4. Безразличие

«Он был прекрасен. Тёмные локоны волос падали на глаза от ветра, не давая рассмотреть цвет. Вообще очертания лица были размыты и взору девушки предстала лишь тёмная копна волос.Одеяние его состояло из удлинённой чёрной туники с капюшоном и чёрных штанин. За спиной красовался металический лук, оснащённый примочками того времени. На поясе висели кинжалы, видимо, чтобы защищаться, когда кончатся стрелы. Он протягивал руку, как бы приглашая в далёкое путешествие без правил и забот, на встречу приключениям и опасности.Девушка знала, что он пришёл за ней. Пришёл, чтобы защитить и защищать на протяжении всей жизни и...»

Первое что я услышала, открыв глаза — звонкий плач ребёнка. Когда же наступит завтра?

Когда я проснулась был, наверное, уже вечер, потому что открыв глаза я увидела мелькающую в окне тёмную рощу деревьев. Сконцентрировав взгляд, что у меня не очень-то получалось, можно увидеть как красиво отображается их силуэт на фоне закатного неба и последних лучей солнца.

Глядя на этот вид, я вспоминала обрывки сна и пыталась уловить суть. Я видела в своих снах этого парня и раньше, и никогда не могла рассмотреть его. Как и сейчас. И эта девушка, стоявшая рядом... Она была похожа на меня, её я смогла разглядеть намного яснее, но одета она была в более старую одежду. В средневековую что ли.

Но хватит думать о выдуманных реалиях, в настоящем мире меня ожидает неразрешённая ситуация с Игорем. Нам нужно всё прояснить. И желательно наедине.

Резко встав и забыв о своём положении, я удалилась лбом о проглядело полку над собой.

Мысленно обматерив всё на свете и живущее в нём, я спустилась вниз. Спросила у мамы где Игорь, она сказала, что как обычно. Из этого было понятно куда он ушёл.

На протяжении этих дней и моего соседствуют с ним, я смогла изучить некоторые привычки брюнета. И это его «как обычно» означает, что он пошёл покурить. Да-да, я знаю, чем он занимается там в пролёте. Наши мамочки в курсе куда он ходит, но они думают, что он туда просто «подышать пошёл». А я ничего и не говорю. Пока для меня в этом выгоды нет. Пока.

Целенаправленно иду в сторону пролёта и, открыв дверь, первое, что ударяет в нос — горький запах табака.Игорь как только меня увидел бросил недокуренную сигарету, которую я как бы не должна была увидеть, и встал в непринуждённую позу.

— Расслабься ты, — махнула я рукой, а парень странно на меня покосился. — Я уже давно знаю, чем ты тут занимаешься.

Он выдохнул и вытянул из кармана пачку сигарет, затем вытянул саму сигарету и прикурил, приложив к губам, на которые я ненароком засмотрелась, вспоминая минувшее.

— Значит, ты пойдёшь рассказывать об этом мамочкам? — он смотрел в закрытое окно дверцы.

— Нет, — услышав мой отрицательный ответ, брюнет резко повернулся. — Мне в этом выгоды никакой.

Он лишь усмехнулся, продолжая курить и смотреть на меня. Удивительно как много я узнала об этом парне за столь короткий срок, просто наблюдая за ним. Не могу сказать, что я теперь знаю его вдоль и поперёк. Нет. Но я узнала некоторые его привычки, особенности. И теперь меня больше не пугает суровость его серах и наглых глаз, мурашки больше не бегают по телу словно ошпаренные при одном только его взгляде.Более того, мне самой было интересно о нём всё. И у нас с ним складывались очень даже неплохие отношения, но всё испортил один поцелуй. Один случайный и, должна признаться, такой желанный поцелуй.

Господи, надеюсь, я не влюбляюсь в него. Я ведь просто не могу этого сделать. После пережитого в прошлом. После всех трудностей, которые я пережила. После тех неудач и попыток суицида. Я окончательно разочаровалась в людях уже давно.

Но почему меня тянет к этому ублюдку? Хоть я не в праве его так называть, ведь он мне ничего не сделал.

— В таком случае, было бы немного неловко, — проговорил он с полуулыбкой, выбрасывая бычок в баночку с такими же остатками сигарет.

Что-то я совсем забыл зачем пришла. Нужно уже переходить к сути.

— Кстати, раз уж мы заговорили о неловких моментах, я бы хотела кое-что спросить.

— Да, конечно, — от меня не ускользнуло то, как он напрягся, когда я упомянула «неловкие моменты». Похоже, он догадывался, о чём я хочу спросить.

— Игорь, я... Скажи, тот поцелуй для тебя что-то значит? — я посмотрела на него и увидела как серые глаза парня тут же потемнели. Я замерла в ожидании его ответа. Я так боялась услышать, что нравлюсь ему, такому красивому парню, что даже перестала дышать и смотрела на него.

— Нет. Абсолютно ничего, — его слова, словно удар поддых, и, что странно, мне больно слышать это. Мне больно от того, что я чувствую себя просто отвратительно глупо.

Как я могла поверить, что могла понравиться ему? Ведь, могу поклясться, что не только я, но и он тоже почувствовал, как нас влечет друг к другу.

Видимо, мне просто показалось...

— Что ж, отлично. Тогда, надеюсь, мы станем хорошими друзьями...

— Да, конечно, друзьями, — его слова, словно эхо, повторили мои, и мне стало ещё больнее.

***

Я вышла из пролёта и направилась в уборную, чтобы воспользоваться зеркалом и привести себя в порядок. Могу поклясться, что я ужасно раскраснелась во время разговора.

А ведь раньше я была холодна к любому разговору на эту тему. И почему сейчас?

Я посмотрела на себя в зеркало и увидела лишь заплаканное лицо девушки, которая наивно верила в то, что могла хоть кому-то понравиться.

Я плакала? Я... не заметила...Это значит, что я всё же что-то испытываю к Игорю. И это больно.

Затем я вспоминаю слова мамы, которая всегда говорила мне: «Ты должна помнить, котёнок, никому нельзя верить. Ты всегда должна быть на чеку и никогда, слышишь, никогда не подпускать к себе кого-то слишком близко... Иначе ты погубишь себя. Ты должна быть сильной, Леся. Разбитое сердце не доведет до добра...».

И я верила моей маме. Я должна быть сильной, а значит... Это значит, что я должна забыть о чувствах к Игорю. Хочу я того или нет, но я сделаю так, чтобы он будет для меня всего лишь другом...

И, спустя столько лет, я снова надену маску безразличия.