Глава 36.

POV Бриджетта.

   Почувствовав тяжесть на груди, я разлепила глаза, тут же зажмурившись от яркого солнечного света, просачивающегося через окно в номер. Передо мной показался силуэт макушки спящего Огастуса, который, уткнувшись мне в грудь, тихо похрапывал. От его умиротворенного вида я не смогла сдержать горькой улыбки сочувствия за свой предстоящий поступок. Воспоминания о вчерашней ночи ещё долго будут находиться в моей памяти, ведь она была у нас последней. Мои глаза все ещё пытались закрыться, но я изо всех сил старалась не поддаться соблазну, не смотря на то, что практически всю ночь пробыла в размышлениях, напрочь забыв о сне.

«Ты будешь моей? Целиком и полностью, душой и телом? Я хочу тебя всю, Бриджетта...»

Сморгнув образовавшуюся на глазах влагу, я выпуталась из объятий мужчины, который, особо не сопротивляясь, перевернулся на другой бок. Приняв положение сидя, я рассмотрела мужественную спину Огастуса, а потом вовсе покинула кровать. Коснувшись босыми ногами пушистого ковра, я почувствовала щекотку в ступнях, отчего на моем лице появилась лёгкая улыбка. Огастус вновь поменял положение, повернувшись ко мне лицом. Его брови нахмурились, когда, пощупав левую сторону кровати, он не обнаружил там меня, но оно тут же смягчилось, когда мужские руки коснулись мягкой подушки, где все ещё находилась вмятина от моей головы. Забрав свои вещи из ванной я вернулась в комнату, поспешно надевая на тело белье. Было тяжело уходить не попрощавшись, ведь этот умиротворенно спящий мужчина глубоко забрался в мою душу, заняв там отнюдь не последнее место. Я чувствовала тяжесть в груди от принятого решения, а сердце билось с такой скоростью, что вот-вот могло выпрыгнуть и побежать в объятия Огастусу. Однако, я не могла повиноваться ему, ведь в этом мире есть ещё один человек, которому я обязана за все, что имею сейчас. Я знаю, что чувства Люциуса очень сильны и, вероятнее всего, он смог бы простить мне измену, но смириться с тем, что моё сердце принадлежит другому - никогда.

Кто-то, узнав мою историю скажет: «Нельзя встречаться с человеком из-за чувства долга, Люциус красивый парень и сможет найти тебе замену». Однако, проблема кроется немного в другом. Я не хочу чтобы он находил мне замену, не хочу, чтобы он любил кого-то так же, как меня, ведь несмотря на то, что я влюблена в Огастуса, я не могу отказаться от Медвежонка, потому что попрежнему люблю и его.

-Бриджетта? - хриплый голос Огастуса заставил меня вздрогнуть, - ты что, плачешь? - я и не заметила, как быстро намокло моё лицо от горьких слез разочарования в самой себе.

Он оторвал голову от подушки, внимательно смотря на меня, а я, в свою очередь, так и продолжала стоять с бюстгальтером в руках, не в силах пошевелиться.

-Что случилось, милая? Расскажи мне, - Огастус поднялся с кровати, намеренно направившись в мою сторону, но когда между нами осталось считанные шаги, я выставила барьер в виде вытянутой руки.

Мужчина непонимающе уставился на мою ладонь, крепко прижавшуюся к его голой груди, а потом поднял взгляд своих бездонных голубых глаз на меня. Протерев лицо другой рукой, я опустила голову и отошла на шаг назад, наконец надев бюстгальтер.

-Я не понимаю, - сдвинув брови к переносице, Огастус проследил за тем, как я подняла с пола платье, натягивая его на себя. - Только не говори, что хотела сбежать, пока я спал.

-Именно это я и хотела сделать, - холодно и где-то даже грубо ответила я, изо всех сил пытаясь сдержать надвигавшуюся истерику. - Прошу, Огастус, давай забудем друг о друге навсегда? Моя жизнь была в разы проще, когда в ней не было тебя, - в попытке избежать зрительного контакта, я засуетилась по комнате, имитируя поиски чего-то важного, а он все так же стоял на месте, словно сросся с белым ковром в одно целое.

-Ты, - он откашлялся, а потом крепко сжал зубы, вытянув руку, чтобы схватить меня, но я ловко отошла в сторону, вновь установив между нами барьер, - ты не можешь так поступить, Бриджетта.

Я готова была упасть на пол и биться ногами и руками, подобно маленькому ребёнку, от несправедливости собственной жизни. Почему мне просто нельзя было в ту ночь уехать с Люциусом, продолжая терпеть его любимую всем сердцем работу? Почему мне нужно было напиться и как сомой последней суки послать его? Зачем... зачем я согласилась на то первое свидание с Огастусом, ведь тогда мои чувства не были так сильны, как сейчас?

-Ты - безусловно сексуальный мужчина Огастус, - я вновь опустила глаза, чтобы перестать рассматривать его идеальное, на мой взгляд, тело, - пожалуй, это единственное, перед чем я не могу устоять, - он сжал переносицу двумя пальцами, словно этим действием попытался усмирить боль от сказанных мною слов, - я не могу как последняя шлюха спать с тобой, а любить другого, понимаешь?

Огастус резко убрал руки от лица и, слишком быстро, буквально за считанные секунды приблизился ко мне. Бежать было некуда, ведь моя спина тут же прижалась к холодной стене, а близость Огастуса заставляла ноги подкашиваться.

-Хочешь сказать, что любишь моего, мать его, гребаного брата? - его глаза метали молнии, а от сказанных самим собой слов, губы расплылись в улыбке, словно это было самое смешное, что он когда либо слышал. Но не смотря на его веселье, я несколько раз кивнула, тем самым, разозлив его ещё сильней. - Ты лжёшь! Ты нагло обманываешь меня, смотря прямо в глаза.

В попытке оттолкнуть Огастуса, я собственными силами загнала свои руки в его ловушку - он обхватил их так сильно, что, вероятнее всего, в последствии на них останутся отметины и поднял вверх над моей головой.

-Я не верю. Не верю ни единому твоему лживому слову, - его лицо находилось в непозволительной близости от моего, но я ничего не могла с этим поделать, продолжая стоять на месте.

-Ты не сможешь вечно держать меня силой возле себя, - Огастус нахмурил брови, опустив взгляд на мои губы, и медленно двинулся вперёд.

Я поняла, что вырываться нет никакого смысла, ведь мужчина был намного сильнее меня, к тому же, когда между нашими губами оставался жалкий миллиметр, он вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения на поцелуй. Я тонула в его глазах, чувствуя, что по спине и рукам пробежал табун щекочущих мурашек и сама подалась вперёд. Нас прервал звук вибрации на тумбочке, отчего Огастус недовольно закатил глаза, наконец отпустив мои онемевшие от боли руки. Я нервно подошла к своему телефону, совсем не чувствуя ног и, взглянув на дисплей мобильника, увидела одно непрочитанное сообщение от Люциуса.

«Прибыл в аэропорт Франции, в скором времени встретимся... Сюрприз!»

Я вытаращила глаза, перечитывая сообщение снова и снова.

-Кто это? - подняв голову, спросил Огастус, попутно надевая боксеры. Слова категорически отказывались выходить наружу, ведь я совсем растерялась от внезапного сообщения.

-Медвежонок, - пискнула я, закрывая ладони руками.

-Прекрати его так называть, черт возьми, - взбесился Огастус, выхватывая у меня из ладони телефон и читая содержание сообщения. На его лице вдруг появилась усмешка, и он с интересом посмотрел на меня. - Интересно, он будет в восторге, узнав от твоих родителей о внезапном друге и прогулке вместе с ним? Или ты все же позвонишь ему и расскажешь обо всем сама?

Он насмешливо поднял брови, скрестив руки на груди. В этот момент я почувствовала ещё большую ненависть к этому человеку и, не сдержавшись, толкнула его двумя руками. Огастус пошатнулся, еле устояв на ногах, ведь он совсем не ожидал такого рвения с моей стороны. Его озлобленный взгляд поднялся к моим глазам, но я резко развернулась в сторону двери.

-По-хорошему тебя прошу, - у самого выхода бросила я, взглянув на него через плечо, - не звони и не пиши мне, Огастус. Тебе, так же как и мне, думаю, проблемы не нужны.

Сказав это, я вылетела из номера, не обращая внимания на его зов. Захлопнув за собой дверь и облокотившись о находившуюся рядом стену, я закрыла глаза. Зачем людям нужно придумывать какие-то сложности? Делать больно себе и другим? Изменять? С каждым днём я разочаровывалась в себе все больше, и больше, но ничего не могла с собой поделать. В первые я испытываю к одному человеку два совершенно противоположных друг другу чувства. Я ненавижу Огастуса за то, что он пришёл в мою жизнь, как снег на голову, перевернув её на сто восемьдесят градусов, но в это же время, всем сердцем люблю.

Отстранившись от стены, я быстрым шагом двинулась к лифту, попутно набирая номер Медвежонка.