32 ГЛАВА. Чувство, что сильнее любви.

Сегодня я ненавидела себя сильнее, чем когда-либо. Проснулась с этим липким чувством и пронесла его через весь день. С отвращением к себе и к миру выключила надоевший до мурашек будильник, через силу поднялась с кровати и, борясь с вечной утренней тошнотой, запихнула в себя варёное яйцо и тост с маслом.

Я не хотела смотреть на себя в зеркало, не хотела выходить с этим лицом на люди, чтобы меня видела хоть одна живая душа. Мне чудилось, будто все от меня шарахаются, смотрят с омерзением. Я мечтала запереться в квартире и остаться там одной навсегда. Как хорошо, что Катя ушла раньше и не застала моих слёз.

Вдох-выдох, улыбка на лице. Ты идёшь в социум, так что даже не думай привлекать к своим проблемам внимания. Только попробуй разреветься на паре!

Я даже не стала краситься. И потому, что не было сил, и потому, что я не видела в этом никакого смысла.

Уродина.

И телом, и душой.

Сегодня я ненавидела себя до напряжения в стиснутых челюстях. За свою неказистую внешность, с которой мне посчастливилось родиться, за свой небольшой ум, который втайне я ставлю выше других. Посмешище. Бывает же так, что человек не вышел. Совершенно посредственный, заурядный, но смириться он с этим никак не может, ведь окружают его сплошь удивительные люди: прекрасные внешне, заинтересованные в своём деле, излучающие любовь. Один с раннего возраста поставил себе цель на жизнь и медленными, но уверенными шажками продвигается к ней. Этот путь он проходит не без трудностей, но при этом в своей цели уверен. В отличие от меня, у которой нет ни цели, ни даже более-менее оформленной мечты. Другой так рад каждому мгновению в жизни, что легко может заразить этим чувством. Рядом со мной оно разбивается в прах. Третий так красив во всех смыслах, что получает любовь ото всюду, каждый рад погреться в лучах его тепла. От меня бегут, как от чумной.

И как паршиво от своего же нытья!

Бывают дни, когда я кажусь не просто сносной, но даже очень симпатичной, но один такой день приходится на сотню, в которых я хочу стереть себя с лица Земли. Угловатая, неказистая, ни на что не годная.

Я не хочу отвечать на занятиях, даже если учила тему. Я уверена, что несу ахинею, и преподаватель, сдвинув очки на переносицу и неодобрительно цокая языком, думает, какая же полная дура стоит перед ним. И ведь претендует на хорошую оценку, а может (не дай Бог!) ещё и надеется лечить людей. А я и не надеялась. Просто хотела как можно быстрее получить диплом бакалавра и... а что дальше? Дальше никакого плана у меня и в помине не было.

На каком-то этапе жизни я думала, что мудрее всех вместе взятых. Собиралась получить профессию, работать, наверняка, не по ней, но с дипломом, и тайком писать картины. Но как же мне тошно от всего этого! Каждый чёртов день – день сурка. Подъём с отвращением к жизни – учёба с отвращением к жизни – подготовка к завтрашнему дню с отвращением к жизни – подготовка ко сну с отвращением к жизни. И по кругу. Я думала, что смогу пережить это, шесть лет – не так уж и много. Я не буду учиться ни в ординатуре, ни в аспирантуре, ни ещё чёрт знает где! Чем дольше я учусь в медицинском, тем сильнее поражаюсь людям, которые сознательно выбирают профессию врача. Они кладут на кон лучшие годы своей жизни, чтобы потом (в большинстве своём) выгореть на надоевшей работе.

Чёрт! Опять я за своё. Ведь не все же такие. Кто-то искренен, кто-то горит желанием лечить, спасать жизни, помогать другим... Ты не особенная, Майя! Им повезёт в жизни, они будут счастливы, а не ты, такая умная.

Я прокручивала в голове разговор с Ириной Владимировной и останавливалась на описании русалки. Я сказала, что это образ женщины. Мне так стыдно от своих слов и мыслей. Правильно или нет? Или где я ошиблась? Я сказала, что женщин демонизируют и... что даже я это делаю? Господи, ну это же неправильно! Ни думать так, ни говорить! Или лучше сознаться?

Нет, я не плохая. Я просто оступалась раньше и думала, что одна из немногих умных женщин, которые смогут показать мужчинам... Что показать? Выставить себя на осмеяние? Была ли я феминисткой или для этого нужны действия и чистые помыслы? Нет, не была, так как по дурости сравнивала себя с другими и всё в свою пользу. Так же неправильно! Или феминизм тут ни при чём?

Так, разложу всё по полочкам. Справедливо заметить, что я порой ставлю себя выше всех людей, не только женщин. Уж выше мужчин и подавно. Или нет? Насколько я нахожусь под влиянием патриархата? Признаюсь, лет в двенадцать думала, что лучше быть парнем. И тебе всё с рук сходит, и не предадут тебя друзья-парни, как сделали бы это подруги, и не нужно строить из себя дурочку. Упс – так это всё иллюзия! Мужчинам всё сходит с рук, потому что у них есть пенис, женская склонность к крысятничеству – миф, а надобность строить из себя дурочку нужна для угоды. Кому нужна сильная женщина?

Так может у меня просто проблемы с восприятием себя, а не с отношением к женщинам? Есть плохие или глупые женщины, есть замечательные мужчины. И наоборот, естественно. Всё зависит от личности. А в моём случае – от моих нереалистичных взглядов на саму себя. Так?

Тогда почему в моём сне преобладают мужские образы? Кто такой Флоренс? Май? Единственная оформленная женщина – бедняжка Гузель. Ну и Женевьева ещё. Мужчина – символ власти...

А вот Ирина Владимировна теперь думает, что я женщин ненавижу. Интересно, что она вообще думает обо мне? Тоже считает, что я глупая, раз не смогла сама во всём разобраться? Ещё ведь усомнилась в том, что сон мне на самом деле снился. И какая польза от неё? Ну разобрали мы сны по кусочкам и что дальше? Мне стало легче? Или эффект наступил, а желание сдохнуть – это всего-навсего побочка?

Техники помогать перестали, желание повторять их из раза в раз тоже уменьшилось. Я будто бы уже и не хотела ничего не менять. Если нет видимого результата, то какой смысл продолжать терапию? Денег у мамы больше не становится.

Мне отвратительно от мысли, что я столько личного поведала Ирине Владимировне. Она покопалась в моём грязном белье, и что с того? Даже не постирала! И моющим средством не поделилась, просто вывалила посреди своего кабинета и сказала: «Ну давай, рассказывай про каждые свои трусы: когда купила, сколько раз надевала». Всё же психологи бесполезны. Почему Марк тратит время на эту хрень? Много не надо: пара книжек с теорией, умение расположить к себе и хорошее аналитическое мышление. Результат, о котором говорят некоторые счастливчики, которым повезло успешно пройти психотерапию или консультирование, – эффект плацебо.

Всё, пока не спустила на всякую эзотерику миллионы, срочно бросаю!

Неясная тревога свербела где-то в области желудка с утра и до позднего вечера. Я не хотела возвращаться домой после занятий, хоть мне и предстояло подготовить много заданий к завтрашнему дню. В том числе реферат на двадцать страниц. Я боялась, что мне не хватит времени или что я не найду информацию по теме в полном объёме. И при всём чувстве безосновательной тревоги осознавала, что всё это: и реферат, и домашка на завтра, и каждое занятие, и учёба в целом, – такая чепуха!

Я стояла на мосту и смотрела, как под ним проносится поезд. Последние закатные лучи отражались оранжевым блеском на серо-зелёных вагонах товарняка. Мост резонировал. Я думала: а что, если он обвалится?

Когда-то меня удерживала мысль о том, что я могу принести пользу человечеству. Или что я просто стану известной своими картинами. Потом приходила утешительная мысль, что при жизни можно не состояться, а уже потом обрести истинную любовь народа. Как в случае с моим любимым Ван Гогом, например. Но тонкий воодушевляющий голосок в голове перебивала едкая циничная мысль: «А после смерти оно тебе зачем?»

Да и глобально зачем? В конечном счёте человечество погибнет и ему не нужны будут твои жалкие почеркушки. Никто о них на других планетах даже не догадается.

Дрожь стихала. Поезд удалялся, уменьшался и сливался на горизонте вместе с рельсами и параллельно стоящими зданиями, разрисованными граффити, в маленькую точку. Я смотрела на блестящие, раскалённые от трения рельсы и думала... Нет, я определённо не собиралась этого делать. Жалко было потраченных на меня денег. Просто думала, как это будет легко. Раз – и всё. Или другой способ. На ум приходило почему-то только окно.

И как же всё-таки интересно, кто придёт на похороны, кто будет больше всего горевать...И тут я вспоминала лицо, явление которого прекращало все размышления подобного характера.

Меня останавливала мысль о маме. Она этого не переживёт. Для родителя самый страшный кошмар, который только можно придумать, – смерть ребёнка. Я меньше всего хотела, чтобы она страдала. Она бы тогда сошла с ума! И я это представляла во всех подробностях. Её выражение лица, её безумный взгляд... Господи!

Длинные ногти – боль в ладонях отрезвляет.