Часть 8

На работе босс начал давать ещё больше заданий, чем давал раньше. Неужели я его так обидела тем, что у меня есть парень? Хоть и липовый, но он-то этого не знает... Уже на протяжении недели Джон ездит ко мне каждый день, постоянно пишет и спрашивает, как я себя чувствую. Мило. Сегодня мы должны поехать на фотосессию. Что ж, это будет моя первая фотосессия. Уже интересно что со мной будут там делать. Судить по трекам, которые мы записывали, я не могу: там поется про любовь. Точнее про неразделенную любовь. Всё в традициях «Night of flames». Джон дал мне на выбор песен 20, не меньше. Все какие-то...депрессивные. Я, конечно, не против такого, но, возможно, для первого трека это не лучший выбор?

На телефон вновь пришла смс-ка от Джона. Я подняла телефон и открыла переписку.

«Ты там жива, зайка?»

Улыбнувшись, я начала набирать сообщение в ответ.

«Да, наверное. Представь, босс завалил работой, пришлось даже на перерыве оставаться и доделывать!»

«Вот ублюдок! Значит, ты голодная? Что ты хочешь?»

«Хочу домой.)»

«Потерпи немного, скоро будешь.)) Я буду тебя ждать у входа. Всё как обычно?»

Я только начала набирать ответ, как за спиной раздался голос. Голос Коршунова. Чёрт побери!

— Зайцева, любовные переписки оставьте до дома, сейчас вы на работе! — я подскочила на кресле и выронила телефон, он с грохотом ударился о кафель.

— Извините...— я наклонилась за телефоном и с ужасом обнаружила, что стекло превратилось почти что в труху. На глазах появились слезы, но плакать при Коршунове — последнее, что я буду делать в своей жизни.

— Где отчёт, Зайцева?!

— Я отдала его ещё 2 часа назад вашей секретарше.

— Да? Ой, тогда прости за беспокойство. До окончания дня 10 минут, я вас отпускаю, — он на секунду перестал говорить, а потом с издевательской ухмылкой посмотрел мне в глаза.— Зайка.

Вот же... Я посмотрела на растресканный телефон и закинула его в сумку. Накинув пальто, выбежала на улицу. Не хочу больше видеть этого идиота... Я увидела чёрный мерседес и уже направилась к нему, как на плечо опустилась рука. Я повернулась. Коршунов. Разумеется...

— Что, Зайцева, не подъехал твой кавалер на белом коне? — не найдя ничего лучшего, чем просто пойти к Джону, я так и сделала.— А какие смс-ки милые слал, боже мой! А как до дела дошло так и всё? Может хоть я довезу? — он показал рукой на машину, стоявшую позади мерса Джона. По-моему, эта марка называется ниссан, но не уверена. Я отвернулась и вновь пошла. — Да ладно, Зайцева, не делай вид, что не хочешь себе обеспеченного жеребца. Зачем тебе мудак с дырой в кармане? — я демонстративно открыла дверь черного мерседеса и посмотрела боссу прямо в глаза.

— Кавалер приехал на чёрном коне, — я быстро запрыгнула в машину и захлопнула дверь. В зеркало заднего вида увидела ошарашенное лицо босса. Черт побери, неужели я только что утерла ему нос?

— Надеюсь, этот уёбок отстанет от тебя. Таких за километр видно. Секс и никаких обязательств. Не проще в бордель пойти тогда? Ты как? Почему на смс-ку не ответила? — перед глазами встал разбитый в хлам телефон... Чёрт побери...

— Не смогла... и не смогу ещё долгое время...— я достала из сумки телефон и показала Джону разбитое стекло.

— Ну-ка дай, — Джон схватил телефон и повертел, нажимая на кнопку включения, которую периодически заклинивало.— Ну и мыльница, Ник. Ты ж говорила, у тебя есть сбережения, купила бы себе новый.

— Деньги нужны на чёрный день, а телефон явно этого не стоит.

— А с такой мыльницей ходить нормально? Тебе сама судьба говорит, что делать.

— Джон... Я не могу позволить себе телефон...

— Всё ты можешь. Вот, держи, — парень протянул мне карточку.— Код 2006.

— Я не возьму.

— Что? Не выкаблучивайся, Зайцева, бери карточку.

— Я не хочу быть нахлебницей, — Джон тяжело вздохнул и закатил глаза.

— Зайка, ты не выносима. Ладно. Вот, держи, — парень, потянувшись к бардачку, достал пару контейнеров, обёрнутых в фольгу.— Должны быть тёплые. Воду сама видишь. Приятного аппетита.

Я начала есть то, что привёз Джон, и поразилась тому, насколько это вкусно. Кусочки мяса буквально таяли на языке, а рис не нужно было даже жевать. Я наслаждалась и от того, что наконец-то в желудок поступила пища, и от её теплоты, и от человека, что сидит рядом. Я пыталась смотреть на него так, чтобы он не заметил. В ушах пирсинг, на спине виднеются татуировки... Такой крутой, беззаботный, вот только... Взгляд такой... Отрешенный... Я не понимаю что со мной, но глядя на него, хочется заключить его в объятия и не отпускать, уткнуться в его шею носом и втягивать аромат божественного парфюма... Заглядевшись, я совсем не заметила, как Джон начал поглядывать на меня.

— Что-то не так, зайка? — парень улыбнулся и немного наклонил голову в мою сторону, не отводя взгляд от дороги.

— Что? А... Нет, всё классно, просто... Это было больно?

— Что «это»? Не пугай меня, Ника, — Джон засмеялся, и на его щеке появилась небольшая ямочка.

— Пирсинг — это больно?

— Смотря где. В ушах мне было не особо больно, а вот с языком я помучался. Даже не в плане прокола, а в плане перестройки.

— У тебя язык проколот? — от изумления я вздернула брови и уставилась на Джона. Машина остановилась на нашем «любимом» светофоре на две минуты.

— Ага, — Джон вытянул язык и показал рукой «козу», что заставило меня засмеяться, а Джон засмеялся сразу же за мной. — А ты что, хочешь проколоть себе что-нибудь? Нос, уши, соски?

— Максимум уши. Давно хотела, но как-то...страшно.

— Страшно жить, остальное вторично.

— Возможно. Но я всё равно боюсь. Я вообще трусливенькая, как мог заметить.

— Ага, значит, боишься замкнутого пространства и проколов. Что-то ещё?

— Байков. До трясучки. А ещё боюсь холода.

— Вот это смесь. Похлеще, чем по пятницам у студентов!

Я засмеялась, а машина вновь тронулась. Мы подъехали к какому-то зданию, у входа которого стояла девушка с фотокамерой на шее. Заметила, конечно, я её не из-за фотоаппарата. Просто она такая красивая и... необычная. Розовые волосы на концах переходят в фиолетовый, ярко-розовый макияж, серо-голубая одежда. Интересно, Джону такие нравятся?

Я вышла из машины, а Джон забрал какую-то сумку с заднего сидения. Мы прошли к девушке, которая уже смотрела прямо на меня.

— Так это и есть твоя красавица, которая стоит как новый мерседес?

— Я уверен, что больше, но она не верит. Ладно, Насть, отдаю тебе её на полное растерзание. Я тебе треки скидывал, образ примерный тоже.

— А сам что, Джон, решил отвертеться? Я хотела ваших фоток совместных наделать для клипа.

— Я приеду чуть позже. Вы всё равно сейчас краситься будете, укладываться... Я там не нужен... — Джон перевел взгляд на меня, и я увидела в них озорные огоньки, что тогда, в примерочной. — Разве что на переодевания бы посмотрел...

— Та-а-ак, всё ясно, пошли, Ника, а то этот извращенец тебя взглядом разденет.

Мы зашли в студию. Светлые стены и пара маленьких павильончиков с различным интерьером. Настя потянула меня за руку, и я поплелась за ней. Видимо, это место, где можно переодеваться. Чёрт, почему нельзя сделать такое место чуть больше? Это явное ущемление чувств клаустрофобов...

— Короче, я хочу сделать из тебя стерву, но Джон хочет видеть невинность. Значит будем совмещать. Как ты относишься к фоткам в стиле «ню»?

— Раздетой?! Ни в коем случае!

— А если ты аккуратненько прикроешь грудь?

— Нет!

— Давай хотя бы попробуем!

— Нет!

— Какая же ты вредная! Я всё равно тебя раздену!

Настя дала мне свитер из сумки Джона. Светлый, мягкий, я немного утонула в нём, но от этого он даже лучше. Лёгкий макияж в стиле «no make-up» дополнил композицию. Вот только не понятно что будет с нижней частью моего тела.

— А вниз что? Или ты хочешь портрет?

— А какое у тебя нижнее бельё? — Я смутилась и посмотрела на неё округлившимися глазами.

— Да ладно, это ж между нами, девочками.

— Чёрное...

— Кружевное? — я неловко кивнула.— Ну вот, снимай юбку, будем в них снимать тебя.

— Я не буду раздеваться.

— Не спорь.

Настя вышла. Класс. 

Ладно. Я разденусь.

На протяжении всей фотосессии я раскрепощалась всё больше. Под конец фотограф даже уговорила меня на обнажённые фотки. Их получилось совсем не много, ибо пришёл Джон и я, судорожно закутываясь в свитер, смотрела на него. Он притворно поднял голову и сделал вид, что его очень привлекает потолок. Я натянула свитер и села на какой-то пуфик.

Джон подошёл ко мне и протянул коробочку белого цвета. Я сразу поняла что это, поэтому не подняла даже руки, чтобы принять её.

— И долго мне стоять как болванчик? Это тебе, держи.

— Джон, я же сказала, я не хочу быть нахлебницей...

— А мне как прикажешь с тобой списываться, а?

— Мог бы купить какой-нибудь дешёвый телефон, я за этот буду десять лет отдавать деньги.

— А зачем отдавать?

— Джон!

— Он твой. Прости, оставил бы себе, но цвет не мой. Открой хотя бы, если понравится, то оставишь.

Я взяла коробку и, открыв её, увидела логотив «iphone» — покусанное яблоко. Да. Цвет явно не для Джона. Розовое золото. Класс, он купил его специально для меня, зная, что сам с таким не сможет ходить... Я тяжело выдохнула. «Если понравится, то оставишь». Конечно... Как такое может не понравиться? Закрыв коробку, я протянула руку с ней к Джону, который болтал с Настей. Он посмотрел на меня взглядом «Совсем рехнулась».

— Неужели не понравился?

— Слишком дорого для меня.

— Да ладно тебе, Ник. Ты стоишь дороже железки с сенсором. Обратно я его не возьму. Наслаждайся. Дай мне хоть кому-то в своей жизни помочь...