5: Запись от 8 ноября 2047 года

08.11.2047Корабль

Помню, как моя голова рухнула на подушку под тяжестью нескончаемых мыслей. Мы в пути уже неделю, и за всё это время — ни одного события, ни одного знака, что что-то движется вперёд. Доступы к лабораториям плотно закрыты, они держит нас на расстоянии. Наши дни растягиваются в бессмысленном ожидании, но чего именно мы ждём — я так и не разгадала.

Я живу в комнате с Кэтрин. Десятая — она была первой, кто взялся изучать язык Иных. Но, как и остальные, она проводит дни в бездействии, терзаясь тревогой и неопределённостью. Эти полиглоты впитали в себя все языки мира. Черти.

Я невольно улыбнулась своим мыслям — так говорила моя бабушка. Помню её смутно — она ушла, когда мне было всего пять. Калеб её не застал, но, думаю, она бы его полюбила в отличие от мамы, которая сбежала сразу после его рождения. Я всё чаще вспоминаю её в последнее время, с тех пор, как границы между жизнью и смертью стерлись для меня. И я всё больше не могу понять, что могло толкнуть маму на такой поступок. Какой она была? Хорошим человеком? Разве все люди достойны этого прилагательного?Нет.

Вчера, выходя из комнаты приёма пищи, я столкнулась с Иным под номером четырнадцать. Я выронила блокнот, и он без раздумий поднял его для меня. Без вопросов, без подозрений, без издёвок. Это было так... по-человечески. В тот момент я впервые задумалась: что движет этими существами? Есть ли у них семьи? За кого они сражаются? Готовы ли идти по трупам ради своей цели? Каждого из них можно назвать плохим? Да?

Мы ничего о них не знали.

Стук в дверь резко вернул меня в реальный мир. За ней стоял Томас — номер пять.Он был старшим научным сотрудником лаборатории в Бостоне, изучал вирус не меньше меня, точнее не меньше Мери.

Мужчине было около сорока. Внешне он напоминал стереотипного ученого из фильмов: очки в роговой оправе, взъерошенная русая челка, непокорно спадающая на глаза. Он постоянно смахивал ее, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, но в этом движении чувствовалась не неряшливость, а скорее, энергичность и неутолимая жажда знаний.

— Готова? — прошептал он.

— Да... — ответила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Мы знали, что затея рискованна, и страшно представить, что будет, если нас поймают. Но сидеть сложа руки мы не могли. Впереди — ещё несколько недель пути, а дальше — неизвестность.

Нас с Томасом объединяет одно: вирус и надежда на вакцину. Без лаборатории нам не продвинуться. А здесь, я уверена, есть что-то, что может помочь.

Все двери на этаже Иных были заблокированы и охранялись. Просто так туда не попасть. Но куча свободного времени вместе с нескончаемой тревогой творят чудеса. За неделю Томас изучил этаж вдоль и поперёк и... О чудо! Он нашёл лазейку.

Пройдя по безликому коридору, мы замерли у последней двери. За ней царила тишина, словно комната была вычеркнута из жизни. Дверь запирал не обычный цифровой замок, а кодовый с непостижимыми символами, похожими на письмена древних цивилизаций.

Убедившись, что за нами не следят, Томас осторожно коснулся экрана.

— Что ты... — начала я, но замок неожиданно щелкнул, поддавшись его воле.

Я ошеломленно прикрыла рот рукой. Дверь плавно отъехала в сторону, открывая проход.

— Но как?

— Тссс, — Томас приложил палец к губам, призывая к тишине.

Мы скользнули внутрь, и дверь бесшумно закрылась за нами. Пятый сунул мне в ладонь свернутую записку.

— На случай, если придется возвращаться одной.

Я огляцделась. Передо мной раскинулось панорамное окно, занимающее всю стену от пола до потолка. За стеклом простирался космос — бескрайняя, глубокая тьма, усыпанная миллиардами звёзд, словно рассыпанными драгоценными камнями.Забавно, что нечто подобное находилось в комнате, где никто не жил.

— Как ты узнал?

— Видел, как Ден набирал код. Это комната для хранения наших вещей, — он кивнул на ячейки вдоль стены. — В маленьких – то, что мы посчитали нужным взять с собой. Например, твой любимый блокнот.

Я невольно нахмурилась. Он знал о моем дневнике?

— А вот большие ячейки пока не поддались... Но, — Томас быстро подошел к ячейке номер шестнадцать, — вот это может нам помочь.

Он несколько раз повернул круглую кнопку в центре дверцы, и замок щелкнул.

— Здесь люк.

Томас отодвинул заднюю стенку ячейки, открывая темный проем.

— Он ведет прямо в одну из лабораторий Иных, — подтвердил Томас.

— Ты хочешь сказать, что посреди комнаты, куда у одного из нас есть доступ, находится портал в их логово? Да это же ловушка! — воскликнула я.

— Я знаю, Мери.

Мой взгляд выразил немой вопрос.

— Сейчас или никогда. Другого шанса может не быть. Мы можем успеть увидеть то, что изменит все.

— И погибнуть? У меня вообще-то бра... дочь!

Томас не знал истории Мери, но я не могла отступать от легенды.

— Один я не справлюсь. Ты будешь в люке, записывай все, что я говорю. Если меня обнаружат, ты должна незаметно вернуться. Даже если все обернется катастрофой, у нас появится новая надежда.

Я молча кивнула, обдумывая его слова.

— Думаешь, эти твари еще не придумали камеры? — спросила я, стараясь оттянуть момент.

— Если и придумали, то вживили их нам в лоб во время медосмотра, — усмехнулся он.

— Тогда я в безопасности, — пробормотала я, и, улыбнувшись своим мыслям, полезла в люк вслед за Томасом.

Как оказалось, это был не просто люк, а шахта с лестницами вдоль стен. Двигаться вниз было на удивление легко. Но ощущение неминуемой гибели не покидало меня с того момента, как я согласилась на это безумие.