Быть или не Быть, Любить или Убить

♡ напоминание о важности комментариев, как бы невзначай выделенное жирным ♡

***

Я не уставал удивляться тому, как легко и незаметно подкрадывался сон. Он утащил меня практически сразу после того, как уснула Рене. Крепко обнимая ее, я забыл обо всем и позволил волнам унести меня. Да, переход в полуявь во многом был похож на прилив. Нарастающий голубой шелк размывал сознание и уносил с собой его частицы. Течение гнало в несуществующие дали.

Тем не менее, сон все еще занимал у меня меньше времени, нежели у Рене. Я пробудился через час, тихо выбрался из кровати и побрел на кухню. Хотел приготовить тигруше ее любимое брюквенное пюре с тушенными овощами. Однако не успел открыть холодильник, как из коридора донесся звук дверного звонка. Я не имел и не намеривался заводить привычку смотреть в глазок или спрашивать, кто за дверью. Раньше у моего бесстрашия была конкретная причина – могущественность и бессмертие. Теперь же их заменило отсутствие жажды жизни. Забвение ни капельки не пугало. Потому об опасности в голове не было и мысли.

Я открыл дверь и кивнул в знак приветствия юной девушке. Та подняла на меня темно-синие глаза и смахнула с плеч прямые белые пряди. Красиво-наманикюренные пальцы сжимали ручки бумажного пакета с эмблемой известной лондонской кондитерской, на плече едва заметно раскачивалась дизайнерская сумочка. Достоинства худой фигуры умело подчеркивал роскошный монохромный наряд – тоже, вероятно, от какого-то пафосного бренда.

-Ты же знаешь, что красива и без макияжа и дорогой одежды? – подал голос я.

-Стильно одеваться, вкусно пахнуть, укладывать волосы, подбирать аксессуары – мой способ любить себя. – мягко улыбнулась Тэмми. – Но спасибо за комплимент. От демона из Ада слышать такое особенно приятно.

-Проходи. – я отошел в сторону. – Только не шуми, Рене спит.

Мы переместились на кухню. Я сварганил два капучино, Тэмми распаковала одну из нескольких упаковок кексов. Есть сладости становилось нашей с ней традицией.

-Я пришла сообщить важные детали. Мы летим в Германию через два дня. В самом центре Берлина на бульваре Унтер-ден-Линден около площади Бебеля есть старинная библиотека. Начнем поиски с нее.

-Окей. На Ату с Самиро билеты не бери, они нас встретят там. А вот отель можешь.

-Один номер?

-Два.

-Почему? – Тэмми сделала глоток из кружки, подняла ноги на стул и поджала их к груди.

-Не хочу, чтобы он принуждал Ату к чем-то. – твердо ответил я. – Пусть у нее будет свое место, где она будет чувствовать себя в безопасности.

-Понимаю. Но на вас с же Рене один номер? Ты-то ее принуждать ни к чему не будешь.

-Спросим у нее. – пожал плечами я. – Может, захочет побыть одна.

-И ты не будешь против? – блондинка изогнула бровь.

-Ни чуть.

Я закинул скрещенные ноги на край стола, за что Рене всегда ругала меня, и укутался сильнее в массивный худи. Внимание вдруг уволок шумный ветер за окном, что с силой раскачивал полуголые ветви деревьев, срывая с них последние листья и разнося их по округе. 

-Наступают холода. – тихо молвила Тэмми.

Я бросил на нее встревоженный взгляд. Та задумчиво смотрела в окно. На серьезном лице хмурились широкие ухоженные брови, губы были строго сомкнуты. В то же время веер светлых густых ресниц придавал ее красивому профилю тонкость и почти что детскую невинность.

-Почему она поставила такой короткий срок? – девушка посмотрела на меня. – И, если ты знал обо всем с самого начала, почему позволил ей сделать это?

-Во-первых, меня тогда волновали лишь собственные чувства. К ней я ничего не испытывал, и безопасность ее меня не волновала. А во-вторых, вопреки тому, что сказал только что, я все же позаботился о ней с самого начала. Не рассказал всех деталей договора, чтобы потом она могла его оспорить. Правила Ада допускают такое.

-Погоди, что?! То есть, она может оспорить вашу сделку?! – Тэмми почти рывком наклонилась ко мне, глаза ее стали почти вдвое больше. – А зачем тогда мы делаем все это? Если только для того, чтобы спасти тебя, то к черту, я отказываюсь! Без обид, но главное для меня – безопасность Рене. Ради тебя или кого-либо другого я и пальцем шевелить не стану.

-Что ты, какие обиды. – отсутствующий взгляд пал на пенку в собственной кружке. – Вот только делаем мы все это ради Рене. Ведь когда выпал шанс, она отказалась от него. Решила не оспаривать договор. 

-Что?! Она с ума сошла?

-На тот момент уже да. Это случилось в самом конце нашего путешествия Адом. Когда она послала Люцифера, приказав ему отлизать ей.

Блондинка изумленно вскинула брови и снова откинулась на спинку кресла. А затем сплела руки в замок и поднесла его к губам, мол у нее не осталось слов.

-Я тоже был в шоке. Даже разозлился на нее. Но она буквально выбила табуретку у меня из-под ног, когда в лицо закричала, что сделала это, потому что не может оставить меня позади. Сказала, хочет, чтобы мы оба спаслись. Вместе.

-М-да. То, о чем мечтала всю жизнь, рискует стать ее концом. – хмыкнула Тэмми. – Любовь зла.

-Возможно, злее Люцифера. – всерьез предположил я.

-Не зря я никогда ее не уважала.

-А у тебя какая причина?

-Не знаю. Нет интереса. – фыркнула девушка. – Все эти разговоры о любви с самого детства вызывали у меня несносную скуку. То есть, я не презираю любовь. Она мне просто безразлична.

-Как же ты тогда нашла с Рене общий язык?

-Ну, она никогда не болтала об этом много. Лишь тихо мечтала и долго ждала. Возможно, если бы было иначе, я бы и впрямь не подружилась с ней. Ведь людей, что только и говорят о любви, сексе и отношениях, считаю довольно приземленными.

-А о чем болтала Рене? – я подпер рукой подборок, приготовившись слушать.

-О недооцененных режиссерах, писателях восемнадцатого века, стоицизме и гуманизме. Она умилялась тому, что художники прошлого не умели рисовать лошадей в галопе и злилась при просмотре «Волшебника страны Оз», ведь знала, как на съемках издевались над юной Джуди Гарленд.

-О, да, она даже сейчас не может смотреть старые фильмы с участием актеров-детей. – закивал я. – Ведь тогда их еще ни во что не ставили и даже нередко накачивали наркотиками, чтобы поменьше спали и побольше работали.

Тема разговора погрузила кухню в очень чувственную и задушевную атмосферу. Мы с Тэмми, не сговариваюсь, понизили тона, придав им тепла, и расслабились. Заговорщическая игривость смешалась в воздухе со спокойной томительностью.  

-Она плакала над фильмом «Истина» куда больше, чем над «Хатико». – вкрадчивей заговорила девушка. – Ведь прочитала в какой-то книжке про кинематограф, что перед съемкой сцены сна режиссер Анри-Жорж Клузо накачал Бриджит Бардо лошадиной дозой снотворного, из-за чего она проснулась уже в больнице. – уголок аккуратных девичьих губ дернулся в легкой чуткой усмешке. – Да, Рене очень эмпатичная. И как бы она не была влюблена в литературу, реальное горе ее трогает больше, нежели выдуманное.

-Именно поэтому я всегда молчу, когда она спрашивает о моем прошлом.

-М-м? – девушка запустила пальцы в белые волосы и перекинула их на другую сторону.

-Не знаю, как она полюбила меня. – промямлил я. – Наверное, не понимает до конца, что я – воплощение всего, что она ненавидит.

-А если понимает?

Исключено. Каждое мое движение в прошлом исключало возможность, что Рене полюбит меня в настоящем. Даже мое бездействие было губительным, не говоря уже о делах.

-В девятнадцатом веке я заключил сделку с человеком по имени Рилан. – начал рассказ я. – Он был купцом в небольшом городке, где все друг друга знали, и мечтал трахать, да убивать маленьких девочек и мальчиков. Вот только не имел ни денег, ни власти, чтобы делать это без последствий. В один вечер он призвал меня, предложил душу и сколько-угодно своей крови, чтобы прожить еще десять лет и оставаться безнаказанным, что бы ни сделал. Я согласился. И все эти десять лет наблюдал, как он путешествует по миру, оставляя за собой кучи детских трупиков. Рилан обожал насиловать их по нескольку раз, изувечивать ударами, а потом вспарывать им брюха, как свиньям. Таким образом среди нескольких сотен его жертв было немало мальчиков, что должны были стать известными политиками и писателями, девочки, которые сделали бы удивительные научные открытия, опережающие их время. В Северной Ирландии Рилан расчленил восьмилетнюю Дороту Хоггарт и скормил ее останки диким собакам. А малышке было предназначено изобрести пенициллин.

Тэмми слушала, приоткрыв от удивления рот и не отнимая от моего лица внимательного взгляда. Словно поджидала момент, когда я признаюсь, что пошутил. Однако в моих словах не было и капли смешного. А вот искренностью прямо-таки изобиловали.

-И эта сделка даже не входит в топ-сто по количеству принесенного в мир зла и жестокости.

-Но Ата же запустила Рене в твою голову. – напомнила Тэмми. – Она видела сотни и тысячи человеческих лет. И все эти сделки, значит, тоже видела.

-Почему тогда ее не тошнит от одного моего вида? Правда не понимаю. – признался я.

-Значит, она увидела в тебе не только зло. Но и то, за что простила все ужасные поступки. Твою суть.

-Да, я сказал ей, что редко когда наслаждался преступлениями, что был вынужден совершать. И что с того? Я же их совершал. Даже на вашем человеческом суде эта отмазка не сработала бы.

-А на суде Рене сработала. И это не отмазка, а важный фактор, который доказывает, что ты не стремишься без разбору и причин сеять смерть.

-Стремился – не стремился, наслаждался – не наслаждался, какая разница?! – почти шепотом воскликнул я. – Сеял же все равно смерть! Приносил ведь боль! Терзал буквально… невинных!

-Тише, успокойся. – Тэмми вдруг наклонилась ближе и коснулась моей руки в поддерживающем жесте. – Знаешь, Данаг, тебе тоже не мешало бы простить себя. Твой суд к самому себе слишком строг.

-Да я себя ненавижу! – правда сорвалась с уст, точно брань. – А знаешь, что самое ужасное? В том, что и это – из-за Рене. Меня никогда ранее не волновали собственные поступки, и доселе не трогали бы. Злость к самому себя появилась только тогда, когда начал что-то испытывать к ней. Потому что такой, как я, не может любить ее. А она не должна любить такого, как я. В иной раз хочется вступить с Рене в конфронтацию, сказать ей, что она не права, что заслуживает лучшего и вообще не должна испытывать ко мне никаких светлых чувств. Как она, вся такая чувственная и одухотворенная, вовсе может находится рядом с чудовищем вроде меня?

-Я правильно понимаю, ты злишься на себя из-за своих же деяний, но не потому, что считаешь, что все это было неправильным, а по той причине, что это очерняет любовь Рене к тебе?

-И ее саму.

-Вау, у тебя что ли всецело мозги под нее заточены? – Тэмми обескураженно сощурилась. – Все твое виденье мира словно через призму Рене проходит.

-Так и есть. Я отказался от всего, не принадлежу более никакому миру и обществу. Банально не знаю, кто я теперь. Все, что у меня есть – она. В каждом предмете и отражении – она. Смотрю на тебя, а вижу Рене, ясно? – процедил я не терпящим пререканий тоном.

-Ладно, не заводись. Я не обесцениваю, все это довольно романтично. – неловко произнесла блондинка, елозя на стуле в попытках занять более удобную позу. – Но ты не должен терзать себя из-за того, что недостаточно хорош для любви Рене. Все, что было сделано, теперь в прошлом. Твои поступки не существуют в настоящем. Значение сейчас имеет только то, что объективно есть. И это – ваша связь. Пусть она станет чистым листом для тебя, и Рене. Вы уже изменились. И у вас есть шанс все начать сначала. Нет никакой нужды откладывать до вашего спасения. Борясь за него, уже можете строить новую жизнь. Вместе.

Хотя звучали ее слова разумно, на деле все было куда более сложным и шатким. Впрочем, у меня не было никакого желания спорить. Сделав глубокий вздох, я взялся подбирать в голове нейтральный ответ. Однако и он не пригодился. Поскольку из коридора вновь донесся писк дверного звонка.

-Ждете гостей? – поинтересовалась Тэмми.

-Ждать не приходится, тут и так постоянно куча народа. У меня складывается впечатление, что мы живем в публичном доме.

Тэмми коротко улыбнулась и увела взгляд на декоративную стопку журналов про интерьеры, готовку и моду, что были красиво разложены на столе. Подумав о том, что за все года проживания в этой квартире Рене наверняка не пролистнула ни единого из них, я отправился открывать. За дверью на этот раз стоял Генрих. Едва увидев меня, у него распахнулись глаза, зрачки мгновенно стали шире. Даже кадык подпрыгнул при тяжелом сглатывании. У меня же внутри ничего не екнуло. 

-Ты…

-Да, я. – едва сдержался, чтобы не цокнуть.

Драмы в моей жизни было предостаточно. А от столкновения с парнем, которого я недавно чуть отправил на тот свет, ее рисковало стать еще больше. Эта перспектива вызвала у меня не что иное, как острый приступ раздражения.

-Зачем пришел?

-Да как ты смеешь так со мной разговаривать после того, что сделал?

Генрих сжал руки в кулаки и смело переступил через порог. Я не сдвинулся с места, он подошел впритык. Из-за разницы в росте парню приходилось смотреть снизу вверх. Угрожающего в этом было мало.

-Ты должен на коленях ползать и рассыпаться в благодарностях, что я не отправил тебя за решетку. – еще немного, и у него от отвращения задергался бы глаз. – И почему ты не в психбольнице? Тэмми сказала, что тебя будут держать там.

-Потому что я абсолютно здоров. А задушил тебя, ибо ошибочно счел, что у вас с Рене что-то было. – скучающе ответил я. – Тем не менее, извинений не жди. Они были бы неискренними, ведь я ни о чем не жалею.

-О, какие мы смелые! Окей, посмотрим, будешь ли ты таким смелым перед полицией. – Генрих выхватил телефон и принялся набирать чей-то номер.

-Не глупи, ты ничего не докажешь. – я расслабленно оперся плечом о стену, сунул руки в карманы. – Следы давно сошли.

-Зато в больнице все зафиксировали. Тэмми – свидетель.

-Я не буду свидетельствовать. – послышался резкий голос позади; мы оба обернулись на блондинку, вышедшую из кухни. – Убери телефон.

-Что? – растерялся парень; в следующее мгновение он сунул гаджет назад в карман и, обойдя меня, подошел к Тэмми. – О чем ты говоришь?

-Я ничего не скажу полиции. И работники больницы тоже. Не забывай, что владеет ею моя мама. – слова девушки звучали непреклонно.

-Нет, это какой-то цирк. – не верящим тоном пробормотал он. – Я ищу тебя по всему городу с того самого дня, как ты исчезла из моего дома после бурной ночи. Даже дважды приходил под твои двери и общался с твоими родителями, знаешь это? Но мне никак не удавалось поймать тебя! Ты не отвечала на звонки и сообщения, тебя не было в университете.

-Мне нет чего сказать тебе, ясно? – ничуть не смущенная обвинениями, Тэмми задрала голову. – Неужели ты думал, что после секса у меня появятся чувства, и мы вдруг начнем встречаться?

-М-м, вот как? Значит, время расставить все точки над «i».

-Да, Генрих, пора. Секс был хорошим, но на этом все. Большее меня не интересует.

-И что, пойдешь дальше скакать по другим членам? – грубо выплюнул парень.

-Эй, придурок, следи за словами. – я сделал шаг к нему и с силой пихнул в плечо.

Тот сделал вид, что даже не обратил на меня внимания, хотя на самом деле так пошатнулся, что едва устоял на ногах. Тэмми же подняла руку, останавливая меня.

-Все нормально, Данаг. – она заглянула в глаза Генриха и самоуверенно ухмыльнулась. – Пойду, если захочу. Хотя я вроде как уже пошла. Ведь после тебя у меня было двое парней и даже одна девушка.

-Вот как. – губы Генриха горько скривились, он сделал несколько шагов назад, словно хотел увидеть картину издалека, и захлопал в ладони. – Я действительно дурак. Думал, ты не такая, как все, удивительная. А на самом деле оказалась обычной шлюхой.

В следующее мгновение я с размаху зарядил кулаком по его челюсти. Он свалился на ближайшую стену и съехал на пол, рукой тут же схватился за поврежденное место.

Мы с Тэмми не сделали к ублюдку ни шага. Стояли плечом к плечу и с бесстрастными выражениями лиц наблюдали за тем, как он неуклюже пытался подвестись.

-Идиотский цирк! – вскрикнул он. – Да пошли вы все!

Схватившись за стену второй рукой, он поднялся, сгреб куртку и пулей вылетел прочь из квартиры. Блондинка рассмеялась ему вслед.

-Спасибо, Данаг. – она коснулась моего согнутого локтя.

-Он заслужил. – коротко ответил я.

-Ладно, знаешь, я тоже пойду. У меня куча дел. До вылета еще нужно горы свернуть.

Через несколько минут я провел Тэмми до такси. А когда вернулся в пентхаус, обнаружил на кухне Рене, попивающую из моей кружки остывший капучино и медленно поедающую крохотный шоколадный кекс.

-С пробуждением, тигруша. – я подошел к ней и ласково поцеловал в лоб. – Думал, ты будешь спать до самого утра.

-Сладости принесла Тэмми? – спокойно спросила она.

-Откуда знаешь?

-Я проснулась перед приходом Генриха. Услышала голоса, спустилась. Видела весь, как он выразился, цирк.

-Серьезно? Мы тебя не заметили.

-Да, вы были слишком увлечены ссорой. Я поднялась назад в спальню после твоего удара. Не хотела становиться частью спектакля.

-Мне пришлось поставить его на место. – почувствовав в ее голосе осуждение, попробовал оправдаться я.

-Да, знаю. И не виню тебя. Отвращение у меня вызывает сама ситуация.

-А кого тогда винишь?

-Никого. Потому что не вижу смысла. Но если совсем уж искренне, вы все в равной степени были не правы. Но каждый защищал свои интересы, что естественно.

-Думаешь? Мне показалось, я защищал интересы Тэмми.

-Брось. Ты сделал это из-за того, что она помогает нам. И потому, что дорога мне.

-Не запрещаю тебе так считать. Однако в момент, когда я ударил, думал только о том, что не желаю слышать, как при мне девушку называют шлюхой из-за ее отказа понимать и принимать чужие чувства. Она этого не заслужила. Или же, по-твоему, заслужила? – спросил я, занимая место за столом.

-Они оба одновременно правы и нет. – уверенно ответила Рене.

Распечатав второй кекс, она принялась медленно отщипывать от него кусочки и протягивать их к моему лицу. Я же послушно открывал рот и от души наслаждался столь редким проявлением ее заботы. Зачастую девушка не способна была и о себе подумать, не говоря уже о других.

-Как так?

-Нет единой правды, не существует в мире. Они абсолютно честны пред собой и друг другом – это их правда. Но оба ошибаются, не принимая и банально не понимая инакомыслия друг друга. – Рене излагала свои мысли столь неторопливым и ровным тоном, что я невольно впал в транс, завороженно слушая и послушно захватывая губами кусочки кекса с ее рук. – Генрих искренне недоумевает, как у Тэмми могут быть другие ценности и приоритеты, почему она не моногамна и не стремится к любви и созданию крепкого союза. Тэмми же считает «старомодные» взгляды Генриха и его стремление к романтической любви по образу и подобию Розы и Джека из «Титаника» признаком инфантилизма и глупости.

-Просто они из разных веков. – предположил я.

-Думала о том же. – кивнула Рене. – Тэмми – дите постмодерна со всеми его вытекающими: плюрализмом, постоянными изменениями и отсутствием универсалий. А Генрих…

-Романтизм? Типичный же конфликт мечты и действительности. Бытие низко и бездуховно, пронизано духом мещанства. Посему романтик забывается в сладостных грезах.

-Нет, скорее метамодерн. То есть, прагматичный романтизм, не скованный идеологическими устоями.

-М-м-м, метамодерн. – с приятной улыбкой промычал я на манер того, как обычно потягивают носом на запах свежеиспеченных булочек. – В голове только что обрисовались образы новой этики, наукообразных реалистов и всевозможных фундаменталистов.

Рене в ответ лишь с сомнением изогнула бровь. Ее волосы, все еще собранные в высокий хвост, эхом повторяли каждое движение головы, руки бессознательно поигрывали полупустой кружкой. Но вдруг мое внимание украла совсем другая деталь – мужская растянутая футболка, что мешком висела на худом девичьем теле. Тонкие плечи то и дело выскальзывали, однако Рене не уставала раз за разом поправлять ткань.

-Знаю, ты больше любишь ренессанс. – задумчиво пробормотал я, не отрывая взора от потасканной футболки. – Там же возрождение классических идей, гармония, стремление к знанию, красоте, и все такое, но… – слова внезапно закончились. – Прости, что это на тебе надето? Не похоже на что-либо из твоего гардероба.

-Папина. – Рене покосилась на вещицу, коротким движением разгладила ткань. – Раньше он ведь тоже жил здесь, остались некоторые вещи.

-Скучаешь за ним?

-Немного. – она мотнула головой.

-Сомневаюсь, что немного.

-Знаешь, я совсем не была привязана к нему, когда считала биологическим отцом. Но когда узнала всю правду… между нами появилась связь. Думаю, он тоже это чувствует. За последние сутки папа позвонил мне около пяти раз, каждую минуту хочет знать, в каком я настроении и что делаю. Волнуется. – Рене принялась с откровенным смятением крутить кружку в разные стороны, отрешенно таращась куда-то вглубь стола. – Раньше он был отдален. Съехал из дома, когда мне исполнилось пятнадцать, сосредоточил свою жизнь на бизнесе и молодой жене. Мы созванивались от силы раз в неделю, и оба избегали разговоров о моей депрессии. Я-то понятно почему, но папа… мне всегда казалось, что он не любит эту часть меня и предпочитает представлять здоровой. Не потому, что мои психологические проблемы причиняют ему боль, как отцу. Словно по какой-то другой причине.

-Возможно, мне известно почему.

-Что, прости?

-Ата кое-что рассказала мне. – решил признаться я. – Сразу после того, как помогла нам тогда покинуть больницу без последствий. Тогда она не только внушила твоему отцу то, что было выгодно нам, но и увидела кое-что в его мыслях.

-И что же? – тихо спросила Рене, замерев.

-Дуглас чувствовал себя жутко виноватым. На протяжении годов. Он любил тебя, но не мог находится рядом. Ведь ты напоминала ему погибшую жену. В том числе и своей депрессией. А ведь Элизабет была для него дороже жизни. Настолько ценна, что он взял ее, беременную от другого, в жены, и три года не позволял себе притрагиваться к ней без разрешения. Она умерла, а он так ни разу и не поцеловал ее.

-Прекрати. – девушка медленно отвернула голову, прижалась подбородком к плечу и зажмурилась, точно от боли.

Я знал, что услышанное заставит ее плакать. Но не мог скрывать правды. Не имел права. Тем не менее, слезы Рене терзали меня гораздо больше, чем ее саму.

-Тэмми пришла сообщить, что через два дня мы улетаем в Германию. Ты должна увидеться с отцом. – я взял ее за руку, принялся поглаживать большим пальцем ладонь. – Попрощаться с ним, как подобает.

-Мы уже договорились. Встретимся завтра в кинотеатре, в котором в детстве смотрели мультики. Там до сих пор утром показывают принцесс.

-Утром? – я бросил взгляд на настенные часы. – Уже одиннадцать. Тебе нужно идти спать, иначе не выспишься.

-А ты, – она обхватила мою руку в ответ, – ляжешь со мной?

-А ты выпьешь таблетки?

-Уже.

-Правда? – я вскинул брови.

-Лгу ли? – обиженно прищурившись, она сильнее сжала мои пальцы.

-Ауч, что ты, нет! – едва сдержал смех я.

Решив подыграть, скривился, будто почувствовал боль. На самом же деле ее сил не хватило бы даже на то, чтобы синяк оставить, не говоря уже о вывихнутых и сломанных костях.

Впрочем, не имела их конкретно эта Рене, сидящая передо мной. Но та, что проявлялась вместе со злостью, ненавистью и отчаянием, была способна и убить. Кого-угодно.

-Правильный ответ. – уголок ее губ саркастично дернулся. – Разве я не заслуживаю награду за послушное поведение?

-Еще как заслуживаешь. Есть идеи?

-Угу. – девичьи глаза загорелись. – Почитай мне перед сном Майкла Баксандалла.

-«Про живопись, опыт и социальную историю искусства»?

Она восторженно закивала, точно ребенок, предвкушающий сладкую-сладкую конфету. Умиленный прекрасным видом, я лишь посмеялся.

***

Утро началось с разочарования. Впрочем, признаю, наивно было полагать, что проснусь так же, как и заснул – в объятьях Рене. Первым делом я схватил телефон, намереваясь позвонить ей. Остановиться же заставило высветившееся на экране сообщение:

«Доброе утро, Дан. Знаю, ты расстроился, когда при пробуждении не обнаружил меня рядом. Но ты так крепко и мило спал, что мне не захотелось будить тебя. Однако в качестве компенсации я приготовила тебе завтрак. В холодильнике найдешь шоколадную пасту, на плите – панкейки. В них вложена частичка моей любви, потому съешь все до последней крошки. Целую»

-Целую?! – воскликнул я вслух. – Частичка любви?!

Ее кто-то взломал. Или сегодня первое апреля. Либо же Рене приняла наркотики. А, может, окончательно сошла с ума? А еще это «Дан». Она перестала называть меня так очень давно. Как только начались сложности. Я считал это кричащим сигналом ее отдаления от меня. А потому скучал по сокращению, придуманному Рене. Оно было особенным. Ведь никто, кроме нее, не называл меня так.

От мыслей оторвали знакомые голоса, доносящиеся из глубин коридора. Натянув на себя одежду, я побрел по их следу. И вскоре оказался на кухне. Перед глазами предстала ужасающая картина: Ата и Самиро, развалившись на стульях за столом, жадно и почти зверски расправлялись с приготовленными мне панкейками. Я отреагировал мгновенно – подлетел, выхватил со стола тарелку и остатки еды из их рук, а затем прыжком в два шага добрался до столешницы, находящейся в противоположном углу.

-Эй, мы же завтракали! – пробурчала Ата, потянувшись за салфетками.

-Да, кто так к гостям относится?! – деланно-возмущенно воскликнул Самиро, облизывая пальцы.

-Этот поступок – худшее, что вы сделали за все века убийств, пыток и изнасилований. – мрачно заявил я. – Кто вам разрешил притрагиваться к панкейкам? Рене их мне приготовила!

-Кстати, вышло не очень. Суховаты. – скривил губы красноголовый. – Передай ей.

-Ата, принеси иголку и моток ниток, пожалуйста. Я зашью его вонючую дыру.

-Не знаю, суховаты или нет, но с пастой – самое то. – демоница культурно вытерла рот и, вытянув длинные ноги в сторону, откинулась на спинку стула. – Плеснешь чаю?

-Может, сразу яду?

-Что с настроением, почему огрызаешься с самого утра? – весело прощебетал Самиро, тщетно пытаясь вычистить шоколад из-под ногтей. – Рене снова соблазнила и не дала?

-Не суди по себе. – я запихнул целый панкейк в рот и взялся за чайник.

-А я и не сужу. Мне демоницы дают.

-С каких это пор? – в моем голосе сквозило показное отсутствие интереса. – Покажи мне идиотку, что переспит с тобой.

-Обернись и познакомься с ней!

Чайник выскользнул из моих рук и приземлился на плиту со звонким металлическим лязгом. Я же вскинул руки и дернулся в сторону, ударившись головой об угол нависающего шкафа.

-Блять. – развернувшись, принялся усиленно растирать ушибленное место; недоуменный взгляд в то же время сверлил лицо демоницы. – Скажи мне, что этот клоун снова шутит.

-Как видишь, иногда он бывает серьезен. – Ата легкомысленно пожала плечами.

Однако от меня не скрылась промелькнувшая тревога в ее глазах, скованность в движениях. Все это выдало истинное отношение Аты к произошедшему.

-Зачем ты сделала это?

-Такова была цена. За то, что он зарядил Рене.

Я перевел потяжелевший взгляд на Самиро. Тот сидел на стуле с таким же выражением лица, с каким короли восседают на троне. На губах красовалась самодовольная усмешка, в надменных темно-фиолетовых глазах плясали бесы.

-Ты что-то хочешь сказать мне? – демон закусил губу. – Не смотри так, словно я величайший на свете негодяй. Я всего лишь трахнул ее. Не убил же, как ты.

Его слова ранили, но не удивили. Я не был настолько глуп, чтобы действительно не воспринимать Самиро всерьез, как другие. Знал, что он совсем не безобиден. Умело пользуясь тем, что никто его в открытую не боялся, клоун всегда действовал одинаково: из тени выжидал момент слабости противника, а затем выходил и наносил прямой удар в лицо. После, уже не скрываясь, хладнокровно наслаждался причиненной болью.

-Еще раз так выразишься обо мне, и я насажу тебя на уличный фонарь. – прошипела Ата. – Трахнул он, видите ли.

-Разве лгу, Атушка? Это же действительно не был обычный перепихон. Я тебя буквально до криков и внутреннего кровотечения выебал. Дорогого стоит!

Красная штора застлала картину перед глазами, адреналин разогнался по венам. В следующее мгновение щеку Самиро проткнуло острое лезвие, на мои руки и стол брызнула кровь. Нож прошел через его рот, кончик выглядывал через вторую щеку. Широко раскрыв пасть, демон рассмеялся во весь голос. Ата же раздраженно сжала губы, не шелохнувшись.

-Ког-га закан-киваюк-ка шлова, в ход и-г-ет более ш-лабое ору-г-ие! – невнятно декламировал он.

Смелым рывком Самиро вырвал нож из своего лица. Несколько струй черной крови принялись рисовать линии, стремящиеся к его шее, однако кожа тут же начала стягиваться, широкие порезы – стремительно заживляться.

Я неспешно выпрямился и сложил руки на груди, не боясь испачкать футболку. Короткий акт насилия потушил огонь внутри, помог снова прийти в себя. И это не могло не изумить. Ведь раньше мне требовалось гораздо больше хаоса и разрушений, чтобы усмирить злость и агрессию.

-В следующий раз сделай что-то, что хотя бы удивит меня! – возмутился Самиро. – Так же совсем не интересно!

-Дай мне немного времени, и я придумаю, как нанести тебе незаживающий удар.

-Идиотизм. – Ата цокнула языком. – Вы оба забыли, наверное, но у нас есть дела поважнее петушиных боев.

-Да, кстати, зачем вы явились и изгадили мое утро?

-Перед отъездом было бы неплохо украсть ту чародейскую книжку, о которой говорила Тэмми. – ответила она.

-Фолиант? – нахмурился я. – Вы хотите навестить жадного старика?

-И не только навестить. – Самиро принялся с любопытством осматривать окровавленный нож.

-Убивать не будем. – во взгляде, которым я одарил демона, скользнула куда более острая сталь. – Ясно?

-Но свести его с ума и чуть-чуть подрезать ты мне не запретишь! – закапризничал он.

-Зачем ты его позвала? – я оглянулся на Ату. – Он же совсем ебанутый.

-Перестань, дай ребенку повеселиться. Главное же, что помогает.

-Ладно, плевать. Оба – прочь. Я позавтракаю и поедем.

-Да, Атушка, пойдем. – Самиро решительно подвелся на ноги. – Позволь Данагу немного расслабиться. Для него эти панкейки, приготовленные Рене, равнозначны минету от нее же.

***

Когда мы спустились на подземную парковку, Ата с Самиро вдруг, не сговариваясь, направились к белому затонированному лексусу. Я молча последовал за ними, сел внутрь в соседствующее с водительским сиденье.

-Что-то вы долго. – запах дорогих вишневых духов ударил в нос, а едва мелькнувшая улыбка на алых устах Тэмми сбила меня с толку.

-А ты здесь откуда?.. И что это за машина? Арендованная?

-У моей мамочки есть автопарк. – блондинка нежно провела рукой по рулю. – И я, конечно же, еду с вами. Как же вы иначе нужный фолиант отыщите?

-А ты лучше пристегнись. Бессмертия и регенерации же лишился. – Самиро наклонился ко мне с заднего сиденья. – Перспектива преждевременно умереть в автокатастрофе должна пугать тебя своим идиотизмом.

Ехали около получаса. Клоун жег свои пальцы, забавляясь с зажигалкой, которую украл на нашей с Рене кухне, а также без умолку болтал и эмоционально жестикулировал. И все же никто не обращал на него внимания. Тэмми слушала в наушниках музыку, Ата задумчиво глядела в окно.

Едва мы заехали на нужную улицу, припарковали машину у неприметного продуктового магазинчика, поблизости которого не было уличных камер видеонаблюдения. Оттуда шли пешком.

-Вот за что я не люблю людей. – недовольно бурчал красноголовый. – Блядские заморочки.

-Пошел к черту, я подставляться не собираюсь. – Тэмми достала из сумки маску на резинке с изображением лисы. – Уверены, что не хотите замаскироваться?

-Сомневаюсь, что они найдут мое лицо в какой-либо базе. – с уставшим вздохом ответила Ата.

-Не дерзи, демоница. – бесстрашно отозвалась блондинка. – Вы головой никогда не думаете, однако у каждого вашего поступка есть последствия. Вот только отвечаете за них, к сожалению, не вы, а другие.

Ата изумленно сомкнула губы и даже непроизвольно замедлилась. Всякий демон был бы шокирован, огрызнись на него человек, но Ата… рядом с ней даже нечисть из Арано всегда была аккуратна в действиях и выражениях, а тут девятнадцатилетняя англичанка зубы взялась скалить.

-О-о, а вот это уже интересно! – Самиро обнял Тэмми за шею, как старого друга-собутыльника; она наклонилась под его весом, едва не выронив из рук маску. – Девчуля, а ты не боишься, что после этих слов вынуждена будешь носить маску по другой причине?

Тэмми недобро скривилась, а сразу после – схватила его за руку и резким, едва уловимым глазу движением заломила ее за спину демона.

-Блять. – зашипел Самиро, зажмурившись. – Ты мне кость ломаешь, пусти!

-Нет.

-Нет?!

-Нет, не отпущу. И нет, не боюсь. Без меня у вас ничего не получится. – отрезала блондинка, заводя его руку все выше и выше. – Вы, конечно, идиоты, но не настолько же, чтобы не понимать такие вещи, верно?

-Да верно-верно! – выпалил он. - Все, я усвоил урок, перестань!

-А вот нож в щеке тебя так не волновал. – угол моих губ дрогнул в иронии.

-Сломанная кость приносит куда больше страданий, нежели продырявленная кожа. – сухо рассудила Ата. – Нам не даровано такое счастье, как болевой шок, забыл?

-Ах, точно, припоминаю. – подыгрывая, закивал я.

На губах англичанки мелькнуло самодовольство, однако она тут же спрятала его. И в следующий миг отпустила руку мученика с таким выражением лица, словно сделала ему щедрое одолжение.

-Знаешь, Тэмми, не спеши гордиться собой. Мы поддерживаем всякое издевательство над Самиро, но это не значит, что будем терпеть твое высокомерие и юношеский максимализм. – спокойно молвила Ата. – Наплевать, насколько ты уверена в себе. Так или иначе, не делаешь ничего особенного. Занимаешься скучной организацией, вот и все. Да, придумала еще ангела призвать. Великое дело прямо-таки. – она усмехнулась, глядя в сощуренные глаза Тэмми. – Каждый вносит свою лепту в спасение Данага и Рене. Мы с Самиро растрачиваем свои силы, идем против Ада, лжем Люциферу. Буквально рискуем жизнями. А ты – только своим временем, да маменькими деньгами. Так что не зазнавайся и знай свое место.

-Мое место определяешь не ты и никто другой. Я решаю. – процедила блондинка со сжатой от злости челюстью. – И мое время – ценно. В отличие от ваших жалких жизней. Да и то, что вы много веков шароебились в помойке под названием «Ад», трахая и потроша всех, кто попадется на пути, еще не означает, что вы жили, ясно?

-Если действительно думаешь, что за девятнадцать лет познала или сделала что-то более значимое, чем все демоны, то ты правда глупа. - уверенно и вместе с тем спокойно отчеканила Ата.

Ее мимика и голос были предельно бесстрастны, движения – по-кошачьи плавными, неспешными. И я знал, что то не было показушным. Такую демоницу, как Ату, не могло задеть самомнение какой-то юной девчонки.

А вот Тэмми была в бешенстве и даже не старалась это скрыть: резко жестикулировала, бросала слова, как ножи. Зрачки темно-синих глаз сумасшедше расширились, а губа порой дергалась от раздражения.

-Слышу от старой потаскухи! – рявкнула блондинка.

-Прекратите обе. – приказал я. – Все жертвуют одинаково, нет никакого смысла мерять такую хуйню линейкой.

-Черт, а так хотелось послушать. – недовольно буркнул Самиро.

С тех пор шли молча. В воздухе рябило напряжение, на девичьих лицах лежали строгие мрачные тени. Самиро же весело напевал себе под нос детскую песенку.

Вскоре вдалеке вырисовалась очередная ровная линия домов. Тэмми притормозила, принялась нервно натягивать на лицо маску. Остальным тоже пришлось остановиться.

-Какой у нас план действий? – спросила блондинка.

-Мы с Самиро обезвредим старика, а вы с Атой пойдете в библиотеку. – ответил я.

-Нет. – она упрямо сложила руки на груди. – Ты пойдешь со мной, Данаг. Ибо я не намерена терпеть возле себя эту стерву.

-Как же ты тогда себя, невротичную идиотку, терпишь? – едко парировала Ата.

-Если хочешь, пойдешь с Самиро. – сказал я девушке. – А я останусь с Атой. Пусть в каждой паре будет здравомыслящий и безумец.

-То есть, я безумна, а эта истеричка – здравомыслящая? – изумилась демоница.

-Она не пойдет на поводу у эмоций в решающий момент, так как спасение Рене ей дороже, чем самолюбие. А ты…

-Что я? Даже интересно стало.

-Ты тоже здравомыслящая. – тяжело вздохнул я. – Но не привязана к Рене. И ее спасение – не в приоритете для тебя.

-Я делаю это вовсе не ради нее. – выплюнула Ата. – Мне дорог лишь ты, ублюдок. Тебя хочу уберечь.

Я вскинул брови, не ожидавший такого признания. Между нами с демоницей всегда было многое, и оба это знали. Однако скорее бы загрызли самих себя, чем произнесли вслух.

-Тогда не создавай проблем. – я подавил острый порыв ответно признаться ей в чем-то. – Ты останешься со мной сторожить старика, а Тэмми с Самиро пойдут искать фолиант. Всем ясно?

-Бр-гх, почему я – в библиотеку? Я совсем не люблю читать! – клоун надул губы. – Скукота полная же.

-Только не задерживайтесь. – добавил я, упрямо игнорируя стремление Самиро привлечь к себе внимание. – У вас минут пять, не более.

Спальный район, разместившийся на краю города, был почти пуст, на дорогах изредка мелькали машины. Дома не казались заброшенными, и все же всякое отсутствие движения создавало ощущение необитаемости.

Тэмми указала пальцем на наиболее тусклый и старый. Едва мы все подошли к нему, расступились и притаились по обе стороны от двери. Блондинка встала перед зрачком. Оглянувшись на миг на безлюдную улицу, неуверенными движениями сняла маску. Сразу после занесла руку и несколько раз постучала.

-Кто? – почти сразу послышался мужской хриплый голос по ту сторону.

-Аманда. Я была у вас меньше недели назад. Вы позволили мне провести час в вашей библиотеке. И там был один фолиант…

-Перевод фолианта. – перебил ее мужчина. – Оригинал написан латынью. – после пары щелчков дверь приоткрылась. – Чего еще хочешь? Сфотографировать не дам! Ишь чего удумала, пришла сюда клянчить?

-Знаешь, возможно, если бы ты не был таким противным, ничего из этого не случилось бы. – Тэмми покачала головой.

Не успел старик что-либо осознать, как из укрытия вынырнул Самиро и с размаху зарядил кулаком по его лицу. Пошатнувшись, тот свалился на пол, открыв нам всем проход в дом. Спустя несколько секунд дверь была заперта изнутри. Мы с Атой тут же оттащили скрягу к ближайшей стене.

-Вы… вы… дьяволы! – верещал он, оплевывая свою рубашку кровью.

-Не медлите. – я махнул рукой Тэмми и Самиро.

Кивнув, те молча скрылись в коридоре. Ата же сходу взялась с любопытством оглядываться вокруг.

-Ну ничего себе. Да он настоящий псих. – присвистнула она.

Даже при большом желании я не смог бы не согласиться. Мы действительно оказались в обители поехавшего религиозного фанатика. Внутри царил полнейший хаос: стены были вовсю увешаны хрестами и текстами из различных «священных» писаний, на тумбах – иконы, распечатанные на старой изорванной бумаге изображения несуществующих святых, чьи образы зачастую создавались на конспирологических сайтах. Пол – в грязи и остатках еды, а также весь изрисован белым мелом: символами, рунами, оборванными на полуслове предложениями. По углам разбросаны молитвенные бусы и амулеты, воздух пропитан несносной вонью экскрементов.

-Демоны! Демоны! – несносно визжал старик.

-Успокойся, чувак, мы всего лишь грабители. – я постарался натянуть на лицо легкомысленную усмешку.

-И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, – зашептал он, точно в бреду, – обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

-Перестань, Данаг. – Ата присела на корточки напротив старика, безумно вытаращилась на него. – Да, мы демоны. И убьем тебе, если сейчас же не заткнешься.

-О, Господи! Утверди стопы мои в слове Твоем и не дай овладеть мною никакому беззаконию!

-Теперь псалтырь, серьезно? – я скучающе подпер кулаком подбородок.

-Взираю на Тебя, Великий Владыка Небес! Твой храм осквернили темные твари, с силой исчадий зловещих. – старик сложил руки вместе, задрал голову и уставился на грязный потолок. – Взываю к Твоей силе и Твоей власти! О, Господь, разгони великим потоком огненным нечистых! Да пламя Твоего гнева иссушит тьму, да победит Свет Твоей милости. Даруй защиту этому храму и благослови его, Владыка. И да восстанет в нем Сила Твоя во имя света и чистоты! Аминь!

-У мене попа чешется, его молитва действует? – Ата изогнула бровь.

-Нет, бог же не извращенец, в конце концов. – буркнул я в ответ. – Вот когда вагина зачешется, тогда да.

-Ладно, мне осточертело. – подавшись вперед, демоница с силой ударила сумасшедшего по голове.

Старик на миг дернулся в испуге. Красные глаза закатились, после чего он обмяк без сил.

-Вот так гораздо лучше. – Ата заметно расслабилась. – Тишина. Люблю ее.

-Больше не бей. Вдруг умрет.

-Мне-то что? – она плюхнулась на пол и сложила ноги в позе лотоса. – Было бы даже смешно посмотреть, как такой червяк шарахался бы ото всех в Аду.

-Не думаю, что он туда попадет. – я облокотился о собственное колено, запустил пальцы в волосы. – Бог любит тех, кто лижет ему зад.

-Ты же сказал, что он не извращенец.

-Не путай. Извращение – долбиться в зад. Об этом в Библии было же словечко. – пошутил я. – Но про лизание ничего не написано.

Ата лукаво закусила губу и отвлеклась на надписи, оставленные мелом у ее ног. Я же отвел взор к окну. Улица упрямо пустовала, осеннее солнце двигалось к горизонту, с деревьев ниспадали последние листья. День был молчалив и безмятежен. Однако я не находил в этом умиротворения. В тиши в последнее время видел не что иное, как сокрытую угрозу.

-Мне жаль, что ты лишился покоя. – тихо изрекла демоница.

-М-м? – наши взгляды встретились.

-Каждое твое движение, слово. Это попросту видно. От прежнего Данага не осталось и крохи. Исчезли легкомыслие, эгоизм, саркастичные шутки и даже твой фирменный похуизм. Раньше ты был точно дорогой бренд – считал себя выше и ценнее остальных, не позволял недостойным воровать и миг твоего времени, не обращал внимания буквально ни на что из того, из-за чего в ужасе или благоговении трусилась нечисть. А каков ты сейчас? Посвящаешь всего себя любимой, стараешься никому не причинять боль, просчитываешь шаги. Ты так кардинально изменился, что я даже не пытаюсь отыскать знакомые следы. Остается лишь знакомиться, узнавать нового Данага.

-Изменения случились, верно. Но не все из того, что ты перечислила – они. Львиная доля моих «новых» черт всегда существовала. И проявилась после снятия маски. – раскрыл карты я. – Но знаешь, что? Ты, дорогая, тоже своей потихоньку лишаешься. Все чаще признаешься, что волнуешься и заботишься обо мне, перестаешь скрываешь тревогу.

-Потому что ты никогда раньше так не рисковал. Не было и доли той опасности, что нависла над тобой сейчас.

-Над всеми нами. – вкрадчивей ответил я. – И это полностью моя вина. Так что… прости меня.

-О, а еще ты начал брать на себя ответственность, просить прощения. – Ата манерно щелкнула пальцами, точно нашла недостающую частичку пазла. – Знаешь, почему ты так безболезненно пережил трансформацию? Потому что и так давно перестал быть демоном.

Мои губы растянулись в почти ленивой усмешке. Ата нахмурилась, в глазах читалось недоумение. Она не понимала, но я видел. Видел, что начала тот же путь, что и я пару месяцев назад.

-Приготовься и ты к подобному. – негромко молвил, точно боясь спугнуть. – Я… буду рядом, когда тебя начнет ломать от внутренних изменений.

-Почему со мной должно произойти то же? Я ни в кого, к счастью, не влюблялась.

-Думаешь? Едва выпал шанс, ты пошла против своей же природы. Наплевала на правила и предала мир, к которому принадлежишь. И сделала ты это не тогда, когда согласилась путешествовать с нами Европой. А в тот момент, когда окончательно привязалась ко мне. Настолько, что допустила мысль о том, чтобы рискнуть собою ради меня. Именно в тот миг ты отрезала себе все пути к прежней жизни. – я устало коснулся пальцами переносицы, сместив взор на пол. – Да, хоть и не в романтическом смысле, но ты любишь меня. И все же дело не в любви, она лишь стала поводом. Настоящие причины – в нежелании принять свою природу, в готовности объявить ей войну, в смелом стремлении выбраться из дерьма, в котором родилась и топилась на протяжении веков.

-Самиро тоже пошел против всех. – все еще сопротивлялась Ата. – Но про него ты такие вдохновляющие речи не сочиняешь.

-Потому что еще рано. А причины у вас и правда одни и те же, пусть он никогда и не признает этого. – безжизненно бормотал я. – В этом и заключается парадокс. Многие демоны на вашем месте придумали бы сотни поводов, чтобы поступить так же. Почему? Вероятно, Люцифер где-то просчитался. С Адом что-то не то. Демоны не должны стремиться к побегу. Они… не так задуманы, разве нет?

-А еще… – Ата несмело подняла взгляд на мое лицо, вся напряженно вытянулась, порывисто выпрямила спину, точно в нее вошла игла. – В них вроде как и не должна быть заложена родственная связь. Не физическая, естественно. Но эмоциональная.

Слова демоницы были звонкой пощечиной. Почувствовав ее на себе, я резко отвернул голову. Лицо запылало, во рту мгновенно пересохло. Я сомкнул губы в строгую линию, сделал глубокий вздох. Не знал, что ответить, да и делать этого вовсе не хотел.

-Когда ты расскажешь Рене обо всем?

-Ей это не нужно. Лишняя информация.

-Так уж не нужно? Уверена, она хочет знать о твоем прошлом. Понимать тебя лучше. Знать то, как на самом деле много ты можешь чувствовать по отношению к близким. – Ата взялась нервно и, вероятно, бесконтрольно выкручивать себе пальцы. – Если бы тогда, когда она была в твоей голове, пролистала чуть дальше, то увидела бы тот твой поступок.

-Хватит. – отрезал я. – Не говори об этом.

-Прошло столько веков, а твои раны все еще свежи. Все потому, что ты замыкаешь себя с этой травмой внутри. Позволяешь ей резать себя вновь и вновь. – демоница опустила ладони на пол и подползла ближе, ее рука коснулась моего предплечья в поддерживающем жесте. – Может, об этом таки нужно поговорить?

-Повторюсь. Хватит. – я грубо перехватил ее запястье, с вызовом взглянул в грустные глаза. – Кто ты такая, чтобы говорить о моем прошлом?

-Я та, кто всегда была рядом. Та, кто оставалась всякий раз, как ты принимал мою помощь, а после смешивал саму меня с грязью. Та, кто, как идиотка, защищала всего тебя, в то время как ты не удосуживался даже спину мне прикрыть. – голос Аты предательски задрожал, руки мелко затряслись. – И после всех унижений я все равно подле тебя. Так что перестань быть ублюдком, перестань отвергать меня, перестань стыдиться своей боли. Покажи ее мне, поговори со мной!

-Но ты не та, кому я хочу открыть душу. – отчеканил я. – Не та. И все тут.

В ее глазах разбилось стекло. Оно блеснуло на свету. И исчезло. Сраженный этим зрелищем, я обескураженно моргнул, отпрянув от нее и отвернувшись.

-Знаешь, мне тоже больно. – почти беззвучные слова слетели с ее уст. – Я столько раз вытаскивала тебя со дна… лезла туда, хотя сама задыхалась. Раз за разом. Вопреки тому, что ты никогда не ценил моей поддержки. Даже не пытался притвориться, что благодарен.

-Тебе нужна благодарность? – огрызнулся я. – Спасибо, блять! Но я никогда ни о чем не просил, ясно? Не рвался заиметь твое ебанное покровительство. Однако ты приходила и вытаскивала меня в прежнюю жизнь каждый раз, когда я был готов с ней проститься. И знаешь, что? Это было крайне эгоистично. Ты просто не хотела гнить в этой дыре одна.

-Ты бы не выбрался! Лишь заработал бы себе вечность боли и пыток в Тартаре. И это, по-твоему, выход?!

-Да, Ата, выход! Лучше вечность страдать, чем приносить страдания.

-Тебе так кажется, – она горько покачала головой.

-Нет, ты тоже так считаешь. И потому так поступала. Если бы я лишился всего и был наказан, ты бы страдала. – шипение сменялось криком, крик – шипением; от злости в теле разлился самый настоящий жар. – Из-за этого и спасала меня, наделяя страданиями вновь и вновь. Чтобы не страдать самой.

-Я делала это не ради себя! – Ата эмоционально всплеснула руками. – Как ты вообще смеешь говорить такое?!.. Меня многократно шантажировали, мною пользовались, игрались и пытали. Я каждый раз подставляла себя по удар, только чтобы тебя не трогали! Но тебе всегда было все равно! Ты был настолько занят собой и своими желаниями, что всякий раз пренебрегал мной. И все же я никогда не отворачивалась от тебя!

Взаимные обвинения и обиды повышали градус не только в диалоге. В комнате становилось все жарче и жарче. Тяжело сглотнув, я с силой сомкнул зубы и смахнул со лба пот. Потяжелевшие руки сами собой упали на колени, плечи потянуло назад. Будь я на ногах, бессознательно попятился бы. Поскольку каждое слово демоницы чайной ложечкой выедало меня изнутри – медленно и мучительно, задевая, раздражая какие-то неведомые тонкие струны.

Ведь она была права во всем.

-Знаешь… может быть, стоило. – прошептал я.

-Да. – она не сводила с меня измученных полузакрытых глаз. – Стоило.

-Блять!!! Долбанный идиот!!!

Мы с Атой растеряно обернулись на крик Тэмми, что донесся из коридора. И вскочили на ноги, едва она, шокированная и растрепанная, как банши, вылетела в гостиную, прижимая к груди старую ветхую книжку.

-Этот сукин сын поджег библиотеку! Все на выход!

-Юху-у! – вслед за ней выпрыгнул Самиро, хохоча от души, двигаясь почти танцем. – Фаер-пати, ребята!

-Что?! – опешила Ата. – Какого черта?

В считанные секунды из коридора повалил темно-серый дым, послышался треск и грохот. Тяжелеющий воздух взялась пожирать гарь.

-Исчадия Ада! Дети Сатаны! – невовремя пришедший в себя старик принялся верещать во весь голос; схватившись за крестик, что до того висел на его шее, он направил его на нас, словно защищаясь. – Пекло ступило на Святые Земли! И принесло с собой всеразрушающий огонь!

Я закатил глаза, сытый цирком по горло. Подойдя к Самиро, грубо схватил его за волосы и потянул к фанатику. Демон не стал сопротивляться. Хихикая себе под нос, схватил того за руки. Я взялся за ноги. Мы дружно вынесли старика на крыльцо и опустили на сырую землю. Девушки вышли следом, Тэмми вновь натянула на лицо маску.

-Помогите! – сумасшедший закашлялся, сорвав голос. – Помо… г-кхе-кхе… гите…

Сначала на улице мелькнула машина. Потом из соседнего дома выглянули двое мужчин. А затем и семья с коляской вышла из ближайшего магазина. Быстро сообразив, мы вчетвером направились к машине. Однако едва открыли двери, старик подскочил и понесся обратно в дом, из окон которого уже рвались яркие языки пламени.

-Чего стоим?! – Ата толкнула меня, застывшего на месте, в плечо. – Даже не думай, Данаг!

-Но он умрет! – глаза Тэмми ошарашено округлились.

-И что?! Он просто человек, да еще старый и не в себе! – рявкнула демоница. – Нужно заботиться лишь о своей шкуре.

-Твоя не ценнее его! – вскричала блондинка.

-Ценнее или нет – плевать. Я в огонь не бросаюсь. – Ата ударила кулаком по крыше.

-Ну же, Данаг. – я обернулся на Самиро, губы которого расплавились в ехидной издевке. – Нечисть ты или все же человек?

Я не собирался беспокоится о жизни сумасшедшего старика. Не мог позволить себе этого. Демон внутри протестовал и хохотал от глупого вопроса о якобы несуществующем выборе. Казалось бы, клоун поставил не на ту лошадку. Но почему тогда в моей крови вспыхнул огонь? Разве пламя разгорается из сучков?

-Думать не о чем. – заглушив мысли, выпалил я. – Уносим ноги.

-Данаг, нет! – Тэмми со злостью захлопнула дверцу машины, тем самым отказавшись садиться за руль. – Ты должен осознать все в полной мере, здесь и сейчас. Этот старик вот-вот умрет. Из-за тебя. Потому что встал на твоем пути.

-Он умрет, потому что мама в детстве не научила, что огонь – это плохо. – огрызнулась Ата. – Но никак не из-за Данага.

-Ты уже обрек своих друзей на смерть, а теперь и горы человеческих трупов готов за собой оставлять? – блондинка упрямо игнорировала попытки демоницы вклиниться в диалог; смотрела на меня так прямо и твердо, словно всерьез пыталась загипнотизировать. – Ты же можешь спасти его. Так чего стоишь?

Однако я солгал бы, сказав, что слова блондинки не подбили мою и без того шаткую уверенность. Укол совести где-то глубоко внутри все же почувствовал. Потому что осознал: так было всегда ранее. С тех пор, как кто-то впервые пострадал от моих рук, горло словно придавил валун. Я с ним веками существовал. А заключив сделку с Рене два месяца назад, впервые за вечность смог вздохнуть. Затем постепенно терпеливо учился дышать. Глотки кислорода дарило всякое противоположное насилию действие: красивый закат, миг покоя, готовка и выпечка, приятная музыка, теплые прикосновения.

А теперь, когда мои поступки рискуют в который раз спровоцировать чью-то смерть… я снова хриплю внутри.

-Перестань спускать на Данага всех собак! – крик Аты рассекло отчаяние. – Считайте меня ответственной за смерть старика, ясно?!

-Не забывай о том, в чем признался мне вчера на кухне. – пониженным голосом обронила Тэмми. – Если ты бросишь его сейчас умирать, твоя любовь действительно будет недостойной Рене.

Строгий взгляд ореховых глаз, призраком мелькнувших предо мной, парализовал. Я сдался в то же мгновение, как осознал, что она бы не оставила человека в беде. И рванул в горящий дом.

В нос ударил дым, глаза мгновенно зажгло. Я прикрыл лицо рукавом толстовки и ускорил шаг, принявшись оглядываться вокруг. Поиски не заняли много времени. Старик стоял у полыхающих деревянных дверей с выцарапанным словом «библиотека». Он тщетно пытался прочистить себе путь, махая руками из последних сил.

-Мои книги! Мои драгоценные книги! – фанатик не скрывал слез, задыхался от ядовитого коктейля гари и горя.

Я схватил его за рубашку и рывком прижал к стене. Всадил кулаком в челюсть. Одного удара хватило, чтобы сморщенные глаза вновь закатились, а тело обмякло. Кашляя от дыма, свободно пробирающегося к легким, я схватил старика под руки и потянул на выход. Оказавшись на улице, бросил того на землю и сам упал на спину, содрогаясь от удушья и не имея сил держаться на ногах. В следующее мгновение меня коснулись женские руки. Над телом нависли Ата и Тэмми.

-Дыши, дыши, дыши. – затараторила блондинка, схватившись за мою руку.

-Ты можешь встать? – демоница отрезвляюще похлопала меня по щекам. – Времени действительно не осталось, нам нужно убираться!

Я вяло помотал головой. Откуда-то издалека послышался вой сирен.

***

POV Renee

-Нет, это просто смешно! – возмутилась я. – То есть, ее сестру завалило снегом, а она не смогла ее откопать, потому что леди положено быть хрупкими?! А потом, значит, явился какой-то парень и без особых усилий меньше чем за минуту откопал! У меня нет слов!

-Год выпуска две тысячи пятый, чего ты ждала? – улыбнулся отец. – До мультфильмов того времени феминизм еще не дошел.

-Я и не претендую, чтобы все Барби были под стать Марго Робби. Но, черт, речь шла о жизни ее сестры!

-В детстве тебя это не беспокоило.

Мы с папой сидели на диванчике в главном зале катастрофически забитого людьми кинотеатра: у стойки с попкорном и напитками выстроилась змеистая очередь, похожая вела к большому зеркалу во всю стену, вот только состояла она преимущественно из подростков. А недалеко от премьерных афиш журналисты с микрофонами окружили мужчину в дорогом костюме, лицо которого красовалось на постере с новым блокбастером. И хотя в помещении скопилось нешуточное количество людей, все они, так или иначе, были заняты самими собою. Потому мы с отцом могли сколь угодно вести приватные беседы и оставаться при этом незамеченными.

-Да и сейчас по-настоящему не трогает. Просто глупо. – пожала плечами я. – Впрочем, это все равно было весело, не так ли?

-Разумеется. Знаешь, мы могли бы ходить в кинотеатр каждые выходные. Я буду рад возвращению старой традиции.

-Могли бы. – осторожно молвила, разорвав зрительный контакт. – Но не будем.

-То есть? – нахмурился Дуглас.

-Пап. – я набрала в легкие воздуха перед нелегким разговором. – Мне нужно тебе кое-что рассказать.

-Что же?

-Мы с Данагом решили уехать в путешествие. На месяц. Вылетаем уже завтра.

-Не понял. Откуда это взялось?.. Почему так внезапно? – встревоженно сыпал вопросами он. – Ты поэтому решила встретиться со мной сегодня?

-Не волнуйся, это просто отдых. Мы месяц погуляем странами Европы и вернемся.

-Какими странами Европы? Зачем? И почему ты не сказала мне раньше? А как же университет?

-Я хочу отвлечься. – ответила с такой легкомысленностью, какую лишь смогла изобразить. – Это решение внезапное, но очень правильное и нужное мне. Я снова начала пить таблетки и уже чувствую себя лучше, но этого мало. Мне нужна… как бы перезагрузка, понимаешь? –  я склонила голову вбок, заглядывая в обеспокоенные глаза отца. – С университетом все разрешено, была там сегодня утром. Взяла академотпуск. Все равно с начала года не ходила, меня бы отчислили. А так хоть сохранила свое место. На будущее, в котором на учебу будут силы.

-Я правда не понимаю, откуда такая срочность. – отец едва заметно отклонился, увел взгляд в сторону.

-Спешу жить, пока могу. – бесконтрольно сорвалась с уст жестокая правда. – Пока депрессия отступила, то есть.

-Признайся, ты бежишь от того, что услышала?

-О чем ты? – я изумленно вскинула брови.

-О моем преступном прошлом. И о том, кто твой настоящий отец.

-Нет. Нет, не бегу. С Адамом покончено.

-Что значит «покончено»? А что-то было начато?

Я промолчала несколько секунд, прикидывая, стоит ли рассказывать обо всем отцу. С одной стороны, он заслуживал знать правду, но вот с другой – ответом послужит бурная реакция, и у меня нет идей, как ей успешно противостоять. Однако если я чему и научилась за последние два месяца, то тому, что лучший способ обезоружить собеседника – шокировать его.

-Было. Вчера я наняла головорезов, нашла Адама и заявилась к нему в гости. Под дулом пистолета он рассказал мне всю их с мамой историю. А после, когда я почти отдала приказ отрезать ему голову, домой пришла его дочь – моя сестра. Мы мило поболтали о наших жизнях, и я решила не убивать ее папочку. О, а еще свою лепту в сохранение жизни мерзавцу внес Данаг. Он, видите ли, не хотел, чтобы я становилась убийцей. Какая ересь!

Отыграла сумасшедшую так, что даже Ли Страсберг аплодировал бы. Впрочем, никто не мог поручится, что роль была лишь игрой. Даже я сама.

-Это же шутка, да? – Дуглас на мгновение принял выражение лица, какое часто бывает у сов.

-Нет. Но не парься, это уже в прошлом. Мы с Адамом со всем разобрались. Я более не планирую появляться в их жизнях.

-Я так и знал, что к тебе нужно приставить кого-то. Чтобы приглядывал и не позволял так ошибаться.

-Почему ошибаться? – я откинулась на спинку дивана. – Наоборот, эта встреча помогла мне разобраться в туманном прошлом. И встать на путь его принятия. Она даже… изменила меня. 

-И как же?

-Я противостояла ненависти, какой раньше не ощущала. На какую не знала, что была способна. Ненависти, от которой внутри рождалось лишь жгучее желание убить. – хладнокровно вещала я. – В конце концов мне удалось обуздать саму себя. Не перейти границу, когда то казалось самым правильным в мире решением, когда поддастся было легче всего. И это закалило меня. Я чувствую.

-Рене. – мужчина ласково коснулся моей щеки, намерено захватив пальцами волосы. – Ты поступила правильно, отказавшись от мести. Я горжусь тобой. – губы его изобразили легкую полуулыбку. – Но попытаешься сделать что-то на подобии этого еще раз, и будешь посажена на цепь. Для твоей же безопасности.

-Ты припозднился с отеческим воспитанием. – в моем дразнящем тоне плескалась насмешка. – Да и вообще, не трать зря время на нравоучения. Все равно завтра я уезжаю в другую страну, там не будет никакого контроля. Убивай отцов-насильников сколько влезет!

-Я рад, что ты веселишься от души. – Дуглас шумно и недовольно вздохнул. – Кстати, о Европе. Ты сказала, вы вдвоем с Данагом едете?

-М-угу.

-А не рано для совместных путешествий? Встречаетесь же всего два месяца. Ты ему точно доверяешь? Любишь?

-Люблю. – ответила без раздумий. – Доверяю.

-Как любишь? И за что?

Его вопросы запрашивали куда большего, чем даже вечное «быть или не быть». Откуда мне знать, как люблю Данага? Люблю, подпуская его единственного так близко? Люблю, принимая заботу? Люблю, дыша лишь ради него, в любой момент готовая проститься с жизнью, чтобы он жил?

И почему же я люблю? Потому что он другой, не такой, как остальные демоны? За то, что он – генетическая поломка и не стремится без разбору сеять хаос, как то было завещано природой? За то, что каждый день открывается мне и меняется? Жертвует собой ни на кроху меньше?

-Я не заметила, что влюбилась. Почти не помню, как и когда конкретно это случилась. Но прямо сейчас… любить его кажется таким логичным и правильным, будто так все и было задумано с начала времен. – поделилась сокращенной трактовкой собственных чувств.

-Звучит так, словно ты действительно проживаешь что-то сильное и искреннее. Раз так, смысла беспокоиться нет. Можешь ехать, я не буду препятствовать. А когда вернешься, мы все же наверстаем упущенное время, договорились? – папа заговорщической подмигнул мне.

Но мой ответ не был столь же взаимным. Губы скривились в чем-то непонятном, нервном. Я несколько раз моргнула, не позволяя эмоциям взять верх, и неловко прокашлялась. А затем приподнялась и обвила Дугласа руками, зажимая в крепких объятьях.

-Если так будет угодно судьбе.

Однако в следующую секунду громкая мелодия заставила меня отстраниться. В кармане завибрировал телефон. На экране высветился номер Тэмми.

-Алло, Тэм?

По ту сторону послышались шум мигалок и гул толпы. Ответил мне совсем не женский голос.

-Данага схватили полицейские.