«Близкая»

Глава 27Данила

Брюки мне после химчистки привезли на адрес родителей. И я еду забрать. Заодно и ещё кое-что из вещей.

Ворота открыты. Отцовская тачка наполовину жопы торчит на улице. Паркуюсь рядом.

Осматриваю его машину. Краска на крыле содрана.

Отец все там же. Словно весь наш большой дом превратился в диван в гостиной. И снова нетрезв. Не брит. Помят. Прокурено так, что дышать противно. На плазме без звука мелькает какой-то трешовый фильм: голые шлюхи, стрельба, наркота по столу...

Мне кажется, я захожу сюда к нему и попадаю в какую то вязкую мглу.

- Привет, - падаю в кресло напротив.

- Мхм... - бродит взглядом по пустым стенам.

Наши картины распроданы.

Они не были слишком уж дорогими. Но все же... Мне они нравились. Их покупал дизайнер, когда я ещё был совсем пацаном. А наш дом - живым. Я бы их забрал. Но меня никто не спросил.

- Нахера ты за руль садишься, пап? Ты же не просыхаешь.

- Да я даже на автопилоте вожу лучше, чем ты, понял? Так что не нравоучай. Я ж тебя не нравоучаю. Будешь? - двигает ко мне граненый хрустальный стакан дном бутылки.

- А если кто-то въедет в тебя, а ты в дрова?

- Я ещё не настолько нищий, чтобы не решить эту проблему.

Наливает и себе, и мне.

- Нет. Не хочу. А что у тебя с бизнесом?

- А его больше нет.

- И чего - целый день квасишь теперь?

- Ты об этом хочешь поговорить? - делает глоток, пьяно моргая.

- Нет. Не об этом.

Мне с ним говорить не о чем. Но хочется как-то эмоционально его выдернуть что ли из этой мглы. Как то же это происходит в других семьях. И я пытаюсь, представить, что я мог бы сказать, например, Бессо Давидовичу, чтобы вырвать его из рутины и вызвать какие-то позитивные эмоции.

- А у меня девушка появилась. Юля.

- Какая по счету?

Цокнув, смотрю в потолок.

- Нет, - корежит меня. - Любимая девушка.

- Эти - хуже всего, - морщится отец.

- Почему?

- Потому что бляди - все. Но эти - "любимые" - ещё и под шкуру залезают.

- Не все бляди.

- Все. Самые бляди те, кто сначала много рисуются, набивает себе цену, играет с тобой в отношения, вместо того, чтобы честно озвучить ценник. Как твоя Юля, - пренебрежительно.

- Ладно, стоп, - сжимаю переносицу, сдвигая резко ногой журнальный столик между нами в его сторону. - Не вышло разговора.

Бутылка падает, алкоголь льется на ковер.

- Пошел отсюда!

Отец раньше не был груб. Был равнодушен и всегда занят для меня. Теперь - вообще какое-то дно. И хотелось бы сказать, что виновата мать, что ушла. Но, возможно, она ушла, потому что он стал опускаться на это дно.

Ухожу к себе наверх. Настроение - дерьмо.

Такое странное ощущение. Всегда был мажором из богатой семьи. А теперь никто из неблагополучной. Иррациональное чувство стыда пиздец как шевелит корону. Хотя корона моя от Беса, а не от отца. Но все равно шевелится, грозясь рухнуть.

Надеюсь, Юля не попросит познакомить ее с родителями. Так как этого не будет.

Забрав ещё одну сумку с вещами, уезжаю.

Времени до выставки ещё много.

Чтобы хоть как-то реанимировать себе настроение, покупаю цветы для Юли, розовое шампанское, коробочку авторского шоколада.

Делаю круг по центру, рассеянно придумывая чем еще можно оформить наш вечер.

Поглядываю на экран телефона. От Ренаты несколько сообщений. Не открываю. Хотелось бы, чтобы от Юли...

Делая очередной круг встаю в пробку. Впереди авария. Нервно поглядываю на время, постукивая пальцами по рулю.

Идиот... Надо было заранее ехать к галерее. Теперь могу и опоздать. На ближайшем перекрестке половина тачек уходит налево.

Надолго там или нет? Выглядываю, приближаясь к аварии. Тачку грузят на эвакуатор. На автомате ловлю в фокус номер. Сто восемьдесят один. Как у отца...

Грудь неожиданно спирает от волны адреналина.

- Да ну нахуй!

Вылетаю из своей машины, обхожу грузовик, чтобы посмотреть буквы на номере.

Наша!!

- А где водитель?? - спрашиваю у погрузчика.

- Менты увезли. Людей сбил.

- Че-го?!..

- Пьяный в хлам, вообще... Сволочь.

Сглотнув ком в горле, возвращаюсь за руль. Набираю отца. Не отвечает. По инерции набираю маму. Не доступна. Звоню Бессо. Кому же ещё мне звонить.

- Ахметов.

- Бес... Ты можешь в ментовку подъехать?

- Даня... - шокированно и рассерженно. - Ты опять что ли?!

- Не я. Отец людей сбил пьяный. Я не знаю что делать.

А он что тут сделает, Милохин? Сколько можно его дергать?

- Ладно! Не надо! Я сам!

Скидываю вызов.

На пропускной ментовки меня не пропускают.

- Не положено. Ждите когда с вами свяжется следователь.

Ловлю боковым зрением знакомое лицо. Отец Юли!

- Михаил Владимирович! - окликаю его.

Озадаченно разворачивается.

- Опять ты?!

- Опять - я.

- Чего надо? - ведёт с подозрением бровью.

Я пытаюсь начать объяснять, но меня сносит в эмоции. И я затыкаюсь, поджав губы. Лицо каменеет.

- Ладно, Гультяев, пропусти.

- Спасибо.

- Быстрее только. Работы полно.

Иду рядом с ним по коридору.

- Там к Вам Вячеслава Романовича Милохина привезли. Он... Людей сбил.

- А тебе какая печаль?

- Милохина... Ну...

- Брат? Отец?

- Отец.

Вздыхает.

- Насмерть сбил?

- Я не знаю, - подрагивает мой голос от ужаса.

- Какие Вы проблемные - Милохины...

И мне опять стыдно, словно это я виноват в произошедшем.

- Сядь, - показывает на откидные кресла у стены между кабинетами.

Но я не могу сесть, меня подкидывает.

Чо, блять, он наделал, вообще?!

Будильник на телефоне пиликает.

Юля же там меня ждёт! Открываю мессенджер.

Что писать-то?! Как не напиши - полный отстой!

- Милохин, зайди.

На ходу быстро пишу пару слов с извинением. Захожу, куда пригласил меня Гаврилин.

У отца берут показания...

Я стою в дверях, чувствуя себя маленьким пацаном, который никак не может повлиять на ситуацию.

- Юль, что-то срочное?

Мои внутренности дергаются. Разворачиваюсь к майору.

- Возьми такси. Не получается у меня. Опять Милохин этот... Прописался у нас! - недовольно глядя мне в глаза. - Да с аварией они здесь... Перезвоню.

Меня отводят в другой кабинет, отдают кое-какие личные вещи - часы, портмоне, документы...

В реанимации двое, - слышу из разговора.

Мое сердце надсадно стучит.

- Я без адвоката показания давать не буду, - вальяжно откидывается на спинку стула отец.

До девяти лет лишения свободы...

Я закрываю ладонью глаза.

Жесть!!!

- Если пострадавшие выживут и с их стороны никаких претензий не будет, то можно скостить до условно четыре года. Это самый лучший расклад. Но я бы на него не рассчитывал особо.

- Сколько они хотят? - морщится отец.

- Семья женщины хочет восемь миллионов на лечение и содержание после реабилитации. Там перелом тазобедренного и черепно-мозговая.

- Охерели... - пьяно.

- Ты чего несёшь, отец?! - рявкаю я, сжимая кулаки. - Соглашайся!

- Я твои отдам, ты не против? - оскаливается на меня.

Отдавай! - набираю в грудь воздух.

- Он против, - заходит Бессо.

С ним Лев Русланович Тарханов, отец Марата, наш юрист периодически.

Тянут мне руки. Я пожимаю и сразу начинаю чувствовать себя человеком. Быстро выясняют ситуацию.

- Данила, пока твои личные деньги с продажи дома не будут переведены на твой счёт, никаких расчетов с пострадавшими. Потом - пожалуйста.

- Но... - развожу руками. - Не я же их заработал.

- Никаких "но". Треть дома юридически принадлежала тебе. Не ты пил, не ты сел за руль пьяным, не ты сбил людей. Не за твой счёт будет выкуплена свобода.

- Иди сюда, - вытягивает меня Бес в коридор. - Он совершил преступление! Ты чего хочешь сейчас сделать? Вытащить?!

- Бес, ну ты же всегда меня вытаскивал! Никогда не бросал!

- Я вытаскивал мальчишку, который ошибся. И на которого я имею достаточно влияния, чтобы он осознал, что так нельзя!! Много ты влияния имеешь на отца? Или завтра будешь оплачивать лечение очередным пострадавшим? Нет, Даня! Пусть идёт длинным и сложным путем. Ты ему не воспитатель!

- Я не могу так... Его посадят... Он же отец! Ты же сам топил, что надо уважать.

- Иногда это во благо, что посадят. И именно это и есть - уважение. Не мешать этому ходу событий.

- Я хочу подумать. И поговорить с ним, - мечусь по коридору.

- Завтра поговоришь. Когда протрезвеет.

Бессо забирает у меня из рук его портмоне. Открывает, забирает карты.

- Это полежит у меня в сейфе пока. Придёшь в себя - заберёшь, хорошо?

- Спасибо...

- Всё! - хлопает по плечу. - Лев Русланович узнает какая срочная помощь нужна пострадавшим. Завтра позвонит. А ты поезжай. Не надо на себя его вину переодевать. Он взрослый мужик, не больной, не ущербный и сам выбрал эту реальность. Иди.

Толкает в спину.

Делаю несколько шагов. Оглядываюсь.

- Иди-иди...

В расстегнутой куртке выхожу из здания. В полном раздрае иду к брошенной до шлагбаума машине.

Опираясь спиной на тачку, поднимаю взгляд вверх. Внутренняя истерика немного отпускает, шок проходит. Вместе с ними ощущение, что мой мир рушится - тоже.

- Дань! - неожиданно влетает в мои объятья Юля.

Обнимая за пояс, кладет голову на плечо.

- Я так испугалась. С тобой все хорошо?

В груди взрывается от благодарности!Стискиваю...

Отстраняюсь, разглядывая. Она такая красивая! Как с обложки. И снова обнимаю крепче.

Закрываю глаза и зацеловываю ее волосы, лицо. Утыкаюсь губами в шею. И молча укачиваю ее, нас...

- Ты не обижайся, пожалуйста, - шепчу я.

Получаю в ответ много теплых поцелуев в лицо.

Мне сейчас все равно, что красивая. Я глазами не вижу ничего. Она для меня сейчас близкая... И очень-очень ценная. Потому что таких людей у меня мало. И она туда зашла. Красивая-некрасивая теперь ничего уже не решает.

- Ты цел? - отстраняется она от меня, чтобы заглянуть в глаза.

Неуверенно киваю.

- Давай, в машину сядем? - с тревогой поглядывает на окна ментовки.

- Да, конечно...

Продолжение следует...Что не глава, то жесть)😅 Попытаюсь выложить ещё одну главу!❤️