fifteen

Music: (Dynasty — MIIA).

Одиночество и Тьма, единственные вечные, верные спутники, не способные предавать.

Loneliness and Darkness, the only eternal, faithful companions, not capable of betrayal.

Наше тело постоянно испытывает страдания, и постоянно мы в поиске способа, как всё это пережить, доставив себе, насколько это возможно, меньше боли.

Часто внутри человека раздаётся непонятная боль.

Боль прошлого.

Такая боль возникает именно тогда, когда очень хочется что-то вернуть, но время оказывается намного сильнее нас, и оно нам неподвластно. То же самое творилось и с Ким. Её душа изнывала от невыносимой тяги всё вернуть назад и конкретно изменить. Когда девушка услышала слова, слетевшие с уст монстра и повествующие о том, что она вовсе никому не нужна, ей стало так противно. Противно от самой себя. Она ведь действительно никому не нужна. Родители бросили её, опираясь на нарастающие проблемы, брат последовал их примеру, что уж там говорить про этого безумца, зовущего себя — «Смертью». С чего бы она вообще была нужна ему? Ради мести? Но какой именно, ведь она ничего не сделала ему? Девушка ненавидела себя за это чувство неизвестности. Ей показалось, что она возомнила о себе слишком много. Дориан не стал бы убивать её. Ему просто не было с этого выгоды. И, знаете, на самом деле, Грэй был прав. Он действительно её не искал, даже не собирался. Ким сама нажила себе приключений, от которых до сих пор не может избавиться. Возможно, она только накручивает себя, придумывая невесть что, но ведь угрозы, посланные в её адрес — не выдумка, они действительно были, и не раз. С каждым днём сумасшествие пробиралось к ней всё ближе и ближе. Каждая секунда казалась невыносимо длительной, а минута и вовсе бесконечностью.

Ким залетела в дом и крепко захлопнула за собой дверь, показывая тем самым своё беспокойство и раздражение. По бледным щекам стекали слёзы, подобные кристальному водопаду. Её сердце обливалось алой кровью, а тело не поддавалось никаким действиям. Сейчас девушка была готова утонуть в собственной глупости и никогда оттуда не выныривать.

Телефонный звонок окончательно выбил Ким из колеи самоуправления. Девушка достала мобильник и устремила свой туманный взгляд на светившийся экран. Её руки задрожали от злости и перенапряжения, а изо рта вылетел уставший стон.

— Ким? — женский голос, доносившийся из динамика телефона, значительно дрожал.

— Кэтрин, прошу, оставь меня в покое, — не скрывая дрожащий голос, прошептала блондинка.

— Ты плачешь? Что у тебя случилось? Давай, я приеду, и мы обо всём спокойно поговорим, ладно? — каждое слово, будто пистолет, стреляло студентке в голову, отдаваясь шумным эхом.

— Не стоит, Кэтрин. Мне уже ничем не помочь. Все кусочки моего хрупкого счастья упали в бесконечную тьму, забирая меня с собой. Теперь я окончательно убедилась в том, что несчастна, — пролепетала блондинка, вытирая очередную скатившуюся слезинку.

— Несчастным или счастливым человека делают только его мысли, Ким, а не внешние обстоятельства. Управляя своими мыслями, ты управляешь своим счастьем, помни это.

Кэтрин сбросила трубку, а студентка вновь осталась одна, разбитая своим же любопытством. Девушка сняла грязную обувь и направилась в свою комнату. Открыв дверь, блондинка, не спеша, зашла в мрачное помещение и сняла с себя всю одежду, оставив одно лишь нижнее бельё. Её голова была затуманена жуткими мыслями о её гнилом положении, которое твердило ей, что хуже уже быть не может. На улице по-прежнему шёл дождь, и сейчас он вовсе не успокаивал девушку. Её рука медленно прошлась по блондинистым волосам и опустилась вниз.

— Ах, чертовка Кэтрин, зачем ты пришла!? — завопила блондинка не своим голосом, услышав утомительный звонок на первом этаже.

Натянув на себя длинную футболку, прикрывающую её попу, девушка спустилась вниз и подошла ко входной двери. Её маленькая ручка легла на замок и открыла его. Дверь тут же распахнулась, и перед Флорес предстала невысокая женская фигура, держащая в руках малиновый зонт.

— Ну, здравствуй, моя дорогая! — мягко улыбнулась девушка и обняла недоумевающую блондинку.

— Если ты забыла, я всё ещё зла на тебя! — отодвигаясь от Кэтрин, фыркнула Ким.

— Ох, какая жалость, а я принесла твоё любимое печенье, — самодовольно улыбнулась брюнетка и протянула небольшую упаковку в руки студентки.

Флорес отстранённо улыбнулась, но всё-таки приняла подарок сокурсницы. Пока Кавана раздевалась, блондинка достала из небольшого серванта две чашки и блюдце, на которое вскоре высыпала печенье, а стеклянные изделия девушка наполнила зелёным чаем, добавив туда совсем немного сахара.

Усевшись за стол, однокурсниц окутала напряжённая тишина. Каждая из них что-то обдумывала, не желая портить такой прекрасный покой. Ким сидела, сложа руки в замок, а Кэтрин каждые десять секунд отпивала из чашки чай. Девушки не знали с чего начать разговор. Как сделать так, чтобы атмосфера хоть немного превратилась в дружелюбную, а не в нагнетающую.

— Как узнать, безумен ты или нет? — неожиданно прервала тишину Флорес.

— Думаешь, ты безумна? — спросила брюнетка, заправляя длинные рукава своей водолазки.

— Не знаю, — ответила Ким, понуро устремив свой взгляд на однокурсницу. — Знаешь, я никогда не задумывалась об этом. Мне никогда не приходилось сталкиваться с подобным, до этого времени. Я столько всего пережила за эти считанные дни, тебе даже и не снилось. Во мне каждую секунду зарождается новая капелька слабости и боли. Порой, мне кажется, что скоро вся эта дрянь убьёт меня.

— Безумные редко задаются вопросом, сумасшедшие они или же нет, — глубокомысленно ответила девушка с тёмными волосами.

Флорес тяжело вздохнула и, подняв голову, многозначно взглянула на Кавану, пытаясь не разреветься.

— От этого мне не легче, Кэтрин, — прошептала блондинка. — Когда ты пропитан болью, всё вокруг не имеет значения, понимаешь? Меня волнует лишь поведение этого мерзкого блондина, Дориана, который вечно пытается мне навредить.

Казалось бы, что может быть хуже неудач и провалов? Я думаю, мысль о том, чтобы бросить пытаться, что сейчас и мучило Ким. Я всегда беспрекословно верила, что боль — это движущая сила, которая заставляет нас сделать то, что мы должны сделать. Она помогает нам взять себя в руки и продолжать бороться. Но что, если нет ничего, за что можно было бы вести борьбу? Что, если ты уже всё потерял? Нужно сдаться и прекратить войну, отдав желанную победу своему противнику? По-моему, это вовсе не выход, наоборот — показатель того, что Вы — слабый, тряпичный человек, ни на что не способный.

— Боль — всего лишь временное ощущение, она проходит и забывается, поэтому ты должна забыть о ней сейчас, чтобы сделать то, что тебе действительно необходимо, Ким, — тяжело вздохнула Кавана и сжала в руках свою водолазку, услышав неожиданный звонок в дверь.

Ким резко повернула голову в сторону двери и сощурила глаза, а-ля, спрашивая: «Разве, мы кого-то ждём?».

Блондинка взмахнула головой, встряхнул своими волнистыми волосами и встала из-за стола. Медленно передвигая ногами, она приблизилась ко входной двери и вновь положила свою руку на замок. Услышав щелчок, Флорес поняла, что дверь открылась и немного отошла от неё, чего-то ожидая.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге девушка увидела высокую фигуру, одетую в тёмную одежду.

— Райан? — вырвалось у Ким. — Что ты забыл в моём доме?

— Привет, блондиночка, — усмехнулся парень и, протянув к студентке свои руки, взвалил её к себе на плечо.

В её голове всё перемешалось, буквально, перевернулось с ног на голову. Она даже не успела завизжать, ведь её рот уже был крепко зажат ладонью брюнета.

— Будь тише, малышка, и я постараюсь не сделать тебе больно, — удручающий тон молодого бандита заставил Флорес на миг замолчать, но в следующую же секунду биться в истерике.

— Кэтрин, прячься! — закричала девушка, освободив свои губы от ладони парня.

Грохот на кухне заставил Ким напрячься ещё больше. Скорее всего, тёмноволосая девушка растерялась в тот момент. Тело Ким невольно затряслось, а глаза метались с одного места на другое. Страх затмевал рассудок и даже не думал отступать, это убивало студентку.

— Интересно, Лютик, когда ты научишься смотреть в глазок, — услышав грубый голос, кровь девушки словно взбудоражилась.

Подняв голову, зелёные глаза, уже давно утратившие свой огонёк, уловили тяжёлый, будто стальной взгляд голубых глаз. Дыхание перехватило, казалось, что сейчас она задохнётся, но этого так и не произошло.

— Неси её в машину, Аскер, — прошипел блондин и прошёл внутрь дома.

— Кэтрин, беги! — закричала девушка и со всей силы начала дёргаться.

Райан лишь сильнее прижал Флорес к себе и, не подумав о том, что ей, наверняка, будет холодно, вышел из дома.

Сопротивление никогда не приводило ни к чему хорошему, и Ким знала это.