Глава 20

Ариана

Андрей: можем увидеться?

Андрей: сестренка, пожалуйста, мы можем увидеться?

Андрей: я вспылил, милая, прошу тебя, могу я увидеть тебя?

Андрей: прости меня, не могу представить, насколько тебе тяжело сейчас.

Андрей: Ариана, я наговорил много плохого, позволь мне приехать. Мы поговорим и все уладим.

Мария отвлекается от книги и переводит взгляд на меня.

— Все в порядке? – спрашивает девушка, перелистнув страницу. Я киваю.

Она слегка ускоряет капельницу и проверяет иглу. Ее глаза мечутся от моей руки к телефону, на экране которого постоянно высвечивается новое сообщение.

Я не злюсь на него. У меня попросту нет желания заводить разговор с людьми. Веду беседы лишь с Марией. Анна Александровна снова назначила лечение и решительно приставила ее ко мне. Отказаться было нельзя, иначе меня забрали бы в больницу, чего я очень не хотела.

— Не хочешь проверить телефон? – Она тихонько кивает в его сторону.

— Ничего срочного, отвечу позже. – Я поглядела на систему. – Долго там еще? У меня уже рука затекла.

Ежедневные проколы мне осточертели.

— Минут десять – не больше. Мне продолжать или ты уже устала?

— Клонит в сон. Ты, видно, сама тоже устала. Читаешь без остановки.

— Только в такие моменты мне и удается почитать. На работе этого сделать не получится, а дома у меня ребенок, который требует материнского внимания.

— Почему ты не привела сегодня Аврору? – огорченно проговорила я.

— Ее отец вернулся с командировки. Она хотела прийти, но папочка уговорил остаться.

— В следующий раз возьми с собой. У меня есть одна затея и для этого мне нужен твой ребенок и ее замечательный краски.

Мария засмеялась. Она убрала книгу в сумку и нагнулась к моей руке.

— Болит? – Аккуратно подняв ватку, она посмотрела на меня.

— Ты исколола мне все руки. Думаешь, я чувствую хоть какую-нибудь боль? – шучу я, тяжело вздохнув. Из меня неожиданно вырывается кашель, но я сдерживаюсь.

— Терпи, не кашляй. Сейчас вытащу и помогу тебе.

Я изо всех сил сдерживаюсь, пока Мария проворачивает свои манипуляции и зажимает мой локоть пальцами. Затем она приподнимает меня, и я наконец закашливаюсь так, словно болею простудой. Из меня выходит огромное количество непонятной мокроты и это жутко раздражает. Самое плохое, что состояние меняется постепенно. Пару месяцев одно, следующие пару месяцев – другое. И так все хуже и хуже. Вероятно, я дошла до своего предела. Мой организм начинал выбиваться из колеи, и наступили самые тяжелые месяцы. Своего рода решающие.

— Ну, как ты? – Девушка гладит меня по спине.

— Легче. Надеюсь, вы даете мне что-нибудь от кашля, потому что последнюю неделю я уже не могу с ним справляться. До крови.

— Одышка меньше не стала?

— Нет. Разве мне может стать лучше?

Мария улыбается. У нее всегда такое мягкое выражение лица, от которого хочется зарыдать. Некоторые медсестры бывают очень злыми и никоим образом не уважают своих маленьких пациентов, а есть такие, как Маша. Таких я любила больше всего.

— В какой-нибудь солнечный день, когда ты будешь наслаждаться им, лежа на веранде, в доме раздастся звонок из больницы, – начинает Мария и берет мою руку в свою, – и тебе сообщат, что новое сердце уже в пути. И все невзгоды пропадут. Тебе сделают шикарную операцию, дадут прекрасную возможность исполнить заветные мечты. Ты будешь самой счастливой девочкой на всем белом свете.

Я прониклась этими словами. Она знала, что сказать.

— Мне иногда противно от самой себя. Я могу огрызаться на родителей и Глеба, игнорировать их просьбы. Плохо смотреть. Хотя я не имею в виду ничего такого. Физическая боль меня пытает и от того, что кто-то хочет ослабить это, я буквально взрываюсь. Почему так?

— Ты сама ответила на этот вопрос. Потому что тебе больно каждую минуту, а проблесков нет. Иногда все, что нам необходимо, – это молчание. Чтобы люди прекратили трещать возле уха. Не так ли?

Я падаю на кровать и киваю.

— Точно сказано.

Мария принимается бегать по комнате. Выбрасывает флакон из-под раствора и множество ампул. Убирает штатив для капельницы в сторону и собирает сумку. Становится печально из-за ее ухода. С ней безопасно, а когда она уходит, это ощущение пропадает.

— Ну, что, встретимся через пару дней?

— Буду скучать по тебе, – шепчу я, посылая воздушный поцелуй. – Ты замечательная.

— Рада слышать. Выполнишь несколько моих просьб?

— Какие это?

— Первое: расслабься. Чаще бывай на солнышке, отдыхай. Дыши полной грудью. Везет, что ты живешь загородом. Рядом лес, значит, свежий воздух. Второе: ответь на сообщения, хорошо? Кто-то пытается до тебя достучаться, наверное, не просто так?

— Я постараюсь. Спасибо тебе огромное, Маша.

Она наклоняется ко мне и аккуратно проводит рукой по щеке.

— Ты отличаешься от всех моих пациентов. Храбрая и сильная.

Я закрываю глаза. Сон сильнее меня. Чувствуя, как она прикасается губами к моему лбу, я окончательно погружаюсь в небытие.