный дерьмовый вечер закончится такой огромной трагедией и потому больше о Венере не беспокоилась, а то и вовсе забыла. Более того, было ощущение, что во время всей поездки ужас сделал пару шагов от нее назад, и о чем она и могла волноваться, так это о Сашке. По этой причине, в один миг она решительно схватила ее за руку и ласково погладила, тем самым знатно ее подбодрив.

– Все хорошо… – с улыбкой прошептала она, нежно переместив ладонь на ее разгоряченную щечку. В ответ Саша положила голову к ней на плечо и тихо заплакала:

– Дина… – сдавленно протянула она ее имя. – Это кошмар… – и потянулась к ней с теплыми объятьями. – Боже мой, почему ты не говорила…? – но на этот вопрос не последовало ответа, в связи с чем девочка еще громче расплакалась, сжав подругу в руках. – Ди…

Беловолосая продолжала молчать, чувствуя, как горячие слезы и дыхание Саши опаляют ее шею, согревая. Она устало смотрела пустым взглядом в сторону Короля, который нервно покусывал кулак, иногда все-таки бросая безотрадный взор на свою подругу. Да, он продолжал считать ее подругой, даже невзирая на их натянутые, как струны электро-гитары, отношения. Но в тот момент Дина, как и он не думали об этом.  Она чувствовала поддержку, она ощущала любовь и заботу, тревогу за нее, а большего и не нужно было, да и не было. А когда он аккуратно и нерешительно накрыл ее ладошку своей, Державина и вовсе будто оттаяла, грустно заулыбавшись ему.

– Скоро приедем, – мягко проговорил он, внимательно наблюдая за тем, как то и дело одна улица сменяется другой. Приближался их поворот. – Укутывайся потеплее, сейчас уже будем выходить, – Дина судорожно закивала и начала осторожно подниматься с ломотой во всем теле.

– Жень, иди с Мишей, мы с Сашей сами разберемся.

– Да, правильно, – поддержала ее русоволосая.

– Ты уверена? – Миша с опаской оглянул ее бледное лицо с небольшим оттенком зеленцы, на что она многозначительно накрыла его ладонь своей и ответила:

– Да, мне так будет спокойней.

– Хорошо, – сказал ей напоследок Рубинов, после чего чувственно прикоснулся губами к ее виску, затем лбу и щеке. – Скоро увидимся.

После этого, спустя несколько минут, они разошлись. Девчонки пошли к Дине, парни к Мише. Ребятам необходимо было знатно отогреться, привести себя в порядок и переодеться.

Вопреки ожиданиям Сашки, Державина напрочь отказалась от помощи, разве что попросив ее поставить чайник и приготовить чай. Сама же Дина по приходе быстро рванула в ванную комнату. Заперев за собой дверь, беловолосая рывками начала снимать с себя спортивный костюм, который все-таки успела переодеть. Нужно было отдать должное ее предприимчивости.

Теплые струи воды по ощущениям были похожи на самый настоящий кипяток, девушке пришлось долго подстраивать нужную температуру. Однако она и не заметила, как быстро привыкла и вскоре уже просто расслабленно сидела в ванной, чувствуя головой и спиной приятный напор воды. Эти ощущения невозможно было сравнить с теми, что окутывали ее некоторое время назад, когда вместо простой ванной была целая река, наполненная темнотой, страхом, отчаянием и безысходностью. Теперь же было светло, было тепло и было комфортно физически, вот только не морально. Плакала ли она? Честно говоря, ей особо и не хотелось, потому как ранее ей уже удалось выплакать немало. Больше не было смысла, потому как и чувства временно сменились на опустошенность. Переживала ли она? Нет, и этого не было. Просто ощущала что-то наподобие облегчения, только более ярко и красочно.

Разумеется, картинки произошедшего лезли ей в голову, запугивали и заставляли вспоминать то, что лучше бы ей поскорее забыть. Но знаете, что представало перед ней чаще всего? Нет, не падение. Глаза. Чьи? Всех тех, кто там был. Его серые, такие жесткие, злые до и такие печальные и пустые после. Ее голубые, такие беспомощные, раздраженные от слез. Его морские, такие потерянные, но резкие и ловкие. И его медовые, такие испуганные, кричащие, но упорные, не отходящие от нее ни на мгновенье. Она любила эти глаза и теперь понимала это так отчетливо, что в груди и не осталось места для прежней обиды. Да, она не забудет, но больше не позволит злости и гордости взять вверх. Она будет рядом с ним, на этот раз цельнее и сильнее.

«Он спас меня» – крутилось в голове Дины. «Хотя мог и не рисковать» – продолжила она свои размышления. «А шрамы… Черт возьми, он видел их, они видели их» – а после цепочка размышлений приходила лишь к одному: «Они все видели. Этого не должно было произойти».

Но произошло, по воле самого Реброва.

Далее, ее голова опустошилась, и она была счастлива осознавать, что мозг упрямо запрещает ей заново окунаться в этот ужас.

Она полностью легла в ванную, обессиленно прижав щеку к акриловой поверхности. Вода все еще продолжала лить из душа средним напором, на этот раз на ее плечи. За расслаблением последовало пылкое желание заснуть – припухшие веки уже начали смыкаться, и если бы не внезапный стук в дверь, то Дина бы точно провалилась в сон.

– Ди, ты очень долго! У тебя все в порядке?! – громко прокричала Саша. – Ребята уже вернулись!

– Да, я сейчас выйду! – мгновенно подала голос беловолосая, тут же с усилием начав подниматься на ноги.

Неуверенно стоя перед зеркалом, девушка заботливо вытирала свое настрадавшееся тело, то и дело обращая свое внимание на гематому, активно появляющуюся в области сердца. И хоть под действием обезболивающих грудь и не ныла, Дина все равно чувствовала, что что-то не так. Сердечный ритм был превышен, было необходимо выпить некоторые лекарства.

Долго не задумываясь, она сменила нижнее белье и вновь надела на себя теплый спортивный костюм – дрожь все еще не унималась. Бросив перед выходом мокрое насквозь полотенце в корзину с грязным бельем, Дина собралась духом и вышла из комнаты, сразу же приметив на кухне, по разные стороны, мрачные лица. Миша стоял около столешницы с простаивающим готовым чаем, который никак не лез в глотку. Саша покоилась в мирных объятьях Жени, оба сидели у барной стойки.

При виде подруги троица оживилась и бросила в ее сторону неуверенный, опечаленный и, выражающий сожаление, взгляд. Не было ожидаемых упреков от Короля, не было истеричных рыданий Саши и не было повернутого на волнении Рубинова. Все были на вид спокойны и дружелюбны, не проявляя ни капли негатива, и Державину это безумно радовало.

Вынужденно Дина закусила нижнюю губу, взлохматила волосы и громко вздохнула.

– Думала, что похороню этот секрет вместе с собой, – вдруг выдала она, облокотившись плечом о стену. – Не вышло… – поджала губы, закачала головой и обратила свой взор на Короля. – Ты не знал многих вещей. Возможно, это и послужило многим недопониманиям между нами. Теперь вы все обо всем знаете, – карие глаза пробежались по Саше и Мише. – Наверное, теперь для вас многое стало понятным… – она выждала короткую паузу. – Но если вы захотите о чем-то узнать, то не сегодня. В любом случае, надеюсь, что после увиденного вы не измените своего отношения ко мне. Я уже пережила это и мне не больно… – и, на конец, Дина шумно сглотнула. – Мне жаль, что это произошло с тобой, Саш.

– А мне жаль, что это произошло с тобой, – оторвавшись от Королева, девушка медленно подошла к Державиной и крепко обвила руками ее шею, отчего та невольно склонилась. Дина в ответ положила одну ладонь на затылок подруги, второй – обхватила за лопатки, уткнувшись носом в ее волосы с закрытыми глазами. – Я люблю тебя, Ди.

– И я люблю тебя, Саша, – с тяжестью на груди ответила кареглазая, на что ее подруга на долю секунды с болью зажмурилась от кричащего сердца и быстро отстранилась. – Поезжайте домой, – с улыбкой произнесла она. – Уже поздно, – девочка положительно закивала, в заключение еще раз погладив беловолосую по плечу. – Пока.

– Пока, Ди, – прошептала она, после чего ее фигура скрылась за поворотом в коридор. Державина поглядела на Короля.

– Побудь с ней сегодня, – сказала она, незаметно осмотрев подругу вновь со стороны. – Ей страшно, и она не должна быть одна.

– Конечно, – с грустью в голосе ответил Женя. – Могла бы и не говорить очевидного, – Дина по-доброму усмехнулась. – Доброй ночи, Ди.

– Доброй ночи, – сдержанно ответила взаимностью блондинка, схватив его за руку и с дрожью добавив: – Спасибо, Жень.

Парень понуро кивнул головой, сжал ее ладонь в поддерживающем жесте и последовал за Сашей к входной двери, через несколько минут вместе с ней покинув квартиру. Теперь остались только двое, которым нужно было во многом разобраться.

И вот они вновь, спустя несколько недель, открыто и глубоко смотрят друг другу в глаза, не отрываясь. Оба чувствуют спокойствие, эмоции и чувства друг друга и, кроме этого, мощное притяжение. Никто не решался заговорить первым, а вскоре даже и не почувствовал в этом нужды, потому как разум и сердце тянулись к чему-то другому, для них новому и откровенному. И эта искорка не оказалась проигнорирована ими, наоборот – с интересом и желанием принята. Так, сначала Дина сделала к нему несколько робких шагов, затем он два больших и уверенных, в момент оказавшись совсем близко к ней. Но она не испугалась этой опасной близости, напротив поддаваясь вперед до тех пор, пока их носы не соприкоснулись. Нежно, и одновременно жадно ладони забегали по телам друг друга, трепетно изучая, каждый сантиметр. Прикосновения обжигали, заставляя тихие сладостные стоны вырваться наружу, а дыхание сбиться. Державина пытливо закусила нижнюю губу, на миг опустив свои насыщенные янтари на приоткрытые губы партнера, после чего вернулась к его глазам, на этот раз с некоторым вызовом, который Миша тут же принял, крепко обхватив ее талию и страстно впившись в ее разгоряченные от возбуждения губы.

С той секунды разум покинул их головы, заменившись мощными порывами смешанных эмоций, включающих в себя и желание, и боль, и любовь, и заботу, и трепет, и отчаяние. Один звон молнии, за которым скрывалось напряженное обнаженное тело Миши. Второй звон, после которого оголенная женская грудь припала к мужской, а худощавые ноги обвили сильный корпус. А после него лишь ласки и поцелуи, заставившие обоих провалиться в иной мир под названием «Любовь».