14 глава

Рыженький лисёнок.

— Тори? Как ты сюда забралась? — мой гнев тут же утихает, и я беру животное на руки. — Бедняжка, ты хочешь домой?

Зверёк одобрительно кивает головой и зевает. Прижимаю его к себе и замечаю вошедшую в покои Лили. Она бросается ко мне в ноги и хватает за подол платья:

— Мисс, простите! Эта лисица такая шустрая... я не смогла ее поймать... я виновата.

— Встань, Лили, — закатываю глаза. — Это лесное животное. Тори бесится, что находится вне воли. Мне придётся отнести ее обратно в лес.

— Вы собираетесь пойти одна? В лес? — девушка помрачнела. — Но там же опасно!

Эх, если бы она знала, что большая часть моей жизни прошла именно там. Мне не страшен лес. Более того, я знаю каждую трапу, и куда она ведёт.

***Впервые, за неделю пребывания во дворце, я вышла за его пределы. На мне было розовое кокетливое платье из тонкой ткани с рюшем, — как раз для жаркого летнего дня, — соломенная шляпа с белым бантом и большая корзина, в которой сидел лисёнок, прикрытый клетчатым платком от посторонних глаз.

За пазухой я запрятала фунты стерлинги, которые собиралась отнести в землянку на хранение. Там уж точно никто их не найдёт.

Дорога к лесу проходила через главную улицу Лондона. Там находился рынок, известный своими размерами и обилием разных продуктов. Начиная с персиков и заканчивая какой-нибудь диковинкой на память или помятых листов бумаги. Кому, вообще, нужны помятые листы бумаги? Поэтам? Так зачем быть поэтом, чтобы писать на помятой бумаге?

На рыночной площади стояла невыносимая вонь: потный запах людей, который только усиливался из-за сегодняшней жары, в перемешку с духами на некоторых из прилавках; зловоние от крови мяса в перемешку со сладким ароматом горячей выпечки. Это сочетание только ухудшало нахождение на рынке. Неприятная вонь оседала на горле, из-за чего любой покупатель у прилавка кашлял через определенный промежуток. Я старалась, как можно быстрее, проскользнуть сквозь поток людей, как вдруг, меня остановил старик.

Он был весь сморщенный, кожа смуглая, покрытая пигментными пятнами. Одет старик был бедно: старая и рваная рубаха, свободные брюки, видно, не по размеру сшиты. Дед вызывал у меня жалость. Я не могла пройти мимо и решила остановиться, чтобы выслушать его.

— Такая красивая дама, на мою жену похожа, хи-хи, — старик оголяет беззубый рот.

— У вас хороший вкус, раз жена на меня похожа, — смеюсь в ответ.

— Только она умерла, — дед опускает брови. — Один я теперь.

— Оу... Мне так жаль...

— Вот хожу, думал выбрать чего, и представляешь, дочка, последние деньги выронил. Дурной стал на старости лет, не заметил, даже, как потерял. А сейчас хотел хлеба купить, но в карманах пусто! Сын далеко работает, совсем не навещает меня.

— Это ужасно, — поджимаю губы и достаю из-за пазухи тринадцать фунтов стерлингов. — Возьмите, можете на эти деньги купить что-нибудь вкусное.

— Да ты что! Ох, это много для меня... милая... ты чего удумала! — старик не сразу решает взять, но все же уговаривать его долго не приходится.

— Все будет хорошо, — я улыбаюсь ему и глажу по плечу.

— Как имя твое, дочка? Пойду в церковь, помолюсь за тебя. Меня вот Клайв звать.

— Алисия.

— Рад знакомству, Алисия. — Клайв как-то странно заглядывает мне за спину и жмурится, пытаясь что-то рассмотреть вдалеке. — Представляешь, вот я старый, вспомнил про сына, и он мне померещился только что. Будто он за прилавок забежал и следит за нами.

Меня бросило в холодный пот. Я медленно оборачиваюсь назад и уверенно подхожу к прилавку, но за ним никого нет. Смотрю по сторонам и понимаю, что, скорее всего, старик ошибся. Старым людям может разное привидеться, не хочу брать в голову. Попрощавшись с ним, продолжаю свой путь к прямиком к лесу.

***Лес встречает меня природой, буйствующей зелёной листвой и множеством разных зверьков. Неприятный рыночный запах переменился ароматом грибов и цветов. Каждый раз, заходя в его дебри, чувствую, как воссоединяюсь с волшебным зеленым миром. Моя лисица в корзине скулит, поэтому я достаю её и напоследок обнимаю, а после отпускаю.

Слышу шелест кустов, резко оборачиваюсь и вижу взрослую лису, которая пришла на писк своего малыша.

— Удачи, Тори, — на глазах застыли слёзы... слёзы счастья за рыжего зверька.

Наблюдаю, как лисица обнюхивает своего детеныша, а потом хватает за шкирку и уносит прочь. Она благодарна мне, я уверена. Я спасла ее малыша. Теперь у него снова есть мама.

В глубине души я ненавижу своих родителей за то, что оставили меня в приюте. Мне неизвестно, что они за люди и что их подвергло на такой поступок, но такое вряд ли прощается. Поэтому, будучи взрослой, я не хотела бы знать, кто на самом деле мои мама и папа. Я принадлежу только себе. Все, что я сейчас имею — исключительно моя заслуга.

Устремляюсь в самые заросли, ища свою полу заброшенную землянку. Ветки непослушно цепляются за платье, и я всячески пытаюсь его поправить, чтобы, в конечном итоге, не порвать.

Добравшись, с облегчением вздыхаю и отворяю хлипкую дверь. Это место трудно назвать жилым. Но оно так дорого мне, так как здесь прошла моя жизнь. Каждая вещь многое значит для меня.

Проверяю запасы золота и денег, после чего добавляю сегодняшний улов. Ставлю все как было, и собираюсь выходить из землянки, как вдруг, слышу отчётливый треск веток на улице. Максимально прислушиваюсь, застыв на месте.

Что если, старик был прав, и за мной действительно кто-то следит? Сердце начинает быстро биться в груди, отдаваясь громкими ударами. У меня много врагов, я должна быть осторожна. Облизываю губы и тянусь под лавку, доставая оттуда старый нож, которым я разделывала мясо.

Больше всего меня беспокоят мои сбережения. Если тот, кто следит за мной, доберётся до них, то пропала моя надежда на переезд в Норвегию и не видать мне новой жизни. Вновь лезу к драгоценностям и заворачиваю все в платок, которым была накрыта корзина. Опускаюсь на колени и начинаю ковырять половицы, пытаясь создать новый тайник. Прогнившие полы землянки быстро поддаются, и я кладу туда все драгоценности. Запрятав все как надо, выхожу на улицу.

Снаружи чисто. Ничего и никого подозрительного не вижу. Но все равно ощущаю, что за мной кто-то наблюдает. Не передать словами, как становится страшно. Лили права, в лесу и правда опасно. Иду быстрее, желая поскорее убраться отсюда, так как, по дороге, снова слышу шевеление кустов. Шаг ускоряется до такой степени, что почти бегу.

***Я вернулась во дворец, когда уже стемнело. Проходя мимо сада, я услышала женский и мужской голос. Как можно незаметнее спрятавшись за кустами дикой розы, я увидела Альберта и Александру. Они ужинали вместе. Мужчина оживленно с ней болтал, а она мило кивала ему.

Я сжала руки в кулаки. Принцесса Датская не должна все испортить. Я не позволю. Нужно что-то придумать. Уйдя с головой в мысли и смотря за их беседой, я не заметила, как сзади меня кто-то подкрался. Испугавшись, я повернулась.

— Следишь за моим братом? — Алиса наблюдала за мной и ухмылялась.