Глава 8.

Музыка ревела, люди обнимались, целовались, а некоторые практически интимничали прямо перед моими глазами, не обращая ни на кого внимания.

Мэрозость, — я сморщила нос.

Сэм не отпускал мою руку, пока шёл вперёд, выглядывая своих друзей. Когда он сказал мне, что мы пойдём на вечеринку, я думала, это будет в каком-нибудь клубе (особенно если это его вечеринка), поэтому я удивилась, когда он привёл меня сюда — в дом Гарри. Это, конечно, не концерт Рода Стюарта в 94-ом, но людей достаточно, чтобы назвать толпой.

– Держись за меня; не хочу, чтобы ты потерялась, так что не отпускай мою руку, — прокричал Сэм, сквозь громкую музыку. Я кивнула, давая понять, что услышала. Знал бы он, что я уже знаю это место как свои пять пальцев.

Я сжала его руку, кружа взглядом по комнате, осматривая, выискивая, желая увидеть эти лесные глаза. Но не нашла. 

Где он?

А какая тебе разница? — добавило подсознание. Мне не очень-то нравится то, что меня заботит где Гарри, но ничего не могу поделать. Это его пати, как-никак, он должен быть здесь.

– Здарова, чувак. Чё как? — кто-то поприветствовал Сэма, и я вспомнила того парня, которого видела сегодня утром. Я отпустила руку брата, и они по-братски обнялись, а я решила оставить их, ибо мне не очень интересно, о чём они начали разговаривать. Оглядев комнату ещё раз и, наконец, найдя кого знаю, пошла к нему.

– Зейн? — проговорила я, легонько касаясь его плеча. Он повернул голову, чтобы посмотреть, кто его позвал и, где-то пару мгновений, выглядел удивлённым. 

– Елена? Не знал, что ты придёшь. Как ты? — в голосе кареглазого можно легко расслышать тревожность и обеспокоенность, но я не виню его. То есть, после всего, что произошло с Гарри, он, должно быть-

Погодите-ка...

Зейн знает обо мне и Гарри? Стайлс рассказал ему?

Я взглянула на него с хмурым видом.

– Зейн... Ты знаешь?... Гарри рассказал тебе? — достаточно тихо спросила я, чувствуя, будто заплачу прямо здесь. Я шагнула ближе к нему, дабы никто нас не услышал. Зейн смотрел мне в глаза на протяжении некоторого времени, прежде чем громко сглотнул и нервно почесал шею.

– Он не говорил мне, Елена. Думаю, что... просто догадался, понимаешь? — в голосе звучит сострадание. Сострадание, в котором я не нуждаюсь. Кивнув, я опустила голову вниз, рассматривая свои туфли и испытывая неловкость от сложившейся ситуации. Должно быть,  он думает, что я вернулась за Гарри, даже после всего; что я безнадёжная девчонка,  готовая умереть за каплю внимания.

Я собиралась развернуться и уйти, но Зейн опустил руку на моё плечо, останавливая. Я взглянула на него с долей непонимания в глазах, а он улыбнулся.

– Елена, я не осуждаю тебя за нахождение здесь и не думаю о тебе в каком-то плохом ключе или ещё что-то. Просто я удивлён и пиздецки рад. Ты даже не представляешь, как я был счастлив, когда увидел, что ты вернулась. Я знал, ты сможешь помочь ему, прямо как он помог тебе.

Я выпала в осадок. Помочь Гарри? Не собираюсь врать: он помог мне, но разве ему нужна моя помощь? Да, он подлый, грубый, непостоянный и все эти его грязные словечки... И я знаю, что это нужно менять, но если Гарри правда нужна помощь, почему он помогал мне, а не себе? 

Иногда Гарри сбивает с толку, но, видимо, его намерения всегда были хорошими, ни смотря ни на что.

Я кротко улыбнулась Зейну и сказала, что мне пора вернуться к Сэму. К счастью, он отпустил меня без единого слова.

Брат всё так же был со своими друзьями. Он заслуживает быть счастливым, должен наслаждаться жизнью и перестать заботиться обо мне, хотя бы раз.

Я сделала глубокий вздох и пошла наверх, в комнату Гарри.

Не знаю почему, но мне хочется поговорить с ним. Хочу увидеть, действительно ли ему нужна помощь. Если так, тогда я попытаюсь изо всех сил, потому что он сделал то же самое и для меня. Я просто верну должок: ни больше, ни меньше. 

Оказавшись наверху, глаза сразу начали бегать по дверям в поисках его. Когда я всё-таки дошла до неё, мягко постучала, но не получила ответа. Может я ничего не услышала из-за громкой музыки? Я была не уверена, поэтому решила зайти.

Чуть не подавилась воздухом, когда увидела Гарри, сидящего на своей кровати в одних боксерах. Девушка в слишком откровенном красном платье сидела на его коленях, пока он ласкал её бедро.

Они действовали так непринуждённо, хотя уже знали, что я стою прямо здесь. На Гарри его фирменная ухмылка, а девушка осматривала меня сверху вниз, с явным отвращением на лице.

– Рад видеть, что ты пришла, Елена, — говорил Стайлс в ухо девушки, смотря на меня. Он переместил руку с бедра под её платье.

Я отвернулась, когда услышала её стоны. Как он может делать это? И что более интересно, прямо передо мной? Я знала, что он грязный, но чтобы на столько... Ещё я знаю, что уже видела эту девушку, ведь она выглядит так знакомо, но на данный момент не могу трезво соображать.

– Г-Гари, мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказала я, смотря в пол. Не могу собраться, чтобы смотреть на него, когда они занимаются таким. Я вышла, захлопнув дверь, и облокотилась на неё.

Вдруг девушка выпустила действительно громкий стон, в процессе выкрикивая его имя. Я закрыла уши руками, пытаясь заглушить раздражающие звуки от этой... чрезмерно общительной особы.

– Хорошо, говори, я слушаю, — достаточно громко сказал Гарри, что я услышала через дверь, но до того, как он успел закончить говорить, она снова застонала. 

Я начала раздражаться и представлять, как избиваю их обоих, вдобавок и девушка заговорила.

– Гарри, быстрее, ах- малыш, ты можешь поговорить с этой тупой шлюшкой и позже, — соблазнительно сказала она ему. Злость усилилась и я, оттолкнувшись от двери, открыла её, зашла и остановилась у кровати.

Она сейчас серьёзно? Она назвала меня тупой шлюшкой? У неё совершенно нет никаких манер и уважения ни к себе, ни к другим. Как она посмела назвать меня так, когда сама сидит на коленях парня, не заботясь, что в комнате есть кто-то другой? 

– Нет, Ева, я буду говорить с ней сейчас, если захочу.

– О, малыш, она же девственница. Скорее всего она начнёт плакать и побежит рассказывать о нас своему папочке. 

Единственное, что я чувствую — злость. Так много злости, что руки сжались в кулаки. Я даже не знаю почему злюсь. Обычно я и есть та, которая плачет, а не злится, но в данный момент я не могу прекратить это.

Я обнаружила себя стоящей невероятно близко к ней, пока та всё ещё сидела на нём, смотря на меня своими тёмно-голубыми глазами, излучающими отвращение и ехидство. Могу сказать, что Гарри наблюдает за мной, и он явно удивлён видеть меня, возвышающейся над его шлюхой.

– Даже не смей так разговаривать со мной, потому что, клянусь, — я не задумаюсь и сломлю тебя, если ты когда-нибудь проявишь ко мне неуважение ещё раз. У тебя нет никакого права называть меня так, когда ты та, кто сидит на парне, как шлюха, да стонешь так, что люди в Африке могут слышать тебя, — ясно и чётко сказала я, не запинаясь или заикаясь. Всё это время я не прерывала зрительный контакт, показывая, что я не слабая и, уж точно, не боюсь её. 

Злость в её взгляде сменилась шоком. Точно говорю, что удивила её своими словами, но теперь мне так хорошо. Хорошо от осознания, что я действительно могу постоять за себя. Я повернула голову и увидела ухмылку Гарри. Я нахмурила брови. Почему он ухмыляется мне? Потому что увидел, на сколько сильно я разозлилась? Возможно.

Девушка встала с колен Гарри и, подойдя, посмотрела на меня смертельным взглядом. Она значительно выше, но это никак меня не задело. По ней видно, что она в ярости от моих слов. Её лицо покраснело, как маков цвет, и я чуть не засмеялась.

– Таки-так, я пойду помою руки, а вы обе можете развлечь меня. Я совсем не буду против, если вы засосётесь или ещё что-нибудь, правда, это будет просто замечательно, — саркастично проговорил кудрявый и зашёл в ванную.

Тёмно-голубые глаза Евы сверкали злостью, выглядела она так, будто могла бы убить меня прямо здесь, прямо сейчас, но я стояла непоколебимо и ровно; ей не напугать меня, как могла раньше.

– Вот в чём дело, Эллен: ты к херам сваливаешь с моего пути и пути Гарри, иначе будут серьёзные проблемы. Ты лишь его мимолётное влечение, и сразу после того, как он получит то, что хочет — оставит тебя голой в грязи, — прошептала Ева мне на ухо со своим британским акцентом, будто рассказывает секрет, который должны знать только мы. Я нахмурилась от её ужасного подбора слов, но хмурь сразу же сменилась небольшой ухмылкой. Я-то знаю, что не это намерения Гарри: если бы он хотел переспать со мной, то давно бы это сделал.

– Во-первых: меня зовут Елена. Во-вторых: разве это не ты мимолётное влечение, Ева? Ты просто небольшое развлечение для него, и всегда им будешь. Если ты думаешь, что он лишь хочет "повеселиться" со мной и уйти, то он хотя бы поборолся за меня, чего не могу сказать о тебе. Ты же... доступная, — ответила я так же, как говорила она мне; мой тон ровный и холодный. Отодвинувшись от уха, я поймала её шокированное выражение.

После нескольких секунд тишины она горько усмехнулась, посмотрела мне в глаза и сказала:

– В конце-концов я знаю, что после всего этого, после того, как он закончит с тобой, он будет возвращаться обратно ко мне. Всегда, — закончив, она задела меня плечом и вышла из комнаты.

Он будет возвращаться ко мне. Всегда.

Что это вообще значит? Я помню, что в первый раз, когда увидела её, подумала, что она девушка Гарри. А ещё помню, что Стайлс однажды сказал мне, что "она просто для потрахушек", когда пытался тронуть меня, а я заговорила о ней, чтобы сменить тему и избежать его прикосновений.

Я глубоко вздохнула. Даже не представляю зачем сделала то, что сделала, но, с другой стороны, это ощущается как нечто правильное. Всё же, я должна была просто покинуть комнату. Должна была быть рядом с Сэмом. Должна была с-

– Просто забей, — сказал Гарри, ложась на кровать королевских размеров. Он до сих пор без футболки и штанов, но могу заметить, что поменял боксеры, потому что резинка отличается от той, что была раньше. Я услышала хихиканье и поняла, что пялюсь, заставляя это выглядеть, будто смотрю на его промежность.

Я почувствовала, как покалывают щёки, видимо, краснея от смущения, покашляла и посмотрела на него, замечая огромную ухмылку, которую пытаюсь игнорировать.

– Кхм, что ты имеешь  в виду? — я вдруг почувствовала жжение на ноге, без сомнений, из-за каблуков, и нерешительно села на край кровати, совершенно не хотя находиться на месте, где были Гарри с Евой.

– Ты слишком задумываешься обо всём, что делаешь. Ты наконец-то постояла за себя и думаешь, что, возможно, сделала самую ужасную вещь, что абсолютно не так, — тихо проговорил зеленоглазый. Я услышала, как скрипнула кровать, что означает, что Гарри задвигался. Я попыталась повернуться, чтобы посмотреть на него, и увидела его, сидящего позади меня. Я захотела встать, но он положил руки мне на плечи, мешая сделать это. Враз я почувствовала слабость, такую, которая предупреждает о начале панической атаки.

– Что ты д-делаешь, Гарри? — парень начал массажировать плечи, опуская мою голову себе на грудь. 

– Иногда в жизни тебе придётся побороться, чтобы доказать другим, что ты стоишь этого, что ты являешься хоть чем-то. Жизнь не рай или ад, скорее немного того и того.

Его хриплый голос был единственным, что я могла слышать, а его рука спустилась к молнии моего платья. Его губы на моей шее, и с каждым поцелуем бегунок на молнии всё ниже. Другая рука уместилась на талии, придерживая и убеждаясь, что я никуда не сбегу. Моё тело не принадлежит мне в этот момент; я не могу контролировать то, что сейчас происходит. Он как будто даёт мне совет, но и в то же время наслаждение.

– Я так горжусь тобой, моя Елена. Моя сладкая Елена. Ты смелая, такая смелая, — его губы поднялись к моему уху и укусили за мочку, а я хмыкнула от грубого действия. Правой рукой он приспустил лямку платья, ещё больше обнажая моё плечо. Гарри не останавливается, и если он спустит платье ещё хоть на сантиметр, то будет видна моя грудь.

– Гарри, — мой голос тихий, а сама я не понимаю ничего, кроме ощущения его рук на своей коже, но всё-таки часть моего разума говорит, на сколько это всё ужасно неправильно, поэтому я подняла свою руку и придержала ткань, перед тем, как покажется что-то лишнее.

– Всё в порядке, Елена. Ты доверяешь мне... доверяешь, — успокаивающе повторял он мне над ухом и взял руку в свою, открывая мою грудь.

Гарри время зря не теряет, толкает меня на матрас и располагается сверху, ставя руки по обе стороны от моей головы. Он смотрит мне в глаза, как бы спрашивая разрешение на исследование моего тела. Его глаза такие зелёные, такие расслабленные, и кажется, что под всем этим таится очень хороший, милый и заботящийся человек.

– Иди сюда, Елена, я так хочу тебя поцеловать, — на секунду мне показалось, что я выдумала всё это, но, когда он сказал придвинуться ближе и я сделала это, наши губы соприкоснулись.

Его губы — то, по чему я скучала больше всего. Поцелуй такой медленный, будто он хочет  провести всё своё время только со мной. Поцелуй стал более агрессивным и грубым; Гарри сжал мою грудь и прикусил нижнюю губу. Я застонала от покалывающей боли, но это было приятно. Губы его перешли на мою грудь, оставляя засосы на нежной коже. 

– Елена, Елена, Елена. Что же мне с тобой делать? — проговорил кудрявый, его язык прошёлся по моему соску, от чего странное ощущение зародилось прямо там. Я ещё никогда не чувствовала что-то подобное и не думаю, что это только из-за Гарри.

– Г-гари, я... ч-что, — я громко выдохнула, когда его действия стали грубее и быстрее, заставляя, что бы я не чувствовала, возрасти. Только сейчас я поняла, что на мне только трусы, а платье уже валяется где-то на полу.

– Это называется желанием, малышка. Желанием моих прикосновений, моих поцелуев, моей любви, — говорил он, двигаясь к резинке моих трусов. Я не знаю что происходит; тело двигается так, как хочет, и сейчас я совсем не думаю о том, что правильно, а что нет.

+++++++++

2 312 слов.

на моей памяти это самая длинная глава.

что вы думаете о действиях Елены? правильно ли она сделала, поддавшись чувствам, или должна была вспомнить о Джесси?))0))0)

вся любовь. хх