Глава 30. Похмелье

— Вставай, алкашка!

Чей-то женский голос пробивался ко мне через подушку, которой была накрыта моя голова.

Затем последовала еще парочка оскорблений в мою сторону, но я на них не отреагировала. Просто лежала без признаков жизни. Голова чертовски болела, всё тело ныло, во рту был жуткий привкус, словно я какашки ночью ела. Да еще и правая коленка почему-то щипала. Что со мной приключилось сегодняшней ночью? Ни черта вспомнить не могу. Когда высунула голову из-под подушки, до меня, наконец-то, дошло, что я в чужой квартире сплю на чужой кровати в своей грязной порванной пижаме. 

— Проснулась? 

В дверном проеме показалась сестра Вика. А она-то тут откуда?

— Я в аду? — простонала я.

— Ага! А я твой личный дьявол, — усмехнулась она, — свалить отсюда не хочешь?

— Ты мне всегда не нравилась,—сказала я и уткнулась лицом в подушку.

—Ты даже не представляешь насколько наши чувства взаимны.

Она подошла ко мне и, стянув с меня одеяло, швырнула его на пол.

— Что вчера случилось? Почему у меня так голова раскалывается?

—Ты у меня спрашиваешь?

— Тут больше никого нет, — я провела взглядом по комнате, — кстати, а Вик где?

— Убежал. Сказал, чтобы я тебя разбудила, — она собиралась выйти из комнаты, но вспомнив что-то, остановилась и вновь повернулась ко мне лицом, — вставай уже, скоро твой возлюбленный приедет. Вик же за ним поехал. 

— Что? 

Я соскочила с кровати и в панике начала метаться по комнате. Не хватало еще, чтобы меня Матвей в таком состоянии увидел. 

—Твои детские тапочки-собачки под кроватью, — с издевкой сказала Аня.

— Спасибо, — спокойно ответила я и поползла под кровать,— а где твои кролики?

Я вспомнила нашу первую встречу с Аней. Она тогда была в обалденном платье, с крутой прической и в белых домашних тапочках в виде кроликов. 

— Тебе на день рождение подготовила, — недовольно ответила она и вышла из комнаты. 

Натянув на себя тапочки, я рванула к зеркалу и, увидев себя, чуть не разревелась. У меня опухла одна половина лица. Та самая, на которой я так сладко дрыхла. Я бы, наверное, не так сильно расстроилась, если бы у меня опухло все лицо, но опухла лишь половина. Боже, я похожа на Квазимодо. Такое не одним макияжем не поправить. 

Не успела я отойти от шока, как зазвенел дверной звонок. 

—Кто там?— послышался голос Ани. 

Голос отвечающего я не услышала, но была уверена на все сто процентов, что это Матвей.

— Здравствуйте, — да, это был Струнов, — я за Василисой Беловой. Она здесь?

— Да, она как раз проснулась. Вы уж объясните своей девушке, что не стоит вламываться посреди ночи в нетрезвом состоянии и ночном одеянии даже к своему другу. 

— Простите, что она вас побеспокоила, — виновато сказал Матвей. 

Ох, чувствую, подзатыльников мне не избежать.  

В комнату зашел один лишь Матвей, Аня потерялась где-то по дороге. Ну и слава Богу. 

Взглянув на него, мне захотелось превратиться в пыль. Он был настолько зол, что даже покраснел. Может это не от злости, а от стыда?

— Одевайся! — злобно процедил он,— В такси поговорим!

Я встала, отряхнулась и гордо заявила:

—Я готова.

—Ты так сюда приперлась? — кажется, я разозлила его еще сильнее. 

—Похоже, что да?

—В домашних тапках? О чем ты думала, Белова?!

Решив, что не стоит ему говорить, о чем я думала в тот момент и чем руководствовалась, я лишь глубоко вздохнула и опустила свои бесстыжие глаза вниз. 

— Пошли! — скомандовал он, и я послушно потелепалась за ним.

Стоило нам сесть в такси, как от Матвея сразу же последовал вопрос.

— Какого хрена ты к Вику поперлась?

И что мне ему ответить? Сказать правду, что хотела узнать, в кого он влюблен? Не вариант. Думай мозг, думай!

— Это было желание Мамаевой, узнать в кого влюблен Вик, —выпалила я, еще даже не совсем понимая смысл мною сказанного. 

Похоже, за меня ответил мой инстинкт самосохранения.

— Кюда йедэм, дарагой, — с акцентом спросил нас таксист, тем самым продлевая мою жизнь на пару секунд. 

— Проспект мира двадцать девять, второй подъезд, — Матвей назвал мой адрес. 

— Слюшаюсь, —сказал таксист, и, нажав на педаль, машина рванула вперед.

— Я знал, что без Мамаевой здесь не обошлось! Убью ее, убью! — Струнов сказал это с такой злобой, что мне аж страшно стало.

Дальше мы продолжили свой путь молча. В голове у меня рисовались страшные картины расправы Матвея над Дашей. Попытавшись отвлечься от ужаса, творящегося в моей голове, я посмотрела на Струнова и поняла, что в его голове происходят те же действа. Только он их ужасом не считает, скорее возмездием или восстановлением справедливости.

Выйдя из такси Матвей накинул на меня свою куртку и, взяв за руку, потащил домой. На улице было жуть как холодно и от этого мои зубы застучали с неведомой доселе силой.

— Открывай! — скомандовал Матвей, стоя перед входной дверью в мою квартиру.

— У меня ключей нет, — я пожала плечами. 

Он посмотрел на меня так, что мне показалось еще чуть-чуть и я точно схлопочу хорошего подзатыльника.

— Ну и учудила, — бубнил он себе под нос, нажимая кнопку дверного звонка.  

Дверь распахнулась и перед нами предстала "красавица" Мася. О вчерашнем макияже напоминали два расплывшихся под глазами черных пятна. Она мне панду сейчас напомнила. Точно, панда-анарексичка - вот кто она. Если бы не злой как черт Матвей, я бы не выдержала и рассмеялась вслух. Но его озлобленное лицо заставило меня подавить в себе это желание. 

— Где Мамаева? — сквозь зубы процедил он, пододвигая Масю, чтобы пройти в квартиру. 

— А она разве не с тобой до Вика уехала?— спросила у меня подруга.

— Вроде нет, — ответила я. 

Черт! Не помню! Я ничего не помню!

— А финиш у тебя откуда такой? — она тыкнула пальцем мне в лоб.

— Да хрен его знает, — ответила я и села на пуфик, стоящий в прихожей. 

— Где вы эту ненормальную потеряли? — Матвей задал вопрос, на который я бы сама хотела найти ответ. 

— Домой она не возвращалась, — напомнила Мася.

— И со мной ее вроде тоже не было. Значит она потерялась где-то по дороге домой. Может на нее маньяк напал или ее похитили?

— Да если бы! Мне так повезти не может, — вмешался в разговор Матвей. 

Гнева у него немного поубавилось. 

Словно ответом на наш вопрос по квартире вновь пролетела мелодия дверного звонка. Открыв дверь, я увидела перед собой счастливую, сияющую, как солнце, Дашу. 

— Ты где пропадала? — спросила я, пропуская ее в квартиру. 

Она рухнула на мой пуфик и загадочно улыбнулась. Всю идиллию нарушил не на шутку взбешенный ее поведением Матвей.

— Ты какого черта ее напоила?! — он взял Дашу за плечи и поднял бедную девушку в воздух, — Она — не  ты, и никогда тобой не будет! Она чиста и невинна, и ты не посмеешь мне ее испортить!

Я думала, что Даша напугается, ну, или заплачет, в крайнем случае. Нет. Она лишь мило ему улыбнувшись, сказала?

— Боишься, что тебя опережу! 

Все! Точка не возврата была пройдена и Матвей, чей рассудок был затуманен гневом, замахнулся на Дашу. Слава Богу, я успела вовремя поймать его руку. 

— Струнов, с ума сошел?! Девушку бить будешь?! — пропищала я. 

В этот момент даже и не знала, что от него можно ожидать. Меня бы он не тронул, а вот Дашку в любой момент прибить мог.

Матвей опустил Мамаеву, и глядя то на меня, то на нее, злобно процедил сквозь зубы.

— Еще раз я увижу тебя пьяной, не важно где и при каких обстоятельствах, можешь считать, что между нами все кончено! 

Я и представить себе не могла, что моя глупая выходка может поставить наши отношения с Матвеем под угрозу.

— А ты, — теперь его взгляд был устремлен на Дашу, — будешь полной идиоткой, если не прекратишь ее под себя подстраивать. Что ты можешь ей показать в своем мирке? Одиночество? Нескончаемое и беспросветное одиночество? Ты же по койкам мужским потому и прыгаешь, что значимость свою почувствовать хочешь. Да все не получается. А она тебя ценит, — он показал на меня указательным пальцем, — просто так. Без всякой корысти. Узнаю, что ты ее еще во что-то впутала, головешку тебе оторву.

На последних словах он приблизился к ней на такое короткое расстояние, что у меня даже сердце от страха чуть не вылетело.

— А с тобой, — он вновь вернулся ко мне, — мы завтра обо всем поговорим. Пока отсыпайся и приводи себя в порядок. Мне домой пора. 

Он вышел из квартиры, даже не поцеловав или хотя бы обняв меня. Мы втроем стояли как вкопанные, находясь в полном шоке от поведения Матвея.