Глава 30. Портрет девочки из кошмара.

Перед глазами мелькают картинки прошлых снов и сознание вдруг высвечивает яркий кошмар прошлого, проецируя в голове на весь экран. Глазные яблоки то и дело мелькают под веками, показывая этим, что девушке снится бурный сон.

Воспоминания всегда пробуждают человечность и приводят в большинстве случаев к верному решению. Нет, это не окно заднего вида, через которое ты смотришь на свои когда-то совершённые ошибки и по ним ориентируешься, как поступить дальше, что именно предпринять в данной ситуации. Воспоминания — это ностальгия по ним, хорошим или плохим, без разницы. Ты их не предаёшь анализу, а просто просматриваешь, присылая сознанию напоминание всего того, как именно жизнь сделала тебя такого, каким ты являешься сейчас. Именно такая, тёплая ностальгия по прошлому может вернуть человеку его весло, которое он потерял, пока крутился в водовороте набегающих на него событий.

Мы никогда не сможем до конца понять, как работает мозг, но мы знаем, что он работает на благо нашей жизни, нашему телу и душе.

Иногда он выдаёт такие спонтанные решения, до которых ты думал, что ни в жизнь не догадаешься. А иногда наводит на такие мысли, или в нашем случае сны, которые необходимы нам именно в этот промежуток времени.

Истерика Киры со словами сестры утихла не до конца. Ещё больше получаса она металась по квартире, но затем вдруг притихла, и закутавшись в одеяло, как это делают маленькие дети, когда им страшно в темноте, села на матрас. Сидела тихо и долго. Сабрина не хотела её сейчас бросать, но прогулы в институте начисляются с такой быстрой скоростью, что недалеко станет и до отчисления. Поэтому она собралась и ушла на учёбу, оставляя Киру на произвол своих мыслей и решений.

Сама мысль, что у неё будет ребёнок, хотя она сама им до сих пор является, больше всего терроризировала её. А на втором месте мыслей террора была о том, что ребёнок в действительности от того, кого она прокляла в своём сознании не одну тысячу раз. Это будет ребёнок от Аластора и сомнению это не может поддаваться. Она не спала ни с кем, кроме него. Только для него её тело было в открытом доступе. И какой бы именно ей срок не поставили, это ничего не изменит — это ребёнок Аластора.

Девушка вдруг проснулась и открыла свои глаза.

Одеяло, как и её губы было испачкано кровью, но её это мало волновало, она уже больше часа спала в этом, даже не задумываясь кинуть всё в стирку. Ей было не до этого. Она отчего-то вспомнила кошмар из прошлого про маленькую девочку, которая так ласково звала её к себе, как мамочку, а потом превратилась в страшилку, задавая один и тот же вопрос: «Почему ты меня убила?» Лицо того ребёнка она не помнила, а сейчас сердце именно его и требовало. Когда-то она его даже нарисовала в мельчайших подробностях, словно настоящий профессионал в этом деле, но этот портрет так и остался лежать под кроватью той злосчастной квартиры, собирая пыль.

Кира вдруг встала с места и с опустошённым видом исчезла из квартиры. С неторопливого шага она пустилась в бег, и запыхавшаяся прибежала на свою первую станцию в этом городе — в квартиру Аластора. Ключи так и оставались под ковриком и вскоре дверь была открыта, а Кира сломя голову ворвалась в неё в поиске одного полотна.

Оно всё также лежало под кроватью и ждало неминуемой встречи со своим создателем.

И наконец она свершилась.

Кира дрожащими руками развернула скрученное полотно, роняя слезу при виде этого прекрасного ребёнка. Лицо девочки такое светлое, такое тёплое и приятное, что хочется его зацеловать прямо на бумаге. Волосы тёмные с точностью, как у отца, зато глаза голубые, самого яркого оттенка, какой только может быть на земле. Это необыкновенное сочетание черт лица Аластора и Киры, от которого понимаешь, что они ещё не идеал, совершенство они образуют в купе.

То есть в этом ребёнке.

Кира плюхнулась на пол, вытирая дорожку, оставленную солёной слезой. Желание сделать аборт тут же испаряется. Навсегда. И не оставляет даже мысли об этом. А ведь и вправду, она чуть не убила самое прекрасное создание во всей вселенной. А оно ведь внутри неё лежит пока в виде маленьких наборов клеток ДНК и потихоньку развивается, растёт. В девушке неожиданно просыпаются материнские чувства, коих она никогда не испытывала. Она продолжает любоваться картиной, даже не вспоминая, что в любую минуту сюда может прийти её враг. Даже если бы он и пришёл, он бы ничего и не увидел.

Почему?

Потому что Сицилла закрыла свою дочь куполом невидимости, для её же безопасности.

Крутящиеся события, словно ярый ураган, и так вынудили девушку закрыть внутри все эмоции, и от подобного четырёхкамерный орган двигатель крови в теле не выдержал и остановился бы навсегда.

Она долгое время сидела, уперевшись спиной о свою старую кровать и трогала нарисованные линии лица маленькой девочки. Всё в нём казалось идеальным. В сердце вспыхнуло дикое желание поскорее увидеть улыбку этого ребёнка и обнять девочку с такой силой, чтобы она навсегда отпечаталась в её сердце и сознании, как лучшее решение в жизни. Тонкая ручка задрала одежду и погладила свой живот, нежно, аккуратно, словно касается сокровища. Кира слепо, а может и не слепо, поверила, что ребёнок с картины абсолютно точно сидит у неё в животе. И до сих пор жив, благодаря отрезвляющим словам Сабрины. Он ждёт того момента, когда появится на свет и обрадует своим рождением молодую мамочку, которая уже полностью взяла свои эмоции в руки и решила трудиться в поте лица. Ну а также не забывать отдыхать, чтобы не перетруждать свой организм.

Это была не та Кира с блестящей улыбкой и счастливой мордашкой на лице от любой мелочи. Но зато теперь она точно хотела жить самой лучшей жизнью на свете.

Если не ради себя, то ради своего ребёнка, который так внезапно напомнил о своём появлении. Напомнил о том, что тоже хочет жить, увидеть свет и своих любящих родителей, в которых нуждается абсолютно каждый человечек на планете. Девушка уверенно встала, держа в правой руке сложенный портрет, и скрылась с квартиры. Её мучали вопросы, и не два и не три, а множество, но пока на горизонте не намечалось ответов, поэтому она зашагала прямиком к своей богатой и счастливой жизни, которая начнётся тогда, когда бизнес заработает в неуёмном темпе и на свет родится восьмое чудо света, вселившее веру и надежду в Киру.

...[3 дня спустя]

— Мари, в конце недели предоставь мне отчёт. - напомнила Кира уже в третий раз за день девушке про отчёт, в котором она должна предоставить работу Неко-кафе в её исполнении. Хотя напоминание больше звучало для самой себя, Мари всё же угукнула, будто её предупредили об этом впервые.— Как реагируют посетители на новые напитки?

— Со смены прошло всего четыре дня, реакции и вправду заметны. Но можно мы подождём до конца недели и я вам предоставлю отчёт обо всём сразу? - отвлеклась Мари от бумажек и взглянула на Киру, которая оставила её три дня назад разбираться со всем самой, даже не посетив её в первый день в роли управляющей.

Хотя на самом деле контроль так-то и не требовался. Мари разобралась со всем сама без какой-либо помощи, но для неё это выглядело безответственно. Только вот вслух об этом она говорить не стала, и даже упоминать или посылать намёки.

— Да да. - рассеяно ответила Кира, начиная всматриваться в свой телефон.

Её очень интересовали дела в кафе, но на горизонте маячила и другая, более обширная проблемка — автомастерская, с которой она не знала, что делать. А так как она ещё осталась под её опекой, то государственные налоги начисляться продолжали.

— Кстати, - вдруг ожила Мари, хотя сама до этого была немножко недовольна, что её отвлекают,— на счёт рецептов. Я постараюсь к концу недели над ними покроптеть. Я конечно не талант в кулинарии, но выложусь на полную.

— Не зацикливайся над ними. - теперь Кира ответила как-то не заинтересованно, поменявшись с Мари ролью.— Тебе нужно привыкнуть к роли управляющего, не усложняй себе задачу.

Мари немного поникла.

Прошло пол недели, как они вместе налаживают дела в кафе, но как такового общения у них до сих пор не завязалось. Только о работе. А Мари являлась такой девушкой, которой нужно знать всё обо всех и везде, не без надобности залезть и оказать им свою помощь. Так она считала мир становится лучше, когда все с друг другом делятся своим и оказывают поддержку. Правда вот в свою личную жизнь она никого не впускала, что выглядело немного подозрительно.

— Можешь заняться этим на следующей неделе, когда разберёшься со всеми своими обязанностями. А хотя.. - Кира на недолго остановилась.— Моя сестра отлично готовит, поэтому если одолжишь книгу рецептов тебе не нужно будет утруждаться. Всё внимание обратишь на исполнение должности управляющего. Думаю это хорошая идея. Если конечно рецепты твоей матери не фирменные и не семейные.

По лицу Марианны пробежала еле заметная грустинка, облокачиваясь на трость разочарования.

— Н-нет, что вы! Конечно я одолжу их, они не семейные, просто собраны из разных культур народов и стран. Зайдите сегодня перед закрытием, я съезжу в обед за ней и передам вам лично в руки.

— Ты! - поправила Кира своего работника.

— Что? - непонимающе спросила девушка, с чувством как будто на неё сейчас должны посыпаться обвинения.

— Ты сказала вы, я просто поправила. В который кстати раз. - Кира отошла от стола к двери, продолжая всматриваться в свой телефон, но также не опуская суть их беседы, и объяснияя, где девушка ошиблась.

Мари в свою очередь спокойно выдохнула, будто наказание отменили. Ох уж эта паранойя.

— Да да, ты. Я немного забылась.

— Вечером обязательно приду. - и на этом Кира вышла из своего же кабинета, который теперь занимала бывшая официантка, и пошла в то самое здание, которое она откладывала всё время на потом.

И его час настал быть обречённым, либо снова заработать в прежнем темпе.

Тейт Морни тоже прибыл по её звонку и при встрече разъяснил подробное положение дел. После уезда своего хозяина автомастерская ещё некоторое время продолжала работать, но так как ремонт не последовал, а привлечённые мастера зачахли здесь, так как работы становилось всё меньше и меньше из-за старого и уже негодного ни на что оборудования, Тейт закрыл автомастерскую. Он пояснил, что есть одна компания, которая хочет выкупить её, но совсем за маленькие деньги, так как здесь проблема не только в ремонте, но и за аренду здания числиться немалый должок. Кира и тут попросила время, чтобы подумать, и мужчина ушёл, оставляя девушку наедине с собой и этим тихим зданием.

Она сначала прошлась по всем отделениям, посмотрела на безлюдное пространство, валяющиеся различные инструменты, а затем двинулась в кабинет.

Он был небольшим, но довольно уютным, а ещё здесь до сих пор витал запах парня, взбудораживая каждую клеточку беловласки. Это было не приятно, но даже это здание придётся оставить в прошлом, потому что потянуть и его сейчас она была не в силах. Даже если в кафе и клубе теперь имелись управляющие это не значило, что теперь Кира может положить себе золотую ложку в рот и закинуть ноги на стол. На её плечах всё равно продолжала лежать ответственность за бизнес, и каждый раз решения над потоком финансов, над их дальнейшем распоряжением.

А ещё ей теперь катастрофически необходимо было следить и за своим здоровьем, тщательно и безупречно. Ребёнок тоже огромное предприятие, с которым можно нахимичить что попало, если не уследить. Если чуть ранее она могла плевать на сон, употреблять в пищу один только кофеин, торчать сутками в кафе, разбираясь с бумагами и решая различные вопросы, бегать в клуб и там выставлять свою власть, то теперь продолжать жить подобным образом стало нельзя. Теперь требовалось правильное и тщательное питание, хороший отдых, комплекс витаминов, а также самое главное — подготовка к воспитанию ребёнка с психологической точки зрения. Воспитание, которое вложили в неё прежние родители, она не собиралась практиковать на своём ребёнке. Чтобы он вырос таким же закомплексованным и затыканным человеком, как она — да ни за что на свете!

Она отдаст всю себя, но этот ребёнок вырастит в полноценную уверенную, здоровую личность.

Три дня назад, когда Сабрина вернулась с учёбы она в первую очередь заскочила на квартиру, дабы проверить сестру. И на удивление та уже пришла в норму. Безумный блеск в глазах пропал, её лицо снова превратилось в каменное изваяние, в стиралке как всегда мылись белые простыни, замызганные красным, а на комоде лежал портрет маленькой неимоверно прекрасной девочки; словно персонажа из сказки. Правда последние два события казались немного необычными и как всегтаями их не назовёшь, но Сабрина придираться не стала. Сразу умотала в клуб, и только потом, вечером спросила о решении сестры на счёт ребёнка. Та к удивлению уже поглаживала свой живот и впервые за их совместное проживание готовила себе есть, накладывая в тарелку побольше овощей и зелени. Беспокившаяся за жизнь ребёнка девушка выдохнула пустые переживания в воздух и принялась с успокоенной душой за заданный на дом проект.

После автомастерской, в которой Кира пробыла довольно долго, она заскочила ближе к вечеру в кафе, забрать книжку рецептов, и только потом пошла домой.

При других обстоятельствах она бы уже распланировала свой вечер на медитацию и прокачку энергии по телу, но уже как несколько дней она этим не занимается, потому что образовавшиеся шрамы начали не только чесаться, но и болеть. Будто из тела растут не конечности, а вылезают ножи. А эта боль не могла дать сосредоточиться.

Из кафе за ней снова увязалась та же самая белая кошка, присутствию которой Кира совсем не противилась.

Всё равно она не сбегает, каждый раз возвращается.

Всю дорогу до дома она задавалась вопросами на счёт срока беременности. Почему именно две недели, если прошло уже чуть больше двух месяцев? Она вспомнила проведённое время в Параллели, в котором она и потратила больше половины лета и пришла к одному единственному выводу — время там идёт по другому. Видимо два месяца на Земле приравниваются к двум неделям в Параллели. Только такое и может объяснить этот маленький срок, по сравнению с которым он уже должен быть большим.

Ещё не дойдя до подъезда, Кира увидела знакомую фигуру парня. Как раз таки он ей был и нужен на данный момент. Только он один из всех жителей города, да и всего населения человеческого мира, мог дать ей ответы на все волнующие вопросы. Она молча подошла к нему, и не дав сказать ему и слова, рукой позвала за собой. Он покорно потопал за ней следом, словно привязанная к девушке собственность, не сказав ничего против.

Парень расположился в квартире у подоконника, на который затем запрыгнула и кошка, распластавшись на поверхности и навострив свои треугольные ушки. Он осмотрел скромную квартиру и даже свёл брови от скудности и миниатюрности комнаты, которая причём оказалась единственной в квартире.

— Кира, ты можешь на меня злиться.. - начал парень, когда девушка встала напротив него. Хоть она и повела его за собой она всё же ждала пояснения того, что он делал у её подъезда.— Но не отталкивай меня. Ты сама знаешь, что кроме меня тебе никто не поможет. Я всегда готов оказать тебе услугу, и я знаю, ты в этом нуждаешься как никогда. - он всматривался в её выражение лица, которое как и в прошлый раз было безэмоциональным, словно эмоции внутри неё заморозились, оставляя после себя совсем пустые черты лица.

Замороженная кукла.

— Мне твоя помощь, как рыбья кость в горле. Я и сама справлюсь. От тебя требуется лишь информация. - сказала в ответ девушка, на лице которой не дёрнулся ни один мускул.

Даже ресницы с веками были в том же положении, что и минуту назад.

— Какая? - скрежеща зубами от злости к себе задал Уилл вопрос, обвиняя себя с ног до головы в таком резком изменении отношения ко всем.

Если бы он только оставался рядом, протягивал свою руку в нужный ей момент.. Кира не стала бы холодной, была бы той же батарейкой, которая заряжала его ещё в школьные денёчки.

— Во-первых.. Насколько сильно различается время на Земле и в Параллели. Во-вторых, может ли это коснуться развития срока ребёнка. И в-третьих.. Есть ли медитативная техника, которая позволяет заживлять раны, при режущей боли в теле.

Парень сглотнул полный рот слюны. Она знает. Она знает о ребёнке.

Уилл хочет сам всё рассказать, разъяснить, объяснить, рвётся это сделать, но всё же перешагивая через себя отдаёт слово другой персоне, с которой Кире пора давно познакомиться. Он считал, что как ни в ком, девушка нуждается в поддержке, особенно родительской, настоящей и искренней. Она нуждалась в материнском тепле своей настоящей матери, в её появлении и её словах.

— Лучше спроси об этом у своей матери.

— Очень смешно. - подумала Кира, что над ней шутят и уже собралась прекратить этот бесполезный разговор, раз её не воспринимают всерьёз.

— Я серьёзно. - остановил её Уилл, показывая взглядом на рядом лежащую белошёрстную кошку, которая в свою очередь недовольно зыркнула на своего предателя.

Не для того она прибыла сюда, чтобы раскрывать себя кому попало. Хотя может и не кому попало, а дочери, но она не горела желанием показываться именно сейчас. Но её уже раскрыли.

Кира перевела взгляд на кошку и та вдруг испарилась, превращаясь в облачко тумана, а на её месте объявилась небывалой красоты женщина с развивающимися сиреневыми волосами. В квартире не могло быть ветра, но её одежды и сиреневые локоны всё равно извивались в воздухе, а цепкий хитрый взгляд бродил по выражению лица собственной дочери. Но на нём присутствовало всё та же беспросветная пустота. И не потому, что она была не удивлена, а потому что ради ребёнка и себя самой сохраняла любые эмоции внутри себя. Вместо выплеска наружу она копила их в потрескавшемся, но всё ещё годном для использования камне. Такой поворот событий и вправду был удивителен, и слава богу, что Сабрина застряла сегодня в клубе ещё надолго. Иначе оправдания произошедшему невозможно было бы найти даже супермозгу.

А ведь только подумать, сколько времени за Кирой таскалась эта женщина, прикидываясь обычной любвеобильной кошкой из кафе. А со слов Уилла это оказалась её бесполезная мать, существо с Параллели. От встречи с дочерью от неё не веяло теплом, или сожалением, лишь наглая ухмылка и бесконечное самодовольство.

Но всё же, зачем она тогда так непрестанно следила за ней? и до сих пор находится тут?

— В другом случае ты бы уже мертвенно взирал на небо с червями в глазах за свой длинный язык. - обратилась женщина к рядом стоящему парню, и одновременно воспарила на несколько сантиметров от пола.

Даже в такой момент она выказала своё отвращение к такой нищенской и убожеской квартире, не собираясь даже стоять на полу. Уилл же взглядом показал на Киру, мол дочь стоит перед тобой, отчего Сицилла закатила глаза. Будто она не видела собственными глазами что тут творится.

— Я конечно расскажу всё, что тебе необходимо знать, но для начала поясни мне. Зачем тебе подобная медитативная техника? Что будешь делать, если таковой не существует? - женщина сразу принялась за дело, выбешивая этим спокойного Уилла, который ожидал от неё хотя бы малейшего расскаивания перед родной дочерью.

— Недавно на спине появились шрамы, в больнице сказали, что это костяные наросты. Удалять их пока не собираются, сказали понаблюдать. Но эти шрамы постоянно болят и мешают мне практиковаться с циркуляцией энергии по телу. Мне нужно что-то заживляющее, или в конечном счёте обезболивающее. - Кира без прелюдий также приступила к объяснению, не придавая значения, что перед ней и вправду может стоять её настоящая мать.

— Хахаха, глупое ты дитя. Их невозможно удалить, а уж тем более заживить. - засмеялась женщина, заливистым хохотом, понимая, что это за «странные» костяные наросты и шрамы.

Кира не знала слишком многого и от этого казалась глупой до нельзя.

— И это все твои слова дочери? Обзывательства? Серьёзно? - встрял Уилл, совсем забывая с кем говорит.

Да и плевать. Раз у неё такое отношение к собственной дочери, то и у него не будет уважительного тона к этой женщине.

— Тебя никто не спрашивал! - грозно проговорила Сицилла, кинув свысока взгляд на парня, будто на мешающую таракашку, которую ей прихлопнуть стоит на раз два.

В принципе так всё и было, только он об этом и не догадывался.

— Перед тобой дочь, которую ты бросила на восемнадцать лет, и ты даже прощение не попросишь!? - не останавливался Уилл, настаивая на своём. Но в тоже время сохранял спокойствие, лишь немного выказывал раздражительность.— Даже своё имя не удосужилась назвать. Кира, это твоя настоящая мать Сицилла. Я сам недавно догадался. Не злись на меня, ладно?

— Мне всё равно. Ответьте на вопросы и проваливайте. - отозвалась беловласка, не собираясь ни с кем из них двоих выяснять отношения.

Двое хороши. Сбегают постоянно.И что, каждый раз у них слёзные прощения выслушать? Нет, Кире теперь плевать на свою настоящую мать, которая так с ней поступила. Кира для Сициллы является не более, чем экспериментом, по словам той девы из озера, значит и определений дочь и мать здесь быть не может. Только экспериментатор и результат его плодов.

Сицилла отвернулась от парня, полностью игнорируя его грозный запал. Внутри она уже с интересом изучала свою дочь, но снаружи показала одну небрежность и пренебрежение. Даже не являясь старейшиной, она являлась одной из сильнейших и подобного обращения терпеть не могла. С любой стороны.

— Это не наросты и не гематома, глупая ты девчонка. Это крылья. - Сицилла выпятила свои губки вперёд, собрав их уточкой, а затем отвела их в сторону. Что испытывала сейчас она прочитать было невозможно.— У всех божественных существ после активации энергии начинают расти крылья. Они служат знаком высшего. Высшие существа с божественным телом подобны ангелам, по их подобию растут и крылья. Это один из этапов к активации твоих способностей.

— Долго они будут расти?

— У каждого по своему. Но в основном около нескольких недель. - смотрела Сицилла с высоты своего роста на дочь лисьими глазками, при этом держа на губах лёгкую ухмылку.

Превосходство и величие однозначно стояли с ней бок о бок, по правую и левую сторону. Даже её скверный характер не мешал ей быть самым прекрасным существом, каких можно только повстречать. Уилл продолжал стоять в стороне, и лезть в разговор больше не намеревался. По крайней мере пока они не договорят о своём.

— Ладно. Что на счёт времени в Параллели и Земле?

— Такого и в помине быть не может. - пренебрежительно фыркнула Сицилла.— Но вот твоя беременность.. Задайся простым вопросом. Разве у существа с божественным телом может быть обычное зачатие? беременность? Начнём с того, что даже его рождение проходит нестандартно. Ты не человек, ребёнок тоже. Так откуда быть человеческим признакам? - и вправду, Кира теперь задумалась. Она изначально являлась не человеком, но до сих пор хочет считать себя им, поэтому и опирается на общеизвестные ей признаки. Но в который раз ей вторят, что она не человек. Она существо — дитя принесённое с Параллели, просто выращенное среди людей. Беременность? Она тоже необычная. Её ребёнок либо расы Альпов, либо расы её родословной. Он/она не человек — существо, как и она.— Первые два месяца после зачатия у существ в матке образуется лишь клетка. Она сохраняет свой размер, не растёт в размерах, а набирает энергию — будущую силу из матери, затем из природы. На протяжении остальных семи месяцев он только растёт. Но! Ты не просто существо, ты божественное существо. Первые два месяца, которые уже прошли всё проходит, как и у всех остальных существ. Затем клетка вырастает в размерах до нескольких сантиметров и на протяжении следующих двух месяцев поглощает энергию матери, оставаясь при одном размере. И только затем ребёнок начинает набирать вес и рост, как и все. В итоге ты будешь беременна год и один месяц, как была беременна и я тобой.

— Вернее шесть месяцев. - без злобы, но для упоминания поправила девушка, вспоминая слова девы со дна пруда, которая сказала, что её мать проносила её в себе только шесть месяцев, а затем избавилась.

— О как. Ты знаешь! - блеснули довольные глазки Сициллы.— Если захочешь у тебя тоже может срок стать поменьше. - намекнула она про то, что можно вообще убрать ребёнка, если ей надоест, как и ей когда-то, его вынашивать.

Парень стоял в сторонке, делая вид, что не слушает, но в тоже время не понимая о чём речь.

— Если даже захочу, то твоей помощи не попрошу это точно. - впервые Кира проявила чувства, выплеснув в этих словах недовольство.

— Я и не предлагала свою помощь. Ты надумала обо мне лишнего. - довольная игрой слов и выдержкой дочери, огрызнулась Сицилла, словно только и ждала подобного момента — всплеска эмоций, который Кира всё же не сможет сдержать в себе.

И что уж говорить, она его увидела. Запечатлела. И поднялась в своём самодовольстве на следующую ступень. О как же она обожала играть другими! До безумия! Просто до потери памяти!

Под пристальные взгляды женщина, не попрощавшись, направилась к выходу, но всё же у двери остановилась. Видимо что-то она ещё припасла в своём рукаве до исчезновения с глаз долой. В её руке из ниоткуда появилась горстка ключей с несколькими брелочками. Она ими позвенела, разбавляя стоящую тишину, и положила на ближайшую старую, можно даже сказать древнюю, советских времён тумбочку.

— Раз уж решила оставлять ребёнка убереги его хотя бы от нищеты. Даю тебе ключи от квартиры в центре города, я в подобном жить не собираюсь, а тебе в самый раз. Выбор за тобой. Всегда можешь включить гордость и сказать «я сама». Но подумай о лучших условиях для своего дитятки.

— Я сама себе куплю квартиру. У меня есть бизнес и скоро он пойдёт в гору. - отвернулась Кира от матери, проявляя ту самую гордость.

Она не нуждалась в подарках, которыми её хотят задобрить.

— Ты в этом сама то уверена? - оставила Сицилла за собой последние слова, как пищу для размышлений, и исчезла.

Кира бросила мимолётный взгляд на ключи и пошла на кухню, а за ней и парень, который скрещивал пальцы за спиной, чтоб его не выперли, как это часто начало происходить в последнее время.

— Не хочешь принимать от неё я могу подыскать тебе квартиру. Сицилла в этом случае права, ребёнку нужны хорошие условия.

— Я знаю, что нужны. - вздохнула она, смотря на парня, который в свою очередь проговорил эти слова с комом в горле.

Пусть чей это будет ребёнок, он обязательно вернёт девушку и примет это дитя, лишь бы быть с ней рядом.

— Где хочешь квартиру?

— Лучше проваливай, сама разберусь. - села Кира за стол.

Она хваталась за голову, пытаясь не сорваться, не выплеснуть накопившиеся эмоции, которые на самом деле так трудно контролировать.

— Не отталкивай меня.

— Ты сам всё для этого делаешь. Поэтому оставь меня и исчезни с глаз долой!

Как бы парень не рвался разрешить все недопонимания с девушкой, та в свою очередь к этому не стремилась. Отталкивала его, когда он просил не отталкивать, не нуждалась в помощи, когда он желал её оказать. Они окончательно поменялись местами, и восстановят ли прежние!?

— Намереваешься всегда меня теперь отталкивать?

— Да, всё именно так.

— Ты даже не знаешь, что случилось на самом деле. - настаивал на своём Уилл, пытаясь качать права.

Кстати-ка в чужой квартире

— А это столь важно? - снова осыпалась новая порция холода со стороны девушки.— Я так не думаю. Уходи, Уилл, не падай ещё ниже.