Глава 2.

Elena's POV.

У него невероятные тёмные волосы, которые прекрасно сочетаются с его пронзительными зелёными глазами. Его глаза... В них столько всего,  столько эмоций. Любой скажет, глядя в них, что они бездонные; что не заблудиться в тени его глаз невозможно.

Оттенки меняются под стать его настроению. И когда ты пытаешься понять, какой оттенок что значит, начинаешь буквально чувствовать боль, что действительно находится в них, то они сразу меняют оттенок. На смену оттенка, показывающего настоящую эмоцию, приходит тот тон, от которого хочется сразу отвернуться, дабы избежать приобретённое неприятное ощущение.

Как только я хотела изобразить его вечную ухмылку, меня позвали. С первого этажа что-то кричал Сэм про то, чтобы я поторопилась. Я глубоко вздохнула и закрыла скетчбук. Я положила его под матрас, пряча от всего мира, но в большей степени от брата, снова зовущего меня.

Выйдя из комнаты, я направилась к лестнице, но остановилась, заметив кепку Сэма, валяющуюся на полу.

Ну ёмаё, Сэмюэль, сколько можно?

Подняв кепку, я спустилась по лестнице и увидела этого красавчега: лежит на диване, ест пиццу и смотрит какой-то футбольный матч. Естественно, вокруг него был сплошной беспорядок. Ноги на столике перед диваном, две пустые коробки от пиццы валяются на полу и ещё одна на его коленях, из которой он взял ещё один кусок. Ещё на столиках, что по бокам от дивана, стаканчики, в которых когда-то была газировка.

– Да, Сэм? — язвительность можно выжимать из моих слов. Любой другой понял бы, как зла я была. Но не Сэм.

– О, Эл. Можешь мне налить ещё содовой? Пицца иссушает меня.

И это то, ради чего он меня торопил? Газировка? Говорят, что организм человека на 60% состоит из воды. Так вот сейчас я на 90% состою из злости. Кажется лазеры начинают просачиваться сквозь мои зрачки. Но Сэм так же ничего не замечает. Я швырнула в него его же кепку, которую до этих пор держала в руке, и это заставило его наконец-то обратить внимание на реальность, что окружает его. Он громко простонал,  поднял кепку и кинул в меня, но она лишь упала на пол. Сэм достал из коробки кусок пиццы, выпавший из руки, когда я кинула кепку. Будто ничего и не произошло.

– Почему ты ешь как свинья? Разве ты не боксёр? — спрашивала я, становясь прямо перед телевизором, в надежде получить каплю его драгоценного внимания. Я знала, что Гарри отправил его на бой, пока мы были вместе. Мне было больно осознавать, что он не сдержал обещание и просто соврал мне. Но в то же время я понимаю, что это не мой выбор и Сэм может выбирать и делать то, что захочет. Даже если это означает, что я буду не согласна с этим выбором. В любом случае я поддержу его, как смогу и буду рядом, если ему будет больно. Это всё, что я могу сделать.

– Слушай, сегодня и завтра у меня выходной. Могу есть что захочу, - сказал он, всё время двигая рукой, чтобы я отошла от телека.

– Как завтра может быть твой выходной, Сэм? Завтра понедельник, мужлан.

– Мужлан? Никто так больше не говорит, Эл. Говорят придурок, кретин, муд-

– Прекрати этот ужас. Ты не должен использовать свой рот, чтобы так выражаться, свинья.

– Ой, та ладно, забей. В любом случае завтра выходной, потому что завтра день рождения Гарри, — сказал брат, не отводя глаз от плазмы.

Я застыла, глядя на Сэма. В голове миллион мыслей в минуту, и всё, что я могу сейчас видеть — красивый зеленоглазый монстр, который держал меня, мучил и украл моё сердце, забрав его с собой, уходя. Но я до сих пор чувствую некую тягу.

– А... А ты собираешься на вечеринку в его честь? Или ещё что-то типа того? — я скинула его длинные ноги со столика и плюхнулась рядом.

Так, успокойся и делай вид, что тебе всё равно.

– Конечно я иду. Мы, боксёры, все должны быть там. Если хочешь, тоже приходи. Гарри знает тебя, поэтому всё будет окей.

Я посмотрела на Сэма, понимая, что он ничего не знает. Он не понимает тех чувств, что прячутся за моими словами, не знает всего того, что сделал Гарри в прошлом. Я глянула на Сэма в последний раз и, почему-то, кивнула, хотя знаю, что он сосредоточен на экране.

Покидая Сэма и весь тот мусор, окружающий его, я поднялась и зашла в свою комнату, начиная всё больше думать о зеленоглазом парнишке, который, скорее всего, даже и не вспоминает и не помнит обо мне. Это ранит. Действительно ранит, он ведь правда может даже и не вспоминает обо мне. Как он мог забыть меня и всю ту любовь, что я ему давала каждый день?

Но я никогда не говорила ему, что люблю его; что чувствую себя безопасно в его руках. И поэтому ему всё равно.

Конечно ему плевать, Елена, не тупи. Гарри делал то что делал только потому, что думал, что ты слишком беспомощна и хотел помочь. Ничего больше.

Я долго стояла на одном месте, всё больше захлёбываясь в болезненных мыслях, как прозвенел дверной замок, и, кто бы сомневался, Сэм позвал меня. Закатив глаза, я спустилась вниз, не обращая внимание на брата, пересекла зал и прошла к двери. Открыв дверь, я встретилась с самыми красивыми голубыми глазами из всех, которые когда либо видела. Такие спокойные и живые, совершенно другие, нежели как у Гарри. Его глаза всегда были такими пристальными и нечто таили за собой. Будто Он скрывал что-то. Его глаза словно держат тебя в плену, никогда не отпуская.

– Елена.

Джесси вывел меня из мыслей. Я сразу же улыбнулась ему и с радостью отправилась в его объятия, которые были широко раскрыты для меня. Его руки сразу же обернулись вокруг меня, а я прижалась к его груди.

– Я скучал по тебе, — прошептал он, чуть касаясь моего уха, от чего тепло растеклось по всему моему телу. Я улыбнулась и отстранилась от его груди, поднимая голову и смотря прямо в небесные глаза. Он улыбнулся в ответ и нежно поцеловал, прижимая ближе к себе, заставляя моё сердце биться в разы сильнее обычного.

Положив руку ему на грудь, я оттолкнула парня. Отступив назад, я посмотрела на него. Джесси не было месяц, он работал над проектом, поэтому довольно долго я не видела его. Он икогда не говорил мне, что именно это за проект — только то, что это в Нью-Йорке. Но мне всё равно, я только ряда, что он дома, ведь его обнимашки такие тёплые.

– Я скучала больше, Джесси, — ответила я, а счастливая улыбка так и не покидает моё лицо.

– Моё сердце скучало по тебе намного больше, чем ты когда либо узнаешь, Елена, — пробормотал он, поглаживая мою щеку.

Его слова парализовали меня, но Джес не заметил это, потому что носом уткнулся в изгиб моей шеи, будто делал это миллион и один раз. Его руки проскользнули вниз и остановились на моих бёдрах. Он чуть сжал их и прижал меня ближе. Сердце вовсе замерло. Это первый раз, когда мы физически так близко. Осознав всё, я вырвалась из оцепенения и начала наслаждаться тем, что происходит, ведь это то, чего я хотела так долго: забота, внимание и любовь ко мне.

**************

И снова здрасте :)

На ваш взгляд: голубые или зелёные глаза?))0)0))

вся любовь. Хх