Глава 21

Ариана

Я часто отталкивала Глеба. Он каждую ночь пробирался ко мне в комнату, ложился рядом и обнимал за талию. Он говорит – я люблю тебя. Он говорит – я не уйду. Он говорит – доброй ночи, моя любовь.

От его нежности я медленно схожу с ума. Разве я заслуживаю такого парня, как Глеб? Понятия не имею, как он просыпается каждый день в моей постели и смотрит на мои мучения. Смерть стоит под руку со мной.

— Все в норме? – в который раз задается вопросом Глеб. У него было хорошее настроение. Его выдавал легкий непринужденный вид.

— Тебе нужно забыть об этом вопросе. Я преспокойно сижу рядом с тобой. Как я могу быть не в норме?

— Ты заимела привычку молча переживать свои мысли, поэтому и спрашиваю.

Он накладывает нам макароны и усаживается рядом. Я ставлю тарелку на колени, приступая медленно смаковать каждый кусочек еды. И как у него только получается готовить так вкусно?

— Это не значит, что я сразу же выдам свои переживания.

— Будешь лгать? Ты не умеешь этого делать.

Пожимаю плечами.

— Во всяком случае, я в порядке.

— Помнишь, как ты потащила меня к реке пару лет назад?

Я даже не успеваю дожевать, как вдруг Глеб придвигается ближе, положив мои ноги к себе на колени, слегка раздвинул их, и его лицо оказывается перед моим.

— Конечно, помню. Твое недовольство било ключом!

Подняв руку к его лицу, я смахиваю упавшие на лоб волосы.

— Ариана, – он хватает мои руки, – я хочу, чтобы ты меня сейчас выслушала. Не перебивала, не пыталась прекратить разговор или тому подобное. Просто выслушай. Сделаешь это для меня?

Я могла представить, о чем он собирался мне сказать. И я хотела услышать это, потому что ответ у меня уже был готов. Неважно какими будут его слова.

— В то утро, когда ты повела меня к реке, я шел позади тебя и думал, насколько же нужно быть сумасшедшей, чтобы вместо отдыха встать глубокой ночью и нести на себе тяжелый рюкзак с едой. Тогда я мало понимал, чего ты хотела добиться этим походом. Но со временем ко мне пришло осознание, что таким образом ты хотела просто жить. Несмотря на свои пережитые боли, мою мрачную и рваную душу. Жизнь с каждым новым днем отнимала у нас что-то светлое, живое, настоящее. Ты вела борьбу не только со своими проблемами, но и с моими, хотя это я должен был сражаться за собственную жизнь. Потратила на меня долгие месяцы.

Я мягко смеюсь.

— Блин, я так много хотел тебе сказать. Всегда держал в голове готовый текст, а сейчас смотрю на тебя и не могу ничего вспомнить. Звучит отвратительно, да?

— Хорошо звучит. Продолжай. – Я вытираю мокрые дорожки, не прерывая зрительного контакта.

— В общем, в тот день я понял достаточно, чтобы окончательно заявить себе, что люблю тебя. Какое же облегчение я испытал, когда рвущиеся наружу чувства окутали меня с ног до головы. Мне попросту нужно было их принять, и я сделал это. Но я не мог увидеть в тебе того же, потому молчал столько лет. Твоя закрытость сбивала с толку, пока я не решился поцеловать тебя. Я словно ощущал внутри, что что-то между нами идет в совершенно другом русле. Свернуло не туда. В сентябре мы не были друзьями, Ари́. Я видел в твоих глазах любовь. – Парень глубоко вздохнул, опустив голову вниз. – Не знаю, это хорошие чувства, приятные, но они же имели какой-то разрушительный эффект.

— Лучшее, что происходило в моей жизни, Глеб. Та ночь была невообразимо прекрасна. Утром ты обнимал меня. Мое покалеченное сердце. Ты любил каждый сантиметр моего тела. Идеально. Я проснулась тогда и долго лежала в таком положении, потому что не хотела тебя будить. Мне казалось, пошевелюсь я маленько и тотчас спугну возникший между нами мир.

— Ты любила меня? Любила по-настоящему?

— А разве можно любить иначе?

Я притягиваю его к себе. Сжимаю широкие плечи, глажу по волосам.

— Объясни мне прямо сейчас, почему мы не могли быть счастливы столько месяцев? – Он берет мое лицо в руки.

— На тот момент я решила держаться от тебя подальше, чтобы не причинять боль, но ты ни в какую от меня не отходил. Мучал меня своими разговорами, вопросами. Становилось дурно, когда я говорила те ужасные слова, мол, нет во мне любви, и что ночь была ошибкой. Да ничего из всего произошедшего между нами не было ошибкой, понимаешь? Никогда! Я всегда хотела только тебя. Любовь должна была стать для меня сказкой, – еле слышно проговорила я.

Мое сердце не выдержит. Оно же не может биться еще сильнее?

— У тебя вся жизнь впереди. Долгая-долгая жизнь. Не хочу тянуть тебя назад. Совсем скоро именно так оно и будет. Не нужно...

Он берет меня за подбородок, но я не успеваю открыть глаза. Глеб накрыл мое лицо руками и прижался к моим губам своими. От неожиданности я вскрикнула и уже в следующую секунду почувствовала обжигающее пламя, обуявшее нас.

Мы прижались друг к другу. Наши губы вздрогнули и больше ничего, кроме поцелуя, не имело значения. Я растворилась. Чувствуя на языке вкус шоколада, я вцепилась в крепкие мужские плечи и обхватила его талию ногами. Глеб мог делать со мной, что ему вздумается.

Руки блуждали по всему телу. Мои. Его. Требовательные и сокрушительные. Я беспокойно сидела на его коленях, ощущая внизу неудержимое желание. Мы целовались и целовались, пока воздуха не стало мало. Но на этом мы не остановились. Я пыталась вздохнуть, успокоить сердце, в то время как парень провел языком по моей шее. Я сильнее прижалась к нему. Хотелось почувствовать его полностью. Ладони скользили по теплой коже.

Глеб стонет, когда я снова встречаюсь с его губами. Мы продолжаем бороться, и в этот раз он поднимается, а я сильнее вжимаюсь в него.

— В комнату, – вздыхаю я.

Мы оказываемся на кровати в считанные минуты. Глеб накрывает меня своим телом. Я чувствую его возбуждение, это еще больше подстегивает мое желание. Он принимается целовать шею, медленно опускаясь на грудь.

Подняв голову, он смотрит на меня. Я приподнимаюсь, снимаю майку, оставаясь в лифчике.

— Нужно остановиться, – говорит Глеб, тяжело дыша. Его грудь быстро поднимается и опускается. А мне хочется, чтобы моя обнаженная кожа соприкасалась с его.

— Прикоснись ко мне, пожалуйста, – прошу я.

И теряю над собой самообладание. Его горящие глаза подтверждают это.