ГЛАВА 16

Бар шумел так, что мне приходилось наклонятся вплотную к своим собеседникам, чтобы докричаться до них.

Нас было четверо: я, Энджи, Андер и Эрдем. Мы учились в одном университете и практически сразу сформировались в компанию некоренных студентов. Энджи переехала из Канады вместе с родителями, когда ей исполнилось десять. Андер перебрался из Португалии совсем недавно, как только поступил в университет. Мама Эрдема жила во Франции, отец — в Арабских Эмиратах, а сам он учился и находился в Пекине со времен старшей школы.

Эта компания мне нравилась. Умные — хоть при парнях Энджи упорно притворялась, что это не про неё — хорошо воспитанные, интересные молодые люди. Я не чувствовала дискомфорта, проводя с ними время. И Энджи, и Андер были мне хорошими друзьями, но Эрдем…

Эрдем, конечно, был для меня куда важнее обычного друга. Как и я для него.

Он не был похож на тех, кого я когда-либо встречала. Удивительный микс двух наций, двух культур: Запада и Востока — делал его внешность и характер особенными. Темно-каштановые волосы, короткая борода, густые, но аккуратные брови, миндалевидная форма глаз — все это передалось ему от отца. Но французские корни окрасили радужки его глаз в нежно-голубой оттенок, а кожу превратили в идеальное молочно-белое полотно.

Он родился и вырос в Эмиратах, был воспитан богатым отцом, который, при желании, мог обеспечить и сына, и его детей на несколько жизней вперёд. Но Эрдем никогда не чувствовал себя богатым, а избалованным — тем более. Отец растил его в строгости, воспитывал в нем желание всего добиваться самостоятельно.

В двадцать лет у Эрдема был свой онлайн-бизнес по рекламе, который не мешал ему быть одним из самых успешных студентов на курсе. Конечно, он знал, что после окончания учёбы, отец сделает его сотрудником своей компании, но не хотел торопить события. Он отлично справлялся и без помощи отца.

Но все это было совершенно неважно. Он любил меня. Как и я его.

На контрасте с первым годом учёбы в Пекине, когда я без крохотного намека на симпатию спала со своим лучшим другом и соседом по совместительству исключительно забавы ради, отношения с Эрдемом казались мне невероятно серьёзными. Впрочем, они таким и были.

Мы начали встречаться в самом начале второго курса, а в конце он уже купил билеты в Дубай, чтобы представить меня своему отцу и провести лето вместе.

Я прекрасно понимала, что это могло означать только одно — придёт время, и мне предложат принять Ислам, поменять Пекин на Дубай, сыграть свадьбу и провести остаток дней в арабской сказке.

Иногда это казалось безумием. Но стоило мне только взглянуть на Эрдема, как все сомнения мигом отпадали — я была готова.

— Я, кажется, уже слишком пьяна! — сообщила Энджи, вернувшись из туалета. — И я планирую ехать домой.

— Думаю, нам всем уже пора, — кивнул Эрдем, жестом подзывая официанта. — Счет, пожалуйста.

Это было очень кстати. Я давно не выходила куда-то с компанией, а с Эрдемом мы редко выпивали. Ему нельзя было злоупотреблять спиртным.

Пожалуй, одним из немногих его недостатков были лишь проблемы с сердцем. С  частотой его ударов, если быть точнее. Иногда ночью, лежа рядом с Эрдемом, я слышала бешеный стук его сердца. Было ли мне страшно? Да.

Но у меня была проблема, которая с лёгкостью перекрывала все его изъяны.

Мы вышли на улицу, усадили в такси сначала Энджи, потом дождались девушку Андера, которая благодушно согласилась забрать своего подвыпившего парня. Эрдем был слишком заботливым и слишком ответственным. Мы учились на одном курсе, были ровесниками, но этот парень казался куда взрослее, опытнее и мудрее нас всех.

— Давай поедем ко мне? — предложила я, пока мы шли к припаркованному джипу Эрдема. — Сейчас поздно, и ты слишком устал, чтобы везти нас через весь город к себе домой.

Парень посмотрел на меня с легким недовольством во взгляде. Мы старались проводить как можно меньше времени в моей квартире, потому что она обладала элементом, который приводил перманентно спокойного и сдержанного Эрдема в раздражение.

Этим элементом был Патрик.

Конечно, Эрдем не знал о том, что в прошлом году меня и Патрика связывали не только дружеские отношения, о которых мы решили забыть, как об очередной ошибке молодости. Но, думаю, сам Патрик с его взбалмашным характером и не самым праведным образом жизни противоречил всем установкам и убеждениям Эрдема.

Но, тем не менее, он сказал:

— Ты права. Лучше уж к тебе.

Патрик будто почувствовал, что я приеду не одна, и лег спать в непривычно ранний для него час. Поэтому, когда в половину второго ночи мы с Эрдемом оказались в тихой и погруженной во мрак квартире, никто не помешал нам откинуть усталость и побыть наедине.

С тех пор, как мой первый сексуальный опыт внезапно превратился в цирковой номер, где души сделали сальто-мортале, я училась контролировать себя. За это надо сказать спасибо Патрику, который предоставил мне возможность практиковаться. Он с пониманием относился к тому, что в самый разгар процесса я могла внезапно крикнуть: «Стоп!». Он считал это лишь проявлением моей непостоянной натуры, и даже не догадывался, что я медленно училась контролировать свою проблему.

И, надо отдать должное этим практикам, ни одного перемещения не произошло. Ни с Патриком, ни после него.

Эрдем почти не знал о моей проблеме, но был предупрежден о некоторых неприятностях, которые могут случиться. Это был очень странный разговор, который состоялся почти в самом начале наших отношений и мог с лёгкостью их разрушить, если бы на месте Эрдема был кто-то другой.

Но этого не случилось. Парень пообещал просто воспользоваться электрошокером, который я всегда держала при себе, если что-то выйдет из под контроля. Эрдем не стал задавать лишних вопросов, а просто попросил меня расслабиться и не думать о проблемах, ведь он в любом случае сможет их решить.

Я послушала его, и все правда шло хорошо. Несколько месяцев мы просто занимались любовью.

Ровно до того дня.

Всё случилось слишком неожиданно, слишком быстро. Видимо, из-за того, что я долго не пила, алкоголь подействовал слишком расслабляюще. Я отпустила ситуацию, позволила себе быть здесь, сейчас, в моменте, рядом с человеком, которого по-настоящему люблю.

И я отключилась раньше, чем успела почувствовать опасность.

— Велорен! Очнись! Очнись, мать твою!

Боль. Сначала она была лишь в районе солнечного сплетения, где страшно ныло и горело, затем резко перекинулась на затылок, и только после вспыхнули щеки, по которым безжалостно хлестал кто-то извне.

Я открыла тяжёлые веки и, сквозь мутную пелену, разглядела Патрика, застывшего надо мной. Никогда мне не доводилось видеть его таким испуганным. От природы бледный, в тот момент парень был похож на мертвеца.

Я огляделась, обнаружила себя лежавшей на полу, заметила электрошокер наподалеку от себя, вспомнила последнее мгновение, прожитое в сознании и…

Первое, что я сделала — бросилась к Эрдему, застывшему на кровати, такому спокойному и прекрасному. Я замахнулась, вложив в ладонь все силы, которые только нашла после второго за свою жизнь перемещения, ударила его по лицу. Комнату наполнил звон пощечины, но состояние того, кому она была адресована, не изменилось.

Я замахнулась и ударила снова.

Потом схватила его за плечи и попыталась растолкать.

Снова.

Снова.

Снова.

— Эрдем, пожалуйста, очнись!

— Эрдем, пожалуйста…

Секунда, когда Патрик оттолкнул меня и нащупал артерию на шее Эрдема, стала моментом наивысшей надежды. Следующая за ней, когда парень повернулся и заглянул в мои глаза — моментом наивысшего страха.

Сердце, которое раньше стучало чаще других, перестало биться навсегда.

Патрик вызвал полицию, стер с электрошокера все отпечатки и отнёс его в свою комнату, пока я, сидя в углу своей, рыдала так, как никогда прежде.

Эрдем был мёртв. Мой Эрдем был мёртв. И причиной этому была вовсе не случайность. Не злопыхатели. Не его больное сердце.

Это была я. Человек, которого он любил, о котором заботился, которым дорожил, которого хотел сделать своей навсегда.

Я его убила.

Уже потом полицейские не смогут не поверить словам трясущейся и все ещё рыдающей девушки о том, что её любимый потерял сознание без её в том участия. Судмедэксперт напишет в свидетельстве три слова: «Внезапная сердечная смерть», которые вполне подойдут к его болезням и снимут с меня все подозрения. Патрик даст слово забыть про шокер, и выполнит обещанное. Я все-таки полечу в Эмираты и встречусь с родными Эрдема. На церемонии прощания с его телом.

Телом, в которое так и не успела вернуться душа.