Глава шестая. Несвоевременные мысли

Стоя перед огромным зеркалом в ванной комнате, Дина пустым взглядом смотрела в свое отражение, не выражая ничего кроме безразличия к самой себе. Она непрерывно чувствовала накапливающуюся боль, с неизмеримой силой давящую на её грудную клетку. Не в силах полноценно сглотнуть, так как проход в глотку был полностью ограничен, блондинка медленно прикрыла глаза, сделала глубокий вдох через нос и плавный, бесшумный и долгий выдох через рот. Прошло около тридцати секунд, и только тогда она решила вновь посмотреть на себя. Ее взгляд остановился на собственных тёмных глазах, среднего размера, точно соответствующих пропорциям лица, и вгляделся в них. Единственное, что Державина смогла подметить, так это их стеклянность, в которой отражалась её фигура, неподвижно стоящая перед раковиной. Больше ничего она не увидела, хотя вполне могла разглядеть куда больше; сказать себе, что безумно красива и привлекательна, уверенно произнести, что она потрясающая, но этих слов девушке не было дозволено услышать, ведь об этом не было даже и мыслей, только негатив.

Поджав губы, Дина завязала волосы в тугой хвост, сняла с пальцев все свои семь серебряных колец, застегнула на левой руке спортивные часы, вставила в уши наушники и поспешила удалиться из квартиры.

Мысли путались, но при этом не несли чего-то важного, а просто заставляли девушку бродить внутри своего сознания по тёмным переулкам, которым, казалось, не было конца. Ей необходим был бег сейчас, когда забитая голова и опустошенность запели дуэтом. Первое жутко изводило её до вечных бессониц и  нервных срывов, второе не позволяло работать, общаться и жить со спокойным осознанием того, что будет завтра и чем она будет заниматься. И как с этим бороться Дина не знала. Слезы в подушку не помогали, записи в дневнике тоже, и даже работа порой загоняла в угол, из-за того, что не было банального желания, что-то творить. Что она старалась делать, так это перебарывать себя: вставать и жить. Было сложно: тело не слушалось, слезы подступали к глазам, однако какой-то странный голос внутри кричал ей: "Иди вперёд, не останавливайся". Она могла бы его игнорировать и сдаться, но тогда почувствовала бы жалость к себе, чего она больше всего ненавидела, поэтому продолжала каждый день вставать с кровати и работать. А теперь и вовсе появились те, кто возлагает на неё надежды, кто старается быть рядом.

Державина противоречила сама себе, потому что постоянно воевала за свои настоящие чувства. Она остро ощущала потребность вновь оттолкнуть близких людей, но при этом была полна надежд на то, что теперь кто-то будет с ней. Каждодневные переписки, вопросы о её самочувствии и продвижении работы, попытки вывести подругу на прогулку — все эти маленькие жесты складывались воедино и давали ей энергию, внимание, в котором она нуждалась. Дине приходилось вечно анализировать это, делать верный выбор. Теперь, каждый раз отвечая с искренней радостью на сообщения друзей, она медленно, но верно делала шаги навстречу к долгожданному счастью.

В этот день погода была насквозь пропитана остатками тёплого солнечного лета. Углубленная в свои рассуждения, девушка, ничего не подозревая, задумчиво вышла из подъезда на улицу и тут же столкнулась со знакомым человеком. Темноволосый парень, полноценно снаряженный для бега, стоял недалеко от входа в новостройку и очевидно поджидал её. Блондинка шокировано подняла на него свой взгляд, тем самым будто бы послав ему такой мощный импульс, что тот обернулся. Медовые глаза сверкнули под лучами яркого солнца и, улыбаясь, посмотрели на неё.

Державина быстро подоспела к Рубинову, не сводя с него глаз, и, оказавшись совсем рядом, произнесла:

— Миш, ты что тут делаешь? — беловолосая оглядела его спортивный костюм. — Ты собрался на пробежку?

— А ты разве нет? — он широко улыбнулся и подмигнул ей. — Пойдём скорее, погода сегодня замечательная.

Дина нерешительно пошла за парнем, все ещё не осознавая суть происходящего.

— Откуда ты узнал?

— Женек поделился, — коротко ответил Рубинов. — Давай пройдёмся до парка пешком, заодно и разомнемся.

Девушка немного похмурилась, но несколько раз подумала про себя стоит ли ей выливать другу свои недовольства. Может быть и нет ничего плохого в том, что они вместе позанимаются?

— Я предпочитаю бегать по городу, в парке слишком много любителей спорта.

— Неправда, пойдём, и ты сама в этом убедишься, — мягко сказал Миша, что Дину порадовало, и тогда она сразу же поравнялась с ним.

Последний комментарий парня повёл за собой долгое молчание. Девушка все ещё витала глубоко в своих мыслях, в какой-то момент опять позабыв, что она находится рядом с другом и идёт на пробежку. Темноволосый заинтересовано наблюдал за ней. Её задумчивый взгляд был насквозь пропитан думами о чем-то важном, что беспокоило её больше всего. При этом думалось, что это не прекратится в ближайшее время, и стоит ли подругу вернуть в реальность Рубинов не знал. Его привлекала её человеческая глубина, чего нельзя было встретить у любого прохожего. Каждый разговор с Диной всегда перетекал из простого в забавный или философский. Она очень любила размышлять, обожала говорить на интересные и психологически сложные темы с человеком, который улавливает суть её идей. Именно Миша и понимал её долгие закрученные монологи, после ещё много рассуждая о затронутых ими вопросах сам, в одиночестве. Поэтому, из-за невероятного уважения к её психологии и философии бытия, он какое-то время не решался её прерывать, позволив беловолосой поиграть с собой ещё немного. Однако, обладатель медовых глаз не понимал насколько напористыми и отчасти раздражающими были ее мысли, как сильно они выматывали блондинку, как разрушали реальность. Наверное, ему стоило отвлекать Державину от навязанной боли, и он бы сделал это, вот только пока что не представлял масштабы этой проблемы.

Не ощущая ни капли напряжения среди обыкновенного молчания, они продолжали свой путь к парку, бегая своими глазами по мелькающим пейзажам и чувствуя уединение с собой. Медленный шаг постепенно ускорялся и приобретал эластичность движений, как будто бы готовясь к бегу. Слабый осенний ветерок с некой игривостью пробегал около пары, заставляя мурашек выступить на коже и отдать импульсы щекотки по позвоночнику к шее. Дина односекундно поежилась и тут же выпрямила спину и плечи, потянувшись назад и вверх.

— Твоя осанка заметно страдает, — подметил Миша, остановив девушку и повернув к себе боком. Та взволнованно ощутила на своей груди, а затем пояснице, мужские ладони и нервно вздрогнула. — Тише, — произнёс парень и легко надавил на эти места руками, тем самым выравнивая раннее изогнутый корпус. Дина моментально ощутила непривычную тяжесть в области хребта, выдавив боль жалобным стоном. — Постой так немного, сейчас будет легче.

Не став перечить, она сделала так, как он попросил. И через пару минут ощутила, как стало немного проще держать спину в таком положении. Однако, как только руки Миши от неё отстранились, блондинка заново согнулась.

— Это было неприятно, — прошипела она, потирая больное место.

— Я бы на твоём месте сходил к хирургу и проверился, мало ли что.

— Нет времени, много работы, да и я не любитель шастать по поликлиникам.

Девушка осмотрела местность. Яркие разноцветные деревья тёплых оттенков и лёгкое щебетание птиц настраивали на позитивный лад. Вдобавок, в центре парковой зоны, располагался большой фонтан, журчание воды которого успокаивало и отвлекало от проблем и городской суеты. Гуляющих, на самом деле, было немного, однако собачники активно занимали специально отведённые зоны для прогулки с животными. Игриво пробегающие мимо щенята вызвали у Дины широкую улыбку. Она тут же опустилась на корточки и подозвала милых питомцев к себе.

Маленький бежевый лабрадор ласково начал облизывать девичьи руки, будто бы почувствовав исходящую из неё положительную энергию. Блондинка нежно гладила песика по гладкой шерсти, иногда почесывая за ушком. Глаза Миши заблистали от увиденного, и он аккуратно опустился рядом с подругой, так же одарив питомца чувственным вниманием.

— Любишь собак? — спросил темноволосый.

— Я люблю всех животных и не понимаю, как их можно ненавидеть.

— Согласен.

Пёс, услышав, как его зовут по имени, молниеносно направился бегом к хозяйке, напоследок одарив пару весёлым виляющим хвостом.

— Почему бы тебе тогда не завести кого-нибудь?

— Домашнее животное – большая ответственность. Кроме того, я не привыкла отдаваться кому-либо не полностью. Если уж и быть с кем-то, то полноценно и всегда, — ответила беловолосая, попутно настраивая наручные часы на режим пробежки.

— Но ведь можно успевать уделять время всем... — не отступив от темы, промолвил Миша, настойчиво взглянув в карие глаза.

— Не в моём случае.

Дина засекла время и приступила к лёгкому бегу, оставив позади себя парня, который, успев только очнуться от беседы, последовал за ней.

— Не делай такие глубокие вдохи, держи темп и ритм. Это тоже самое что в музыке – отклоняешься от заданного такта и все идёт не по плану.

Державина последовала его совету, установив удобные промежутки вдохов и выдохов. Спокойный бег дал возможность каждому проникнуться в атмосферу природы, осмотреть обстановку вокруг и почувствовать удовольствие от временипровождения. Отведённые дорожки для бегунов сменились мягкими землянистыми тропинками в лесной части парка, где людей не было практически вообще. Данный путь вёл прямиком к реке и небольшой спортивной площадке для любителей, где в целом можно было выполнить все необходимые базовые упражнения или просто сделать передышку.

Утки стаями заняли песчаный берег, выжидая наплыва местных жителей для ежедневного хлебного завтрака. Отведённый для них уголок не давал возможности беспокоить гуляющих, по этой причине, пляж не стал их собственным местом для отдыха, поэтому и прохожие вполне себе могли наслаждаться прогулкой у воды. Именно там друзья и решили остановиться.

— Как давно ты увлекаешься бегом? — спросила Дина, восстанавливая дыхание.

— С армии, — коротко ответил парень и пошёл в сторону турников.

— Ты служил? — произнесла удивлённо кареглазая. — Ничего себе.

— Тебя это смущает?

— Скорее впечатляет, — приподнятые уголки губ послужили для Рубинова знаком одобрения и уважения, которые отдали в его грудь радостные сердечные биения счастья. — В этом плане, для меня всегда примером был отец, он тоже служил в армии, по тем временам ещё два года. Мне кажется, это является поводом для гордости.

Жим от скамьи сменился упражнениями на пресс. Державина уверенно и активно делала повторения друг за другом, будто бы не уставая вовсе. Съехавшая к ребрам олимпийка открыла вид на её подсушенный, ярко выраженный пресс, что не было проигнорировано Мишей. Пускай фигура блондинки и была чересчур худощавой, но зато имела почти одни мышцы.

— Судя по виднеющимся кубикам на твоём животе, ты много уделяешь времени спорту.

— Не сказала бы, — отреагировала девушка, закончив второй подход. — Просто долго этим занимаюсь.

— Отвлекает от непрошеных мыслей?

— Да... Мне так легче.

Но Миша понимал, что Дина не просто любила спорт, а была им одержима, как будто бы хваталась за него, как за спасательный круг. Было заметно, что она изнуряла себя тренировками, не зная меры. Тем не менее, Рубинов посчитал лишним высказывать свои мысли вслух.

В это время, по ходу выполнения упражнений, блондинка иногда незаметно следила за подтянутым и сильным молодым человеком, выполняющим отжимания. Она видела, как чётко отработана его техника, как добросовестно мужчина делает каждое повторение. Девушка следила за профессионалом этого дела и была в восторге от его крепоты и умений.

Темноволосый встал с земли и отряхнул руки, начав размеренно расхаживать взад и вперёд. Дина последовала его примеру и начала делать дыхательные упражнения.

— Как насчёт совместного ужина сегодня? Можем сходить в кафе, — внезапно предложил Миша, уставившись на подругу в ожидании ответа.

Державина взволнованно забегала глазами, по окружающим её, пейзажам, не в силах дать тут же точный ответ. Осознание того, что парень зовёт её поесть вдвоём, немного смущало, но одновременно ей безумно хотелось принять его предложение.

— Я... В целом, не против, — неуверенно произнесла она, наконец-то посмотрев на друга в ответ.

— Тогда во сколько тебе было бы удобно?

— Может часов в шесть?

— Отлично, договорились, — улыбнулся парень, переведя взгляд в сторону реки. Солнце заботливо освещало и грело его лицо, будто бы существуя лишь для него одного. Дина тоже подумала об этом и совершенно не была против, считая Мишу его истинным потомком. Она не хотела его отвлекать, однако подбадривающее время не давало ей возможности оставаться здесь ещё.

— Побежали дальше, мне пора домой.

Рубинов положительно кивнул и тут же возобновил размеренный бег, поравнявшись с подругой, которая сегодня была для каждого из них, на удивление, мягкой и улыбчивой. Неожиданное утро превратилось в чудесное начало дня.

***

Дина, в очередной раз, подтушевала подушечкой среднего пальца темно-красную помаду, придающую её губам напитанность и пухлость. Лёгкие тёмные стрелки увеличивали её глаза и делали взгляд более выразительным. В остальном, слегка припудренная кожа от жирного блеска и натуральные, уложенные прозрачным гелем, брови лишь подчеркивали её естественность и не давали возможность переборщить с макияжем. Впрочем, девушка и не любила преображать себя до неузнаваемости с помощью косметики, достаточно было лишь расставить акценты. Что-что, а подчёркивать детали блондинка умела на все сто процентов, тем самым дополняя свой образ, отражающий её творческое составляющее.

Чёрная кожаная рубашка с длинными рукавами и прямые джинсы такого же оттенка, с металлическими заклепками по бокам, придавали внешнему виду уверенности и строгости, а массивные ботинки вносили долю дерзости, что идеально комбинировало с остальными мелочами. Тут же, семь любимых серебряных колец расположились на обеих руках, где-то по два, где-то по одиночке, безумно гармонично выделяя ровные музыкальные пальцы. Продуманный стиль, спроецированный собственным самоощущением, доносил до каждого необходимый посыл настолько точно, что любой прохожий, успев лишь взглядом обвести фигуру девушки, мог представить с кем ему предстоит познакомиться. Державина этого и добивались, хоть и не часто позволяла своей фантазии разгуляться, потому что ценила, в том числе, и простоту. Кроме этого, она искренне верила, что дорогие шмотки никак не являются способом завести с кем-то дружбу или обрести крутую компанию, больше всего она обращала внимание именно на разговор, чем наполнен человек изнутри. Все остальное: положение человека в обществе, слухи о нем, его внешний вид и повадки, — не были важнее души.

Для чего тогда она так принаряжалась? Ответ прост — ей нравилось, она любила этот процесс, позволявший ей хотя бы на йоту чувствовать себя особенной в отличие от других. Для неё это было смыслом.

— Ты как всегда выглядишь потрясающе, — радостно улыбаясь, провозгласил Миша, в момент успев осмотреть подругу с ног до головы, пока та открывала входную дверь.

— Ты сегодня тоже в ударе, красавчик, — ухмыльнулась Дина, окинув парня оценивающим взором.

В этот вечер, Рубинов, по правде, выглядел иначе. По крайней мере, одежда и стиль колоссально отличались от обыденного удобного спортивного костюма. Смесь классики и стиля кэжуал отлично сочетались между собой, подмечая особый склад ума молодого человека. Чёрные классические брюки, слегка подвернутые снизу, высокие стандартные конверсы, тёмная футболка с ярким необычным принтом и поверх кожаная куртка. Образ однозначно передавал аккуратность, продуманность и вкус, что было, действительно, присуще Мише. Простой, среднестатистический мужчина не смог бы рискнуть на такое серьёзное преображение, а Рубинов мог, так как, с годами сложившиеся, идеал и стиль художника занимали немалую роль в его лаконичной, но искусной подборке гардероба.

— Пойдём пешком или поедем на моей машине? — на ее вопрос темноволосый загадочно ухмыльнулся.

— Как давно ты не ездила на метро?

— Сто лет туда не спускалась, — улыбнулась девушка, набрасывая на себя лёгкую куртку. — А что?

— Тогда самое время это сделать.

***

Насыщенный осенний закат оранжевых оттенков, близившийся к концу, провожал парочку до подземного спуска. Дина завороженно наблюдала за тем, как люди активно шли пешком, а некоторые, второпях, вовсе бежали внутрь. Однако, скопление народа пугало, поэтому она старалась держаться рядом с Мишей, иногда даже цепляясь за его предплечье. Резкое проникновение в зону метрополитена почувствовалось душным сгустком воздуха, толпами людей и шумом. Дина старалась окунуться в этот момент, ведь обстановка, в которой она находилась, была очень нетипичной для неё. Параллельно, блондинка следовала за Рубиновым к терминалу, чтобы пополнить баланс карты.

— Что это? — спросила она, указывая на голубую пластиковую карточку. Миша с детской забавной посмотрел на неё, но не стал издеваться и подначивать подругу.

— Проездной. Кладёшь на него определённую сумму и все, вход в метро тебе обеспечен. Это гораздо удобней, чем покупать постоянно поездки на один раз, — девушка положительно кивнула, не став больше обсыпать парня вопросами, решив просто спокойно постоять и подождать его. — Всё, погнали, — парень оперативно зацепился за ладонь беловолосой и повёл её к поездам.

Державина продолжала молчать, полностью отдавшись желанию осмотреть все детали. Миша же, будучи постоянным пассажиром метро, уверенно вёл её в правильном направлении, иногда бросая на девушку свой добрый взгляд.

Через несколько минут прибыл полупустой поезд и ребята активно заняли лучшие места у входа. За время десятиминутной поездки, Дина успела пробежаться взглядом по самым разным людям. Будучи водителем автомобиля, она не встречала в самом центре, на улицах, простых людей из не богатых семей. В основном, наверху обитали жители с достатком, имеющие дорогой внешний вид, шмотки, автомобили; здесь же таких почти было невозможно встретить. Она зрела обычных граждан столицы, со своими проблемами и заботами. И, пускай Дина и предпочитала достаток и грациозность, все же больше всего ценила простоту, которая, в данный момент, сполна переполняла её. Ей нравилось это, доставляло ощущение лёгкости, позволяло быть тем, кем она была и не притворяться.

Это осознание приходило к ней постепенно, однако, устоявшись, заставило девушку переосмыслить все свои представления о жителях Москвы. Блондинка всегда считала, что там, где она живёт, не осталось ни одного простецкого человечка, которому абсолютно плевать на свое социальное положение, репутацию, деньги. Оказалось, что нет. Таких людей очень много, и Дина чувствовала себя их частью.

— Нам сейчас надо выйти и перейти на другую ветку, — прошептал ей на ухо Миша, выудив девушку из собственных мыслей.

Она продолжала следовать за ним, отчасти радуясь предложению молодого человека спуститься под землю.

Длинный переход украшал бежевый мрамор и прекрасная архитектура. Помимо всего прочего, в пространстве витала живая мелодия скрипки, заставившая кожу беловолосой покрыться мурашками. Приятный тон ласкал слух и, чем ближе они подходили к лестнице, ведущей на другую станцию, тем скорее она могла увидеть, играющую на музыкальном инструменте, молодую девушку. Прижавшись головой к скрипке, рыжеволосая прикрыла глаза, полностью отдав себя музыке. Дина почувствовала это и потому незамедлительно начала рыскать в сумочке в поисках пары купюр. Миша, заметив, как его спутница решительно достаёт деньги, так же полез рукой в карман и, вытащив из него все содержимое, вместе с кареглазой бросил в чехол от инструмента. Исполнительница благодарно заулыбалась, оставив за собой чудное тепло, заполнившее грудь. Тогда, пара переглянулась, подарив друг другу значимые улыбки одобрения, и последовала далее, в потоке спешивших пассажиров.

Следующий поезд прибыл куда новее, что  Державину однозначно удивило. Светодиодные лампы ярко освещали просторные аккуратные вагоны с чистыми новыми сиденьями, а насыщенные красные и синие пульсирующие полоски, покрывавшие всю поверхность вагона, добавляли поезду современности. Дина положительно закачала головой, вскоре и не заметив, как оказалась на нужной станции.

Поезд дал по тормозам, давая возможность друзьям выйти, но не открывающиеся двери сиюминутно вызвали у блондинки возмущение, что Мишу знатно посмешило, а Державину вгнало в краску.

— Нажми на зелёную кнопку.

Кареглазая сделала так, как он просил и с шоком и смущением узрела незамедлительно открывшиеся двери.

— Ничего, все бывает в первый раз.

***

Тусклое тёплое освещение и тёмный интерьер создавали ощущение того, что они попали в какой-то другой мирок, совершенно отделенный от реальности. Расслабляющий джаз на фоне дополнял уют небольшому кафе. Его первые нотки, услышанные Диной, вызвали у неё блаженную улыбку. Неподвижно встав у входа и приоткрыв рот, она восторженно разглядывала помещение, украшенное подвесными полупрозрачными светильниками и маленькими свечками на деревянных столах. Бархатный голос знакомого исполнителя заторможено пробежался по ее чувствительной коже, заставив блондинку изящно выгнуться и встряхнуться. Миша следил за её реакцией, прекрасно осознав, что место он выбрал то, что надо.

Внезапно, горящие карие глаза взволнованно переместились на него, вызвав у молодого человека долю непонимания.

— Тут так много людей, — прошептала девушка, окинув взглядом почти полностью заполненный зал.

— Это не предел, обычно тут гораздо больше посетителей, — ответил Рубинов, направив подругу к любимому столику около окна.

С дрожью в ногах и руках, беловолосая забралась на высокий стул, сразу же оперевшись об его спинку. В воздухе витал аромат древесины и терпкой цедры спелого апельсина. Помимо музыки на фоне, слышалось множество тихих обсуждений гостей, совершенно не обращающих внимание на других. Обняв себя за одно плечо, Дина не переставала бегло изучать обстановку в заведении, на неопределённое время позабыв с кем пришла. И, дав возможность девушке освоиться, парень решил сходить к стойке для заказов за меню. Встретивший его, молодой официант, с милой улыбкой, незамедлительно передал темноволосому две тонкие папки, пожелав приятного вечера. Миша положительно кивнул, ответив мужчине взаимностью и размеренно направился к своей спутнице.

Когда он подошёл к столику, Державина уже сидела без верхней одежды, расположив её на спинке стула. Подперев подбородок, сплетенными в замок, пальцами, она задумчиво ожидала прихода друга, все ещё терзая себя большим скоплением людей. Единственным фактом, притупляющим хоть на каплю ее встревоженность, являлась компания Миши. С ним она себя чувствовала более уверенно, в безопасности. Именно поэтому, как только она вновь ощутила его присутствие рядом, то сразу же опустила сжатые плечи и улыбнулась.

— Ну, как ты? Нравится кафе? — поинтересовался парень и передал меню в руки Дины.

— Здесь здорово, — одобрительно ответила девушка, тут же начав рассматривать ассортимент заведения, плавно и аккуратно переворачивая странички друг за другом. — Мне просто нужно немного привыкнуть.

— Хорошо.

Минутное молчание было обоснованно тщательным изучением блюд и напитков; пауза в разговоре абсолютно никого не смущала. Взгляд Миши иногда пробегался по лицу блондинки, изредка хмурившимся бровям и мягким движениям пухлых губ — очевидно она подпевала знакомой песне. Но, внезапно, слежка темноволосого оказалась замечена, когда Дина так же решила предаться случайному желанию рассмотреть сосредоточенное лицо Рубинова. Карие глаза пылко столкнулись, не вызвав сиюминутной потребности отвернуться и смутиться. Миша, казалось, совершенно не испугался такого поворота событий, а беловолосая, через пару секунд, все-таки осознала глупость и неловкость её положения, поэтому, с небольшой дрожью, опустила взгляд обратно в книгу.

— Я думаю заказать тушёные овощи, — внезапно провозгласила она, поспешно опустив папку на стол.

— Может поешь более плотно? Возьми мясо или креветки. Тебе необходим белок.

От последнего комментария Дина усмехнулась, поймав себя на мысли, что Миша и правда неплохо разбирается в спорте и здоровом образе жизни.

— Я не люблю мясо, — коротко ответила она.

— Тогда рыба или креветки, — ухмыльнулся парень, с издевкой одарив девушку настойчивым взглядом.

— Ты ведь не отстанешь, мамочка?

— Не-а.

Державина, оценив напористость друга, загадочно приподняла брови и правый уголок губ.

— Ладно, я возьму порцию обжаренных креветок в имбирно-медовом соусе, но я лопну, — она издала деликатный смешок, прикрыв рот ладонью.

— Отличный выбор, не лопнешь. Тут готовят потрясающе, — Миша немного помолчал, продолжив разглядывать деликатесы. — Выпьешь чего-нибудь?

— Раз уж мы на метро, то попробую у них белое сухое вино.

— Гурманка?

— Ещё какая.

Рубинов не заставил Дину долго ждать и подозвал к столику официанта. Темноволосый заказал себе точно тоже самое, решив поддержать настрой девушки. Отчасти, он даже смог допустить мысль о том, что грациозный и искусный образ беловолосой соответствует так же и её поведению. Однако, если ранее ему предстояло видеть ее гораздо более простой, то теперь, когда Державина начинала очень медленно, но верно раскрываться, он мог попробовать на вкус её вторую сторону, которая его восхищала, как эстета. Хотя, если отбросить все причуды человека-искусство, то он мог с уверенностью заявить, что общество едва знакомой девушки было для него необъяснимо приятным.

— Знаешь... — неуверенно протянула Дина. — Я о тебе совсем ничего не знаю... Расскажи о себе, мне очень интересно.

Миша, улыбаясь, облизнул шершавые губы, порадовавшись просьбе беловолосой. Она скромно поглядывала на него, то и дело опуская глаза вниз, позволяя молодому человеку разглядеть её короткие, но густые реснички, маленький шрамик под бровью и родинку около нижнего века. Державина ощущала на себе его проницательный взгляд, но не решалась сказать ему об этом в лоб. Поэтому, спустя несколько секунд, темноволосый с выдохом ответил:

— Конечно, но, что именно тебя интересует?

Девушка, с натянутыми уголками губ, встряхнула руками.

— Всё!

— Не слишком ли? — съязвил Миша и подпер ладонью подбородок, придвинувшись лицом поближе к подруге.

— Нет, не слишком, — в том же тоне ответила блондинка, повторив его мимику и жест. — Ты и так про меня много чего знаешь, даже то, что не следовало бы.

— С чего ты взяла?

Дина прыснула от этого вопроса, порывисто облокотилась о спинку стула и скрестила руки на груди.

— Саша и Женя, — кратко ответила она, немного разозлившись. Рубинов понимающе незаметно кивнул — Я даже знаю о чем именно вы могли говорить, — девушка измученно прикрыла рот ладонью, а затем загребла волосы подушечками пальцев назад.

— Не злись на них, — тихо проговорил Миша. — Они просто очень сильно хотят наладить контакт с тобой, пытаются разобраться в твоих поступках.

— Спросил бы хоть раз кто-то у меня, чего я хочу, — прошептала Дина, выдохнув, тем самым посчитав, что ее фраза не коснется уха друга. Однако он все равно услышал, но принял решение не доносить это до кареглазой.

Затяжная пауза в этот раз была насквозь пронизана напряжённостью. Миша сидел молча, посчитав необходимым Державиной переварить сказанное, а она не была уверенна в собственной готовности продолжить разговор.

В её голове появлялась куча вопросов, за ними мгновенные ответы, в которых она безумно сомневалась. И, каждый раз, когда колебания в выборах и решениях превышали лимит, Дина с болью принимала этот знак, как потерянность в собственных желаниях и намерениях. И самый главный вопрос, который крутился в её сознании и мог быть отнесен к любому событию или действию — зачем? В чем смысл? Кроме осознания того, что ее мозг — тот ещё терроризатор, девушка убежала себя в том, что развивать цепочку размышлений для неё крайне опасно, потому что далеко не всегда она могла распутать дорожку ниточек, наложенных одна на другую. И даже сейчас, сидя в кафе, по приглашению хорошего друга, для того чтобы приятно провести вечер, её голову затуманивали посторонние мысли. И, прежде чем это зайдёт слишком далеко, Дина вынудила себя продолжить разговор.

— Знаешь... Мне кажется, ты не москвич, однако простецким провинциальным мальчиком тебя трудно назвать. Возможно, здесь у тебя кто-то живёт из родных... Я угадала?

— Да, — мягко произнёс Миша. — Откуда узнала? Спросила у Короля?

— Нет, — ухмыльнулась она, игриво взглянув на него. — У тебя нет никаких черт избалованного столичного ребёнка, да и вообще, ты очень чуткий по отношению к людям, это может означать лишь то, что ты дворовый мальчуган с футбольным мячиком, компанией таких же ребят и... — Дина сделала паузу, не зная стоит ли выкладывать на стол все карты, —... блокнотом с рисунками в руках.

Впечатленный Рубинов ошеломленно откинулся на барный стул с широкой улыбкой. В тёмных инопланетных глазах неземной девицы он различал блеск и уверенность в своих словах. Девушка всем своим видом демонстрировала ликование из-за удачных домыслов и, более того, усмешку над реакцией друга.

— А ты не так проста, Державина...

На самом деле он и не считал её простой, не в коем случае. Несмотря на частое общение с ней, Миша не переставал продолжать видеть загадки, с головой окутывающие Дину. Рубинов полностью осмыслил тот факт, что внутри Державиной таится необъятный спектр знаний, умений, идей, рассуждений, гипотез, догадок. Ему казалось, будто бы она знает ответ на любой вопрос. Словно в этом мире нет ничего о чем бы она не смогла поговорить с ним. То ли это потому что она интересовалась многим, то ли потому что в неё заложена природой глубина сознания.

Ей не нужны были книги. Да, она знала самые известные на всю Землю произведения, но лишь для того, чтобы не казаться дурочкой при встрече с любителем почитать. А не существовало надобности читать, потому что она уже обо всем знала; не было ничего нового и полезного, что она могла бы узнать для себя, помимо какой-то научной или автобиографичной литературы. Вся мораль, вложенная в великие шедевры писателей, была для неё заранее ясна, являлась очевидностью.

Разумеется, в каких-то вещах она разбирались лучше, в каких-то хуже, но определённые базовые знания разных видов деятельности присутствовали всегда. По этой причине, о чем бы не была беседа, она всегда умела поддержать ее суть.

— С чего ты взяла, что я увлекаюсь рисованием?

— Не скромничай, — хихикнула Дина. — Ты потрясающий художник.

Миша знатно посмеялся, все больше и больше заряжаясь темой диалога.

— Поясни, — настоял он, упорно вглядевшись в глаза Державиной, но девушка не замешкалась, сохранила контакт и коротко бросила:

— Футболка.

— А что с ней не так?

— Не прикидывайся дурачком. Это авторский принт.

Темноволосый недовольно цокнул, приняв логичность размышлений блондинки.

— Вот все ты, Дина, знаешь...

После, его речь прервал официант, который принес паре обещанные деликатесы и бутылку белого вина. Ребята культурно поблагодарили мужчину за оперативное исполнение заказа и приступили к процессу поедания.

— Как же это аппетитно смотрится, — радостно сказала девушка, почувствовав сладкий аромат соуса.

— На вкус будет обалденно, гарантирую.

Дина аккуратно насадила очищенную креветку на вилку, положила ее в рот и прикрыла от удовольствия глаза.

— М-м-м... — все что была способна сейчас выдавить из себя кареглазая.

В ближайшие несколько минут, разговоров не было. Они увлеченно поедали блюда, наслаждаясь каждым моментом, проведенным в этой умиротворяющей тишине. Дина с ярко выраженным блаженством облизывала сладкие губы, порой даже закатывая глаза. Любимый вкус морепродуктов вырабатывал эндорфины, так же оправданные чудесной компанией и, непередаваемой словами, обстановкой.

Когда дошла очередь до вина, Державина  изысканно выпрямила спину, взяла двумя пальчиками бокал с алкоголем и взглянула на Мишу. Парень тут же оживился и повторил за ней ее действия, незамедлительно задав вопрос:

— За что хочешь выпить?

Девушка тихо рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

— У нас еще несколько часов впереди, мы за многое успеем выпить.

— Тогда первый бокал предлагаю посвятить прекрасному вечеру! — темноволосый тепло улыбнулся, чувствуя, что подруга смогла немного расслабиться и отвлечься, чему был несказанно рад.

— Согласна.

Звон стеклянных сосудов, загадочные переглядывания и в меру кислое натуральное вино. Дина смаковала раскрывающийся букет послевкусия, под конец ощутив приятное тепло, мягко и плавно распространяющееся от груди по всему телу, и прикрыла веки.

— Вино очень даже неплохое, — произнесла она, аккуратно отставив бокал в сторону и поправив мешающие передние прядки белоснежных коротких волос. — Раз уж я раскрыла тебя, — Державина легко и ненавязчиво ухмыльнулась, через пару секунд продолжив, — можно мне увидеть более менее полную картинку твоей жизни?

Рубинов и не собирался противостоять ее желанию. Ему было лишь необходимо немного времени, чтобы привести мысли в порядок и начать рассказ. И, когда он обдумал, какую именно дверь стоит приоткрыть Дине, завел монолог, во время которого девушка сосредоточенно вслушивалась в речь парня и совершенно его не перебивала.

— В том, что я не местный, ты была абсолютно права, однако здесь у меня раньше были близкие родственники. Все свое детство я прожил в Иркутске вместе с мамой и каждое лето навещал здесь, в Москве, дедушку и бабушку. Если мы говорим об увлечении рисованием, то да, задатки у меня были с самого детства. Рисовал я в своем блокноте постоянно и все время таскал его с собой, хотя ни с кем во дворе тайным хобби не делился.

— Тогда как же ты раскрыл свой потенциал?

— Мама позаботилась об этом, — при упоминании любимой женщины, голос Миши стал более нежным и ласковым, таким Державина его еще не видела. — Она все чаще и чаще стала замечать мою одержимость рисованием, начала меня сильно поддерживать, а вскоре отправила в художественную школу, хоть и денег у нас почти не было... Мама очень постаралась, я безумно ей благодарен.

Дина с умилением глядела на него, обнимая руками свои щеки. Но, в тоже время, его рассказ навеял на печальные мысли о своей семье, о том, чего у нее никогда не было. Поддержки, веры в нее, бескорыстности, ценнизма, любви...? Все эти понятия были чужды ее матери, которая не рассматривала ничего, кроме как воспитать дочь, следуя определенным требованиям и стандартам, и держать весь дом и семью под контролем.

В детстве, подростковом возрасте, девушка это не до конца понимала, но на деле, из-за того, что она была полной противоположностью матери, для нее было невозможным с ней ужиться. Если родительница выбирала заранее протоптанные дороги, без причуд и новизны, то Дина стремилась к свободе, поиску любимого дела, новым открытиям, сказочной жизни. Родители не давали ей развиваться, загоняли в рамки, упрекали за любую попытку быть тем, кем она мечтала стать в будущем — музыкантом. Лишь отец разделял ее любовь к музыке, будучи таким же творческим, с непростым складом ума, человеком. Поэтому она надеялась только на него, а соответственно и любила гораздо больше чем мать. Вот только любовь к сложной характером женщине смогла сломать его невероятную привязанность к дочери. Державина не смогла выдержать такого неправильного, несправедливого выбора, раннее обожаемого, отца и приняла решение уйти, нет, сбежать из родного дома.

— Ди? — Миша осторожно коснулся руки беловолосой, которая пусто и отчасти печально устремила свой взгляд в неизвестном направлении. Горячее прикосновение к руке выдернуло ее из глубокого транса, из-за чего она сильно вздрогнула, даже немного подскочив с места. — Тише, — прошептал он, — с тобой все хорошо?

— Да, — с тяжестью произнесла девушка, — у тебя замечательная мама, — и грустно улыбнулась, потянувшись за вином.

— Ты можешь рассказать мне.

— Не сейчас.

Остаток ужина Миша пытался затмить разговорами о работе. Он более подробно пояснил чем занимается, ответил на пару вопросов Дины, касающихся выполнения индивидуальных заказов, а потом перескочил к другим темам. Сама же беловолосая после воспоминаний о своей семье заметно притихла. Забитая неприятными мыслями голова, давила на ее разум, но алкоголь позволял ей смягчить нападок привычной для нее печали. Она всеми силами старалась поддерживать беседу с другом, но, то ли эмоции заканчивались, то ли прошлое стало наступать ей на ноги — Державина не знала куда ей деться. Хотелось сбежать, закрыться в какой-нибудь комнате одной, вновь провалиться в рефлексию, позабыв на время о реальности, но тут был он — человек, который всеми силами старался помогать ей. Дина это осознавала, поэтому старалась сделать все, чтобы ее подростковые травмы не влияли на их совместное времяпровождение. У нее получалось откладывать эти думы и страдания, ради Миши, но не уничтожать.

***

Парень и девушка покинули кафе поздно вечером, когда количество людей на улице и метро значительно сократилось, а городской шум испарился в никуда. Они шли рядом друг с другом, боясь лишний раз докоснуться до руки другого. Несмотря на это, оба старались держаться наравне, хоть и, ранее внезапно появившаяся, идиллия так же в один миг разрушилась.

Пара долго не молчала, Миша смог найти очередную тему для разговора, и Дина сумела ее подхватить. Прогулочным шагом они прошли большую часть пути до их жилого района, приняв решение не ехать на метро. И беловолосая вдруг поймала себя на мысли, что обожает долгие прогулки пешком. Каждый шажок, через некоторое время пронизанный ноющей болью а ступне, приносил ей огромное удовольствие от проделанного пути. Державина не хотела останавливаться, но и одновременно мечтала поскорее оказаться дома, чтобы вернуться в состояние привычного одиночества и перестать контролировать свои внутренние стоп сигналы о запретных эмоциях. Она всеми силами старалась слушать друга, одаривать его заинтересованным взглядом, но к окончанию пути осознала, что больше не имеет воли продолжать игнорировать свою задумчивость. Сама по себе Дина не заметила, как перевела глаза вперед и застыла на одной точке, а потом и вовсе перестала слышать речь друга. Когда же он действительно замолчал, она невольно приняла это во внимание и озвучила собственные мысли:

— Я помирилась с Королем.

Миша одобрительно улыбнулся, потормошив блондинку за плечо.

— Я очень рад.

— А я не очень, — четко проговорила она, выражая нехорошее подозрение.

— Почему же? — удивился темноволосый, шокировано взглянув на нее, и остановился напротив дома подруги.

— Потому что ты его на это направил.

Не нужно было больше слов, Рубинов сразу же понял по интонации Дины, что она уверена в своих домыслах на сто процентов, правда, трудно это было назвать таковыми. Для Державиной это не было догадкой, скорее фактом, который она приняла в тот момент, когда Женя пришел к ней в то утро. Все потому что она прекрасно знала о том, что Королева никогда просто так не осиняет. Ему всегда был необходим дополнительный толчок, подсказка от друга, кем и являлся Миша. Даже Саша не была в состоянии донести до него верные мысли, потому что сама смотрела на все вокруг слишком поверхностно и наивно.

— С чего ты взяла?

Парень продолжал придерживаться своей второстепенной роли в этом вопросе. Возможно, он переживал за реакцию девушки на его признание, но даже если так, то это было неверно.

— Я не злюсь на тебя, — прошептала она, наладив глубокий контакт с его карими глазами. — Я тебе благодарна, правда, — с явной грустью в голосе проговорила она, отчего сердце Миши болезненно сжалось, но тем не менее, это не перехватило его желание задать ей интересующий вопрос:

— Почему ты простила?

— Я никогда не смогу его простить полностью, — с грузом на груди ответила Дина. — Сейчас, я могу только надеяться на то, что он правда изменится.

Рубинов молча принял к сведению ее ответ, а затем с неохотой кивнул в сторону подъезда. Державина проследила за направлением кивка и так же, с разочарованием и нежеланием уходить, неопределенно вздохнула, сделав единственный шаг вперед прежде чем бархатный баритон ее приостановил.

— Завтра, по-прежнему, в девять.

— Ты издеваешься? — не скрывая возмущения, прикрикнула кареглазая, разведя в разные стороны руки.

— Нет, — ухмыльнулся Миша, тем самым заставив Дину громко фыркнуть, махнуть рукой и продолжить идти к дому.

— Ты хотя бы подумаешь?

— Может быть, — так же усмехнулась девушка, после неуверенно и смущенно сказав: — Спасибо за вечер! Спокойной ночи, Миша!

— Сладких снов, Дина.

Тогда, на протяжение долгого пути на четырнадцатый этаж, блондинка рассчитывала на то, что как только она ступит за порог квартиры, ей станет гораздо легче. Державина предполагала, что возвращение к одиночеству ее укроет и уложит спать с приятными мыслями о прошедшем дне. Однако этого не произошло. Она вернулась в мрачную пустую и темную квартиру, в которой как ей показалось, было до неприличия тихо. Беззвучность ее всегда привлекала и помогала настроиться на нужный рабочий лад или наоборот отдохнуть, но в этот раз Дина почувствовала, как весь негатив разом навалился на ее плечи, чуть ли не раздавив их. Ее спина устало упала на закрытую входную дверь, на лице расцвета печальная улыбка, а глаза наполнились слезами, вскоре покатившись крупными солеными каплями по ее щекам, как ручейки. Было так пусто в груди, словно из нее высосали все счастье, все позитивное и доброе. И, пускай мозг старательно твердил ей о том, что прошедшее время оказалось одним из самых замечательных за последние годы, сердце и душа ревели вместе с ней от осознания, что все закончилось.

Кое-как ей удалось уснуть в тот вечер, хоть и плакала она до тех пор, пока не провалилась в глубокий сон. Утром же Дина встала по будильнику, забыв обо всем, что произошло. Беловолосая по привычке оделась в спортивную одежду, собралась и вышла на улицу.

Он стоял под голубым небом, будучи полностью освещенным парой греющих солнечных лучей. Миша ждал ее, а Дина безумно ожидала его.