Глава 10. Понедельник - день тяжелый

Всю сегодняшнюю ночь я, как сумасшедшая, проревела в подушку. Поэтому на утро я выглядела как не выходящая месяц из запоя пьяница. Глаза опухли до такой степени, что я не смогла их полностью открыть.

Мой мир, к которому я так привыкла, кардинально изменился. Розовые очки разбились вдребезги, и мир предстал передо мной таковым, каким он и являлся на самом деле. Не то, что я себе навыдумывала, а реальный, жестокий мир полный лжи и предательства. И друзья разом исчезли... просто потому, что не выгодно им стало быть со мной. Какая выгода Натке дружить со мной, если Сенька меня любит, а не ее? Какая выгода Сеньке со мной дружить, если я никогда не смогу ответить взаимностью на его чувства? Так и получается, нет выгоды — нет друзей.

И только мысли о Матвее воодушевляют меня на поход в школу, не дают окончательно пасть духом. Когда я думаю о нем, когда вспоминаю его поцелуи, мои губы невольно расплываются в улыбке. Как же здорово кого-то любить и вдвойне приятнее осознавать, что ваши чувства взаимны.

Одевшись, я напоследок взглянула в зеркало. Да уж, видок не лучший. И почему в школе не принято солнцезащитные очки носить, сейчас бы меня это спасло. Накинув рюкзак, я пошла в школу.

— Здравствуйте, Клавдия Михайловна, — сказала я, просовывая гардеробщице куртку.

— Здравствуй Лиса. Как выходные провела? — увидев мое лицо, она добавила, — вижу, что хорошо.

— Я бы так не сказала.

Я не стала впадать в детали и, взяв номерок, собралась идти в класс. Остановил меня вошедший в школу Кузнецов. Я молча смотрела на него, не зная, следует ли мне заговорить с ним первой, а он просто прошел, словно меня и нет. Как же в этот момент было обидно. Перед ним-то я в чем была виновата? Я развернулась и направилась в класс. Странно Натка пришла?

Ответ на свой вопрос я получила, стоило мне переступить порог кабинета: Натка сидела на своем месте, а на моем была Юлька Илязова, которая обычно сидела с Матвеем.

Я не растерялась и пошла села на место Юльки, поближе к своему Струнову. Достав из рюкзака тетрадь с ручкой, я стала дожидаться свою любовь. Через какое-то время в класс зашел Кузнецов. Завалившись на свое место, он даже не заметил, что теперь позади него сижу не я. Мое ожидание продолжилось. Ну где же Струнов? Он единственный, кто способен скрасить этот день. Через пару минут в класс зашел и Струнов. Только он был не один. Матвей шел, держась за ручку, с Абдулгаковой. Может, они решили остаться друзьями?

— Васька, а ты тут  что делаешь? —удивилась Роза, когда они со Струновым подошли к его парте.

— Просто... эм... Юля села на мое место, и я решила..., — я неуверенно принялась оправдываться.

— Не важно, — перебила она, — ты можешь пересесть за последнюю парту? Мы просто с Мети хотим посидеть вместе.

С Мети? Господи, кто додумался называть так Матвея? Посидеть вместе? Да с какого это черта?! Он мой!

— Лис, буду очень тебе благодарен, — он посмотрел мне в глаза, и у меня внутри словно что-то оборвалось.

— Да, конечно, — мой голос был практически не слышен. 

Я быстро собрала свои школьные принадлежности и пересела куда меня попросили. Я, как идиотка, пыталась сдержать слезы, считая до десяти и обратно. Но ничего не помогло. Слезы, эти предательские слезы, появились на моих глазах. Слава Богу я сижу за последней партой и никто меня не видит. У меня есть время до конца урока, чтобы успокоиться. Я посмотрела на веселую Натку, которая что-то обсуждала с Илязовой, равнодушный Сенька, послушно записывающий то, что говорит учительница. И все у них хорошо. Никто не страдает из-за того, что меня теперь нет рядом. Я посмотрела в сторону Струнова и увидела, как он обнимает Розу, пока та вникает в тему урока.

"Какая же ты глупая, Лиса" — в моей голове всплыли слова, сказанные накануне Сеней. Как же он был прав. Теперь мне вдвойне больнее. Сердце мое уменьшилось до размера семечки. Дышать стало тяжело, но я старалась успокоиться. Вот только, как всегда, ничего не получалось. Понимая, что я сейчас разревусь просто во весь голос, я закинула в рюкзак тетрадь и ручку, и, не спрашивая разрешения учительницы, рванула прочь из класса. Мне срочно нужно было домой, подальше от этих лицемеров!

Когда я подбежала к гардеробу, Клавдия Павловна даже вопроса не задала мне, почему я ухожу посреди урока. Все было написано на моем лице. Она молча выдала мне куртку, и я, надев ее, выбежала на улицу. На свежем воздухе меня чуть-чуть отпустило. Капли дождя перемешивались с моими слезами, и прохожие не имели возможности заметить, как я плачу.

До дома я дошла быстро. Со мной всегда так: чем больше я нервничаю, тем быстрее иду. Сегодня моя нервная система подверглась такой атаке, которой ранее никогда не подвергалась. Этот понедельник - самый ужасный день в моей жизни.

Дома я завалилась в постель и укрылась теплым одеялом. Устала плакать. Уже и слез-то нет. Я просто начала выть. Кот смотрел на меня как на душевнобольную.

— Тебе меня не понять, мохнатый, - сказала я коту.

Вот что с людьми делают горе и одиночество - от безвыходности мы начинаем общаться с животными.

— Представляешь, а он меня предал! Явился на урок со своей Абдулгаковой, а со мной как будто ничего и не было! А Сеня... помнишь его? Я всегда думала, что он мне друг. Но даже он ничего не сделал, видя насколько мне плохо. А говорил, что любит! Врун! Не любить, не дружить не умеет! А Натка оказалась такой подругой, с которой и врагов иметь не нужно. Она им всем еще фору дать может! Рухнул... рухнул мой былой мирок. Из мира детства меня резко перенесло во взрослую жизнь. А я ведь совсем не готова была к переменам! Да что я перед тобой распинаюсь, ты же все равно ни черта не понимаешь!

Я кинула в кота маленькую подушку, но не попала. Он недовольно посмотрел на меня и ушел из комнаты. Отлично! Теперь и кот на меня обижен!

До позднего вечера я провалялась в кровати, пытаясь понять поведение Матвея. Если с Натой и Сеней мне все было ясно, то Струнов для меня оставался темной лошадкой. Он ведь всё мог объяснить мне. Но нет! Он сделал вид, что я нужна ему, а потом просто взял и вытер об меня ноги. Забыть бы о них всех, хотя бы на время.

Когда мне надоело валяться дома, умывшись и одевшись, я направилась гулять в парк. Вечерами там всегда многолюдно. Попробую раствориться в толпе.

Парк находился в пяти минутах ходьбы от дома. Дождь уже стих, но оставил после себя огромные, непроходимые лужи. Я, словно лягушка, прыгала от одного кусочка сухого места к другому. С такой погодой нужно папины керзачи одевать, в которых он ездит на рыбалку. Я зашла в кафе, стеклянная стена которой выходила на самое оживленное место в парке - фонтан. Посетителей здесь было немного. Я села у самой стены и, заказав себе молочный коктейль и картошку фри, стала наблюдать за людьми. Все они чем-то были заняты: кто-то катался на скейте, кто-то на роликах, у самого фонтана стояли пять парней, болтая о чем-то веселом, постоянно смеялись, на скамейке сидела влюбленная парочка, которая не могла отвлечься от поцелуев.

— Лиса, привет, — услышала я за своей спиной мужской голос и вздрогнула от неожиданности. 

Обернувшись я увидела перед собой Вика.

— Привет, - ответила я и продолжила смотреть в окно.

— А ты чего здесь одна? Где Ната? Где Сеня? - он устроил мне допрос. 

Да какая ему разница где они? Какого хрена он вообще везде сует свой нос.

— У них спроси! Я за ними не слежу!

— Вы поссорились?

— Ты чего до меня докопался?! - моя нервная система не выдержала этого допроса, и я сорвалась. 

Весь вечер мечтала это сделать, и тут подвернулся такой шанс. Ну уж извини Вик, сам напросился.

— Успокойся, я просто спрашиваю, - он остался спокоен.

— Иди у дружка своего спроси, не фиг меня мучить! Ни Натку, ни Сеньку больше знать не желаю! Никогда они мне друзьями не были, так просто муляжи!

— Успокойся, объясни нормально, что случилось?

— А случилось то, что меня все предали! Все, кому я доверяла, воткнули мне нож в спину!

— Может ты преувеличивать?

— Ты серьезно? Я бы рада преувеличить, но увы! Моя лучшая подруга споила меня и специально притащила  к Струнову на вечеринку, чтобы я с ним там переспала. Она, видите ли, так рассчитывала Сенькину любовь ко мне убить. А что там со мной было бы — ей не важно! Сенька вообще сделал вид, что меня никогда не существовало, Матвей повел себя точно так же! И ты действительно смеешь думать, что я преувеличиваю?

— Так это Натка тебя споила?

— Да!

— Знаешь, а ты забей на них! Пошли со мной, я тебя буду отвлекать от дурных мыслей.

Он взял меня за руку и чуть ли не силой стал тянуть за собой.

— Хорошо, я пойду, только прекрати уже эти попытки оторвать мне руку.

Он отпустил мою руку и стал ждать, когда я одену на себя куртку. Я не стала его злить и быстро оделась.

— Хочешь поменять жизнь? — спросил он, выходя на улицу.

— Да, — ответила я, вдыхая свежий воздух.

— Начни с прически. Ведь с этого у женщин начинаются перемены?

— Не знаю, в первые такое слышу.

— Доверься мне, — сказал Вик и взял меня за руку.

Он вел меня в другой район, а я послушно шла, гадая, что же он придумал.

— Ну вот мы и пришли, — радостно заявил он, остановившись у здания салона красоты.

— Прости, но я с собой денег не взяла.

— Не парься, здесь денег не нужно.

— Что-то этот салон не очень похож на социальную парикмахерскую, — я еще раз взглянула на огромную яркую вывеску с надписью "Элит-Лиллит"

— Это салон моей матери.

— Ты решил меня со всеми своими родственниками познакомить?

— Не дай боже! У меня довольно странная семейка, после знакомства с ними ты сразу прекратишь со мной общаться. Хотя, ты здорово смогла заткнуть мою сестру.

— С твоими родителями я себе такого не позволю.

— И не придется. Они в Москве. Так что не упрямься и пошли.

— Вик, я не уверена, что...

— Цыц! — он перебил меня, — менять жизнь нужно молча.

Я, глубоко вздохнув, послушно замолчала. Перемен хотелось до такой степени, что даже своими принципами я готова была поступиться.

Когда мы зашли внутрь, от увиденного я непроизвольно "ахнула". Интерьерчик тут был не из дешевых: черный паркет на полу, кремовые обои, поверх которых висели плакаты с известными моделями, в зоне ожидания находились два черных кожаных дивана, между которыми стоял небольшой стеклянный столик круглой формы с множеством журналов на нем. На рецепшене, за черной деревянной стойкой, стояла весьма миловидная администраторша и с кем-то разговаривала по телефону.

— Завтра в шесть у нас есть свободное время. Вам подойдет? Хорошо, тогда я Вас записываю. Назовите Ваши фамилию и имя... Васильева Маргарита. Все, я вас записала. До свидания.

— Привет Анют, — поздоровался Вик.

— О, Вик, привет, — она широко ему улыбнулась.

— Я пришел по делу, — серьезно произнес он, — мне нужен свободный мастер.

— Сейчас свободна Надежда Александровна..., — начала она, но Вик не дал ей договорить.

— Мне нужен женский мастер для вот этой молоденькой девушки, — он подтолкнул меня поближе.

— Я думаю, здесь работа для Молчковой.

— Ты прямо читаешь мои мысли, Анюта. Проведи девушку к ней и попроси, чтобы она всё сделала по высшему разряду. Мы решили менять жизнь.

— Как скажешь, Вик.

Девушка вышла из-за стойки, и я невольно обратила внимание на ее фигуру. Да ей самой бы моделью работать! Длиннющие ноги, грудь размера третьего точно, и тонкая талия, которую хорошо подчеркивала строгая юбка-карандаш.

— Следуйте за мной, — она обратилась ко мне. 

Я послушно пошла вслед за ней.