Глава 17

Я стояла у бара, ощущая тревогу где-то внизу живота. Люк и Дин настраивали свои инструменты на сцене пока от Кевине не было ни слуху, ни духу. Я знаю, что сама наговорила ему грубых вещей, но мне нужно было убедиться, что с ним все в порядке.

Дина и Люка похоже это не интересовало. Возможно, за все эти годы они научились чувствовать, когда друг с другом было что-то неладное. И, конечно, мои переживания не имели логичного подкрепления. На самом деле, наверно, я испытывала угрызение совести. Иногда я сама не понимаю своих чувств. Я знаю, что мои слова были осознанными. То есть рано или поздно я должна была сказать Кевину, что думаю. Но, возможно, стояло быть более толерантной.

Люк начал перебирать струны своей гитары, сидя на стульчике. Играя он все еще не терял того беззаботного выражения лица. Казалось, ему все так просто давалось в жизни, он ничего толком не ценил и был искусным в своей эгоцентртчности. Но он никогда не предал бы важного ему человека. В этом парне всегда было место для любви, и он не пытался этого скрывать.

Дин не спешил бить по ударных. Он молча сидел, наблюдая за всем вокруг. Для общих глаз Дин всегда был самым скованным из ребят. Но, казалось, что таким уравновешенным, спокойным он был не всегда. Иногда я думаю, что его совершенно не возможно вывести из себя. Не считая, конечно, того случая на показе.

Чем же Кевин был особенным? Почему он меня так зацепил? Возможно, это был тот внешний холод, который внутри скрывал целую вселенную, с тысячами горящих звезд. Возможно, это были его глаза, которые имели тенденцию смотреть глубоко в душу, его кожа, запах которой впивался в легкие, сильные руки, прикосновения которых опьяняло.

Я знала, что Кевин умел любить, как бы он не пытался этого скрыть. Все, что он пытался показать окружающим, - маска. И я чувствовала его каждой частичкой своего тела.

Когда два новых голоса наполнили опустевший бар, я резко вытерла слезу на своей щеке. Бар открывался только через час, но Шон, администратор, благодаря Трэйси согласился послушать ребят. Сейчас, когда Трэйси и Кевин вошли, атмосфера резко изменилась. Стало как-то шумно, тесно.

Шон, мужчина двадцати пяти лет, улыбнулась при виде Трэйси. Кевин же сразу взобрался на сцену, доставая гитару из чехла. Он не одарил меня ни единым взглядом. Лицо парня сияло улыбкой. Он смеялся, шутил, чему, казалось, удивлена была только я.

- Ну, начинайте уже, - бодро говорила Трэйси, хлопая в ладошки. - Мне не терпится услышать!

И они начали. Галстучки сыграли всего одну песню, но я точно знала, что видела её слова на стене у Люка.

Лишь не теряй себя.Не бойся собственного горя

Что бы там ни было, я нуждалась в напоминании того, что мое горе не должно меня определять. Теряя близких, сложно понять, чего все-таки желаешь от жизни. Я знала: мне надо двигаться вперед, надо оставить прошлое. В любом случае, ничто не вечно. Но мне сложно отпускать, ведь я чертовски боюсь остаться одной.

***

Кажется, часы пробили второй час ночи, когда мы только подходили к дому.

Мы смеялись так громко, что скорее всего некоторые жители тихого спального района проснулись. Но нам было все равно.

Под тусклым светом ночных фонарей я могла разглядеть улыбки на лице ребят. Трэйси начала прыгать где-то спереди нас, напевая песню галстучков, и мы все последовали её примеру. Звуки вырывались из самых легких, мы кричали, осознавая, что не в силах тянуть ноты.

Но нам было хорошо. Понимание того, что за вечер я не сделала ни глотка алкоголя делало ночь еще красивее, а эмоции более четкими и близкими душе. Мы все были единым целым, которое ничто не могло бы рассоединить.

Я начала прыгать, поднимая голову и руки вверх, пытаясь дотянуться до самого неба, достать сияющую звезду. Пусть мне и не удавалось, я продолжала ощущать трепет внутри.

Остановившись, я почувствовала легкое головокружение и слегка наклонилась вправо. Я сразу узнала знакомый запах и тепло. Это был Кевин. Резко отскочив от него, я посмотрела в глаза идущему парню. Он едва улыбнулся. Наверно, только я могла заметить ту улыбку, но она значила для меня больше всего того, что случилось утром.

Завалившись в дом, мы почти сразу разбежались по комнатам. Я легла на кровать, укрывшись мягким одеялом. Окно было чуть открытым, и я слышала тихий шелест ветра. Яркий луч лунного света падал прямо на мою кровать. Возможно, именно из-за этого я не могла уснуть. А, может, виной были эмоции, которые наполнили меня за целый день.

Я не могу сказать, что произошло что-то особенное. Нет. Мы просто танцевали, смеялись, и я наконец чувствовала момент. Мы были как никогда дружны. Мы не боялись показать это  друг другу.

Так вот именно в те секунды, когда вы духовно сближаетесь с людьми, ваша жизнь начинает иметь значение. Вы можете испытать все самые прекрасные эмоции, увидеть самые красивые города, услышать самую душераздирающую песню или прочесть самую глубокую книгу в мире, но если вы не сможете поделиться вызванными у вас чувствами с остальными, считайте, что все было напрасно. Счастьем нужно делиться, а боль - отпускать.

Я долго лежала, смотря в потолок, пока не поняла, как сильно нуждалась в том, чтоб поделиться всем, что тревожило меня.

Медленно встав с кровати, я тихо пошагала к выходу. Дверь немного заскрипела, из-за чего мне пришлось едва заметно скривиться. На корточках я добралась до другой двери и тихо открыла её. Там было темно, но я смогла разглядеть и стол, и комод, и ковер, и большую кровать. Подойдя ближе, я разглядела лежащего на спину Кевина. Его глаза были закрыты, волосы чуть взъерошены, а правая рука слегка придерживала одеяло, закрывающее мышцы пресса.

Недолго раздумывая, я так же осторожно взобралась под одеяло. Кевин шевельнулся. Я почувствовала, как он обвил свою руку вокруг моей шеи, обняв за плечо. Я подняла голову. Его глаза все еще были закрыты. Я сильнее прижалась к нему, будто боялась замерзнуть. В тишине ночи, легко было услышать его биение сердца, почти в такт с моим, и едва слышное дыхание. Мне было хорошо.

- Прости меня, - вдруг тихо прошептал парень.

Я, удобно уложив голову на его груди, не знала, что ответить. Мне не было за что его прощать. Внутри меня жила лишь благодарность за проведенный день и страх того, что он подходил к концу.

- Я чувствую себя идиотом последнее время, - вновь прошептал он, рисуя пальцами невидимые узоры на моем плече.

Дрожь прошлась по телу. Казалось, что вот-вот и стая бабочек вылетит из моего живота.

- А я чувствую страх, - наконец пробормотала я. - Страх остаться одной. Страх потерять тебя.

Я не намеривалась это говорить, но, как обычно бывает ночью, каждая мысль будто вынуждала быть озвученной.

- А я ведь и не собираюсь тебя отпускать, - сказал он. Я чувствовала, как он слегка улыбнулся. - И дело совершенно не в прошлом. Я не знаю, когда это началось, но дело только в теперешнем. Дело только в тебе.

-А вдруг это не вечно? А вдруг это не реально? - едва слышно спросила я.

Его слова все ещё вызывали трепет внутри меня. И ощущала, как ком подходит к горлу.

- Плевать на вечность, - помедлил он. - У нас есть сейчас.

- Я просто боюсь.

Вдруг слеза скатилось с моей щеки, упав прямо на его горячее тело.

- Мне хочется знать, что доверяя тебе себя, это - навсегда.

- Одри, - еще тише сказал он, - завтра меня может сбить машина, после завтра на нас упадет метеорит, а через неделю солнце взорвётся. И будто тогда вечность будет иметь какое-то значение. У нас есть сегодня, и, поверь, это намного важнее.

В области сердца все сжалось. Его слова поглощали всю меня, захватывали каждую частичку мозга и тела. Я верю тебя, чертов Кевин. Верю. И пусть это не навсегда. Пусть завтра океаны затопят землю, пусть солнце взорвётся или планета слетит со своей орбиты. Я готова принять наше СЕЙЧАС. Не взирая на вечность, не думая, о реальности.

- Ты думаешь, мои родители это видят? - немного сомневаясь, задала вопрос я.

- Думаю, они всегда с тобой. Они никогда тебя не покинут.

Мне надо было это услышать. Так я еще сильнее верила в силу жизни самых близких мне людей.

Я начинала засыпать. Реальность уже сливалась с миром сна, когда я почувствовала, как Кевин слегка поцеловал меня в макушку.

- Спокойной ночи, Од.

Я не ответила, полностью отдавшись сну.