Глава 20. Дно моего сердца.

Изабелла «Там, в темных глубинах, покоятся обломки прошлых обид и разочарований, словно обломки затонувшего корабля, покрытые слоем тины и забытья».

В один момент наш танец прервала громкая реклама на телевизоре, и я подпрыгнула от испуга.

Все же, танцем это было назвать сложно. Мы просто держались друг за друга и качались под оранжевый закат.

Но это было так чувственно.

Так нежно.

Так ласково.

Я чувствовала весь трепет, исходящий от Савелия. То, как он трогал меня, боясь сделать больно. То, как прижимал к себе, боясь, что я растворюсь в воздухе. То, как смотрел на меня.

Он всегда смотрел на меня взглядом, полным любви, но теперь... Этот взгляд был ещё более мягким, ещё более бархатным и невесомым.

Скажи я себе месяц назад, что встречу такого мужчину, в которого необратимо влюблюсь, не поверила бы себе никогда.

С приходом Савелия, моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я познала, что такое нежность, ласка и безмерная любовь к мужчине, которая занимает абсолютно все сердце и душу.

— Ты ведь хотел о чем-то поговорить, — напомнила я ему и села на диван рядом.

Он повторил за мной. Взял мои ладони в свои, скрепил в плотный замок и посмотрел прямиком в мою душу.

— Я не могу предполагать твою реакцию, милая. Но я бы хотел, чтобы я был рядом, если тебе будет больно, — прошептал он и оставил дорожку поцелуев на моей руке.

Любопытство охватило мой разум, и мне уже не терпелось услышать то, о чем Савелий так хотел со мной поговорить. Я поторопила его, но лучше бы попросила молчать. — Твой отец... Его больше нет. — Сказал Савелий, пристально наблюдая за моей реакцией. — Что?.. Больше нет?

Я видела комнату вокруг размыто — слезы мешали увидеть все четко. По моим щекам полилась солёная печаль, а безысходность стала витать в воздухе. Теперь этот миг не казался прекрасным — он казался таким, будто я лишилась всей родной крови.

Мама, когда мне стукнуло двенадцать... И отец, когда исполнилось восемнадцать...

Так вот, какого остаться сиротой в таком юном возрасте... Очень больно.

После слов Савелия я могла лишь безостановочно рыдать. Он обнял меня, прижал к себе и гладил по голове, пока мои слезы впитывались в его рубашку.

Несмотря на моё детство, когда отец делал со мной все, что только его душа желает, мне было больно терять его. Даже после того случая, как он меня избил почти месяц назад, мне было очень плохо.

Сердце отстукивало тысячу ударов, было готово сломать все ребра и выпрыгнуть и грудины. Легкие пронзали осколки стекла, их изрезали остро наточенными ножами, от чего в грудной клетке неимоверно жгло. Посередь горла скопился ком боли, который все больше подступал и надавливал, вытягивая из меня все слезы.

Даже самые ужасные люди заслуживают понимания и, по ситуации, прощения. Я его простила, несмотря на этот весь ужас. Моя раненая и изрезанная душа смогла простить его.

Но почему умер он?.. Он ведь даже не попросил прощения передо мной и не попрощался...

Я обвила руками спину Савелия и хватала руками его рубашку сзади, намереваясь ее порвать. Боль только сильнее хватким обручем захватила моё сознание. Мои слёзы были похожи больше на истерику. Хотелось кричать, хотелось бить все вокруг, хотелось разрушить весь мир.

Что со мной не так?

Почему именно мне удосужилась так рано потерять родителей?

Я не знаю ответов на эти вопросы... Не знаю.

                                              ***

— До встречи, малышка, — Андрей обнял Маргариту, и покрутил ее задорные кудри на пальце.

— Я буду скучать, — пробурчала та ему с грудь, пока на улице крутил вихри декабрьский ветер.

— Не скучай, завтра ещё увидимся.

Маргарита села в такси, и Андрей выдохнул. Ему порядком надоела его девушка, которую он недолюбливал.

Блондину был не по нраву характер Маргариты, она была слишком громкой для него. Слишком активной для него. Ее в принципе было слишком много. Не то, что милая Изабелла, которая была ниже травы и тише воды.

Если честно, он начал разговор с Маргаритой только из-за Изабеллы, которая довольно долго не ходила в университет.

Он начал переживать, и хотел было спросить у ее подруги, где она, как та призналась в симпатии. Андрею было выгодно встречаться с кудрявой брюнеткой, поэтому он был не против.

Но сейчас поперек не только горла, но и Андрея с Изабеллой встал левый Савелий.

Властный, более богатый, более сильный и высокий, более мужественный... Савелий в принципе был лучше Андрея во всех аспектах. И блондина это порядком раздражало. Какого черта этот придурок встал между ним и его любовью?

Андрей стоял посреди оживленной улицы, а его кожаную куртку освещали лампы кафе, откуда они недавно вышли с Маргаритой. На его лице рисовался гнев. Он поправил свою чёлку назад, что всегда любил делать, и его руки остановились на шее. Взгляд устремился прямо к небу, которое было затянуто серыми и унылыми тучами.

— Как же все достало, — прошипел тот и достал из кармана куртки айфон последней модели.

Быстро набрав знакомый номер, блондин поднес к уху мобильник и стал ждать, когда голос заменит гудки.

— Слушаю, — мужской и грубый бас прозвучал из телефона.

— Не хочешь пропустить по стаканчику?

— Через полчаса у клуба, — ответил тот же голос, и трубка сбросилась.

У Андрея на лице появилась широкая улыбка, и он сел в свою красную машину.

— Ну что, вечер сегодня обещает быть как минимум классным, — блондин открыл окно, включил громко музыку и, превышая скорость, поехал к клубу.

— Рассказывай, как дела у тебя?  — Спросил молодой человек у Андрея.

— Мешается тут один, в целом нормально. Ильдар, а ты как?

— Пойдет.

Ильдар сидел вальяжно на диване в одной из VIP комнат в этом клубе. Оглушающе играла электронная музыка, розовые лучи отражались от зеркального стола, и россыпь из разноцветных софитов расплывалась на кислотно-фиолетовой стене. В его руках был гранёный стакан с виски, и иногда было слышно биение охлаждающего разум льда. В сигаретном дыме напротив парней танцевала девушка в открытой одежде. Она двигалась плавно, медленно, сексуально. Андрей полностью расслабился от никотина, крепкого алкоголя и компании такой прекрасной девушки.

— Подойди. — Коротко подозвал Ильдар к себе даму.

Та томно продефилировала и, покачивая своими выделяющимися бедрами, подошла к Ильдару. Села ему на колени, взяла рядом стоящее шампанское и вылила на своё тело. Жидкость скатывалась по ключицам, рукам, груди и талии. Ильдар прошелся языком по плечам девушки и устремился к губам.

Андрею поднадоела эта картина. Почему он в одиночестве и должен смотреть на то, как его товарищ целуется с девушкой из клуба?

— Иди, удели и ему внимание тоже, — выразился Ильдар, отстранившись от дамы.

Девушка лениво встала с коленей парня и подошла к Андрею. Она встала напротив него, как на всю комнату послышался шлепок. Руки Андрея поселились на ягодицах дамы.

Она чарующе медленно спустилась к уху парня, как тот прошептал ей:

— Прости, у меня другой типаж. Но ты горяча.

Девушка отстранилась. Развернулась и направилась в середину комнаты, стуча высокими каблуками. Она откинула темные, как ночь, волосы назад и продолжила танцевать, иногда выливая на себя остатки шампанского.

Андрей сидел с грустным осадком на душе. Ему бы очень хотелось, чтобы на месте этой дамы танцевала сейчас робкая Изабелла. Он ухмыльнулся от этой мысли. Взял недопитый виски и осушил стакан за один глоток.

Его разум окончательно замылился под громкие возгласы, стоны и поцелуи.

     ***

Мои глаза перестали блестеть из-за слёз. Савелий просто обнимал меня после взрыва моих эмоций. Просто сидел и, впитывая в себя всю мою боль, гладил по волосам.

После того, как я успокоилась, мне стало очень тепло в его объятиях. Его огромные ладони медленно и плавно перемещались вниз по волосам, а потом с кончиков снова на макушку. Другая его рука прижимала меня к нему крепкой хваткой, что я уткнулась в его грудь щекой.

После этой ужасной новости, мне стало намного легче от того, что сейчас со мной рядом Савелий. Он безмолвно, просто обыкновенными действиями успокаивал меня так, как никто бы не смог никогда. Рядом с ним я ощущаю себя в безопасности.

Ведь знаю, что он всегда меня защитит от всего на свете. А потом нежно обнимет и мягко поцелует.

Наступил понедельник, и я после учёбы хотела поехать в родительскую квартиру. Нужно было забрать свои вещи.

После университета, меня, как обычно, забирал Савелий, только мы не поехали в свой дом, а в родительский.

Когда мы подъезжали, мне стало плохо. Казалось, только месяц назад здесь жестоко избил меня отец, а теперь его нет. Просто нет в живых. А я ведь даже не знаю, как и где он умер.

Слезы вновь подступали и были готовы выйти наружу, как вдруг за руку меня взял Савелий.

— Я рядом, — прошептал он и поглаживал мою ладонь большим пальцем.

Я натянуто улыбнулась. Ком в горле рос словно снежный, выдавливая из меня ещё больше слез.Как бы я не пыталась, я не могла выйти из машины.

Первая. Слеза медленно покатилась из моих глаз по щеке и разбилась о ткань вязаного платья.

Вторая. Повторила участь первой слезы.

А я сидела, не двигаясь. Просто смотря в одну точку — голое деревце, которое шатало от небольшого дуновения ветра. Мои глаза были стеклянные, безжизненные. И из меня как будто высосали всю жизнь. Столько боли в этом месте, столько радости, печали и жестокости... Здесь я прожила восемнадцать лет, наблюдая каждый день за агрессией отца. Теперь слезы градом лились по щекам, разбиваясь о мою одежду. Я вспоминала моменты, которые не тревожили меня месяц. Они, словно плёнка, сменяли друг друга перед моими глазами.

Вот тут мама меня обнимает.

А тут я вижу, как она окровавленная лежит на кухне.

Вот тут как мы с ещё живой бабушкой готовим еду.

Те моменты, которые каждый день проносились у меня в голове, сейчас пронеслись за секунды, вынуждая выплёскивать эмоции ещё сильнее. Боль, которую старательно Савелий залечивал на протяжении этого месяца, вырвалась наружу. Она сидела глубоко в моём сердце, но теперь моя душа стала обнаженной и хрупкой. Я безмолвно рыдала, трясясь от эмоций внутри меня. Их было слишком много, слишком. Савелий, поняв ситуацию, давно начал меня успокаивать. Он без слов снова обнял меня и прижал головой к себе, давая понять, что он рядом.

Со мной.

Всегда защитит и поможет.

Огородит от всех неприятностей и опасностей.

Я руками вцепилась в его пальто, а немые слезы все продолжали течь с моих глаз. Только они теперь впитывались в строгие брюки Савелия.

Пересилив всю свою боль, через долгое время, мы зашли в родительскую квартиру. Еле пахло алкоголем и пылью. Разувшись, я обошла все комнаты, а потом зашла в свою.

В углу, около комода, все также висели мамины фотографии. Кровать была все также заправлена, как и до того, все я уходила отсюда в последний раз. На столе лежали пару ручек и линейка. На полках, которые уже были покрыты слоем пыли, лежали книги. Мои и мамины любимые. Я оглядывала комнату, которую еле освещал оранжево-розовый закат.

И улыбнулась. Ведь тут я не была так давно. Так давно не спала на этой кровати и так давно не делала уроки за этим столом.

— Это твоя мама? — Спросил меня Савелий, подойдя к ее фотографиям.

Я кивнула, кладя самые любимые книги на стол.

— Тебе помочь? — Заново поинтересовался он.

— Нет, спасибо. Хочу забрать самые необходимые и любимые.

— Забирай столько, сколько хочешь.

— Могу взять все?

— Конечно, забирай. Тогда ещё заедем в магазин.

Я кивнула, сияя от радости. В шкафу я нашла коробки и упаковала все книги туда.

Пока Савелий нес коробки в машину, я продолжила осматривать квартиру. Заглядывала в ящики и на различные полки — может, что-то интересное найдется.

В одних из ящиков гостиной я нашла фотоаппарат, в котором была сим карта. Меня очень заинтересовала эта вещь, поэтому я планировала перекачать все это на ноутбук, когда приедем домой. А ещё я нашла фотографии на самой высокой полке в спальне отца. На этой стопке был толстый стой пыли, но это не смутило меня — я тоже взяла ее с собой.

— Савелий, давай скачаем на ноутбук все видео и фотографии с этого фотоаппарата? — Спросила я у него, когда мы вышли из подъезда.

— Все что захочешь, милая.

След от потери отца и воспоминания об этом доме в душе до сих пор саднили, но мне становилось легче с каждым метром, разделяющим меня с этим местом.

В магазине Савелий купил полки для книг. И к вечеру они уже висели в нашей спальне.

— Ты пока расставляй книги, а я перекачаю все с фотоаппарата, — сказал он.

Савелий поцеловал меня в макушку и распустил свои объятия.

Через минут двадцать полки были загружены огромным количеством различных миров, в которые я так любила нырять с головой. Я подошла к Савелию, потому что хотела спросить о том, как дела с фотоаппаратом.

— Ещё немного осталось, — ответил он. — Садись.

Он притянул меня к себе за талию, и я уселась на его колени. Хихикнув, я чмокнула Савелия в щеку. Пока он непонятно клацал мышью и что-то набирал на клавиатуре, я смотрела на улицу. Снова шёл снег. Под фонарями загадочно блестели хлопья, и я аж засмотрелась на эту красоту, позабыв обо всем.

— Готово! — Откликнулся Савелий, называя папку семейным альбомом.

А потом он встал и вышел из комнаты, оставляя меня в одиночестве. Я долго не решалась открыть эту папку, несмотря на высокий уровень любопытства. Непонятный страх кружил вокруг меня, облепляя липкими конечностями.

Все же я решилась и нажала на левую кнопку мыши. Тут же на экране отобразились множество фотографий и видеороликов. Я нажала на случайный видеоматериал и начала просмотр.

— «Кто тут у нас такой маленький? Изабелла тут у нас такая маленькая. Да, малышка? — Нежно говорила мама, раскутывая меня от пелёнки. — Только с роддома приехали, дочь. — Говорил уже отец, продолжая снимать».

Мама вытерла слезы со своих замечательных глаз. Я была такой крохотной на видео, такой маленькой. Раскутав меня от плена одеял, мама взяла меня на руки. Я была лишь в розовых ползунках и милой шапочке на завязочках, которую мама тоже сняла.

Она тихонько качала меня из стороны в сторону, напевая нежную колыбельную. Мамин голос успокоил меня и сейчас. Все тревоги ушли на второй план, и я только слушала ее голос, продолжая успокаиваться.

Мама была такой красивой. Несмотря на сентябрь, она была в легком платье и с милыми кудрями. А ей здесь лишь девятнадцать лет. Сейчас я ее ровесница, но в то время мама уже была замужем и вот-вот должна была забеременеть.

Но больше всего меня удивляло то, как отец помогал маме в первые месяцы моей жизни.

Видео после роддома закончилось, и я переключила на следующее. Тут я сплю в люльке, а рядом родители кружатся в ласковом танце. Они танцевали точь-в-точь, как вчера мы с Савелием. Качаясь из стороны в сторону, они обнимались и о чем-то говорили, а потом я проснулась и съемка прекратилась.

Видео здесь было много. Особенно со мной. Где я, маленькая, белокурая бегаю по квартире в домашнем платьишке и беззаботно смеюсь.

Но последнее видео было тогда, когда мне было четыре года. Меня это напрягло, но я не решила не заострять на это внимание. Может, помять закончилась на сим карте, поэтому больше нет ничего?

Остальной вечер я лежала на кровати и рассматривала фотографии, распечатанные на бумаге. Они все тоже были радостные, где мама и я улыбаемся. Редко на фотографиях мелькал отец, но он тоже был весёлым.

Моё сердце пронзала приятная дрожь, но и одновременно страх. А так же я до сих пор не могла ответить на вопросы: почему обрываются фотографии и видео на моменте, где мне четыре года? И почему отец изначально был одним, а затем резко как будто его подменили?

***

Вот такая грустная глава получилась. Аж самой было очень трудно сдержать слезы...

Но это не повод расстраиваться, следующая глава будет безумно интересной и интригующей! Появится новый персонаж, которого я решила внести в сюжет ну очень неожиданно 🤭

Пишите ваше мнение в комментариях, будет очень интересно почитать! ☺️

Всех целую ❤