Глава 2.

Захожу в квартиру с задумчивым видом.Нужно срочно обсудить эту новость с лучшайшей подругой. Систер в ожидании моего рассказа, выходит из комнаты.Я молча снимаю каблуки и прохожу мимо неё за телефоном.– Ну? – спрашивает и переминается с ноги на ногу, выпучив глаза.Уже забыла про своего Никитоса.Я снимаю с зарядки телефон и интригующе молчу. Поганенько как-то на душе. Будто съела ложку майонеза, который терпеть не могу.– Приехал. – сухо выдаю и открываю мессенджер.– И как? Стал хоть немного симпатичным? Какого роста?Нахожу в мессенджере «Ленок» и открываю с ней переписку.– Метр восемьдесят пять или девяносто. А дальше не поняла. Красивый или нет. Вроде ничего. – протяжно отвечаю, бессмысленно пялясь на страницу.– Надо было с тобой пойти, глянуть на этот шедевр!Перевожу взгляд на сестру и прихожу в себя.– Да какой там шедевр! Самовлюблённый кретин, – отмахиваюсь от сестры. – Ты меня сбиваешь! Надо с Ленкой вечер обсудить. С нами пойдёшь? Что ей Бóлику сказать, сколько нас будет?– Не знаю. Пока не решила. – Карина складывает руки на груди. – А если он не придёт?– Ну хочешь, я тебе напишу, если появится?Кивает головой.– Не придёт, с другим познакомишься.– Мне нужен только мой! – она делает лицо страдающей Мадонны и уходит на кухню. Слышу, как щёлкает чайник.Так, Ленок.Пишу в мессенджер: – «Аюто, аюто!  (Помогите, помогите!) Код красный!» – ставлю смайлик красного демона.– «Код красный? (Смайлик выпученных глаз) Месячные? Клуб отменяется?»– «Раз ромашка, два ромашка, семь!»Мучаю её ассоциациями.– «Нужна прокладка с ромашковой пропиткой?»А–а–а! Не догоняет!– «Сосед приехал!» – не выдерживаю и говорю прямо.– «???» – молчание на три минуты. «Приходи! Сама не могу, полы домываю, иначе не отпустят».«Сейчас буду!»Тыкаю по буквам и блокирую экран. Лишний раз не хочу выходить на улицу, но всё–таки придётся. По телефону долго объяснять проблему. Ещё дурацкий Т9 коверкает слова. Ленок и так не улавливает мои мысли, а с авто заменой так вообще — Зомби Лэнд.А голосовые... терпеть не могу эти разговоры по–купечески.Смотрю на экран. До часа «Х» осталось три часа.Мои тоже скоро вернутся с работы. Пятница, на час раньше. В аккурат, когда мне нужно будет уйти. Надеюсь, ма будет в настроении и с отцом не успеет поругаться по дороге. Иначе найдёт мне занятие на вечер.Снимаю рубашку, кроп-топ и надеваю свитер.Карина на кухне заливает растворимый кофе кипятком.– Ты куда? – зависает с чайником над кружкой.– К Ленке! Я на пять сек. Туда-обратно. – надеваю пуховик и залезаю в зимние кроссы. – Иначе меня разорвёт от возмущения!Показываю ей деньги, что подкинула Любэ́ и кладу их на полку у зеркала.– Стоп, стоп! – ставит чайник на стол. – Сгоняй за печенéгами! А то кроме дохлого «Сникерса» к чаю ничего не осталось.– Как? Было же конфет пол пакета?– Я нервничала, а когда я злюсь, сама знаешь!– Ладно! Постараюсь не забыть. – с недовольным лицом прячу деньги в карман и выхожу в подъезд.Не успеваю спуститься на один пролёт, как этажом ниже возникают шевеления. Я машинально приседаю и подглядываю между металлических прутьев за соседской дверью. Ромка выходит в подъезд с какой–то девчонкой. Никогда её не видела. Я всех симпатичных нашего посёлка знаю в лицо и даже поимённо. Мониторю конкуренток.Ромашка в своих трико и надел, наконец, футболку.Фу! Как противно слюнями обмениваются, причмокивая.Он поднял взгляд наверх.Санта Клеопатра!Машинально отклоняюсь назад, прикрываю рот рукой.– Я тебе наберу, завтра–послезавтра! – говорит ей тихо.Ага, жди… наберёт, как же!Расходитесь, мне идти надо и ноги затекают!Стук каблуков отдаляется. Ушла.Слышу запах сигаретного дыма. Аккуратно подглядываю. Ромка дует кольца в потолок и косится в мою сторону.Отстраняюсь.Что делать?Идти домой или ждать, когда докурит?Жду. Сижу на корточках, стараюсь не дышать, иначе чихну и всё пропало. В носу свербит.«Их вилль! Их вилль!» – неожиданно «Рамштайн» разрывает мой телефон.Ленка, зараза! Всегда не вовремя.Это фиаско!Слышу покашливание.Нет, это провал!Ладно. Без паники. Если позориться, то до конца и с гордо поднятой головой.Главное, снова на него с лестницы не свалиться. Как будто так и надо, делаю вид, что была здесь давно и просто ждала звонка из Италии.– Мáрко, бонджорно! – восклицаю с итальянским акцентом.Я поднимаюсь и неторопливо спускаюсь по ступенькам, стараюсь на него не смотреть.– Си, соно а каза! Е ту? Аха–ха... (Да, я дома! А ты?)Мило смеюсь, будто по ту сторону трубки Марко делает мне комплимент.Ромка хмурит широкие брови, делает вид, что знает итальянский. А я смотрю пристально в его синие глаза и улыбаюсь мнимому собеседнику.От волнения мой словарный запас итальянского внезапно заканчивается.Вот, как отрезало, ничего не помню! Надо импровизировать.Ноги трясутся. Я не упаду!Несу какую–то аллалу на псевдо итальянском, эмоционально жестикулируя. Я же итальянка, а они так и разговаривают! Благо осталось пара ступенек.– Прошутто, джелато, эмоционе! (Ветчина, мороженое, эмоционально). Бенвенуто колаборанти аль маре! (Непереводимый набор слов)Покашливая, вхожу в облако дыма. Ромка тушит окурок о внутреннюю сторону перил и, пропуская меня, бросает равнодушный взгляд.Сверлю своим высокомерно:– Си, грацие, Марко! Чао! (Да, спасибо, Марко! Пока) – и специально вскидывая руку, касаюсь его спины.Захожу за поворот и слышу, как хлопает дверь и поворачивается замок.Фух!Останавливаюсь под пролётом, чтобы успокоить себя и ноги. Руки тоже трясутся от волнения и сердце бешено стучит. Хорошо, что надела кроссы.Ленка ржёт в телефоне. Представляю, как она катается по полу от моей актёрской игры, которая точно тянет на Оскар.Еле сдерживаюсь, чтобы самой не засмеяться.Не здесь! Ромка может услышать за стеной. Выбегаю на свежий воздух.Так я ещё не позорилась! *** Ленка почти час не может успокоиться. Она уже третий раз отжимает тряпку и снова кидает еë в ведро в попытках справиться со смехом.– Всë, хватит заливаться, домыть не успеешь! – бурчу на неё и смотрю на экран.Мне ещё за печенегами топать. Договорились с ней встретиться на перекрёстке ровно в шесть. При параде, как положено.Лёлик и Болик — идеальная пара. На самом деле её парня зовут Саша. Это я его Боликом прозвала. Просто складно звучит.Он старше подруги на целых восемь лет! Устроился охранником в новый и единственный бар в нашем поселке, который открылся месяц назад. Ей уже есть восемнадцать, исполнилось в январе, а мне только будет, летом. Но Бóлик нас проведёт.Я должна сегодня там быть. Выступает моя любимая группа «Три дня дождя». Это целое событие для нашего города. Как же я их обожаю! Будет аншлаг, и если я не возьму автограф... Даже думать не хочу!– Всë, я побежала! – целую подругу в щеку. – Ровно в шесть! – напоминаю и выхожу за дверь. *** Прежде чем зайти в подъезд, я внимательно прислушиваюсь. Позориться дважды я не собираюсь. Вроде тихо. Неслышно взбираюсь по ступенькам, захожу домой и разуваюсь.Карина хоть бы вышла, сидит в зале перед телевизором.Вот такая у нас семья! Всем плевать на провалы и удачи друг друга.Никакой поддержки!Громко кладу упаковку печенья на кухонный стол и захожу в комнату, падаю звездой на разложенный диван.Равнодушный ромашечный взгляд меня не отпускает.Неужели в нём ничего не всколыхнулось?У всех вспыхивает при виде меня, а этот... чёрствый сухарь! Может включить ему «Рамштайн» на всю катушку? Или лучше Надежду Кадышеву? Чтобы крошки его воспоминаний зашевелились от децибелов.Хихикаю.Представляю, как он в бешенстве стучит по батарее!Ладно, я сегодня добрая. Впрочем, как всегда. Пусть подавится своими крошками. Мои давно склевали голуби! *** Держась друг за друга, чтобы не упасть, мы с Ленок скользим на каблуках по накатанной дороге к бару. Возле него уже много людей, ждут, когда откроется. Смотрю на вывеску: при дневном свете она совсем неприметная, а сейчас красиво переливается неоном от красного к сиреневому. И название непривычное для нашего посёлка – не какая–то там «Берëзка» или «У Светланы», а «Оле Лукойе».Вполне оригинально!Мы пробираемся через толпу и подходим к охране. Бóлик расплывается в улыбке при виде Ленки, но тут же делает грозную физиономию по статусу и, под возмущение толпы, пропускает нас вне очереди.Сразу обдаёт теплом. Прийти в капроновых колготках и без шапки, чтобы не испортить причёску – всё–таки морозно для нашей весны, но что не сделаешь ради красоты.Мы сдаём пальто в гардероб и проходим в зал. Играет лёгкая музыка.Справа от входа барная стойка. По залу расставлены высокие столики и обычные на втором этаже. Напротив бара, в другом конце зала — танцпол и сцена с аппаратурой.Решаем с Ленок сидеть ближе к симпатичным барменам, которые, улыбаясь нам, натирают стаканы. Одного из них я знаю. Это Лëшка — друг Никиты. Значит и он здесь появится, любит он тусить на халяву.Надо не забыть Каринке написать.Столики почти все забронированы, на них стоят закуски и люди потихоньку расползаются по залу, занимают свои места.Ленок уходит в туалет, а я сажусь на барный стул и ставлю на Ленкин свою сумку. Рассматриваю людей: многие лица мне знакомы, компании с разных районов. Но в основном взрослая публика, старше двадцати.О, вот и Каринкин краш нарисовался, не сотрешь!Никита, смеясь, заходит с парочкой приятелей и, заметив меня, приближается.Совсем не хочу с ним говорить, после того, как я ему отказала. Сейчас начнёт проявлять задетое самолюбие.Точно говорю! Поэтому достаю из сумки телефон и делаю вид, что его не замечаю.– Заяц, привет! Что ты тут делаешь? – подходит близко и закидывает руку, чтобы обнять.Я уворачиваюсь и чуть не спрыгиваю с высоты стула.– То же, что и ты! Отдыхаю, не видно? – натянуто улыбаюсь. – Посмотри внимательно, у меня что – длинные уши? – спрашиваю, убирая за них волосы.Улыбается и мотает головой:– Нет.– Вот и не надо меня называть ни заяц, не кошечка, ни медвежонок! Договорились?– Как скажешь, но моë предложение в силе! Готов за твоими ушками чесать на постоянной основе.– Другой кому–нибудь почеши! А от меня отчеши! – советую в шутку.Он делает шаг еще ближе и шепчет на ухо:– Ты думаешь, что ты какая–то особенная? Строишь из себя недотрогу. Доиграешься!– Это угроза?Смотрю и не понимаю — он в шутку, по–дружески или как?– Нет. – вскидывает руки, сдаваясь. – Но я привык брать своё.– Только я – не твоë, Никит! Я тебе уже говорила. Не трать на меня силы, а присмотрись к кому–нибудь другому: к Карине например!Морщится, будто предложила съесть жабу:– Она же мне, как сестра!Нормально! А я нет? В чем разница?– Будь аккуратнее, не пей много алкоголя. А то вырядилась... – осматривает моё облегающее чёрное платье чуть выше колен и вьющиеся светлые волосы, отчего я машинально поправляю юбку. – Кто-нибудь за угол утащит, отымеет как львицу, и снимет на телефон. – ухмыляется. – И тогда твоя репутация недотроги... пуф–ф! Лопнет, как воздушный шарик.Оглядываюсь в поисках Ленки, мне нужна еë поддержка. Но она завязалась языком с Викой из параллельного класса.Не знала, что Никита, друг детства, может такое мне сказать.Его в армии контузило?Даже бросило в жар от этой пошлости. Щёки горят, но я держусь уверенно.– Моим родителям это повтори, и своим не забудь! – делаю вид, что мне плевать на его слова.Усмехается.Надо Карину убедить, что он ей точно не нужен.– Ладно! Захочешь потанцевать, я к твоим услугам. – касается пряди моих волос.Я отстраняюсь, даю понять, что его услуги не понадобятся. Слава богу, подходит Ленка. Никита вальяжно, обойдя её, направляется к лестнице на второй этаж. Там уже за столиком его приятели дымят кальян.– Что с ним? – спрашивает Ленок, сверля Никите спину. – У него такая злая физиономия.– Просто в очередной раз дала понять, что нужна не я, а Карина.– И как? Помогло?Недовольно кривлю уголок верхней губы.– Смотри, чтобы я была трезвая, ладно? А то ещё одно неприятное событие, и я точно сегодня напьюсь. А мне нельзя, ты же знаешь!– Постараюсь. – она усмехается. – Кто бы за мной следил... Я точно собираюсь сегодня оторваться, как следует. – Лена смеётся и смотрит на выход, где виднеется спина Бóлика. – Хочу, чтоб мой масик понервничал, приревновал к кому–нибудь. – улыбается и машет бармену, чтобы обслужил нас, королев.– Масик? – смеюсь в ответ. – Твой Сашка не масик, а шкафчик с полированной башкой.– Ну ему же идёт! И шкафчик очень вместительный.Музыка становится громче. Я пишу Карине, что Никита здесь, но тут же прошу на нём не зацикливаться. А лучше, присмотреться к кому более подходящему. Может, бармен Лëшка? Он – ничего такая партия для сестры. Но она про это слышать не хочет и сообщает, что летит на всех парáх. Только макияж подправит и скоро будет.Глупая!Как её отвадить от Никиты? Она же опять подумает, что я у неё парня отбиваю.Санта Клеопатра! Как сложно быть хорошей.Лëшка ставит перед нами коктейли: мне безалкогольный с лимонным тоником, а подруге «Беллини».Музыка становится громче и шум голосов тоже.Я припадаю губами к соломинке и разворачиваюсь в сторону сцены, иногда поглядывая на вход. Вдруг увижу, как заходит любимая группа? Перепутает случайно главный с чёрным, и солист, сражённый моей красотой, посвятит мне мою любимую песню «Еле дыша».Размечталась!Поднимаю голову. Никита ловит мой взгляд и опрокидывает в себя рюмку водки.Отворачиваюсь. Даже думать не хочу, что он способен осуществить угрозу. Буду стараться с ним вообще не пересекаться.Ленка толкает меня в плечо:– Ты что такая кислая? Мы веселиться пришли или жевать лимоны?Неожиданно играет моя любимая старая композиция: Варум и Агутин – «Я буду всегда с тобой».– Заяц! – голос Никиты, переходящий в свист, прорывается сквозь песню.Я поднимаю голову, а он расплывается в улыбке. Знает, что песня мне нравится и в детстве была на повторе несколько месяцев. Только даже не догадывается почему, из–за кого я знаю эту песню наизусть.Совсем не улыбаюсь в ответ, а просто опускаю голову и пью коктейль. Если упрямец не успокоится, мне придётся что–то предпринять. Не хочу из–за Никиты пропустить выступление любимой группы.«Я буду всегда с тобой, воздухом и водой, краешком той земли, что навсегда с тобой...» – подпеваю тонкому голосу певицы.Воспоминания накрывают с головой. Я будто снова падаю на асфальт и сдираю с локтей засохшие раны.Нет, так дело не пойдёт! Так я совсем раскисну.Дождусь весёлой мелодии и пойду танцевать, даже если буду одна на танцполе.Ленка пьёт уже второй коктейль, а я слезаю с высокого стула и двигаюсь плавно на месте, чтобы хоть как–то поднять себе настроение. *** Мой третий коктейль и мочевой пузырь грозится взорваться на миллион пузырьков. До выступления группы осталось полчаса, поэтому есть время по–быстрому сбегать в туалет. Прошу подругу никуда не уходить, пока не вернусь, а то она уже немного окосела и скулит, что хочет поцеловать своего масика. А тот тоже нервничает, стоит в углу и раздевает её взглядом.Подруга обещает, что не сбежит, и я беру свою сумку, телефон и спешу в дамскую комнату. Там тоже аншлаг. Огромная очередь, кабинки заняты. Если сейчас кто–нибудь не выйдет, у меня будет ещё один повод опозориться! Стою, нервничаю и слушаю сплетни.Оказывается, наш Ромашка – звезда вечеринки! Через одну слышу обсуждение, что он вернулся и стал красавчик, и что каждая хотела бы с ним переспать.Боже, как это бее–е!Не выдерживаю и со злости, что очень хочу в туалет, вмешиваюсь в разговор:– Да он же гей!Наступает гробовая тишина. Все смотрят на меня с выпученными глазами, как будто стали участниками тайной вечери. Даже одна из кабинок внезапно освобождается.– Гей! – повторяю и, недолго думая, запрыгиваю в эту свободную.– Да она всё врёт! Не может такого быть, откуда ей знать, малолетке? – слышу шушуканье за дверью и, с лицом полного блаженства, журчу.– Он – мой сосед, с детства его знаю! – выкрикиваю и поправляю платье.Опять тишина. Я довольная, что успела, открываю дверцу и подхожу к крану, включаю воду. Они все смотрят на меня, шепчутся и переглядываются с недоверием.– Может я и малолетка, но всё про него знаю. – смотрю в зеркало на их лица и еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – Поэтому в Москву и ездил. Искал любовь. Там с этим попроще! А у нас быстро лицо за это разукрасят.Говорю, а сама прошу себя остановиться. Мне бы Ромка сам дал леща за такие слова.Не верят!Ну и хорошо!Надо уходить. Что я и делаю, даже руки не сушу, быстро оттуда исчезаю. А самой смешно! Радуюсь, что не такая я уж и хорошая, как о себе думаю. И подняла себе настроение. *** Ленка всё–таки сбежала к Бóлику, пританцовывает возле него.Ну и ладно! Как я и хотела звучит зажигательная песня, значит пора танцевать. А то скоро Каринка придёт и заставит меня помогать подкатывать к своему Никите.Поднимаю голову, его с дружками нет. Наверное, вышел освежиться.Я оставляю сумку на баре Лешке, прошу присмотреть, а сама иду в центр танцпола.– Соно Верóника. Мольто пьячéре! – повторяю свою персональную мантру.Рядом пара девчонок, уже подвыпившие, танцуют в конвульсиях.Изящнее надо, как я!Ловлю ритм и, не обращая на них внимание, плавно двигаюсь, ловлю на себе взгляды.Внезапно кто–то подхватывает меня и кружит.Никита, дурак! Ну что не понятно? Удерживая моё брыкающееся тело, он ставит меня на ноги и оказывается спереди, улыбается во весь рот. Это уже раздражает. Чувствую себя бешеным драконом, но Никита не унимается и снова хватает. Он поднимает меня, крепко сжимая руки, что вырваться невозможно. Моё лицо оказывается на уровне с его.– Отпусти! – рычу, искря глазами.На нас все смотрят, чувствую внимание, но этот дурак мотает головой и жадно впивается в губы.Я брыкаюсь, пытаюсь вырваться, но он так крепко держит, что приходится укусить.Никита вскрикивает и отпускает руки.Санта Клеопатра!У барной стойки, облокотившись, стоит Роман и смотрит не отрываясь, а на входе – Карина. Будь у неё копьё, она бы в гневе запустила в меня, но лишь молнии сверкают из глаз.Так бывает только в турецких сериалах, которые любит наша ма! Со всей дури толкаю Никиту в грудь и бегу за сестрой, которая демонстративно, даже театрально, разворачивается к выходу.Только не это!