Глава 36. В город Агидель заявились два новых существа.

Портал закружился энергетической воронкой и из него выскочили две высоких фигуры — незваные гости из Параллели.

Один, как истинный приверженец своему вкусу, одетый с меховым воротником в серый плащ, который был исшит пылающими огнём фениксами. Огневая вышивка полыхала во все стороны, подсвечивая своим ярым пламенем заодно алые кончики нескольких длинных локонов волос юноши, что придавало им свечение. Под плащём чёрный воротник и одежда, словно из бинтов, наложенных друг на друга; одежда Параллели отличается от земной. На левом ухе нацеплена длинная, испещрённая алыми драгоценными камнями, серьга. Лицо юноши, как всегда мрачное. Полуоткрытые красные глаза, под ними тёмные мешки, металлический цвет кожи и тёмно-серые губы. В двух словах похож на живого трупа.

Второй же переодетый в человеческую одежду, которую неизвестно откуда откопал в Параллели: чёрная рубашка, такого же цвета джинсы с разрезами на коленях, и какая-то то ли из перьев то ли из меха, а может и всего вместе, смоляная накидка, в которую были просунуты руки, а сзади она просто свисала, не доставая до плеч. На ногах ничего не было, лишь босые стопы. На пальцах обеих рук надето несколько тёмно-фиолетовых колец, парень открыто изменял своему прежнему образу. Слегка отросшие вороные волосы лезли на лицо, но как видимо парню совсем не мешали. Его взгляд  целеустремлённый, прямой, без лишних эмоций, и в отличии от прошлогоднего юноши, которым он был, его кожа была свежей, чистой и здорового розового оттенка.

Кроул было посмотрел на своего приятеля, ожидая действий или эмоций, но того и след простыл. Он уже мчался по асфальтированной дороге в предвкушении новой встречи с городом, в котором он прожил 11 человеческих месяцев с некоторым остатком. На таком большом расстоянии он уже манил его, звал в свои объятия, желал одарить того вкусом большой человеческой ностальгией.

Альп надрывисто вздохнул и тут же помчался за другом, нагоняя на втором километре. Впереди оставалось ещё целых 98 км, но это было не препятствие. Всего за каких-то двадцать минут они были преодолены, и двум парням предстал знакомый людской городок, в котором как и первый так и второй успели в прошлом знатно поиграться. Как ни крути, а город Агидель отнял у них обоих частичку жизни, о которой никто из них не сожалеет.

Правда по ожиданиям Кроула, Аластор не остановился у входа на долго. Спустя несколько минут он рванул в сторону, оставив за собой комментарий «Жди тут». Парень проводил, чуть ли не летящую вспышку взглядом, и остался стоять прикованным к месту. С его прошлогодним присутствием в этом городишке для местной полиции прибавилось парочку десятков не раскрытых преступлений, а именно череда смертей, которых связывала лишь одна тоненькая ниточка — они все являлись молодыми матерями, кормящими грудью. Альпы любили лакомиться кровью, как и вампиры, но только они были ещё и гурманами, так как им это позволяла природа. Если вампиры могли питаться только кровью, то Альпы по своей природе питались всем, и кровь им нужна была, чтобы поддерживать свои духовные силы, не более. Их любимым лакомством являлась смесь людского молока и крови; белого и красного.

Кроул хоть и походил на безэмоционального мертвеца, но в нём всё равно сидели некоторые личности, которые всё же вывозили его образ в живого. Одним из такого являлась любовь к плащам. С детства он был мерзляком, поэтому постоянно носил накидки, тёплые вещи. Но впоследствии переключился на более изящный вид тепла — плащи с меховым воротником.

Если взглянуть на его шкаф, то там можно найти лишь парочку штанов, каких-нибудь тряпок похожих на кофты, рубашки, и полным полно плащей, разного цвета, формы, вышивки, позолоты.. Впрочем ими были увешаны не один и не два шкафа, а целых пять.

По его висящей из уха серьге можно было предположить, что он падок на разные украшения, но это далеко не так. Серьга у него одна, и она никогда не снимается с его мочки уха. Почему? Потому что это единственная вещь, оставшаяся после смерти его родителей, а именно от его матери. В знак вечной, любящей памяти он никогда не снимает её. Даже когда спит. Она служит ему напоминаем, что когда-то давно, в не далёком детстве, у него тоже была своя любящая семья.

И уже, как полагалось, он не был против побаловать свои вкусовые рецепторы человеческой кровью, а именно молодыми девушками.

Спустя пару десятков проехавших мимо машин на место вернулся Аластор.

Он молча встал рядом с другом, из кармана джинс достал сигарету с белым порошком, затем развернул её: коричневый заменитель с фильтром, ничего нового. Парень осторожно высыпал половину табака, заменил пустоту на наркотики, для закрепа облизал края бумажки, обратно закрутил никотиновую палочку. Не смотря на возмущенческую реакцию друга поднёс кончик готовой сигаретки к пылающей вышивке Кроула, поджёг, и с замиранием сердца затянулся порцией никотина с наркотой. Его любимый тип сигаретки, которую он научился делать у какого-то левого чувака в клубе, ещё в том году.

Аластор убрал одну руку в карман и расслабленно выдохнул едкий дым из своих лёгких. О да! Как же давно он не чувствовал это наслаждение, этого яда, убивающего его организм.

С сигареткой в руке к нему наконец пришла та самая долгожданная ностальгия, по проведённому в городке времени.

В голове, как первый снежок, посыпались воспоминания, которые парень так жадно начал поглощать одно за другим и смаковать каждую мелочь, любую деталь. Случайная первая встреча и такая бесполезная последняя; безмятежные прогулки, разговоры ни о чём и сразу обо всём; ночные объятия под присмотром луны; каждая ссора и каждое прости; тёплые прикосновения, горячие поцелуи, солёные слёзы, яркие весёлые улыбки; встреча бок о бок осенних дождей, зимних холодов и весеннего тепла; запах тела, его вкус; сладкие вздохи, которые он срывал с губ одни за другими; одна случайная совместная ночь и сотни неслучайных..Он с головой окунается в каждую ИХ совместную минуту, отчаянно ищет лицо девушки, пытается его увидеть, но всё это напрасно. Даже так оно везде размытое. После неё осталось лишь тело да голос. Но его это не сильно огорчает. Он уже привык. Поэтому просто вдыхает эти минувшие деньки и вместе с дымом выдыхает, отдавая их небу. Голубому, чистому, осеннему.

Прожил ли он ту беловолосую девушку?

Нет. Она до сих пор в его сердце бегает по родной квартире беззаботным ребёнком, босыми ножками скачет по гостинному дивану, показывает ему шаловливый язык и заливисто смеётся. Аластор может чётко описать на словах её лицо: цвет глаз, количество веснушек и даже ресниц, какие у неё губы, черты и овал лица, но никогда не сможет представить его в голове. Оно бесследно испарилось, унеслось вместе с её душой в рай. И вспомнит ли он его когда-нибудь? так нечаянно, ненароком.. Найдёт ли его среди всех увиденных им за всю его жизнь лиц? Он в этом уже разуверился. Это произойдёт лишь тогда, когда он умрёт, отделиться душой от тела и по пути в ад, из рая увидит её счастливое лицо.

Друг его детства, да и юношества тоже, долго смотрел на затянувшегося ядом парня, затем окунувшегося в ностальгию, и не выдержал. Злостно отобрал сигарету и бросил в сторону. Прифигевший Аластор успел словить её у самой бетонной плитки и, чуть ли не с истерикой, набросился на Кроула.

— Я вот сейчас ахуел и не выхуел! Ты чё бля такое вытворяешь? - он непонимающе, но в то же время грозно смотрел на нарушителя его спокойствия и требовал немедленного и основательного ответа.

— Такими темпами сдохнешь раньше времени. - мрачно отрапортовал тот свой поступок и вновь повторил своё действие.

Аластор словил сигару и в этот раз, но только затем набросился на другана, пытаясь схватить того за шкирку. Началась жёсткая перепалка. Они чуть ли не кубарем начали кататься по тротуару, привлекая любопытные взгляды прохожих, а от некоторых и высунутые камеры из карманов курток.

— Охуевший сукин ты сын! - отобрал Аластор сигару, недовольно фыркнув в придачу, но тут же её лишился:— Мудильник, ёб твою мать! Отвали от моей сигаретки!

— Повторяю, сдохнешь так раньше назначенного срока! - то ли выбесить, то ли поиграть решил Кроул и начал отпрыгивать от друга крупными трёх метровыми прыжками.

С такой лёгкостью и воздушностью, будто его сам ветер относил в сторону.

— Срать я хотел! Пара лет для меня чухня! - тот нагонял и пытался влепить другу со всего размаха прямо по лицу, но никак не мог словить.

— Пара десятков лет! - уточнил Кроул, повторно отпрыгивая в сторону и его плащ резко был схвачен рукой Аластора.

— Да на хуе я вертел твои десятки лет! - притянул он его к себе и потребовал сигарету, которую Кроул держал на всей вытянутой руке. Дразнил, не хотел послушно следовать просьбам друга. Тот повторил свои требования:— Отдай. Блядь. Мне. Мою. Сигарету.

— Никакая это не сигарета. Наркота одна. - всего пару фраз, а сказанул их так, словно замом Аверилла заделался, чего просто не могло не взбесить и так полыхающего парня.

— Да блядская хуета блять! - взорвался Аластор, не зная к чему ещё прибегнуть. За этой сигаретой и порцией травки он мотался по городу целых десять грёбаных минут, и потратить такое время снова на новый поиск ингредиентов он не собирался. Да ещё и мазоли натирать, ведь ноги не обуты.— Не отдашь, крылья блядские расправлю прямо на улице!

Они встретились взглядами, упрямыми и одинаково вредными. Аластор уже не мог терпеть выкрутасы друга, что пошёл на фокус под названием манипуляция. И честно признаться она почти всегда срабатывала на удачно. Ведь Кроул большой приверженник правилам, установленными властью всей Параллели. Нельзя было раскрываться людям! Для Кроула это был закон, а вот для Аластора спорная херня, которую захочет выполнет, захочет нарушит, никто ему пиздюлей за это не выпишет, а вот Кроулу, подосланному за ним следить в оба глаза ещё каких.

Кроул недолго думая протянул никотиновую палочку Аластору, но совсем не поменялся в эмоциях. Однозначно специально решил побесить друга, а совсем не о его здоровье пёкся.

— Мы здесь и на ночёвку? - спокойно спросил Кроул, как будто минуту назад совсем не бесил своего другана. Как будто между ними всё это время парила благоухающая дружеская атмосфера. Она конечно парила, но только благоухала бешенством и злостью, от которых Аластор ещё не отошёл до конца, и нервно докуривал свою сигаретку. Не так медленно и уже без ностальгического настроения, как это было ранее.

— Да бля! И на ночёвку. Даже на несколько. - едкий дым выпорхнул изо рта парня, отчего Кроул поворотил нос. Впрочем и не только от того запашка, а ещё от недовольства. В придачу к своему отвратительному поведению он ещё и цокнул упрекающе.— Да ёбаный насрал! Хули вообще за мной попёрся?

— Тебя одного оставь, ненароком в умершую бабульку втюхаешься, воскресить захочешь. И что мы тогда делать будем? - внутри Кроул знатно поржал с самого себя, но внешне был твёрд, как грецкий орех.

Лишь слабая самодовольная ухмылочка.

— ... - Аластор показал белки глаз и снова на нервах выдохнул дым через нос, только на этот раз уже приводя нервишки в равновесие.— За ребёнка меня держишь?

— Ну не за щенка же.

— Ебанат! - бросил он комментарий на усмешку друга, и сам даже заулыбался.

Теперь они находились на подъёме, на веселе.

— Так где говоришь ночевать будем? - продолжил парень диалог.

—  На квартире, где ж ещё!

— Там? - лицо Кроула скосилось от отвращения, как будто он вспомнил подвал, усыпанный снующими повсюду тараканами, с вросшей в стены плесенью и невыветриваемым запахом подпаленой пластмассы.

— Пиздуй в отель раз уж не хочешь. Чё ваще увязался за мной?

— Лады. Квартира так квартира. - вдруг покладисто ответил Кроул. Умело он входил в повороты судьбы.— Кровать моя.

— Ага, счас, разбежался. На диване подрыхнешь, - надел курящий довольную лыбу на лицо,— а кровать моя. - и выбросив в сторону почти докуренный бычок пустился по тротуару во всю скорость человеческой прыти, которую он только мог развить.

Палиться нельзя, нужно сливаться с людьми, пока они на Земле.

Кроул тут же уловил идею дружбана — гонка. Кто первый прибежит, того и мягонькая кровать будет. Он тоже рванул с места, пытаясь нагнать Аластора, но вдобавок не спалиться перед любопытными зенками, которые сновали тут и там.

Уже через сорок минут с лишком они прибыли к знакомой лестничной площадке, по которой вбежали толкаясь и смеясь. И вот она дверь, такая знакомая, родная, будто возвращаешься в свой дом. Будто эта квартира и является им, а всё, что за её пределами чужое, не его, не Аластора. Сердце не надолго замирает в предвкушении.

Он по привычке потянулся под коврик и достал оттуда те самые ключи с брелком, как будто с кляксой, которую оставила протёкшая чёрная ручка. Удивительно, что до сих пор какой-нибудь бомж или воришка не догадался до подобного и не обворовал помещение. Парень вдруг вспомнил свою первую реакцию на то, куда девушка положила запасные ключи от квартиры:

— Бля, ты ёбнулась? Твою квартиру обворуют сразу, как ты покинешь подъезд. - прокомментировал парень поступок своей новоиспечённой соседки, когда она закрыла квартиру и положила ключи под кожаный коврик.

— Тебя это как-то колышет? У тебя в вещах драгоценности? Тогда мне очень жаль.. Наверное жаль. Я ещё над этим подумаю. - девушка в своём репертуаре ответила возмутителю самозащитой сарказма и потопала вниз, весело спускаясь по ступенькам.

— А если серьёзно. Ты в своём уме? - парень, бросив скептический взгляд на коврик, потопал следом за девушкой.

— Конечно в своём, не в твоём же! - спрыгнула она весело с одной ступеньки, а затем с ещё одной.— Будь в твоём я бы матюкнулась пару разочков, бросила пару тупых комментариев на свои же «свихнутые» действия, скептически подняла бровь, как это сделал сейчас ты, и глупо пошагала за собой же. Ведь у тебя своих мозгов совсем ведь нет. - девушка взглянула за своё плечо, смотря на темнеющую рожу парня, но всё равно не останавливалась: — Вместо того, чтобы сделать по своему, ты доверился «тупой» мне. За доверие тебе конечно пятёрочка, а за соображалку двойка с вожжами. - они вышли из подъезда и девушка отошла от парня на безопасное расстояние, зная, что знатно того взбесила своим балабольством. На неё смотрели тёмные глаза, впридачу грозно и готовые наброситься на жертву в любой момент. Голубоглазка чуть ли не смеясь смотрела на парня, но всё же сжалилась над ним:— Да ладно тебе! Обратил бы внимание на то, какой это район. Не самый шикарный в городе, но довольно спокойный. Если здесь даже по ночам дети гуляют, то о ключах волноваться вообще не стоит. Я так уже год делаю, и как видишь, не боюсь за сохранность квартиры. Хотя так то она и не моя.

С того самого раза парень стал делать также, как делала и девушка, ложить ключи под коврик. Сначала это делал на зло ей. Обворуют если что её, у него то все «драгоценности» в машине, но подобного ни разу не случалось. Да и мнение о ней он своё со временем поменял и класть под коврик ключи стало даже обыденной привычкой.

В руках Аластора со звоном ностальгии позвякали ключи и послушно вошли, в специально выделанную под них в двери, щёлку..

~Клац-клац

Дверь щёлкнула и убрала свои зубы-щеколды в пасть.

Не сказать, что квартира пустовала прям долго, но месяца уже достаточно, чтобы она соскучилась по хозяевам, уныло призывая убрать накопленную временем пыль. Тяжёлая дверь мягко, бесшумно отворилась и поприветствовала своего хозяина слабым запахом шоколада с нотками заварного дешёвого кофе. Аромат шёл из воспоминаний или был настоящий.. не столь важно. Главное он напоминал покинувшую его любовь. Обычно застоявшиеся помещения и дома одаряют своего прибывшего жителя холодной влагой, пылью и может стухшими носками. Либо, если человек чистолюб, то каким-нибудь стиральным порошком. Запах зависит от человека, который там проживает.

— М-м-м, сыростью попахивает. - вдохнул воздуха вошедший вовнутрь Кроул и начал принюхиваться ещё.~Нюх-нюх— И кажется,~Нюх-нюх— какао.. -бобами? Кофеином?

— Шоколад и кофе. - уточнил Аластор, сбрасывая с ног сворованные по дороге кроссовки у левого пацана.

— Бинго! Точно описал. - Кроул же прошёл в квартиру-студию, не разуваясь и не раздеваясь, сразу завалился на сложенный диван.

Ноги на спинку, голову слегка свесил, развёл руки в стороны. Долгожданный отдых и тишина.

Аластор по привычке снял верхнюю одежду (накидку), и заметив, что на вешалке не висит знакомых женских курток, которые просто обязаны были остаться здесь, он поднял от удивления брови. За прошедшее лето, да и половину осени, он ни разу не ступал на человеческую планету, не то что в эту квартиру. Куда тогда делись верхние одежды прежней хозяйки? И он вдруг вспомнил. Покидали они квартиру летом, значит откуда им взяться?! Скорее всего ещё весной заныкала их глубоко в шкаф дожидаться холодных времён.

Расслабив лицо, и извилины мозга тоже, он завернул в ванную комнату, где стояла раковина. Не то что он прям стопроцентный чистоплюй, но за порядком следить старается. Вредные микробы в организме никого не обрадуют. И так думал тот, кто любил курить разную траву мураву. В развалочку он подошёл к раковине, включил слабый напор тёплой воды, на автомате зная сколько и как нужно для этого прокрутить вентили, и поднял голову на своё отражение. Для себя в нём ничего нового не нашёл, хотя буквально за спиной прошептал сладкий девичий голосок, словно это выдумывал совсем не его мозг, а звук был натуральный, настоящий:

«— А выражение лица совсем потемнело.. Ты обижен? Раздасован? В печали? Смотри, как волосы отросли! Такие вороные, чёрные, словно в угле вымазаны. Теперь пол лица прикрывают, и обидно и радостно. То ли красоты добавляют, то ли наоборот её убавляют, а может и всё одновременно. А скулы, какие они теперь острые! Порезаться можно. Ах, а взгляд! Прекрасен и грозен, как всегда!».

Представляемый образ за спиной вдруг рассыпался на кусочки и испарился в белых стенах душевой. Да, он сам себе это выдумал, но он знает, ОНА сказала бы точно также; прошлась бы по его лицу тоненьким пальчиком, сделала бы вид, что порезалась о скулы и попросила бы слизать, якобы просочившуюся кровь с пальца. Затем звонко хихикнула и, быстро чмокнув парня в губы, крикнула привычное «Я уже опаздываю в школу» и выбежала из ванной, а потом и вовсе из квартиры.

ОНА бы это сделала, но её больше нет, и никогда не будет.

Аластор долго смотрел себе в глаза, намыливая руки до огромных мыльных пузырей. Но в один момент зрачки метнулись в сторону, на знакомую полочку, где обычно стояли два стаканчика с зубными щётками — его фиолетовый и.. Он не помнит какой. И не вспомнит. Потому что его нет; ни щётки ни стаканчика, ни зубной пасты, ни других мелочей, которые обычно тут простаивали целыми месяцами. Их нет. Грозные, злые глаза стрельнули в зеркало, готовые лишь взглядом расколоть его на тысячи маленьких осколков.

Куда всё подевалось?

Парень на скорость отмыл руки и потянулся к полотенцу, которое вечно ждало своего владельца сбоку, но не оказалось и его. Крючок был пустой, как и у неудачливого рыбака.

В голове всплыло сразу «Что-то не так, что-то здесь не чисто». Это было спорно, ведь в квартире как раз таки оказалось чисто. Всё было вычищено подчистую, до копеечки и даже до домовым забытой салфетки.

Зрачки в исступлении заметались в стороны, подмечая пропажу каждой мелочи, тряпки, бумаги, щётки, геля, шампуня, мочалки.. пропажу всего, что относилось к НЕЙ.

Пропал даже коврик у душевой кабинки!

Как ошпаренный он метнулся из ванной комнаты, быстрым шагом направившись к кухонным шкафчикам. Они начали с грохотом раскрываться и биться друг об друга, когда парень очередной раз смотрел на их пустые полки. Осталась лишь просыпленная мука, либо соль с крупой и больше ничего. Никакой посуды. Аластор готов был взреветь, но всё же сдерживался, и под вопросы друга, которые он кстати ка не слышал от злости, направился громоздкими шагами в девичью комнату.

Как бы ни было странным, но и там было пусто, не было даже пылинки. Все полки и пол оказались вылизанными до блеска, словно здесь проннёсся ураган, унося за собой всё то, что так отчаянно хотел здесь обнаружить парень, и оставил лишь всё не нужное. Квартира была вычищена и готова сдаваться новым постояльцам, а может и вовсе пустовать. Прежних ЕЁ следов не осталось в квартире от слова совсем. Неужели обокрали? Нееееет, это была не кража, это было издевательство над и так потрёпанной душой Ала.

— Ты вычистил квартиру? - бешеные глаза, слегка прикрываемые смольными волосами, взглянули изполобья на вошедшего в комнату Кроула.

Тот даже стушевался немного, но не растерялся.

— Мне не к чему подобной грязью заниматься. Перед твоим вопросом я даже подумал, что это сделал Ты, но кажись, - провёлся парень зубами по нижней серой губе,— я обознался.

Кроул врать не станет.

Да и вправду, зачем ему подобным заниматься? Даже от ненависти к этой девушке он бы не остался заниматься таким бесполезным делом. Особенно после её смерти. На лице Ала ярость немного утихла, но не сошла на нет. Кто-то решил с ним поиграться, а может и открыто издевался. Но кто? Кому это нужно? Зачем кому-то забирать вещи девушки с квартиры? Кому они сдались?

По дороге домой случился один случай, но не мог же он относится к произошедшей ситуации! Или всё же относился?

...[Тридцать минут назад.]

Ноги несли парня вперёд, задействуя все находящиеся в них мышцы. Бежать на всю человеческую возможность и в то же время сдерживать себя от своей натуральной скорости, требует не так мало усилий, как кажется на первый раз. Особенно на поворотах и огибания других людей было достаточно сложно удержать себя, чтобы не понестись сломя голову, аки вспышка. Исчезнуть за горизонтом, как падающая звезда — раз, и её уже нет. Впереди ярко мелькали углы домов, машины, лица прохожих, поднятые ветром листья. Погода стояла отличной. Солнце светило, правда по ожиданиям не грело. Ну ничего, главное, чтобы не было дождя и мерзопакасной слякоти, а так жить можно.

По неосторожности парень задел бордюр мизинцем и, запрыгав на месте, зашипел. Больно. Ужасно больно. Только и жди пока пройдёт. По началу Аластор хотел дотерпеть др квартиры, и взять обувь там, пару кроссовок должно было точно остаться и дожидаться его возвращения. Но сейчас, после случившегося инцидента с бедным мизинчиком, пришлось рассмотреть другие варианты. Например посмотреть в бок, увидеть как в подворотне закуривает пацан, видимо вышел от работника магазина отдохнуть, и отобрать кроссы, как последний бандюган.

Ну а что? На что только не искусишься, созерцая свои бедные пятки в мозолях. Аластор так и сделал. Пацан конечно сопротивлялся, орал, проклинал, чтобы на Ала небеса обрушились, но отвоевать свои денежки обратно не смог. Так и остался стоять там босой, уже злобно докуривая свою сигаретку. Что за идиотизм? Что за день? Отбирают кроссовки средь бела дня! И вроде грабитель не бомж, но нет, всё равно отобрал обувь.

Аластор довольный пошёл дальше, но вспомнив сигаретку у парня, вернулся и отобрал и её. Теперь дело с бедным подрабатывающим студентом было покончено. Ворованные кроссы есть, недокуренная сигарета имеется, адреналин и шквал эмоций от ограбления теперь в арсенале.

Всё чики пуки, жизнь продолжается.

Второй раз за сегодня он жадно затянулся никотиновой палочкой, но не успел насладиться, как закашлялся.

— Тьфу, блядь! Что за гадость дешманская? Вот жмот облезлый! Себе даже зажимает! - темноволосый выбрасывает бычок на неподалёку сидящего бомжа, и в новых кроссах, на которые студент зарабатывал тяжёлым честным трудом, вышел на другую улицу, к проезжей части.

Нужно было сориентироваться, где он находился, чтобы продолжить гонку на завоевание кровати.

Мимо проехало несколько машин и на противоположной улице показались белоснежные, развивающиеся на осеннем ветерке, волосы. Такие непривычно, но красиво длинные, манящие к себе, говорящие «Иди за мной». Аластор встал, словно приморозился к земле магией, но не обычной, а магией очарования и больной фантазии. Сердце вдруг остановилось, пропуская не один, а сразу десяток ударов. Внутри, в голове вдруг всплыл ЕЁ образ и о чудо..! ЕЁ лицо! Светлое, улыбающееся, с веснушками и весёлыми голубыми зеницами. Он вспомнил. Вселенная сжалилась над ним. В коем то веке одарила его подарком! Таким, который он по сути не заслуживал, но всё же получил.

— ЭЙ! Ты чего встал? Только не говори, что в подворотне ссал. - Кроул вылез не пойми откуда и подошёл к парню со спины, опять заговаривая и ложа руку тому на плечо:— Как ты мог без меня? Мы ж дру... - он встал перед ним и прервал свою шуточку.

Лицо друга было непривычно растерянным, и если бы сказали, что ещё и потерянным, то не ошиблись. Кожа потеряла свой здоровый розоватый вид и приобрела цвет бетона.

— Я видел ЕЁ. - встрепенулся он и его сердце застучало бешенным ритмом, нагоняя потерянные из-за шока удары.

Резкий прилив крови обдал его щёки и лоб красным цветом, заменяя прежний мертвецкий вид на больного простудой.

Кроул сразу уловил суть слов друга; кого он видел и почему он её видел. Его друг до сих пор болел ею, и видимо, как сейчас виднелось, ещё и бредил. Столько времени они молчали о НЕЙ, никто не упоминал её в разговорах, старался не давить на больную точку парня и, что толку? Это ничего не дало. Кажется он постоянно о ней думает, а может даже и говорит, просит у неё прощение.

Кроул развернул вдруг друга к себе и посмотрел тому в глаза.

— Ты не мог её видеть. Она умерла! - настойчиво, пытаясь проникнуть в его мысли, проговорил Кроул.

Сколько воды утекло с того времени, когда он говорил об этой девчушки что-то в слух. Очень много. За это время множество рек поменяли своё русло, у многих родниковых источников закончилась вода, и может моря стали менее солёными, чем были прежде.

— Нет. Это была она. - как ребёнок сейчас вёл себя Аластор, доказывающий существование его любимого умершего животного.

Он/Она живы и всё. Он видел. Его больное воображение разыгралось, но для него оно не больное, а реальное, настоящее, более живое, чем всё остальное, что его окружает.

— И где она тогда? - на этом вопросе Аластор рванул, как молния, в сторону пропавшей девушки.

Сейчас он её найдёт и докажет, покажет, что он прав. Но сколько бы он не оббегал все построенные рядом закаулочки, уголки, никого с белыми волосами он так и не обнаружил. Это был мираж, а может призрак. Но это не важно, важно то, что её нет.

И Аластор вдруг опомнился. Как же глупо он себя сейчас повёл.

— И? Что я тебе говорил! - догнал того Кроул и сглотнул, взявшуюся из ниоткуда вязкую голодную слюну.

Кажется не подалёку ошивалась молодая девушка с ребёнком, а может и вовсе пока беременная. Главное с молочком в груди. Но было некогда до неё. Сколькими ещё он полакомиться успеет за предстоящие ночки в Агидели, что эту придётся пока отложить.

— Пошли. - разочарованно и даже гневно бросил слово Аластор и пошёл в сторону, а затем и вовсе сорвался на бег.

Гонка продолжилась, а мираж остался стоять на крыше высотке, затаив дыхание. И в то же время истекая кровью из-за впервые расправленных и использованных крыльев.

...В Неко-кафе, как обычно, стоит уютная атмосфера с болтовнёй людей и мяукающих созданий одновременно. Кажется долги были уплачены до конца, для Киры начиналась новая страничка в жизни и ей опять же некогда было до сидящего за столиком Уилла, пьющего горький прегорький кофе и жадно поглощающего девушку взглядом.

Очередная утренняя тренировка закончилась.

Кира так и не смогла расправить на ней крылья. Но зато на обратном пути, на котором у её «учителя» появились дела и он как назло исчез именно в самый нужный момент, ей пришлось это сделать. Кира истекла вся кровью и болью, но сделала это и с огромными усилиями поднялась на крышу высотки с пятнадцатью этажами. Затем со вздохом облегчения, что не была обнаружена, доковыляла до квартиры, выстиралась и как ни в чём не бывало пришла на проверку работы в кафе. Теперь же стоит болтает с баристой по имени Герман, что-то обсуждает с обыкновенным холодным выражением и заставляет сердце парня больно ухать в груди.

Мари долго наблюдала всю эту печальную картину и сжалилась.

Она подошла к парню, села на против него, и с сожалением посмотрела тому в лицо. Тот лишь кивнул уныло ей в знак приветствия и отвёл взгляд в сторону.

— А знаешь, что под личиной безразличия и апатии скрывается страх? - она не стала заговаривать с ним на отдалённые темы, а прямо начала с того, что намеревалась дать понять парню.

— Ты к чему это? - Уилл нахмурил брови в непонимании и без толики интереса в продолжении.

Девушка в ответ подала взглядом знак, бросив его на беловолосую хозяйку заведения. Уилл нахмурил брови ещё больше и уже от некоторого недовольства. Никто не просил её раздавать советы, даже если всё очевидно. Да и что она может знать о ней? Знакома с ней всего ничего, а возомнила из себя уже её подругой!? Смешно до нельзя.

— Жизненный опыт? - подал парень усмешку, открыто заявляя своё пренебрежение к сказанным словам.

— Нет, - встала Мари, понимая что ей не так уж здесь и рады,— психология. - бросила она без обидок слово и скрылась в кабинете.

Она не злилась на парня. Он вправе послушать её, а также и плюнуть на её слова.

И что же сделал Уилл? Задумался. Девушка немного влезла не в своё дело, но не была навязчива. Не дала совет, не начала выклянчивать подробности, просто от чистого сердца поделилась своими размышлениями. И отчасти конечно верными.